На дне севастопольской бухты дредноут мария лежит. Тайна взрыва линкора «Императрица Мария
После русско-японской войны Черноморский флот сохранил все свои боевые корабли. Он имел в своем составе 8 броненосцев постройки 1889-1904 гг., 3 крейсера, 13 эсминцев. В постройке находились еще два броненосца - «Евстафий» и «Иоанн Златоуст».
Однако сообщения о том, что Турция собирается значительно усилить свой флот (в том числе дредноутами), потребовали от России адекватных мер. В мае 1911 г. император Николай II утвердил программу обновления Черноморского флота, предусматривавшую строительство трех линкоров типа «Императрица Мария».
В качестве прототипа был выбран «Гангут», однако с учетом особенностей ТВД проект основательно переработали: пропорции корпуса сделали более полными, мощность механизмов уменьшили, зато существенно усилили броню, вес которой теперь достиг 7045 тонн (31% от проектного водоизмещения против 26% на «Гангуте).
Уменьшение длины корпуса на 13 метров позволило сократить протяженность броневого пояса и за счет этого увеличить его толщину. Причем размер броневых плит подогнали к шагу шпангоутов - так, чтобы те служили дополнительной опорой, предохраняющей от вдавливания плиты в корпус. Значительно мощнее стало бронирование башен ГК: стенки - 250 мм (вместо 203 мм), крыша- 125 мм (вместо 75 мм), барбет - 250 мм (вместо 150 мм). Увеличение ширины при той же осадке, как у балтийских линкоров, должно было привести к повышению остойчивости, но этого не произошло из-за перегрузки кораблей.
Эти линкоры получили новые 130-мм пушки длиной 55 калибров (7,15 м) с прекрасными баллистическими характеристиками, производство которых освоил Обуховский завод. Артиллерия ГК не отличалась от «гангутов». Однако башни имели несколько большую вместимость за счет более удобной компоновки механизмов и были оборудованы оптическими дальномерами в бронированных трубах, что обеспечивало автономную стрельбу каждой башни.
Вследствие уменьшения мощности механизмов (и скорости) претерпела некоторые изменения силовая установка. В ее состав входили турбины Парсонса высокого и низкого давления, размещенные в пяти отсеках между третьей и четвертой башнями. Котельная установка состояла из 20 треугольных водотрубных котлов типа Ярроу, установленных в пяти котельных отделениях. Котлы могли отапливаться как углем, так и нефтью.
Несколько увеличился нормальный запас топлива. Зато от перегрузки черноморские дредноуты страдали больше, чем их балтийские собратья. Дело усугублялось тем, что из-за ошибки в расчетах «Императрица Мария» получила заметный дифферент на нос, еще более ухудшивший и без того неважную мореходность. Чтобы хоть как-то исправить положение, пришлось уменьшить боезапас двух носовых башен главного калибра (до 70 выстрелов вместо 100 по штату), носовой группы противоминной артиллерии (по 100 выстрелов вместо 245), укоротить якорь-цепь правого борта. На «Императоре Александре III» с той же целью сняли два носовых 130-мм орудия и ликвидировали их погреба боезапаса.
В ходе войны черноморские дредноуты использовались довольно активно (в основном для прикрытия действий маневренных тактических групп), но в настоящем бою побывал только один из них, «Императрица Екатерина Великая», встретивший в декабре 1915 г. германо-турецкий линейный крейсер «Гебен». Последний использовал свое преимущество в скорости и ушел в Босфор из-под залпов русского линкора.
Судьба всех черноморских дредноутов была несчастливой. Самая известная и одновременно самая загадочная трагедия произошла утром 7 октября 191 6 года на внутреннем рейде Севастополя. Пожар в артиллерийских погребах и вызванная им серия мощных взрывов превратили «Императрицу Марию» в груду искореженного железа. В 7.16 утра линкор перевернулся вверх килем и затонул. Жертвами катастрофы стали 228 членов экипажа.
В 1918 г. корабль подняли. С него сняли 130-мм артиллерию, часть вспомогательных механизмов и другое оборудование, а корпус простоял в доке вверх килем 8 лет. В 1927 г. «Императрицу Марию» окончательно разобрали. Башни ГК, сорвавшиеся при опрокидывании,подняли эпроновцы в 30-e годы. В 19З9 г. орудия линкора установили на 30-й батарее под Севастополем.
Линкор «Екатерина II» пережил своего брата (или сестру?) меньше чем на два года. Переименованный в «Свободную Россию», он затонул в Новороссийске, получив в борт четыре торпеды с эсминца «Керчь» при затоплении (по приказу В.И. Ленина) части кораблей эскадры собственными экипажами.
«Император Александр III» вступил в строй летом 1917 года уже под именем «Воля» и вскоре «пошел по рукам»: андреевский флаг на гафеле его мачты сменил украинский, затем - германский, английский и снова андреевский, когда Севастополь оказался в руках Добровольческой армии. Вновь переименованный, на этот раз в «Генерал Алексеев», линкор до конца 1920 г. оставался флагманом белого флота на Черном море, а затем ушел в Бизерту с эскадрой Врангеля. Там в 1936 г. его разобрали на металл.
12-дюймовые пушки русского дредноута французы сохранили, а в 1939 г. подарили их Финляндии. Первые 8 орудий достигли пункта назначения, а вот последние 4 прибыли в Берген почти одновременно с началом гитлеровского вторжения в Норвегию. Так они попали к немцам, и те использовали их при создании Атлантического вала, оснастив ими батарею «Мирус» на острове Гернси. Летом 1944 г. эти 4 орудия впервые открыли огонь по кораблям союзников, а в сентябре добились прямого попадания в американский крейсер. Остальные 8 пушек в 1944 г. достались в Финляндии частям Красной Армии и были «репатриированы» на родину. Одна из них сохранилась в качестве музейного экспоната на форту «Красная Горка».
7 октября 1916 года в Северной бухте Севастополя взорвался крупнейший в то время корабль
русского флота - линкор «Императрица Мария».
Вместе с кораблем погибли: инженер-механик (офицер), два кондуктора (старшины) и 149 человек нижних чинов - так сказано в официальных сообщениях. Вскоре от ранений и ожогов скончались еще 64 человека.
Всего жертвами катастрофы оказались более 300 человек.
Десятки людей после взрыва и пожара на «Императрице Марии» стали калеками. Их могло оказаться намного больше, если бы в момент взрыва, произошедшего в носовой башне линкора, его экипаж не стоял на молитве в корме корабля. Многие офицеры и сверхсрочники находились в береговом увольнении до утреннего подъема флага - и это спасло им жизнь. 5
Город и крепость Севастополь были разбужены взрывами, разнесшимися над притихшей гладью Северной бухты, а взору прибежавших к гавани людей предстал новейший линейный корабль Черноморского флота, охваченный черно-огненной тучей.
Что же случилось?
В 6 часов 20 минут утра матросы, которые в это время находились в каземате № 4, услышали резкое шипение, идущее из погребов носовой башни главного калибра, а затем увидели клубы дыма и пламени, вырвавшиеся из люков и вентиляторов, расположенных в районе башни.
Один из матросов успел доложить вахтенному начальнику о пожаре, другие раскатали шланги и стали заливать водой подбашенное отделение. Однако катастрофу уже ничто не могло отвратить…
«В умывальнике, подставляя головы под краны, фыркала и плескалась команда, когда страшный удар грохнул под носовой башней, свалив с ног половину людей. Огненная струя, окутанная ядовитыми газами желто-зеленого пламени, ворвалась в помещение, мгновенно превратив царившую здесь только что жизнь в груду мертвых, сожженных тел...
Страшной силы новый взрыв вырвал стальную мачту. Как катушку, швырнул к небу броневую рубку (25 000 пудов).
Взлетела на воздух носовая дежурная кочегарка.
Корабль погрузился во тьму.
Минный офицер лейтенант Григоренко бросился к динамо, но смог добраться только до второй башни. В коридоре бушевало море огня. Грудами лежали совершенно обнаженные тела.
Взрывы гудели. Рвались погреба 130-миллиметровых снарядов.
С уничтожением дежурной кочегарки корабль остался без паров. Нужно было во что бы то ни стало поднять их, чтобы пустить пожарные помпы. Старший инженер-механик приказал поднять пары в кочегарке № 7. Мичман Игнатьев, собрав людей, бросился в нее.
Взрывы следовали один за другим (более 25 взрывов). Детонировали носовые погреба. Корабль кренился на правый борт все больше и больше, погружаясь в воду. Вокруг кишели пожарные спасательные пароходы, буксиры, моторы, шлюпки, катера...
Последовало распоряжение затопить погреба второй башни и прилегающие к ним погреба 130-мм орудий, чтобы перегородить корабль. Для этого нужно было проникнуть в заваленную трупами батарейную палубу, куда выходили штоки клапанов затопления, где бушевало пламя, клубились удушливые пары и каждую секунду могли сдетонировать заряженные взрывами погреба.
Старший лейтенант Пахомов (трюмный механик) с беззаветно отважными людьми вторично ринулся туда. Растаскивали обугленные, обезображенные тела, грудами завалившие штоки, причем руки, ноги, головы отделялись от туловищ.
Пахомов со своими героями освободили штоки и наложили ключи, но в этот момент вихрь сквозняка метнул в них столбы пламени, превратив в прах половину людей.
Обожженный, но не сознающий страданий, Пахомов довел дело до конца и выскочил на палубу. Увы, его унтер-офицеры не успели... Погреба сдетонировали, ужаснейший взрыв захватил и разметал их, как осенняя вьюга опавшие листья...
В некоторых казематах застряли люди, забаррикадированные лавой огня. Выйди - сгоришь. Останешься - утонешь. Их отчаянные крики походили на вопли безумцев.
Некоторые, попав в капканы огня, стремились выброситься в иллюминаторы, но застревали в них. По грудь висели над водой, а ноги в огне.
Между тем в седьмой кочегарке кипела работа. Зажгли в топках огни и, выполняя полученное приказание, подымали пары. Но крен вдруг сильно увеличился. Поняв грозящую опасность и не желая подвергать ей своих людей, но полагая все же, что нужно поднимать пар - авось пригодится, - мичман Игнатьев крикнул:
- Ребята! Топай наверх! Ждите меня у антресолей. Понадобитесь, позову. Я сам перекрою клапана.
По скобам трапа люди быстро вскарабкались наверх. Но в этот момент корабль опрокинулся. Только первые успели спастись. Остальные вместе с Игнатьевым остались внутри...
Долго ли жили они и чего натерпелись в воздушном колоколе, пока смерть не избавила их от страданий?
Много позже, когда подняли «Марию», нашли кости этих героев долга, разбросанные по кочегарке...» 1 
Это свидетельства очевидца той страшной трагедии старшего флагманского офицера минной дивизии Черного моря капитана 2-го ранга А.П. Лукина.
А вот хронометраж катастрофы, взятый из вахтенного журнала стоявшего неподалеку линкора «Евстафий»:
«6 часов 20 минут - На линкоре «Императрица Мария» большой взрыв под носовой башней.
6 часов 25 минут - Последовал второй взрыв, малый.
6 часов 27 минут - Последовали два малых взрыва.
6 часов 30 минут - Линкор «Императрица Екатерина» на буксире портовых катеров отошел от «Марии».
6 часов 32 минуты - Три последовательных взрыва.
6 часов 35 минут - Последовал один взрыв. Спустили гребные суда и послали к «Марии».
6 часов 37 минут - Два последовательных взрыва.
6 часов 47 минут - Три последовательных взрыва.
6 часов 49 минут - Один взрыв.
7 часов 00 минут - Один взрыв. Портовые катера начали тушить пожар.
7 часов 08 минут - Один взрыв. Форштевень ушел в воду.
7 часов 12 минут - Нос «Марии» сел на дно.
7 часов 16 минут – «Мария» начала крениться и легла на правый борт.» 1
Линейный корабль
«Императрица Мария», первый из серии «русских дредноутов», заложенных перед Первой мировой войной по проектам известных корабельных инженеров А. Н. Крылова и И. Г. Бубнова, построенный на верфях Русского судостроительного акционерного общества «Руссуд» в Николаеве и спущенный на воду 1 ноября 1913 года, по праву считался гордостью российского судостроения.
Своё название корабль получил по имени вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, супруги покойного российского императора Александра III.
На «Императрице Марии» длиной - 168 метров, шириной - 27,43 метра, осадкой - 9 метров, имелось 18 главных поперечных водонепроницаемых переборок, четыре гребных вала с латунными винтами диаметром 2,4 метра, а суммарная мощность корабельной электростанции составляла 1840 кВт.
Когда в Севастополь пришли первые два из четырех заложенных в Николаеве мощных, скоростных линейных кораблей - «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая», - баланс военно-морских сил на Черном море между Россией и противостоявшей ей Турцией изменился в пользу первой.
Писатель Анатолий Елкин отмечал: «Современники и много лет спустя не переставали им восхищаться. Черное море еще не знало таких дредноутов, как «Императрица Мария».
Водоизмещение дредноута определялось на 23 600 тонн. Скорость корабля 22 3/4 узла, иначе говоря, 22 3/4 морской мили в час, или около 40 километров.
За один прием «Императрица Мария» могла взять 1970 тонн угля и 600 тонн нефти. Всего этого топлива для «Императрицы Марии» хватало на восемь суток похода при скорости 18 узлов.
Команда корабля 1260 человек вместе с офицерами.
Корабль располагал шестью динамо-машинами: четыре из них боевые и две вспомогательные. В нем помещались турбинные машины мощностью в 10 000 лошадиных сил каждая.
Для приведения башенных механизмов в действие на каждой башне имелось 22 электрических мотора...
В четырех трехорудийных башнях размещались двенадцать обуховских двенадцатидюймовок.
Палуба была предельно освобождена от надстроек, что весьма расширяло секторы обстрела башен главного калибра.
Вооружение «Марии» дополняли еще тридцать две пушки различного назначения: противоминные и зенитные.
В дополнение к ним были устроены подводные торпедные аппараты.
Броневой пояс толщиной без малого четверть метра проходил по всему борту линкора, а сверху цитадель прикрывалась толстой броневой палубой.
Словом, это была многопушечная быстроходная бронированная крепость.
Такой корабль и в наше время, в эпоху авианосцев, ракетных крейсеров и подводных атомоходов, мог бы быть зачислен в боевой строй любого флота.» 1
Линейный корабль «Императрица Мария» был любимцем командующего Черноморским флотом адмирала Колчака, ведь представление его флоту началось не с положенного по ритуалу торжественного обхода кораблей, стоящих на якоре посреди Северной бухты, а с экстренного выхода в море на «Императрице Марии» для пресечения германского крейсера «Бреслау», вышедшего из Босфора и обстрелявшего кавказское побережье.
Колчак сделал «Императрицу Марию» флагманским кораблем и систематически выходил на нём в море.
Телеграмма А.В. Колчака царю Николаю II от 7 октября 1916 г. 8 часов 45 минут:
«Вашему императорскому величеству всеподданейше доношу: «Сегодня в 7 час. 17 мин. на рейде Севастополя погиб линейный корабль «Императрица Мария». В 6 час. 20 мин. произошел внутренний взрыв носовых погребов и начался пожар нефти. Тотчас же начали затопление остальных погребов, но к некоторым нельзя было проникнуть из-за пожара. Взрывы погребов и нефти продолжались, корабль постепенно садился носом и в 7 час. 17 мин. перевернулся. Спасенных много, число их выясняется.
Колчак».
Телеграмма Николая II Колчаку
7 октября 1916 г. 11 часов 30 минут:
«Скорблю о тяжелой потере, но твердо уверен, что Вы и доблестный Черноморский флот мужественно перенесете это испытание. Николай».
Телеграмма А.В. Колчака начальнику Генерального морского штаба адмиралу А.И. Русину:
Секретно № 8997
7 октября 1916 г.
«Пока установлено, что взрыву носового погреба предшествовал пожар, продолжавшийся ок. 2 мин. Взрывом была сдвинута носовая башня. Боевая рубка, передняя мачта и труба взлетели на воздух, верхняя палуба до второй башни была вскрыта. Пожар перешел на погреба второй башни, но был потушен. Последовавшим рядом взрывов, числом до 25, вся носовая часть была разрушена. После последнего сильного взрыва, ок. 7 час. 10 мин., корабль начал крениться на правый борт и в 7 час. 17 мин. перевернулся килем вверх на глубине 8,5 сажень. После первого взрыва сразу прекратилось освещение и нельзя было пустить помпы из-за перебитых трубопроводов. Пожар произошел через 20 мин. после побудки команды, никаких работ в погребах не производилось. Установлено, что причиной взрыва было возгорание пороха в носовом 12-м погребе, взрывы снарядов явились как следствие. Основной причиной может быть только или самовозгорание пороха или злоумышление. Командир спасен, из офицерского состава погиб инженер-механик мичман Игнатьев, нижних чинов погибло 320. Присутствуя лично на корабле свидетельствую, что его личным составом было сделано все возможное для спасения корабля. Расследование производится комиссией.
Колчак»
Из письма А.В. Колчака И.K. Григоровичу (не ранее 7 октября 1916 г.):
«Ваше высокопревосходительство, глубокоуважаемый Иван Константинович.
Позвольте принести Вам мою глубокую благодарность за внимание и нравственную помощь, которую Вы оказали мне в письме Вашем от 7-го сего октября. Мое личное горе по поводу лучшего корабля Черноморского флота так велико, что временами я сомневался в возможности с ним справиться.
Я всегда думал о возможности потери корабля в военное время в море и готов к этому, но обстановка гибели корабля на рейде и в такой окончательной форме действительно ужасна.
Самое тяжелое, что теперь осталось и вероятно надолго, если не на всегда, - это то, что действительных причин гибели корабля никто не знает и все сводится к одним предположениям.
Самое лучшее было бы, если оказалось возможным установить злой умысел - по крайней мере было бы ясно, что следует предвидеть, но этой уверенности нет и никаких указаний на это не существует.
Ваше пожелание относительно личного состава «Императрицы Марии» будет выполнено, но я позволю высказать свое мнение, что суд желателен был бы теперь же, т.к. впоследствии он потеряет значительную долю своего воспитательного значения...» 1
Причину взрыва линкора «Императрица Мария» на севастопольском рейде пытались разгадать по горячим следам, однако до сих пор нет однозначного мнения – была ли это трагическая авария или же это была дерзкая диверсия…
Помните, как в повести Рыбакова «Кортик» говорил один из ее героев Поляков:
«Темная история, не на мине взорвался, не от торпеды, а сам по себе…».
Так какие же есть версии случившегося?
Во-первых, возможно, имело место самовозгорание пороха.
В частности, в своих показаниях после ареста, в январе 1920 года, адмирал Колчак считал, что пожар мог произойти от саморазложения пороха, вызванного нарушениями технологии производства в условиях военного времени. Возможной считал он и какую-нибудь неосторожность.
«Во всяком случае, никаких данных, что это был злой умысел, не было», повторил он свое мнение.
Однако многие специалисты отбрасывают эту версию как не состоятельную.
Самовозгорание не могло иметь места, так как весь процесс изготовления и анализа порохов в то время не допускал этого. Всякое мельчайшее изменение тщательно фиксировалось, да и каждая партия пороха выдерживала все законные испытания.
Во-вторых, возможно, это было несоблюдение мер безопасности при обращении со снарядами. Так, например, бывший старший офицер «Императрицы Марии» Анатолий Городынский писал в «Морском сборнике», который был издан в Праге в 1928 году, что, по его мнению, линкор погиб из-за неосторожного обращения с боезапасом.
В своей статье он вспоминает, что «старший командир Воронов спустился в погреб, чтобы записать температуру и, увидев неубранные полузаряды, решил не беспокоить «ребят», убрать их сам. По какой-то причине он уронил один из них…»
Один из выживших а момент взрывов на «Императрице Марии» - командир башни главного калибра мичман Владимир Успенский, бывший в тот трагический день вахтенным начальником, в своих заметках о возможных причинах гибели линкора на страницах «Бюллетеня общества офицеров российского императорского флота» пишет:
«Линейный корабль «Императрица Мария» проектировался и закладывался до первой мировой войны. Многочисленные электромоторы для него были заказаны на германских заводах. Начавшаяся война создала тяжелые условия для достройки корабля. К сожалению, те, что нашли, были значительно больше по размерам, и пришлось выкраивать необходимую площадь за счет жилых помещений. Команде негде было жить, и вопреки всем уставам прислуга 12-дюймовых орудий жила в самих башнях. Боевой запас трех орудий башни состоял из 300 фугасных и бронебойных снарядов и 600 полузарядов бездымного пороха.
Наши пороха отличались исключительной стойкостью, и о каком-либо самовозгорании не могло быть и речи. Совершенно необоснованно предположение о нагревании пороха от паровых трубопроводов, возможности электрозамыкания. Коммуникации проходили снаружи и не представляли ни малейшей опасности.
Известно, что линкор вступил в строй с недоделками. Поэтому до самой его гибели на борту находились портовые и заводские рабочие. За их работой следил инженер-поручик С. Шапошников, с которым у меня были приятельские отношения. Он знал «Императрицу Марию», как говорится, от киля до клотика и рассказал мне о многочисленных отступлениях и всяческих технических затруднениях, связанных с войной.
Через два года после трагедии, когда линкор уже находился в доке, Шапошников в подбашенном помещении одной из башен обнаружил странную находку, которая навела нас на интересные размышления.
Найден был матросский сундучок, в котором находились две стеариновые свечи, одна начатая, другая наполовину сгоревшая, коробка спичек, точнее то, что от нее осталось после двухлетнего пребывания в воде, набор сапожных инструментов, а также две пары ботинок, одна из которых была починена, а другая не закончена. То, что мы увидели вместо обычной кожаной подошвы, нас поразило: к ботинкам владелец сундучка гвоздями прибил нарезанные полоски бездымного пороха, вынутые из полузарядов для 12-дюймовых орудий! Рядом лежали несколько таких полосок.
Для того чтобы иметь пороховые полоски и прятать сундучок в подбашенном помещении, следовало принадлежать к составу башенной прислуги.
Так, может быть, и в первой башне обитал такой сапожник?
Тогда картина пожара проясняется. Чтобы достать ленточный порох, нужно было открыть крышку пенала, разрезать шелковый чехол и вытянуть пластину.
Порох, пролежавший полтора года в герметически закрытом пенале, мог выделить какие-то эфирные пары, вспыхнувшие от близстоящей свечи. Загоревшийся газ воспламенил чехол и порох. В открытом пенале порох не мог взорваться - он загорелся, и это горение продолжалось, быть может, полминуты или чуть больше, пока не достигло критической температуры горения - 1200 градусов. Сгорание четырех пудов пороха в сравнительно небольшом помещении вызвало, без сомнения, взрыв остальных 599 пеналов.
К сожалению, гражданская война, а затем уход из Крыма разлучили нас с Шапошниковым. Но то, что я видел своими глазами, то, что мы предполагали с инженер-поручиком, не может разве служить еще одной версией гибели линейного корабля «Императрица Мария»?» 1
В-третьих, возможно, это был диверсионный акт с целью нанести потери и ослабить мощь России.
По версии писателя-мариниста Анатолия Елкина взрыв на линкоре «Императрица Мария» был подготовлен германской агентурой, обосновавшейся еще до войны в Николаеве, где строили дредноут. Довольно стройно и убедительно изложены его доводы в «Арбатской повести», которая вышла отдельной книгой.
В своей книге «Тайны погибших кораблей» Николай Черкашин приводит довольно таки интересные сведения.
«В журнале «Морские записки», издававшемся в Нью-Йорке Обществом бывших офицеров императорского флота, в номере за 1961 год, я обнаружил любопытную заметку, подписанную так: «Сообщил капитан 2-го ранга В. Р.».
«..До сих пор необъяснима катастрофа - гибель линкора «Императрица Мария». Необъяснимыми были и пожары на ряде угольщиков на пути из Америки в Европу, до тех пор пока причину их не установила английская разведка.
Их вызывали немецкие «сигары», которые немцам, очевидно имевшим своих агентов, проникавших в среду грузчиков, удавалось подбросить при погрузке.
Этот сигарообразный дьявольский прибор, заключавший в себе и горючее и воспламенитель, зажигавшийся током от электроэлемента, приходившего в действие, как только кислота разъедала металлическую мембрану, преграждавшую доступ кислоте элемента. В зависимости от толщины пластинки это случалось через несколько часов или даже несколько дней после того, как «сигара» была установлена и подброшена.
Я не видел чертежа этой чертовой игрушки. Помню только, что говорилось о выходившей из острия «сигары» струе пламени, на манер бунзеновской горелки.
Довольно было одной «с толком» поставленной в подбашенное отделение «сигары», чтобы прожечь медную кокору полузаряда. На «Марии» работали заводские мастеровые, но, надо думать, проверка и контроль были не на высоте...
Так что мысль о немецкой «сигаре» сверлила мозги... И не у меня одного.
Через 15-20 лет после этого памятного дня мне пришлось сотрудничать в одном коммерческом деле с немцем, милым человеком. За бутылкой вина мы вспоминали старое, времена, когда мы были врагами. Он был уланский ротмистр и в середине войны был тяжело ранен, после чего стал неспособным к строевой службе и работал в штабах в Берлине.
Слово за слово, он рассказал мне о любопытной встрече.
«Знаете ли вы того, кто только что вышел отсюда?» - спросил его однажды сослуживец. «Нет. А что?» - «Это замечательный человек! Это тот, кто организовал взрыв русского линкора на Севастопольском рейде».
«Я,- ответил мой собеседник, - слышал об этом взрыве, но не знал, что это было делом наших рук».
«Да, это так. Но это очень секретно, и никогда не говорите о том, что вы от меня услышали. Это герой и патриот! Он жил в Севастополе, и никто не подозревал, что он не русский...»
Да, для меня после того разговора сомнений больше нет. «Мария» погибла от немецкой «сигары»!
Не одна «Мария» погибла в ту войну от необъяснимого взрыва. Погиб также и итальянский броненосец «Леонардо да Винчи», если память не изменяет мне». 1
Известный исследователь Константин Пузыревский пишет, что в ноябре 1916 года итальянская контрразведка после взрыва в августе
1915 года в гавани главной базы флота Италии Таранто броненосца «Леонардо да Винчи», напала «на след большой шпионской германской организации, во главе которой стоял видный служащий папской канцелярии, ведавший папским гардеробом.
Был собран большой обвинительный материал, по которому стало известно, что шпионскими организациями на кораблях производились взрывы при помощи особых приборов с часовыми механизмами с расчетом произвести ряд взрывов в разных частях корабля через очень короткий промежуток времени, с тем чтобы осложнить тушение пожаров…» 1
В своей книге «Флот» капитан 2-го ранга Лукин также пишет об этих трубочках:
«Летом 1917 года секретный агент доставил в наш Морской генеральный штаб несколько небольших металлических трубочек. Найдены они были среди аксессуаров и кружевного шелкового белья очаровательного существа...
Миниатюрные трубочки – «безделушки» были направлены в лабораторию. Они оказались тончайше выделанными из латуни химическими взрывателями.
Выяснилось, что точь-в-точь такие трубочки были найдены на таинственно взорвавшемся итальянском дредноуте «Леонардо да Винчи». Одна не воспламенилась в картузе в бомбовом погребе.
Вот что по этому поводу рассказал офицер итальянского морского штаба капитан 2-го ранга Луиджи ди Самбуи: «Следствие с несомненностью установило существование некой тайной организации по взрыву кораблей. Нити ее вели к швейцарской границе. Но там их след терялся.
Тогда решено было обратиться к могущественной воровской организации - сицилийской мафии. Та взялась за это дело и послала в Швейцарию боевую дружину опытнейших и решительнейших людей.
Прошло немало времени, пока дружина путем немалых затрат средств и энергии наконец напала на след. Он вел в Берн, в подземелье одного богатого особняка. Тут и находилось главное хранилище штаба этой таинственной организации - забронированная, герметически закрытая камера, наполненная удушливыми газами. В ней сейф...
Мафии приказали проникнуть в камеру и захватить сейф. После длительного наблюдения и подготовки дружина ночью прорезала броневую плиту. В противогазных масках проникла в камеру, но за невозможностью захватить сейф взорвала его.
Целый склад трубочек оказался в нем». 1
Капитан 1-го ранга Октябрь Петрович Бар-Бирюков служил в 1950 - е годы на советском линкоре «Новороссийск», который повторил в той же злосчастной Северной бухте трагедию своего предшественника - дредноута «Императрица Мария». Много лет расследовал он обстоятельства обеих катастроф. Вот что ему удалось установить по делу«Марии»:
«После Великой Отечественной войны исследователями, сумевшими добраться до документов из архива КГБ, были выявлены и обнародованы сведения о работе в Николаеве с 1907 года (в т. ч. на судостроительном заводе, строившем русские линкоры) группы немецких шпионов во главе с резидентом Верманом. В нее входили многие известные в этом городе лица и даже городской голова Николаева - Матвеев, а главное - инженеры верфи: Шеффер, Линке, Феоктистов и другие, кроме того - обучавшийся в Германии электротехник Сгибнев.
Это вскрылось органами ОГПУ еще в начале тридцатых годов, когда ее члены были арестованы и в ходе следствия дали показания об участии в подрыве «И. М.», за что, по этим сведениям, непосредственным исполнителям акции - Феоктистову и Сгибневу - Верманом было обещано по 80 тысяч рублей золотом каждому, правда, после окончания боевых действий...
Наших чекистов тогда все это мало интересовало - дела дореволюционной давности рассматривались не более чем исторически любопытная «фактура». И поэтому в ходе расследования текущей «вредительской» деятельности этой группы информация о подрыве «И. М.» не получила дальнейшей разработки.
Не так давно сотрудники Центрального архива ФСБ России А. Черепков и А. Шишкин, разыскав часть следственных материалов по делу группы Вермана, документально подтвердили факт разоблачения в 1933 году в Николаеве глубоко законспирированной сети разведчиков, работавшей на Германию, действовавшей там с предвоенных времен и «ориентированной» на местные судостроительные заводы.
Правда, они не нашли в первоначально обнаруженных архивных документах конкретных доказательств участия группы в подрыве «И. М.», но содержание некоторых протоколов допросов членов группы Вермана уже тогда давало довольно веские основания полагать, что эта шпионская организация, располагавшая большими возможностями, вполне могла тaкyю диверсию осуществить.
Ведь она вряд ли «сидела сложа руки» во время войны: для Германии крайне необходимо было вывести из строя новые русские линкоры на Черном море, представлявшие смертельную угрозу для «Гебена» и «Бреслау».
Недавно упомянутые выше сотрудники ЦА ФСБ РФ, продолжив поиск и исследование материалов, связанных с делом группы Вермана, нашли в найденных ими архивных документах ОГПУ Украины за 1933-1934 годы и Севастопольского жандармского управления за октябрь - ноябрь 1916 года новые факты, существенно дополняющие и по-новому раскрывающие «диверсионную» версию причины подрыва «И. М.»
Так, протоколы допросов свидетельствуют, что уроженец (1883 г.) города Херсона - сын выходца из Германии, пароходчика Э. Вермана - Верман Виктор Эдуардович, получивший образование в Германии и Швейцарии, преуспевающий делец, а потом инженер кораблестроительного завода «Руссуд», действительно являлся немецким разведчиком с дореволюционных времен (деятельность В. Вермана подробно изложена в той части архивного следственного дела ОГПУ Украины за 1933 год, которая называется «Моя шпионская деятельность в пользу Германии при царском правительстве»).
На допросах он, в частности, показал: «...Шпионской работой я стал заниматься в 1908 году в Николаеве (именно с этого периода начинается осуществление новой кораблестроительной программы на юге России. - О.Б.), работая на заводе «Наваль» в отделе морских машин. Вовлечен в шпионскую деятельность я был группой немецких инженеров того отдела, состоявшей из инженера Моора и Гана».
И далее: «Моор и Ган, а более всех первый, стали обрабатывать и вовлекать меня в разведывательную работу в пользу Германии...»
После отъезда Гана и Моора в Германию «руководство» работой Вермана перешло непосредственно к германскому вице-консулу в Николаеве господину Винштайну. Верман в своих показаниях дал о нем исчерпывающие сведения: «Я узнал, что Винштайн является офицером германской армии в чине гауптмана (капитана), что находится он в России не случайно, а является резидентом германского генерального штаба и проводит большую разведывательную работу на юге России.
Примерно с 1908 года Винштайн стал в Николаеве вице-консулом. Бежал в Германию за несколько дней до объявления войны - в июле 1914 года».
Из-за сложившихся обстоятельств Верману было поручено взять на себя руководство всей немецкой разведсетью на юге России: в Николаеве, Одессе, Херсоне и Севастополе. Вместе со своей агентурой он вербовал там людей для разведывательной работы (на юге Украины тогда проживало много обрусевших немцев-колонистов), собирал материалы о промышленных предприятиях, данные о строившихся военных судах надводного и подводного плавания, их конструкции, вооружении, тоннаже, скорости хода и т. п.
На допросах Верман рассказывал: «...Из лиц, мной лично завербованных для шпионской работы в период 1908-1914 гг., я помню следующих: Штайвеха, Блимке... Линке Бруно, инженера Шеффера... электрика Сгибнева» (с последним его свел в 1910 году германский консул в Николаеве Фришен, выбравший опытного электротехника Сгибнева, падкого на деньги владельца мастерской, своим наметанным глазом разведчика в качестве нужной фигуры в затевавшейся им «большой игре».
Все завербованные были или, как Сгибнев, стали (он по заданию Вермана с 1911 года перешел на работу в «Руссуд») сотрудниками судостроительных заводов, имевшими право прохода на строившиеся там корабли. Сгибнев отвечал за работы по электрооборудованию на строившихся «Руссудом» военных кораблях, в том числе и на «Императрице Марии».
В 1933 году в ходе следствия Сгибнев показал, что Вермана очень интересовала схема электрооборудования артиллерийских башен главного калибра на новых линейных кораблях типа «Дредноут», особенно на первом из них, переданном флоту, - «Императрице Марии».
«В период 1912-1914 гг., - рассказывал Сгибнев, - я передавал Верману различные сведения о ходе их постройки и сроках готовности отдельных отсеков - в рамках того, что мне было известно».
Особый интерес немецкой разведки к электросхемам артиллерийских башен главного калибра этих линкоров становится понятен: ведь первый странный взрыв на «Императрице Марии» произошел именно под ее носовой артиллерийской башней главного калибра, все помещения которой были насыщены различным электрооборудованием...
В 1918 году, после оккупации немцами Юга России разведывательная деятельность Вермана была вознаграждена по достоинству.
Из протокола его допроса:
«...По представлению капитан-лейтенанта Клосса я был германским командованием за самоотверженную работу и шпионскую деятельность в пользу Германии награжден Железным крестом 2-й степени».
Пережив интервенцию и Гражданскую войну, Верман осел в Николаеве.
Таким образом, взрыв на «И. М.», несмотря на депортацию Вернера в этот период, скорее всего осуществлен по его замыслу. Ведь не только в Николаеве, но и в Севастополе им была подготовлена сеть агентов.
На допросах в 1933 году он так говорил об этом: «...Я лично осуществлял связь с 1908 года по разведывательной работе со следующими городами: ...Севастополем, где разведывательной деятельностью руководил инженер-механик завода «Наваль» Визер, находившийся в Севастополе по поручению нашего завода специально для монтажа достраивавшегося в Севастополе броненосца «Златоуст».
Знаю, что у Визера была там своя шпионская сеть, из состава которой я помню только конструктора адмиралтейства Карпова Ивана; с ним мне приходилось лично сталкиваться». В связи с этим возникает вопрос: не участвовали ли люди Визера (да и он сам) в работах на «Марии» в начале октября 1916 года?
Ведь на ее борту тогда ежедневно находились работники судостроительных предприятий, среди которых вполне могли быть и они.
Вот что об этом говорится в докладной от 14.10.16 г. руководителя севастопольского жандармского управления начальнику штаба Черноморского флота (недавно выявленной исследователями). В ней приводятся сведения секретных агентов жандармерии на «И. М.»: «Матросы говорят о том, что рабочие по проводке электричества, бывшие на корабле накануне взрыва до 10 часов вечера, могли что-нибудь учинить и со злым умыслом, так как рабочие при входе на корабль совершенно не осматривались и работали также без досмотра.
Особенно высказывается подозрение в этом отношении на инженера той фирмы, что на Нахимовском проспекте, в д. 355, якобы накануне взрыва уехавшего из Севастополя...
А взрыв мог произойти от неправильного соединения электрических проводов, так как перед пожаром на корабле погасло электричество...» (верный признак короткого замыкания электросети. - О.Б.).
О том, что постройка новейших линкоров Черноморского флота тщательно «опекалась» агентами германской военной разведки, свидетельствуют и другие недавно выявленные документы». 1
Сразу после катастрофы для выяснеения ее причин была создана комиссия Морского министерства, прибывшая из Петрограда. Возглавлял ее член Адмиралтейств-Совета адмирал Н.М. Яковлев. Членом комиссии и главным экспертом по кораблестроению назначили генерала для особых поручений при морском министре, флота генерал-лейтенанта, действительного члена Академии наук А.Н. Крылова, который и стал автором заключения, единогласно одобренного всеми членами комиссии.
Из трех возможных версий две первые самовозгорание пороха и небрежность личного состава в обращении с огнем или пороховыми зарядами комиссия в принципе не исключала.
Что касается третьей, то, даже установив ряд нарушений в правилах доступа к погребам и недостаток контроля за прибывавшими на корабль рабочими (их по давней воинской традиции пересчитывали по головам, не проверяя документов), комиссия посчитала возможность злого умысла маловероятной…
Вот так…
Что касается дальнейшей судьбы линкора «Императрица Мария», то в 1916 году по проекту, предложенному Алексеем Николаевичем Крыловым, были начаты по подъёму корабля. Это было весьма неординарное с точки зрения инженерного искусства событие, ему уделялось достаточно много внимания.
Согласно проекту в отсеки корабля, предварительно загерметизированные, подавался сжатый воздух, вытесняя воду, и корабль должен был всплыть вверх килем.
Затем планировалось ввести судно в док и полностью загерметизировать корпус, а на глубокой воде поставить его на ровный киль.
Во время шторма в ноябре 1917 года корабль привсплыл кормовой частью, полностью всплыл в мае 1918 года. Всё это время в отсеках работали водолазы, продолжалась выгрузка боеприпасов.
Уже в доке с корабля была снята 130 мм артиллерия и ряд вспомогательных механизмов.
В условиях гражданской войны и революционной разрухи корабль так и не был восстановлен и в 1927 году был разобран на металлолом...
Моряки, погибшие при взрыве линейного корабля «Императрица Мария», умершие от ран и ожогов в госпиталях, были похоронены в Севастополе (в основном на старом Михайловском кладбище). Вскоре в память
о катастрофе и ее жертвах на бульваре Корабельной стороны города соорудили памятный знак - Георгиевский крест (по одним сведениям - бронзовый, по другим - каменный из местного белого инкерманского камня).
Он уцелел даже в годы Великой Отечественной войны и простоял на месте до начала 1950-х годов. А потом был снесен... 5
Источники информации:
1. Черкашин «Тайны погибших кораблей»
2. Сайт Википедия
3. Мельников «ЛК типа «Императрица Мария»»
4. Крылов «Мои воспоминания»
5. Бар-Бирюков «Катасторфа, затерявшаяся во времени»
В советские времена мальчишки и девчонки зачитывались приключенческой повестью Анатолия Рыбакова «Кортик». Сюжет повести был связан с реликвией, ради завладения которой один из отрицательных персонажей совершил убийство и подрыв линкора «Императрица Мария».
Версия писателя Рыбакова имеет право на существование. Хотя бы потому, что и через 100 лет после гибели линкора, который существовал в действительности, причины этой трагедии так и не установлены.
Назло турецкому супостату
В 1911 году на кораблестроительном заводе в Николаеве была заложена серия российских линкоров, которые должны были противостоять новейшим турецким военным кораблям в Черном море.
Всего планировалось четыре корабля, из которых успели достроить три — «Императрица Мария», «Император Александр III» и «Императрица Екатерина Великая».
Головным кораблем серии стал линкор «Императрица Мария», заложенный вместе с двумя другими кораблями 17 октября 1911 года. «Императрица Мария» была спущена на воду 19 октября 1913 года.
Своё название корабль получил по имени вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны , супруги покойного императора Александра III .Линкор был оснащен четырьмя 457-мм торпедными аппаратами, двадцатью 130-мм орудиями, а также башнями 305-мм орудий главного калибра.
Достройка корабля завершилась уже в разгар Первой Мировой войны, в начале 1915 года, и 30 июня линкор прибыл в Севастополь.
Во время ходовых испытаний были выявлены недостатки, которые пришлось спешно устранять. В частности, из-за дифферента на нос потребовалось облегчить носовую часть.
Было также отмечено, что система вентиляции и охлаждения артиллерийских погребов была сделана неудачно, из-за чего там сохранялась высокая температура.
Линкор «Императрица Мария» покидает завод Руссуд 24 июня 1915 года. Фото: Commons.wikimedia.org
«Спасенных много, число их выясняется»
В конце 1915 - начале 1916 годов «Императрица Мария» успешно действовала в составе Черноморского флота. Летом 1916 года линкор стал флагманским кораблем нового командующего флотом, которым стал вице-адмирал Колчак .
20 октября 1916 года в 6 часов 20 минут под носовой башней «Императрицы Марии», стоявшей в бухте Севастополя, прогремел мощный взрыв. В течение последующих 48 минут произошло еще около полутора десятков взрывов различной мощности, в результате которых линкор пошел ко дну.
Командующий флотом Колчак прибыл к месту катастрофы и лично руководил спасением моряков. В 8:45 он отправил телеграмму Николаю II : «Сегодня в 7 час. 17 мин. на рейде Севастополя погиб линейный корабль «Императрица Мария». В 6 час. 20 мин. произошел внутренний взрыв носовых погребов и начался пожар нефти. Тотчас же начали затопление остальных погребов, но к некоторым нельзя было проникнуть из-за пожара. Взрывы погребов и нефти продолжались, корабль постепенно садился носом и в 7 час. 17 мин. перевернулся. Спасенных много, число их выясняется. Колчак».
В тот же день Колчак в телеграмме начальнику Генерального морского штаба адмиралу Русину докладывал о гибели инженер-механика мичмана Игнатьева и 320 «нижних чинов».
«Прийти к точному выводу не представляется возможным»
Внезапная гибель одного из самых современных кораблей флота в разгар войны — событие из ряда вон выходящие. Для выяснения причин гибели линкора была назначена комиссия Морского министерства, которую возглавил член Адмиралтейств-Совета адмирал Яковлев.
Были выдвинуты три основные версии: самовозгорание пороха; небрежность в обращении с огнем или порохом; злой умысел.
Итогом работы комиссии стало следующее заключение: «Прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным, приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся при следствии обстоятельства».
Адмирал Колчак в диверсию не верил. Четыре года спустя, отвечая на вопросы следователей незадолго до казни, он коснулся истории с «Императрицей Марией», заметив: «Во всяком случае, никаких данных, что это был злой умысел, не было».
Колчак, как и многие на флоте, полагал, что линкор могли погубить конструктивные недостатки. Уже упоминавшаяся высокая температура в артиллерийских погребах могла привести к возгоранию.
«Императрица Мария» в 1916 году. Фото: Commons.wikimedia.org
Халатность или злой умысел?
Не было уверенности в дисциплинированности экипажа. После подъема судна, по утверждению ряда свидетелей, в подбашенном помещении одной из башен был найден матросский сундучок, в котором находились две стеариновые свечи, коробка спичек, набор сапожных инструментов, а также две пары ботинок, одна из которых была починена, а другая не закончена.
Якобы некий умелец из числа матросов прибивал к ботинкам нарезанные полоски бездымного ленточного пороха, вынутые из полузарядов для орудий. Подобные манипуляции могли стать причиной катастрофы.
Старший офицер «Императрицы Марии» Анатолий Городынский много лет спустя высказывал предположение, что кто-то из членов экипажа мог уронить боеприпас, занимаясь перестановками в артиллерийском погребе.
Сам командующий Черноморским флотом Колчак, признавал, что дисциплина на кораблях хромала, и подрыв по халатности тоже не исключал.
Рассматривалась и вероятность диверсии. Севастопольское жандармское управление и контрразведка докладывали, что среди матросов ходят упорные слухи, что это было покушение на командующего флотом. Моряки считали, что Колчака могли попытаться «убрать» люди «с немецкими фамилиями», входившие в окружение предыдущего командующего Черноморским флотом.
Дело «группы Вермана»
Дело о гибели линкора «Императрица Мария» расследовали много лет спустя и советские спецслужбы. В 1930-х годах в Николаеве была раскрыта резидентура немецкой разведки во главе с Виктором Верманом . Группу подозревали в подготовке диверсий на судоверфях с целью срыва советской судостроительной программы.
В ходе следствия Верман сообщил, что работал на немцев аж с 1908 года, а во время Первой Мировой войны собирал сведения о новейших русских линкорах, в частности, об «Императрице Марии».
Следователи ОГПУ установили, что германское командование считало «Императрицу Марию» серьезной угрозой своим планам и даже вынашивало идею диверсии. Однако установить, имел ли факт диверсии место на самом деле, не удалось. Сам Верман по решению суда был всего-навсего выдворен за пределы СССР — не исключено, что немецкого резидента на кого-то обменяли.
Впрочем, вся история о «группе Вермана» подвергается серьезному сомнению, а показания задержанных некоторые считают вынужденными, полученными под пытками.
Герой повести «Кортик» говорит о взрыве на линкоре: «Тёмная история… Разбирались в этом деле много, да всё без толку». Пожалуй, эти слова точны и в год 100-летия гибели «Императрицы Марии».
Линейный корабль Императрица Мария после постановки в док и откачки воды, 1919 год. Фото: Commons.wikimedia.org
Поднят и разобран на металл
Практически сразу после гибели «Императрицы Марии» началась разработка плана подъема корабля. Согласно проекту, в отсеки корабля, предварительно загерметизированные, подавался сжатый воздух, вытесняя воду, и корабль должен был всплыть вверх килем. Затем планировалось ввести судно в док и полностью загерметизировать корпус, а на глубокой воде поставить его на ровный киль.
Уникальный проект был разработан русским судостроителем Алексеем Крыловым. Этот удивительный человек, судостроитель и математик, к своим царским регалиям впоследствии прибавит Сталинскую премию и звание Героя Социалистического Труда.
Проект Крылова был успешно реализован — в августе 1918 года корпус линкора был заведен в док.
Увы, Гражданская война не позволила завершить начатое. В итоге в 1927 году так и не восстановленный линкор был разобран на металл.
Башни главного калибра, сорвавшиеся с «Императрицы Марии» при затоплении, были подняты специалистами экспедиции подводных работ особого назначения в 1931 году.
Некоторые исследователи утверждают, что поднятые орудия были введены в состав 30-й береговой батареи и участвовали в обороне Севастополя в ходе Великой Отечественной войны. Их оппоненты отвергают это предположение, заявляя, что на батарее использовались только орудийные станки с русского линкора.P.S. Через 39 лет и 9 дней после гибели «Императрицы Марии», 29 октября 1955 года в той же севастопольской бухте в результате взрыва погибнет линкор «Новороссийск». Причины гибели «Новороссийска», как и в случае с «Императрицей Марией», по сей день достоверно не установлены.
«Императрица Мария» - линкор-дредноут российского флота, головной корабль одноименного типа.
История
11 июня 1911 года заложен на заводе «Руссуд» в Николаеве одновременно с однотипными линкорами «Император Александр III» и «Императрица Екатерина Великая». Строитель - Л. Л. Коромальди. Своё название корабль получил по имени вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, супруги покойного императора Александра III. Корабль спущен на воду 6 октября 1913 года, к началу 1915 года почти достроен. Прибыл в Севастополь днем 30 июня 1915 года.
На ходовых испытаниях линкора выявился дифферент на нос, из-за которого при волне заливало палубу, корабль плохо слушался руля (посадка «свиньёй»). По требованию Постоянной комиссии завод принял меры по облегчению носовой части. Представляют интерес замечания Постоянной комиссии, проводившей испытания линкора: «Система аэрорефрежерации артиллерийских погребов „Императрицы Марии" испытывалась в продолжении суток, но результаты получались неопределенные. Температура погребов почти не понизилась, несмотря на суточную работу холодильных машин. Неудачно выполнена вентиляция. Ввиду военного времени , пришлось ограничиться только суточными испытаниями погребов». К 25 августа приемочные испытания завершились.
С вступлением корабля в строй соотношение сил на Черном море резко изменилось. С 13 по 15 октября 1915 года линкор прикрывал действия 2-ой бригады линейных кораблей («Пантелеймон», «Иоанн Златоуст» и «Евстафий») в Угольном районе. С 2 по 4 и с 6 по 8 ноября 1915 года прикрывал действия 2-ой бригады линейных кораблей во время обстрела Варны и Евсинограда. С 5 февраля по 18 апреля 1916 года участвовал в Трапезундской десантной операции.
Летом 1916 года по решению Верховного главнокомандующего Российской армии императора Николая II Черноморский флот принял вице-адмирал Александр Колчак. Адмирал сделал «Императрицу Марию» флагманским кораблем и систематически выходил на нём в море.
20 октября 1916 года на корабле произошёл взрыв порохового погреба, корабль затонул (225 погибших, 85 тяжелораненых). Колчак лично руководил операцией по спасению моряков на линкоре. Комиссии по расследованию событий не удалось выяснить причины взрыва.
Подъём корабля
Во время катастрофы с опрокидывающегося линкора сорвались с боевых штыров многотонные башни 305-мм орудий и затонули отдельно от корабля. В 1931 году эти башни были подняты специалистами экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН) . В некоторых СМИ распространена информация о том, что будто бы в 1939 году 305-мм орудия линкора были установлены в системе укреплений Севастополя на 30-й батарее, входившей в 1-й артдивизион береговой обороны, а три орудия были установлены на специальных железнодорожных платформах-транспортёрах ТМ-3-12., однако эта информация является не более чем пересказом «красивой легенды», начало которой положил факт наличия на 30-й батарее орудийных станков с «Императрицы Марии». Достоверно известно, что одно из орудий было в 1937 году перестволено на сталинградском заводе «Баррикады» и отправлено в качестве запасного ствола на склад в Новосибирске, где и находилось всё последующее время. По мнению С. Е. Виноградова, можно с уверенностью полагать, что ни одно из одиннадцати остальных орудий не имело отношения к обороне Севастополя 1941-1942 годов.
Работы по подъёму корабля начали ещё в 1916 году по проекту, предложенному Алексеем Николаевичем Крыловым. Это было весьма неординарное с точки зрения инженерного искусства событие, ему уделялось достаточно много внимания. Согласно проекту в отсеки корабля, предварительно загерметизированные, подавался сжатый воздух, вытесняя воду, и корабль должен был всплыть вверх килем. Затем планировалось ввести судно в док и полностью загерметизировать корпус, а на глубокой воде поставить его на ровный киль. Во время шторма в ноябре 1917 года корабль привсплыл кормовой частью, полностью всплыл в мае 1918 года. Всё это время в отсеках работали водолазы, продолжалась выгрузка боеприпасов. Уже в доке с корабля была снята 130 мм артиллерия и ряд вспомогательных механизмов.
Операцией по подъёму корабля руководили адмирал Василий Александрович Канин и инженер Сиденснер. В августе 1918 г. портовые буксиры «Водолей», «Пригодный» и «Елизавета» отвели всплывший корпус линкора в док. В условиях гражданской войны и революционной разрухи корабль так и не был восстановлен. В 1927 году он был разобран на металл.
Вот так вспоминал об этом событии матрос с немецкого линейного крейсера «Гёбен», который был свидетелем проводившихся работ:
В глубине бухты у Северной стороны плавает килем вверх взорвавшийся в 1916 г. линкор «Императрица Мария». Непрерывно русские вели работы по его подъёму, и спустя год, килем вверх колосс удалось поднять. Под водой была заделана пробоина в днище, под водой же сняли и тяжёлые трёхорудийные башни. Немыслимо тяжёлая работа! День и ночь напролёт работали насосы, которые выкачивали из корабля находящуюся там воду и одновременно подавали воздух. Наконец его отсеки осушили. Сложность состояла теперь в том, чтобы поставить его на ровный киль. Это почти удалось - но тут корабль снова пошёл ко дну. Заново приступили к работе, и спустя некоторое время, «Императрица Мария» снова плавала вверх килем. Но как придать ей верное положение, на этот счёт решения не было.
Версия гибели линкора
В 1933 году в ходе расследования диверсий на Николаевской судоверфи ОГПУ арестовало агента германской разведки Виктора Вермана, который якобы был завербован немецкими спецслужбами ещё в 1908 году. Из его признательных показаний следует, что он лично руководил операцией по уничтожению «Императрицы Марии». Данная версия гибели линкора не была никем опровергнута. Кроме того, в ряде источников фигурирует версия, что «Императрица Мария» была уничтожена агентами английской разведки. Целью подрыва было ослабление Черноморского флота, что должно было воспрепятствовать десанту и захвату Босфорского пролива.
40 лет спустя после гибели флагмана русского Черноморского флота на том же самом севастопольском рейде и при таких же маловыясненных обстоятельствах произошел взрыв флагманского линкора советского флота «Новороссийск».
Линкор в литературе и искусстве
| «Императрица Мария» | |
| Служба: | Россия |
| Класс и тип судна | Линкор |
| Организация | Черноморский флот |
| Изготовитель | Завод «Руссуд», Николаев |
| Строительство начато | 30 октября 1911 год |
| Спущен на воду | 1 ноября 1913 год |
| Введен в эксплуатацию | 6 июля 1915 год |
| Выведен из состава флота | 20 октября 1916 год (взрыв корабля), 1927 год (фактический вывод) |
| Статус | разобран на металл |
| Основные характеристики | |
| Водоизмещение | нормальное - 22 600 т, полное - 25 465 т |
| Длина | 168 м |
| Ширина | 27,3 м |
| Осадка | 9 м |
| Бронирование | Пояс - 262…125 мм, верхний пояс - 100 мм, башни - до 250 мм, три палубы - 37+25+25 мм, рубка - до 300 мм |
| Двигатели | 4 паровые турбины, 20 котлов системы Ярроу |
| Мощность | 26 500 л. с. (19,5 МВт) |
| Движитель | 4 |
| Скорость хода | 21 узел (38,9 км/ч) |
| Дальность плавания | 3000 морских миль |
| Экипаж | 1220 матросов и офицеров |
| Вооружение | |
| Артиллерия | 12 × 305-мм орудий, 20 × 130-мм орудий, 5 × 75-мм орудий |
| Минно-торпедное вооружение | Четыре 457-мм торпедных аппарата |
Первый год Великой Отечественной войны был самым тяжелым и самым кровавым. В Крыму фашистские захватчики ожесточено рвались к главной базе Черноморского флота в Севастополе.
В пригороде на батареях береговой обороны атаки противника отражали гигантские 305 мм орудия времен первой мировой войны. Эти удивительные пушки в течение одного года обороняли Севастополь, надежно закрыв подступы к базе военно-морского флота. Но в свое время орудия стали участниками еще одной трагедии. Они были подняты со дна Северной бухты Севастополя с погибшего при странных обстоятельствах флагмана Черноморского флота «Императрица Мария ».
линкор «Императрица Мария» - революционный проект Российского Императорского флота
Из русско-японской кампании 1905 года Российская Империя вышла побежденной. Тогда стало очевидным, что военный флот безнадежно устарел. Требовались совершенно новые современные подходы создания военных кораблей. В 1908 году на кораблестроительных верфях Николаева заложили новые линкоры . Проект получил название «Император» и серия составила четыре корабля. Головной линкор «Императрица Мария » был заложен 17 октября 1911 года.
линкор «Императрица Мария» перед спуском на воду
у стенки завода
линкор «Императрица Мария» покидает завод
на рейде
император Николай II на борту линкора «Императрица Мария» 1915 год
Более мощных военных кораблей история российского флота к тому моменту еще не знала. Революционность проекта заключалась в новом способе бронирования корпуса, благодаря которому линкор «Императрица Мария » был практически не уязвимым. На корабле стояли четыре английские турбины фирмы «Parsons ». Быстроходность и маневренность линкора превосходила все известные военные корабли не только Российской Империи, но и мира. Командование флота считало дни и часы, оставшиеся до спуска на воду этого чудо корабля.
Началась первая мировая война. В Черное море были направлены два германских крейсера «Goeben » и «Breslau ». Они безраздельно хозяйничали в территориальных водах Российской Империи, поддерживая турецкий флот.
25 июня 1915 года линкор «Императрица Мария » покинул Николаевский порт и под усиленной охраной направился в базу Севастополь. Этот день стал триумфом не только для кораблестроителей, но и для военного флота. За несколько месяцев пребывания в Черном море линкора «Императрица Мария » искалечил немало кайзеровских кораблей и отбросил турецкие войска на сотни километров в глубь их же территории. Высаженный с линкора десант участвовал во взятии Трапезунда. В панике турки покинули свои форты и бежали в горы, чтобы избежать удара мощи главного калибра линкора . В ходе военных действий стало ясно, линкор «Императрица Мария » оправдал возложенные на него надежды, боевые операции с участием корабля надолго запомнились противнику. В течение своего первого года службы корабль совершил более 20 боевых рейдов, потопил немало турецкий судов, а германский крейсер «Breslau » в июле 1916 получив множество пробоин, чудом ушел из-под огня главных орудий линкора «Императрица Мария ». Славно повоевав, осенью 1916 года боевой корабль был поставлен на Севастопольский рейд на профилактику. И эта осень стала для линкора роковой.
взрыв в Северной бухте
Ранее утро 7 сентября 1916 года в Севастополе не предвещало беды. Над Северной бухтой как обычно была дана побудка экипажам кораблей. Начинался новый день и на линкоре «Императрица Мария » все шло по определенному распорядку. Внезапно воздух сотряс мощный взрыв. Перепуганные жители высыпали на набережную и стали свидетелями ужасной картины. Стоя на рейде в родной бухте погибал линкор «Императрица Мария ». Моряки, оказавшиеся в тот момент на набережной Северной бухты беспечно наблюдали как гибли их товарищи. Раненых складывали прямо на берегу и здесь же начинали оказывать первую медицинскую помощь. Над городом стоял едкий черный дым. На линкоре в недрах палуб кричали и горели заживо сотни людей. К вечеру стали известны размеры катастрофы: 225 моряков погибло, 85 тяжело ранены.
момент взрыва
корабль в дыму
Высочайшим повелением была созвана комиссия морского министерства по расследованию причин катастрофы линкора «Императрица Мария ». В состав комиссии входили командующий Черноморским флотом адмирал Колчак и крупнейший судостроитель Российской Империи Крылов.
Следствие полностью восстановило полную картину гибели линкора . В 06:20 утра под носовой башней корабля прогремел первый взрыв. Затем начался пожар, который был локализован силами команды. В 07:00 морской водой затопили пороховые склады, однако через 15 минут раздался следующий гораздо более мощный взрыв. В результате, которого у линкора была вырвана передняя дымовая труба, отвалился нос, корабль лег на правый борт и затонул.
В ходе работы комиссии были допрошены сотни офицеров и матросов линкора . Материалы дела «Императрица Мария » исчислялись тысячами страниц. Сразу были вдвинуты две версии трагедии: самовозгорание пороха и халатность обращения с боезарядами. Однако артиллерийские офицеры линкора все как один показали на следствии, что на корабль был поставлен качественный порох и самовозгорание исключено. На вопрос комиссии можно ли было беспрепятственно проникнуть в пороховой погреб князь Руссов, командир корабельной артиллерии ответил, что люк в пороховой погреб вообще не запирался и войти туда мог кто угодно, а это уже халатность.
29 октября 1916 года комиссии закончила следственное производство. В результате было вынесено официальное заключение: «Прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным. Приходится лишь оценивать вероятность этих предположений, сопоставляя выяснившиеся во время обстоятельств» . Странновато как-то, авторитетная комиссия закрывает глаза на версию умышленного взрыва и делает расплывчатые выводы.
Официальные выводы современных историков совпадают с результатами комиссии 1916 года. Всему виной обычная халатность. Объяснение настолько простое, что в него верится с трудом. Слишком уж мы привыкли искать трагедии в особенностях русского характера.
Между тем, доподлинно известен факт беседы Колчака с одним из близких знакомых. Тогда он сказал, что как командующему ему выгодна версия обычной флотской халатности, но как офицеру и честному человеку он должен признать - это была диверсия.
Позже офицеры и матросы пытались доказать свою невиновность. Сваливая вину друг на друга моряки обвиняли в случившемся злой рок и вездесущих шпионов.
неизвестные обстоятельства трагедии
В ту трагическую ночь комендор Воронов стоял дежурным по главной башне. Его обязанностями были осмотр артиллерийского погреба, и замер температуры помещения, где хранились боеприпасы. Утром 7 октября господин Городысский тоже нес боевое дежурство по кораблю. На рассвете Городысский отдал приказ своему подчиненному Воронову замерить температуру в погребе главной башни. Воронов спустился в погреб и больше его никто не видел. А через некоторое время прогремел первый взрыв. Комиссия по расследованию гибели линкора «Императрица Мария » попыталась поставить вину старшему артиллерийскому офицеру Городысскому за халатное отношение к выполнению своих обязанностей.
Тело комендора Воронова так и не было найдено среди останков экипажа. Однако комиссия по расследованию все же подозревала Воронова в причастности к трагедии, но прямых улик не давала. Позже комендор был приписан к пропавшим без вести, а обвиненный в халатности Городысский счастливо избежал наказания, свалив вину на погибшего подчиненного.
Российский Императорский флот потерял свой боевой корабль и потерял нелепо ни в походе и не в бою. Морская комиссия так и не довела работу до конца, помешала Октябрьская революция. Большинство офицеров линкора «Императрица Мария » оказались в иммиграции, и никто из них так и не понес наказание за халатность. Постепенно трагедия корабля забылась. Однако спустя 70 лет в деле гибели линкора «Императрица Мария » появились новые шокирующие факты.
Современный английский писатель Роберт Мерид, который давно интересовался гибелью линкора «Императрица Мария» в свое время предпринял собственное расследование. Он писал: «Лейтенант морской британской разведки Джон Хевиленд, проходя службу в период с 1914 по 1916 годы в России, по союзническому контракту Антанты покинул Россию спустя неделю после взрыва линкора «Императрица Мария» и через некоторое время объявился в Британии уже в чине подполковника. Вскоре после окончания войны Хевиленд вышел в отставку и уехал из страны. Через некоторое время он объявился в Канаде у родственников. Скупил земли в Эдмонтоне и принялся их осваивать. Жил он размеренной жизнью богатого обывателя. Но в 1929 году Хевиленд погиб при странных обстоятельствах. В гостинице, где он ночевал, случился пожар, а Хевиленд не смог выпрыгнуть из окна второго этажа и сгорел заживо, оказавшись единственным погибшим в том пожаре. Из горящего дома спаслись все постояльцы и даже молодая женщина с ребенком и парализованный старик в инвалидном кресле успели покинуть отель, а бывший офицер спецназовец не сумел ».
Напрашивается мысль - кому мешал полковник сидя на своих угодьях находясь в отставке. Исследования кино и фото архивов пришли к неожиданным результатам - подполковник британской разведки Джон Хевиленд и русский комендор Воронов это одно и тоже лицо. Тот самый Воронов, исчезнувший 7 октября 1916 года в момент взрыва линкора «Императрица Мария ».
Также на него незадолго до смерти покушались некие русские иммигранты и среди них бывший электрик линкора «Императрица Мари я» Иван Назарин уроженец села Беляевка Одесской губернии. Более того оказалось, что Воронов тоже из этого села. Так почему же односельчане не признали друг друга. Если Воронов диверсант Хевиленд, то почему Назарин не разоблачил его сразу. И зачем Назарину спустя 13 лет разыскивать и покушаться на Хевиленда. Эта фамилия всплывает при других обстоятельствах.
В 1932 году сталинские чекисты обезвредили на верфях Николаева шпионскую группу, которой руководил инженер Верман. Диверсионная группа существовала с 1908 года. Верман занимал должность старшего инженера-электрика. Группа занималась саботажем и сбором информации военно-технического характера. На первых допросах в кабинетах ОГПУ Верман сообщил, что в 1916 году группа готовила диверсию на линкор «Императрица Мария » и руководил ею диверсант Гельмут фон Штитгофф. Легендарный диверсант считался лучшим специалистом минирования и подрыва военных кораблей. Командование делало ставку на его диверсионный опыт, так как взорвать линкор было очень сложно - верфь тщательно контролировалась агентами российской охраны. Летом Гельмут Фон Штитгофф устроился на Николаевскую верфь простым электриком. Предполагалось - начинить линкор «Императрица Мария » взрывчаткой и взорвать прямо в доке. Однако на последнем этапе подготовки диверсии что-то пошло не так. Агент срочно свернул операцию и отбыл в Берлин. Группа Вермана продолжала работать самостоятельно. В последствии германское командование обвинило ее в связях с английской разведкой.
После неудачной попытки подрыва военного корабля «Императрица Мария » Гельмута фон Штитгоффа командование перебросило на следующее задание. В этот период его пыталась перевербовать британская разведка, а именно полковник Хевиленд.
В 1942 году за стенками ГЕСТАПО заслуженный диверсант Германии Гельмут фон Штитгофф был расстрелян. В качестве обвинения фигурировали факты его сотрудничества с военной разведкой СССР. Нить, ведущая к разгадке гибели линкора «Императрица Мария » оборвалась. Теперь архивы Англии Германии и России хранят молчание.
Снимок гибели линкора «Императрица Мария » попал из освобожденного в 1945 году Кенигсберга. В разрушенном бомбежкой доме советскими солдатами случайно был найден фашистский архив. Там присыпанный штукатуркой валялся альбом. В нем обнаружилась целая серия снимков линкора «Императрица Мария ». На одном из снимков изображен момент взрыва. Складывалось впечатление, будто кто-то знал заранее дату и место диверсии и тщательно подготовился к тому, чтобы все запечатлеть.
Тайна гибели линкора «Императрица Мария » до сих пор не раскрыта. Стоит экспертам начать раскапывать какую-то версию внезапно нить расследования обрывается.
одна из башен линкора «Императрица Мария» после подъема в 1933 году
Гражданская война и послевоенная разруха заставили всех забыть о трагедии в Севастополе. Осенью 1922 года было принято решение по подъему линкора. Водолазы, обследовавшие корпус корабля на дне северной бухты наблюдали невеселую картину - линкор
погрузился в ил и зарос ракушечником. Рядом беспомощно лежали вывороченные взрывом огромные орудийные башни. Больно было осознавать, что эти искореженные куски метала бывший флагман Черноморского флота, но даже мертвый линкор
Дальность плавания - 2960 миль;
Экипаж - 1300 человек;
Бригада морского десанта;
Вооружение
:
Орудия 305 мм - 12;
Орудия 130 мм - 20;
Торпедные аппараты 457 мм - 4;
Бронирование
:
Толщина броневого пояса в носовой и кормовой части 125 мм, в средней части 262,5 мм;
Толщина брони башни от 125 до 250 мм;
Толщина брони боевой рубки 250 мм;
