Определяющие их эффективность закон устанавливает. Проблема эффективности правотворчества в свете современной политико-правовой теории управления обществом. Типы юридических конфликтов
Эффективность законодательства
1. К вопросу о понятии «эффективность закона».
2. Основные факторы эффективности законодательства.
3. Методы определения эффективности закона.
Одним из наиболее значимых разделов социологии права является социология законодательства – отрасль социологического знания, исследующая проблемы разработки законодательных норм и внедрение их в социологическую практику. В компетенцию социологии законодательства входят такие вопросы как понятие «эффективности закона», «основные факторы эффективности законодательства», «методы определения эффективности», а также исследование социальных причин их неэффективности и создание эмпирической базы правотворческого процесса.
1. К вопросу о понятии «эффективность закона»
Важнейшим показателем социальной полезности и необходимости закона является его эффективность. Понятно, что эффективность закона является результатом его действия, свидетельствующего о способности закона решать соответствующие социально-правовые проблемы.
Эффективность закона , согласно определению В.В. Лапаевой , это соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их реализации в социальной практике. Иными словами, это степень достижения целей закона при его реализации .
Проблематика эффективности действия законодательства не является новой для юриспруденции и социологии права. Особенно повысился интерес исследователей к эффективности действия закона в начале 70-х годов XX века. И это обстоятельство вполне объяснимо. В годы так называемого «застоя» чётко обозначилась негативная тенденция резкого ослабления роли законодательства в нормальном функционировании общественных отношений. В обществе всё больше начали усиливаться процессы стагнации и деформации социальной жизни, его структур и связей.
Однако советская теория эффективности законодательства находилась в целом в русле инструменталистского подхода к праву как к средству руководства обществом и к инструменту достижения целей социалистического строительства. В рамках этой теории эффективность правовых норм законодательства определялась как «соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты» . Как видим, само по себе такое определение не несёт в себе специфической правовой нагрузки, т.к. ничего не добавляет к выше приведённому. Правовая специфика данного понятия проявляется только под углом зрения понимания права и целей правовых норм. Согласно инструменталистскому подходу, «цели, которым служит право, не являются правовыми… Юридические цели всегда лишь одно из самых низших звеньев в той цепи непосредственных целей, которым служат данные нормы и институты» . Эти непосредственные цели, которые трактуются в инструменталистском подходе, как материальные (в отличие от юридических), могли иметь экономический, политический, идеологический и иной характер. Такой подход вполне оправдан для советского времени, он был разработан применительно к законодательству и целям социалистического строительства.
В постсоветской России формируется иной тип права и нормативно-правовой регуляции. Сущность нового подхода, а мы уже говорили об этом, состоит в ориентации законотворчества как согласования различных интересов, при котором свобода реализации одних интересов не ущемляет других. Иначе говоря, в основе правового законотворчества лежат процессы выявления и учёта социально обусловленных правообразующих интересов. При этом чтобы выявить правообразующие интересы, в каждом конкретном случае законодатель должен не просто подняться над частными, групповыми интересами, но и суметь уловить в них общезначимый момент, увидеть те направления и формы его реализации, которые не наносят ущерба интересам других групп населения и согласуемы с регулятивным смыслом и требованиями правовой нормы. Следовательно, правообразующий интерес – это итог взаимоувязки и согласования частных, групповых интересов, где наиболее полно используется заложенный в них общественно-полезный потенциал социальной активности, допускаемой общим интересом правовой нормы.
Отсюда вытекает постановка вопроса о пересмотре положений теории эффективности законодательства. В русле современного понимания правовой природы и сущности закона в правовом государстве, эффективность законодательства следует измерять его вкладом:
В укрепление правовых начал государственной и общественной жизни;
В становление и развитие форм свободы в общественных отношениях.
Что касается соотношения цели и результата, то имманентной правовой целью является согласование социальных интересов на основе правообразующего интереса и обеспечение максимально возможной всеобщей меры свободы.
В новых условиях требуется и иной подход к эффективности норм дисциплинарной ответственности, опять же исходя из степени согласования с помощью правовой нормы интересов работника/работодателя – общества в целом. Здесь цель правовой нормы – найти и постоянно поддерживать такой баланс интересов работника и работодателя, при котором работник был бы согласен с мерой свободы и степенью жёсткости требований нормы, а работодатель имел бы достаточную для себя меру свободы в управлении производством, и всё вместе отвечало бы интересам общественного развития.
Эффективность действующих в обществе правовых норм можно оценивать и по другим критериям. В качестве такого критерия, по мнению И.С. Самощенко, В.И. Никитинского, А.Б. Венгерова , следует использовать показатель частоты применения закона, эффективность которого оценивается. Т. Гейгер и Э. Гирш предлагают оценивать эффективность правовой нормы через пропорциональное отношение количества фактов правомерного поведения к числу случаев противоправного. Получается, что эффективность закона определяется исключительно его влиянием на правовое поведение граждан. Иногда в качестве критерия эффективности той или иной правовой нормы используется степень действенности её практической реализации в деятельности правоприменительных органов .
Большую помощь в решении проблемы эффективности закона может оказать социология права. Действительно, исследование реальной эффективности закона не может не опираться на сбор информации и её тщательный анализ.
Как уже отмечалось выше, эффективность законодательства в широком социетальном смысле тесно связана со степенью сбалансированности групповых и индивидуальных интересов и может рассматриваться, как способность существующей правовой системы эффективно разрешать назревающие конфликты и тем самым снижать общий уровень конфликтности социальных отношений. «Эмпирически верифицируемым индикатором эффективности норм законодательства, - пишет В.В. Лапаева , - мог бы служить такой правовой по своей сути показатель, как мера конфликтности урегулированных данной нормой общественных отношений. Ведь право – это, прежде всего важнейшее средство объективного, общесправедливого для конфликтующих сторон разрешения социальных конфликтов, способ обеспечения устойчивости общественной системы, её интеграции в качестве единого целого. Действенность права в реализации этой функции по канализированию, регулированию и решению конфликтных ситуаций, а следовательно, справедливое удовлетворение правомерных интересов сторон конфликта и есть основной показатель эффективности права» .
Что касается законодательства о дисциплинарной ответственности, то здесь мера конфликтности должна измеряться, с одной стороны, уровнем нарушения трудовой дисциплины (показатель пассивной конфликтности), а с другой, разного рода показателями активной конфликтности, свидетельствующей о мере активного несогласия работников/работодателей с положениями закона (например, забастовки работников, выступления профсоюзов, обращения к законодателю с требованиями изменения положения закона, лоббистская активность в парламенте и т.п.). Кроме того, вполне целесообразно выявление уровней латентной и потенциальной конфликтности, характеризующейся в данном случае состоянием психологического климата в трудовом коллективе, отношением работников к требованиям соответствующих норм, их оценкой как справедливых/несправедливых и т.д.
Безусловно, определение эффективности законодательной нормы в каждом конкретном случае требует творческого подхода. Однако общим для всех исследователей методологическим принципом должна стать ориентация на выявление именно показателей конфликтности. Было бы вполне полезным разрабатывать проблематику эффективности законодательства в рамках юридической конфликтологии как нового направления в отечественной и зарубежной социологии права.
Использование показателя степени конфликтности, в свою очередь, предполагает выявление и определение оптимального для этой сферы уровня конфликтности на данный момент, т.е. с учётом общей социально-политической, экономической, нравственной ситуации. Более того, вряд ли вообще возможно считать критерием оценки эффективности закона полное отсутствие каких-либо конфликтов, ибо бесконфликтность в общественных отношениях есть только идеологический миф, распространяемый в условиях подавления свободы и отсутствия права.
«Оптимальная степень конфликтности в той или иной сфере общественной жизни, - пишет В.В. Лапаева , - означает, что существующее правовое регулирование обеспечивает необходимую и достаточную меру свободы в реализации правомерных интересов субъектов социального общения в соответствующей сфере. В противном случае мы имеем дело либо со слишком жёсткой законодательной политикой, ущемляющей свободу людей в общественных отношениях, либо с недостаточной правовой урегулированностью, ведущей к хаосу и произволу со стороны участников данных отношений. И в том и в другом случае законодательство, не выполняющее свою роль по упорядочению социальных конфликтов и закреплению нормативно-правовой модели их разрешения, является неэффективным» .
Итак, подводя итог нашего разговора о понятии эффективности закона, следует ещё раз отметить, что эффективность закона – это, прежде всего степень соответствия реального уровня конфликтности оптимальному.
Оценка эффективности закона по критерию показателей конфликтности была бы социологически наиболее адекватной, поскольку напрямую выводила бы на состояние социальных отношений и позволяла бы рассматривать действие той или иной нормы непосредственно в социальном контексте.
Завершая разговор о понятии эффективности законодательства, хотелось бы сделать некоторое замечание. Действительно, социологические исследования дают необходимую эмпирическую базу о степени эффективности той или иной правовой нормы. Но важна ещё одна сторона – это анализ причин неэффективности закона. Так, по мнению французского социолога права Ж. Карбонье , неэффективность правовой нормы с точки зрения социологии представляет гораздо больший интерес, чем её эффективность . Дело в том, что неэффективность применения закона указывает на наличие скрытых причин и факторов социального порядка, которые в первую очередь интересуют социологию. Социология рассматривает проблему эффективности закона в аспекте их социальной реализации, т.е. превращения в реальные общественные отношения. Поэтому эффективность конкретного закона не может изучаться социологами изолированно, вне контекста проблемы эффективности в данном историческом времени права в целом. К. Кульчар пишет по этому поводу: «Эффективность права – это эффективность не какой-то отдельной нормы, а всей правовой системы» . Если в обществе, в силу причин социетального характера, малоэффективна вся правовая система, то, соответственно, малоэффективно и действие конкретных норм.
Существует мнение о том, что момент принятия закона является кульминацией правового воздействия на экономические, социальные и иные процессы. Огромное количество принимаемых нормативных правовых актов (в том числе и законов) создает иллюзию правового регулирования общественных отношений.
Приходится констатировать, что многие нормы законов остаются бездействующими. Процесс реализации закона начинается не с момента принятия закона, а именно с действия закона. Только реально действующий закон может служить базой любой хозяйственной и административной деятельности.
В силу того что закон призван быть актом прямого действия, содержащиеся в нем нормы обращены непосредственно к государственным и общественным органам, должностным лицам и гражданам и должны использоваться ими на практике. Специальные правовые средства, обеспечивающие его реализацию, — обязательные компоненты любого закона. В случае отсутствия таковых средств нормы закона становятся декларативными, не способными эффективно регулировать общественные отношения. Таким образом, обеспечение эффективного механизма действия закона должно закладываться еще на этапе разработки законопроекта.
Широкое понимание законотворчества предполагает включение в него не только этапов официального внесения проекта, его обсуждения, принятия и опубликования, но и все этапы предварительной подготовки (в т.ч. прогнозирование и планирование законоподготовительной деятельности). Именно тогда закладывается основа дальнейшего качества закона. Этот этап включает в себя ряд последовательно осуществляемых видов работ.
Необходимо выявить экономические, социальные, политические и иные предпосылки действия закона. Для этого создается база фактических данных о состоянии дел в соответствующей области общественных отношений, изучается и накладывается суммарный, положительный и отрицательный опыт, проводится критический анализ полученной информации.
В этот период происходит сбор теоретических и эмпирических данных об общественных интересах и потребностях, наличия социальной проблемы, требующей правового решения. Исследуется вся совокупность социальных факторов законотворчества: экономических, политических, национальных, экологических, демографических, социально-культурных, обусловливающих потребность в правовом регулировании, на основании которой выявляется необходимость внесения коррективов в действующий закон либо принятия нового нормативного акта.
Уже на стадии принятия необходимо создать условия, обеспечивающие выработку юридически грамотного (как по содержанию, так и по форме) документа, который отвечал бы потребностям правового регулирования данной сферы общественных отношений и был бы жизнеспособным и эффективным.
Важную роль играет формирование научной концепции будущего закона. Для того чтобы закон в максимальной степени отвечал потребностям жизни общества, был эффективен, необходимо заранее разрешить круг проблем, касающихся его внутренней структуры, формы, места и роли в нормативной правовой системе.
На протяжении последнего времени мы наблюдаем постепенное снижение качества российских законов. Нельзя не согласиться с В.Б. Исаковым, который утверждает, что причины ненадлежащего качества законов коренятся в проблемах законотворческого процесса. Они напрямую связаны с проблемами подготовки и принятия законов. Сегодня необходимы синхронное совершенствование всего комплекса действующих предписаний, отмена и уточнение норм.
Проблемы законотворчества можно условно разделить на несколько сфер. Первый блок проблем, влияющих на качество закона, — это проблемы законодательной политики. Зачастую законы принимаются в спешке, большими блоками, которые формируются случайно, без необходимости учета всесторонности законодательного регулирования. Следует уйти от складывающейся тенденции решать все проблемы, часто сиюминутные, с помощью федерального закона.
Другой блок проблем подготовки и принятия законов связан с организацией законодательного процесса. Причинами отсутствия положительного результата законодательного процесса — принятия качественных законов — могут быть технический брак в работе комитетов и комиссий парламента, отсутствие сотрудничества правовых управлений либо политический брак, когда не достигнуто согласие между ведущими политическими силами.
Существуют еще и весьма серьезные проблемы организационного свойства. Речь идет о разнобое в законопроектной деятельности. Законопроекты готовит большое количество ведомств, далеко не всегда в полной мере подготовленных к этой деятельности. Их проекты, часто друг с другом не согласованные, подчас одновременно вносятся в законодательные органы.
В результате не обеспечиваются ни их доктринальная выдержанность, ни какое-то концептуальное единство. Непозволительно, чтобы государственные законопроектные работы велись несогласованно, не придерживаясь единой линии.
Еще один блок проблем законодательного процесса связан непосредственно с недостатками законодательной техники, проблемами языка, стиля, терминологии, классификации, кодификации и систематизации, причиной которых зачастую является отсутствие грамотных специалистов в области законотворчества.
Принимаемый закон должен отвечать таким требованиям, как: логическая последовательность изложения, взаимосвязь нормативных предписаний, максимальная компактность изложения, при глубине и всесторонности отражения содержания закона, ясность и доступность языка закона, точность и определенность формулировок и терминов, употребляемых законодателем, сокращения до минимума количества законов по одному и тому же вопросу.
Одним из способов повышения эффективности законодательных норм является участие субъектов Федерации в федеральном законодательном процессе, которое способствует отражению их интересов в федеральном законодательстве, одновременно влияя на его совершенствование и развитие. Именно поэтому необходимо тесное взаимодействие субъектов Федерации и центра при подготовке законопроектов.
На качество и эффективность закона влияет и состояние правовой науки в целом, и учет ее наработок при создании конкретного законопроекта. В процессе разработки любой нормы должны быть обоснованы следующие положения:
1) правильный выбор круга общественных отношений, подлежащих правовому регулированию;
2) определение цели правового воздействия;
3) своевременность разработки правовых норм;
4) установление адекватной формы нормативного акта;
5) принципы системного подхода;
6) оптимальность средств и методов правового регулирования;
7) соблюдение правил законодательной техники и другие.
Все эти факторы, не относящиеся непосредственно к содержанию нормативного правового акта, выступают важнейшими предпосылками для принятия эффективной правовой нормы.
Повышению качества подготавливаемых законов способствует их научная экспертиза. Важно обеспечить условия для внимательного и продуманного обоснования каждого законодательного решения.
Наука — генератор идей о развитии законодательства, целесообразных путях его совершенствования, дающий толчок законотворчеству на предзаконодательном этапе. Если научные исследования отстают либо предлагаются недостаточно подтвержденные рекомендации, то снижается уровень всей законодательной деятельности.
Поэтому необходимо привлекать специалистов, которые непосредственно занимаются предметом правового регулирования. Их теоретическое и практическое обсуждение вариантов содержания и структуры будущего закона должно способствовать выработке положительного результата.
При этом целесообразно также выявлять общественное мнение. Формы выявления общественного мнения могут быть различными: обсуждение концепции будущего закона на местах с привлечением ряда учреждений, общественных организаций, обсуждение в печати, по радио, по телевидению, рецензирование в научных учреждениях, отзывы и заключения министерств и ведомств.
Важнейшие законы могут быть вынесены на всенародное обсуждение, которое носит рекомендательный характер. В Советском Союзе институт всенародного обсуждения применялся. Сегодня такой способ незаслуженно забыт. Необходимо сохранение этой формы непосредственной демократии, так как референдум и всенародное обсуждение дают возможность гражданскому обществу влиять на законодательный процесс и корректировать его. В целях выявления общественного мнения оправданно введение консультативных референдумов.
В современных условиях повышению качества законов способствует планирование законотворчества. Эффективное планирование законодательных работ позволяет увидеть основные тенденции развития общественных отношений. Чем полнее и всестороннее законодатель сможет предвидеть будущее, тем эффективнее и долговечнее будет действовать принятый им закон.
Одной из причин возникновения проблем, связанных с организацией законодательного процесса, является неопределенность статуса нормативных правовых актов, определяющих порядок законодательного процесса. Речь идет прежде всего о Регламенте Государственной Думы, Регламенте Совета Федерации, регламентах законодательных (представительных) органов субъектов Федерации.
Все эти акты не имеют статуса закона, несмотря на важность вопросов, которые ими регламентируются. Уже давно назрела необходимость принятия закона о порядке разработки федеральных конституционных законов и федеральных законов, который охватил бы все этапы и стадии, по крайней мере, федерального законодательного процесса и предупредил бы наиболее часто возникающие ошибки.
В целях повышения эффективности норм закона необходимо устранить отклонения от закона и совершенствовать правоприменительную деятельность путем улучшения стиля управления, повышения правовой культуры граждан, улучшения судебной деятельности. Средствами дополнительного обеспечения эффективности норм закона могут быть четкая локальная регламентация, изменение режима использования материально-финансовых средств и, наконец, изменение, дополнение положений закона, отмена неэффективного закона.
Необходимо совершенствовать качественное содержание законов. Каждый закон должен содержать нормы о порядке реализации, гарантиях его исполнения и об ответственности граждан и должностных лиц за его неисполнение. Кроме того, в каждом законе либо в ином нормативном акте должны быть предусмотрены каналы прямой и обратной связи для своевременной корректировки норм. В противном случае хороший, эффективный и качественный законодательный акт превратится в свою противоположность.
Деятельность по достижению высокого качества законов и их правовых норм должна быть постоянной. Контроль и проверка качества актов должны осуществляться на стадиях не только разработки и принятия, но и реализации.
Эффективность закона является результирующей характеристикой его действия, свидетельствующей о способности закона решать соответствующие социально-правовые проблемы. Под эффективностью закона понимается соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их действия, т.е. степень достижения целей закона при его реализации.
Проблематика эффективности действия законодательства привлекла внимание отечественной юридической науки и практики еще в начале 70-х годов. Исследования в этой области социологии права проводились как на теоретическом, так и на эмпирическом уровнях анализа. Активная научная разработка проблем эффективности действия законодательства в годы "застоя" в значительной мере была обусловлена пониманием того, что законодательство ни обеспечивает нормального функционирования общественных отношений, что в обществе усиливаются процессе стагнации общественной жизни и деформации социальных структур и связей, которые впоследствии были охарактеризованы как застойные явления. Все это было естественным следствием ослабления жестких тоталитарных рычагов управления обществом при сохранении (хотя и без былой эффективности) прежнего административно-командного режима.
То обстоятельство, что социальная система все более выходила из-под упорядочивавшего и удерживавшего ее когда-то от распада административно-командного управления и контроля, особенно рельефно проявлялось в сфере экономики с ее все разраставшимися теневыми структурами, усиливавшейся коррупцией, стремлением предприятий к занижению плановых заданий, сокрытию ресурсов и т.п. Исследователи, занимавшиеся конкретно социологическим изучением эффективности норм хозяйственного законодательства, нередко приходили к выводу о необходимости ослабления административно-командного прессинга, привнесения в хозяйственную жизнь элементов собственно правового начала.
Понимание целесообразности такой перестановки акцентов в управленческой политике было характерно для большинства исследователей, занимавшихся изучением, эффективности законодательства. Однако подобные установки на расширение экономических методов управления отнюдь не означали общего признания необходимости перехода от силового, командного управления, при котором законодательство использовалось в качестве одного из рычагов властного воздействия, к правовому регулированию, направленному на расширение и укрепление правовой свободы в общественных отношениях. Предпосылки для такой ориентации эмпирических исследований отсутствовали и в теории эффективности законодательства.
Советская теория эффективности законодательства находилась в целом в русле инструменталистского подхода к праву как к средству руководства обществом, инструменту достижения экономических, политических, идеологических и иных целей социалистического строительства, рамках этой теории (которая наиболее полно изложена коллективной монографии "Эффективность правовых норм", М., 1980) эффективность норм законодательства разделялась как "соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты". Само по себе такое определение еще не несет специфической правой нагрузки, поскольку ничего не добавляет к общепринятому пониманию эффективности как соотношению между целью и результатом того или иного действия. Правое содержание данного понятия зависит от того, что понимается под правом и под целями правовых норм. И в этом смысле весьма показательно положение цитируемой монографии о том, что "цели, которым служит право, не являются правовыми... Юридические цели всегда лишь одно самых низших звеньев в той цепи непосредственных целей, которым служат данные нормы и институты". Эти посредственные цели, которые авторы называли материальными (в отличие от юридических), могли иметь экономический, политический, идеологический и иной характер.
Такой подход, вполне естественный для своего времени, был разработан применительно к советскому законодательству и целям социалистического строительства. В постсоветском обществе формируется совершенно иной тип права и нормативно-правовой регуляции.
Эффективность закона
Эффективность закона
в правоприменительной
практике
Помощник депутата Мажилиса Парламента Республики Казахстан, соискатель Евразийского национального университета имени Л.Н.Гумилева Д.К. Досымбеков , ставит вопрос о повышение эффективности правоприменительной практики, поскольку в теории эта проблема не нашла удовлетворительного решения - считает автор.
Проблема эффективности в работе компетентных органов всегда имела большое научно-практическое значение. И сейчас в условиях социально-экономических преобразований Казахстана эта проблема не утратила своей актуальности. Более того, она приобрела значение одной из важнейших в современных условиях, когда происходит непрерывный процесс пересмотра и обновления законодательства, установление новых и совершенствование старых способов регулирования, поскольку жизнь выдвинула совершенно новые задачи в области государственно-правового устройства. Правоприменительные органы также оказывают воздействие на общественные отношения, и от качества их деятельности во многом зависят уровень и темпы социально-экономического развития общества и успешность проводимых реформ. Бесспорно, повышение эффективности правоприменительной практики - важная государственная задача. Однако, на наш взгляд, она будет носить беспредметный характер, так как в теории эта проблема не нашла удовлетворительного решения.
В юридической литературе правоприменение традиционно понимается как форма реализации юридических норм, которая осуществляется при помощи компетентных органов, наделенных властными полномочиями, и специально направлена на обеспечение полного, точного и своевременного осуществления субъективных юридических прав и исполнения юридических обязанностей. Правоприменение обеспечивает, создает предпосылки к реализации субъективных прав и обязанностей, но само по себе не реализует их. При этом под реализацией правовых норм понимается фактическое претворение их предписаний в правомерном поведении адресатов норм права.
В современный период научное управление обществом в масштабе всего государства является одним из решающих факторов социального прогресса. В связи с новыми требованиями к эффективности управления обществом, обусловленными новыми направлениями деятельности государства, необходимо полнее и эффективнее использовать возможности правоприменения, развивать и совершенствовать его с тем, чтобы оно отвечало сегодняшним потребностям общества и государства.
Известный трюизм о том, что практика является критерием истины, непригоден в оценке закона. Содержащиеся в нем положения представляют собой особого рода суждения. Нормы права - суждения долженствования. Это императивы. Часто категорические. Часто морализаторские. И всегда в той или иной степени политизированные. Оценивать их следует в категориях эффективности. И в этом аспекте практика реализации закона - один из надежных критериев.
Почему правоприменительную практику следует использовать в оценке закона в первую очередь? Потому что все нормы права адресованы практике. Они и правовые потому, что со всей очевидностью (в силу принудительного характера) рассчитаны на действие, на проведение в жизнь. Даже если не сводить его к законодательству в широком смысле этого слова. Своего рода исключение составит разве что понимание права в духе правового реализма, когда правом объявляют саму практику, то, что сделает судья или администратор. Впрочем, и там не уйти от практики реализации созданных прецедентов.
Кстати, сам правовой реализм формировался в период, когда правоприменительная практика, вместо того, чтобы служить закону, составляла ему конкуренцию. Правоприменительные акты выступали тогда прямым свидетельством неэффективности законов, кризиса законодательной деятельности, кризиса законности. Европа на рубеже позапрошлых и прошлых веков дает примеры отхода от созданных и ставших невыносимыми в силу изменившихся условий законов, прямого пренебрежения ими и официальной апелляции к судебным решениям. Однако, если отвлечься от периодов экстремальных условий общественного развития, не следовало бы противопоставлять законотворчество и правоприменение и усматривать причины недостижения социальных целей то в законах, то в актах применения права. Есть и общие, внеправовые факторы, которые следует учитывать. У нас довольно часто эффективность законодательства в целом и эффективность отдельных законов пытаются связать с единственным фактором - с состоянием правоприменительной практики, с работой правоприменительных органов. Между тем, из того, что наши суды и правоохранительные органы были в тяжелом положении, в отчуждении и не выполняли своих задач, не всегда следует, что законы неэффективны.
Действие законов, их эффективность зависит от множества факторов, от системы факторов, действующих не только с неизбежной закономерностью, но и синергетически. Это экономические, политические, идеологические и собственно юридические факторы.
Казалось бы, правоприменительные акты, правоприменительную практику надо искать в собственно юридической материи. Нет. Сегодня сама правоприменительная деятельность - в разной степени деятельность экономическая, политическая и даже идеологическая.
В теоретическом анализе и практическом измерении нуждается эффективность, во-первых, системы правового воздействия в целом, во-вторых, системы нормативного юридического воздействия (правового регулирования в собственном смысле этого слова) и, в-третьих, системы юридического воздействия с помощью индивидуальных актов.
В рамках названных направлений можно указать, например, на актуальность изучения эффективности: а) законодательных актов; б) подзаконных нормативных актов; в) актов исполнения права; г) актов нормативного или казуального толкования права; д) актов применения права и так далее. Естественно, что приводимая система позволяет конкретизировать объекты исследования вплоть до отдельных разновидностей и единичных актов соответствующего звена.
Об эффективности любого правового акта можно говорить постольку, поскольку он имеет свою, вполне определенную цель, отличную от целей иных средств правового воздействия. Если закон используется по необходимости, если он - не лишнее звено в механизме правового регулирования, значит, на него рассчитывают, от него ожидают определенного эффекта.
Но эффективность закона проявляется еще и в том, что он приносит определенный результат совместно с другими средствами правового воздействия. Как раз это обстоятельство требует системного подхода к изучению правового регулирования в широком смысле слова.
Понятие эффективности предполагает определенный элемент сравнения. Всегда важно знать, какие методы и средства приносят наибольшие результаты, а какие действуют с меньшей отдачей. Однако при сопоставлении эффективности закона и правоприменительного акта нужно иметь в виду, что, несмотря на свои специфические задачи, они служат одной общей цели: вносить порядок в общественные отношения.
Сам факт неуклонного исполнения и систематического использования норм, адресованных правоприменителю, по общему правилу свидетельствует (хотя бы и с формальной стороны) об их эффективности. Для названных норм правоприменительные акты являются в известном смысле и целью, и результатом ее реализации. Если норма предписывает, например, возбуждение уголовного дела при определенных условиях, то вынесение следователем соответствующего постановления будет удовлетворением ближайшей цели и достижением результата, преследуемого нормой в данном конкретном случае.
Без учета эффекта правоприменительных действий нельзя вынести суждение об эффективности тех обязывающих и управомочивающих предписаний, которые реализуются гражданами и организациями при посредничестве правоприменительных органов. Вполне может случиться так, что решающую роль в достижении планируемых законодателем результатов сыграют не сами нормативные акты (страдающие иногда серьезными недостатками), а надлежащие действия субъектов применения права. Правда, здесь не идет речь об обнаружении "фиктивной результативности нормы", когда цель достигается и без ее влияния. Деятельность субъектов не именовалась бы правоприменительной, если бы заменяла действие нормативных актов.
Показателем эффективности нормативного регулирования правоприменение служит и в том отношении, что характеризует средства, избираемые законодателем для полного осуществления своей воли. Законодатель сознательно идет на дополнительные расходы (в том числе материального порядка), устанавливая необходимость вмешательства подчиненных органов в процесс реализации права. Конечно, эти затраты окупаются, они необходимы, но при любых обстоятельствах они входят в стоимость урегулирования общественных отношений посредством права.
Эффективность закона и эффективность правоприменительного акта соотносятся между собой, как общее и особенное. В самом широком смысле эффективность закона включает в себя результативность действия всех средств, призванных обеспечить достижение его целей. Поэтому было бы не совсем точно оценивать работу правоприменителей с точки зрения полноты и реальности достижения результатов, преследуемых законами. Не исключены случаи, когда правоприменительные органы действуют безупречно, но на правотворческом или каком-то другом уровне какие-то звенья не срабатывают, и в итоге желаемый правовой эффект не наступает. Суд, например, может достоверно установить обстоятельства совершения преступления и степень виновности подсудимого, правильно квалифицировать деяние и, в соответствии с законом, учитывая личность правонарушителя, определить меру наказания. И если осужденный после отбытия срока наказания вновь совершает преступление, возможно предположение или о несовершенстве правовой нормы, устанавливающей ответственность за соответствующее деяние, или о несовершенстве уголовно-исполнительного законодательства, или о недостатках в работе уголовно-исполнительных учреждений. Не исключены также и другие гипотезы.
Чтобы точно знать о дефектах в том или ином звене механизма правового воздействия, нужно иметь представление о критериях эффективности каждого из них. Это необходимо еще и для того, чтобы не обезличивать ответственность в деле проведения правовых предписаний в жизнь.
Итак, как нормы закона, так и предписания правоприменительных актов преследуют, в конечном счете, одни и те же цели: утвердить порядок, справедливость, истину, равенство.
С учетом сказанного можно сделать следующий вывод: полная эффективность закона достигается тогда, когда все его цели - и ближайшие, и отдаленные, и конечные - выполнены с наименьшим ущербом для различных социальных ценностей, с меньшими экономическими затратами, в наиболее короткий срок.
Возникает вопрос, может ли правоприменительная практика свидетельствовать об обратном явлении - об эффективности закона со знаком "минус"?
Возможность эффективности правовой нормы с отрицательным значением наглядно проявляется в той ее простейшей формуле, когда эффективность изображается дробью, в числителе которой разница между целями достигнутой и планируемой, а в знаменателе произведенные затраты. Знаменатель (произведенные затраты) может оказаться большим, нежели числитель, в результате чего эффективность получит минусовое выражение. Однако математика может и спасовать перед социально-политическими ценностями. Давно признано, что дешевое правосудие дорого обходится. Точно так же и о законе можно сказать: он мало чего будет стоить, если не потратиться на его проведение в жизнь, в том числе и на эффективное правосудие. Более того, в науке признавалось и то, что если основная цель запроектированного закона приобретает особенно существенное значение, он может быть принят, несмотря на то, что повлечет за собой и некоторые неустранимые отрицательные последствия.
Издержки и отрицательные последствия могут быть самыми разными, порой совершенно неоправданными. Скажем, правоприменительная практика потому является важным фактором и показателем эффективности закона, что она обеспечивает надлежащие сроки проведения требований закона в жизнь. А если, как это имеет место сегодня, сроки расследования уголовных дел растягиваются на годы, если после нескольких лет содержания обвиняемых под стражей дела в отношении их прекращаются? Следовательно, вывод об отрицательном значении "эффективности" придется, видимо, сделать, если закон не выполняет своих целей или выполняет их с непомерно высокими издержками. Случается и так, что практика выявляет такой нежелательный социальный эффект, причиной которого является сам закон, что он оказывается несоизмеримым с положительным эффектом.
Больше новостей в Telegram-канале . Подписывайся!
Социологический анализ выявляет ряд разноприрод- ных факторов, оказывающих стимулирующее воздействие на формирование устойчивой тенденции к деви антному поведению в сфере налогообложения. Среди таких факторов можно выделить экономические, поли тические, правовые, организационные, мировоззренчес кие, или психологические. К экономической группе факторов относятся непомерная высота налогов, сла бая заинтересованность государства в развитии част ного предпринимательства, особенно в малых формах, к организационной - недочеты в организации и работе налоговых органов, слабое их обеспечение ресурсами, к правовой - нестабильность и неопределенность на логового законодательства, к мировоззренческой - на саждение достижительной идеологии и формирование на этой основе у части населения ситуации внутренне го конфликта, обусловленного невозможностью право выми средствами достигнуть требуемого материально го благополучия и социального успеха. Факторные ком плексы взаимосвязаны между собой и поэтому для их нейтрализации требуется система мер, объединенных в рамках специальной программы, когда общие меры социального порядка, организационные, правовые и спе циальные мероприятия смогут обеспечить социальное предупреждение налоговых правонарушений.
В данном случае мы видим, как реализуются иссле довательские возможности социологии законодательства по отношению к конкретным законам и их практическому применению.
Социологические исследования в области законода тельства различаются по степени сложности, будучи либо просто информационными, либо основанными на применении более сложных исследовательских техно логий, таких, как моделирование или опрос.
Моделирование представляет собой разработку соци ологом условной модели законопроекта и гипотетическое воссоздание ситуации, когда этот законопроект принят в качестве закона. Моделирование такой ситуации дает возможность предусмотреть возможные последствия при нятия соответствующего закона, как ближайшие, так и отдаленные, а также возможные встречные влияния, по пытки противодействовать его принятию, наложение и взаимодействие всех этих факторов в комплексе. Несом ненное преимущество моделирования состоит в возмож ности использования прикладных математических мето дов, что повышает уровень точности и доказательности прогнозов. Однако применяя эту технологию к социоло гии законодательства, необходимо помнить о сложности и многоплановости предмета исследования, о присущем этой сфере действии фактора неопределенности.
Метод опроса в сфере социологии законодательства является традиционным и широко применяется. В ос нове его лежит признание того факта, что если законопроект устраивает общественное мнение, то это свидетельствует о соответствии его реальным потребностям социальной практики. Справедливо считается, что если общественное мнение в ходе опроса склоняется к одоб рению того или иного законопроекта, у последнего боль ше шансов стать эффективным. Преимущество опроса как метода исследования применительно к социологии законодательства заключаются в том, что он позволяет выяснить мнение по поводу конкретного законопроекта различных социальных, половозрастных и этнических групп населения. Данные, полученные в результате опроса, могут существенно повлиять на принятие тех или иных законопроектов, разумеется, при условии, что законодатель примет их во внимание. Результаты игно рирования общественного мнения часто бывают пла чевными. Так, более 40% респондентов негативно оце нили перспективы принятия акта об амнистии, кото рый, тем не менее, в 1994 году был принят. Свое нега тивное отношение опрошенные мотивировали тем, что выход на свободу такого большого числа заключенных приведет к росту преступности. Эти опасения оправ дались: после амнистии показатели преступности в рос сийском обществе действительно возросли.
Как пишет Э.В. Тадевосян, «для развития новой России овладение хотя бы частью специалистов основами социологии права имеет большое научное, практически- политическое и воспитательное значение. Это связано прежде всего с тем, что страна переживает сложный и мучительный период перехода от тоталитарного беспра вия к демократии и гуманизму, период формирования гражданского общества и правового государства/где право будет выступать не как средство, инструмент власти узкой группы лидеров, позволяющее подавлять лич ность и общество, маскировать и легитимизировать волю этих лидеров, а как незыблемая основа всей общественной жизни и государственной политики, воплощающей всеобщие права человека, идеалы демократии и гуманизма. В таких условиях изучение социологии права призва но внести весомый вклад в утверждение высокой право вой и политической культуры общества и государства» 1 .
1 Тадевосян Э.В. Социология права как специфическая отрасль социологии // Социально-гумгнитарные знания. 2000. №2. С.117.
9.3. Проблема эффективности законодательства
Важнейшим показателем социальной полезности и необходимости закона является его эффективность. Эф фективность закона, согласно определению, приводи мому В.В. Лапаевой, это соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их реализации в социальной практике 1 . Иначе говоря, эффективность закона показывает, в какой степени его практическое применение приводит к реализации по ставленных законодателем целей.
Эффективность закона определяется взаимодействи ем трех следующих факторов. Во-первых, она зависит от содержания самого закона, от его соответствия ре альной социально-политической и правовой ситуации в обществе. Надуманный по содержанию закон, не отра жающий объективных обстоятельств, реальных социальных потребностей, обречен оставаться мертворожденным, поскольку не сможет оказать никакого влия ния на правовые отношения.
Вторым важным фактором эффективности закона выступает общий уровень правовой культуры граждан и их правосознания. Любая правовая норма более эф фективна в том обществе, где подавляющее большин ство населения привыкло уважать закон и руководство ваться им в своей практической жизни, знает и пра вильно понимает свои собственные права в их соотно шении с обязанностями. С этой точки зрения серьезной помехой для эффективного действия законов является феномен правового нигилизма - неверия населения в действенность и справедливость права как такового. В кризисные периоды жизни любого общества, когда
1 Лапаева В.В. Социология права. С. 209.
законодательная практика не поспевает за стремитель ными социальными переменами, действенность права неизбежно понижается, а уровень правового нигилиз ма, соответственно, возрастает.
Такова современная ситуация в российском обще стве, где традиционное сознание и правовая культура не являются «правовыми» в строгом смысле слова, норма тивные отношения воспринимаются довольно вариатив но, а правовое поведение населения зачастую нельзя назвать «законопослушным». Это обусловлено рядом причин: низкой правовой компетентностью граждан, их общей неинформированностью о своих правах и обязанностях; неукомплектованностью юридического корпуса, недостаточно высоким профессионализмом работающих юристов; противоречиями законодательного процесса в переходный период общественного развития; админист ративным правовым нигилизмом, проявляющимся в «войне законов», правовом лоббировании, игнорирова нии «неудобных» конституционных норм; слабостью пра воохранительной и судебной системы.
Две социальные характеристики нашего общества являются наиболее негативными в плане формирова ния демократической правовой культуры, высокого пра восознания и нормативного правового поведения граж дан. Это, в первую очередь, глубокая политическая и экономическая нестабильность, которая делает всякие формальные установления «временными» по своей сути и позволяет большинству социальных субъектов вос принимать их в довольно необязательном режиме. И, во вторую очередь, как неразрывное следствие нестабиль ности, - социальная напряженность, которая представ ляет эмоционально возбужденный фон развивающейся противоправности в поведении не только массовых, но и административных, и даже правоприменительных групп.
Во многом на эффективности права сказывается тра диционно присущий данному обществу тип правовой культуры. Так, например, для России в этом плане всегда было характерно признание приоритета совес ти, нравственности перед позитивным правом, о чем говорят приведенные нами выше данные социологичес ких опросов. Отсюда вытекает некоторая принципи альная недооценка права, закона как средства реше ния возникающих проблем.
В-третьих, социальная эффективность права в очень значительной степени определяется качеством деятель ности правоохранительных и правоприменительных ор- ганов. От компетентности работников этих органов, их неподкупности и честности, добросовестности и внима тельного отношения к людям зависит, в частности, об ратное отношение граждан к этим органам, уважение к ним, желание сотрудничать и помогать, или, наобо рот, восприятие правоохранительных органов как по тенциального врага и нарушителя их собственных лич ных прав. Недостатки и злоупотребления в работе пра воохранительных органов способствуют росту негатив ного отношения к ним, недоверия и враждебности, и, следовательно, стремлению искать помощи в случае необходимости где-то в другом месте, не опираться на право.
Эффективность действующих в обществе правовых норм можно оценить по существующим критериям. В качестве такого критерия, по мнению И.С. Самощен- ко, В.И. Никитинского, А.Б. Венгерова, следует исполь зовать показатель частоты применения законов, эффек тивность которых оценивается. Т. Гейгер и Э. Гирш предлагают оценивать эффективность правовой нормы через пропорциональное отношение количества фактов правомерного поведения к числу случаев про тивоправного. Согласно такому подходу получается, что эффективность нормы определяется исключительно ее влиянием на правовое поведение граждан.
Иногда в качестве критерия эффективности той или иной правовой нормы выступает степень действеннос ти ее практической реализации в деятельности право применительных органов.
