Дискуссия о введении крепостного права. Как в россии появилось крепостное право. Теории происхождения крепостного права

Основные этапы закрепощения

Процесс закрепощения крестьян в России был достаточно длительным и прошел несколько этапов.

Первый этап - конец ХV - конец ХVI в. Еще в эпоху Древней Руси часть сельского населения теряла личную свободу и превращалась в смердов и холопов. В условиях раздробленности крестьяне могли покидать землю, на которой жили, и переходить к другому землевладельцу. Судебник 1497 г. упорядочил это право, подтвердив право крестьян после выплаты "пожилого" на возможность "выхода" в Юрьев день (неделя до 26 ноября и неделя после). Эта норма содержалась и в новом Судебнике 1550 г. Однако в 1581 г., в условиях крайнего разорения страны и бегства населения, Иван IV ввел "заповедные годы", запрещающие крестьянский выход на территориях, наиболее пострадавших от бедствий. Эта мера была чрезвычайной и временной.

Новый этап в развитии закрепощения начался с конца ХVI века и завершился изданием Соборного Уложения 1649г. В 1592 (или в 1593 г.), т.е. в эпоху правления Бориса Годунова, вышел указ, запрещавший выход уже по всей стране и без каких-либо временных ограничений. В 1592 г. началось составление писцовых книг (т.е. проводилась перепись населения, позволявшая прикрепить крестьян к месту их жительства и возвращать их в случае бегства и дальнейшей поимки старым хозяевам), "обелялась" (т.е. освобождалась от налогов) барская запашка.

На писцовые книги ориентировались составители указа 1597 г., установившие "урочные годы" (срок сыска беглых крестьян, определенный в пять лет). По истечении пятилетнего срока бежавшие крестьяне подлежали закрепощению на новых местах, что отвечало интересам крупных землевладельцев и дворян южных и юго-западных уездов, куда направлялись основные потоки беглых.

На втором этапе закрепощения шла острая борьба между различными группировками землевладельцев и крестьянами по вопросу о сроке сыска беглых, пока Соборное уложение 1649 г. не отменило "урочные годы", ввело бессрочный сыск и окончательно закрепостило крестьян.

На третьем этапе (с середины ХVII в. до конца ХVIII в.) крепостное право развивалось по восходящей линии. Крестьяне потеряли остатки своих прав, например, по закону 1675 г. их можно будет продавать без земли. В ХVIII в. помещики получили полное право распоряжаться их личностью и имуществом, в том числе ссылать без суда в Сибирь и на каторгу. Крестьяне по своему социальному и правовому статусу приблизились к рабам.

На четвертом этапе (конец ХVIII в. - 1861 г.) крепостнические отношения вступили в стадию своего разложения. Государство начало проводить меры, несколько ограничивающие крепостнический произвол, к тому же крепостничество в результате распространения гуманных и либеральных идей было осуждено передовой частью русского дворянства. В итоге, в силу различных причин оно было отменено Манифестом Александра II в феврале 1861 г.

Последствия закрепощения

Крепостничество привело к утверждению крайне неэффективной формы феодальных отношений, консервирующей отсталость русского общества. Крепостническая эксплуатация лишала непосредственных производителей заинтересованности в результатах своего труда, подрывала как крестьянское, так, в итоге, и помещичье хозяйство. Усугубив социальный раскол общества, крепостное право вызвало массовые народные выступления, потрясшие Россию в ХVII и ХVIII вв. Обрекая народ на патриархальность и невежество, крепостничество препятствовало проникновению культурных ценностей в народную среду. Оно отразилось и на моральном облике народа, породило в нем некоторые рабские привычки, а также резкие переходы от крайнего смирения до всеразрушающего бунта.

Стала острая борьба за рабочие руки между различными группами пра-вящего класса. Нельзя забывать о том, что, несмотря на огромные размеры Московского государства , количество пригодных для обра-ботки земель было весьма ограниченно. Да и численность населения страны по многим причинам росла крайне медленно. Плотность на-селения (среднее число жителей на один квадратный километр) была в несколько раз ниже, чем в странах Западной Европы. Сложность ситуации усугублял природно-климатический фактор: низкое плодо-родие земель, суровый климат с сильными перепадами температур, в результате которых часто погибал весь урожай.

Быстрый рост поместного землевладения в эпоху Ивана III усилил борьбу за рабочие руки. В условиях свободного перехода крестьяне явно отдавали предпочтение большим боярским и мона-стырским вотчинам. Здесь нормы повинностей обычно были ниже, а возможности для всякого рода помощи крестьянам — гораздо выше. Могущественные хозяева вотчин охотно принимали к себе крестьян, брали на себя все проблемы, связанные с их переездом и обустройством на новом месте. В итоге дворянин, поместье которого изначально насчитывало всего лишь несколько десятков крестьян, с их уходом терял свой единственный источник дохода.

Разорение дворянина выходило за рамки его личной трагедии и становилось государственной проблемой. Ведь именно дворян-ское ополчение со времён Ивана III становится основной боевой силой московской армии. За свою службу дворяне не получали регулярного жалованья от государства. Владея поместьями и со-бирая подати и оброки с крестьян, они должны были из этих доходов не толь-ко содержать свою семью, но и каждую весну являться на смотр «людно, конно и оружно». Эта старинная формула озна-чала, что дворянин должен был прибыть в сопровождении двух-трёх слуг, на хо-роших лошадях и с обязательным ком-плектом вооружения и доспехов. Если одно из этих условий не выполнялось, дворянину грозило отчисление со служ-бы и лишение поместья.

Теряя в разорившемся дворянине во-ина, государь одновременно терял в нём и политического союзника. Ведь дворяне являлись одной из опор крепнущего московского самодержавия.

Стремясь поддержать дворян в их неравной борьбе с крупной аристократией, Иван III и установил Юрьев день — ограничение на переход крестьян в общегосударственном масштабе . Впрочем, Су-дебник 1497 г. умалчивает о механизме розыска беглых крестьян и о мерах по их наказанию. Вероятно, Юрьев день поначалу был скорее пожеланием властей, чем суровым законом. Российское государство во времена Ивана III ещё не имело достаточно сил и средств, чтобы оты-скивать и возвращать беглых крестьян. Лишь по мере усовершенство-вания аппарата власти на местах такая задача становится разрешимой.

Судебник 1550 года

Ограничение перехода крестьян

Дальнейшее развитие крепостничества идёт в ногу с усилением дворянства и ослаблением экономических и политических позиций крупной аристократии. Консолидация правящего класса в XVIII сто-летии превращает крепостное право в универсальную основу его материального благополучия. Именно поэтому ни один из россий-ских монархов — ни просвещённая Екатерина II , ни либеральный Александр I, ни прагматичный Николай I — не решился посягнуть на эту архаическую, осмеянную всей тогдашней Европой систему. Для них это был прежде всего вопрос сотрудничества с правящим классом, а стало быть, и вопрос самосохранения.

Впрочем, дело заключалось не в одном только страхе монархов перед дворцовым переворотом . Наиболее проницательные из них понимали, что крепостное право — это, кроме всего прочего, ещё и форма мобилизации всех достаточно скудных человеческих ре-сурсов страны для решения общенациональных задач. Иначе го-воря, благополучие дворян держалось на крепостном праве, благо-получие империи держалось на дворянах. А империя при всех её недостатках обеспечивала нации такие существенные блага, как не-зависимость, мир и порядок. Отмена крепостного права неизбежно повлекла бы за собой ломку всей системы сельскохозяйственного производства, перестройку (а возможно, и катастрофу) всего огром-ного здания Российского государства.

1) Причины:

В то время как в Западной Европе сельское население постепенно освобождалось от личной зависимости, в России на протяжении второй половины (16 – 17века) ХVI-ХVII вв. происходил обратный процесс - крестьяне превращались в крепостных, т.е. прикрепленных к земле и личности своего феодала:

1. Природная среда. Из-за природно-климатических условий – большой территории самой России и ее геополитическом положении (расположение на карте мира), суровой природы и т.д. Изъятие большей части продукта, производившегося крестьянами, было необходимо для развития общества: обеспечения, выдачи зарплат чиновникам, выплаты жалования стрельцам и пушкарям, укрепление самого государства. Все это требовало создания жесткого механизма внеэкономического принуждения.

2. Противостояние крестьянской общины и общинного сознания поместному землевладению. Стремление служилых людей взять под свой непосредственный контроль часть общинной земли (т.е. создать барскую запашку) встречало сопротивление общины, которое возможно было преодолеть, только полностью подчинив себе крестьян.

3. Государство остро нуждалось в гарантированном поступлении налогов. Сбор налогов оно передавало в руки помещиков. Но для этого необходимо было переписать крестьян и прикрепить их к личности феодала.

4. Действие указанных предпосылок стало особенно активно проявляться под влиянием бедствий и разрушений, вызванных опричниной и Ливонской войной. В результате бегства населения из разоренного центра на окраины резко обострилась проблема обеспечения служилого сословия помещиков и вотчинников рабочей силой, а государства - налогоплательщиками.

Существуют также теории закрепощения. Среди ученых нет единого мнения о причинах закрепощения крестян. Вот несколько наиболее распространенных теорий:

1. «Указная теория» Соловьева. Крепостное право введено указами, при активной роли государства. Причина – скудность (малое количество) экономических ресурсов страны.

2. «Безуказная теория» Ключевского. Крепостное право сложилось само собой, в силу экономических и психологических причин. Государство не играло в этом активной роли, а лишь узаконило уже сложившиеся отношения.

3. «Барщинная теория» Греков. Причина – рост цен на сельскохозяйственную продукцию в Западной Европе, что вызвало стремление российских фе­одалов увеличить экспорт (продажу другим государствам) хлеба. Наиболее эффективно это можно было сделать только заставив крестьян работать на барщине, закрепостив их.

2) Этапы:

1) 1497 г. - Судебник Ивана III. Время пере­хода крестьян от одного владельца к другому бы­ло ограничено двумя неделями в году (до и после Юрьева дня осеннего (26 ноября)) при условии уп­латы компенсации за переход - «пожилого».

2) 1550 год – Судебник Ивана IV - повышение платы за переход (плата за переход называлась – пожилое).

3) 1581 год – Иван Грозный ввел «заповедные годы». Заповедные годы – временный запрет на переход в Юрьев день. Из-за крайнего разорения страны и бегства населения. Эта мера была чрезвычайной и временной.

4) 1592 г. – Борис Годунов. Указ о полном запрете перехода крестьян.

5) 1597 г. – Урочные лета. Срок сыска беглых крестьян составлял 5 лет.

6) 1607 г. – указ Василия Шуйского о введении 15 летнего срока сыска беглых крестьян.

7) 1649 г. – Соборное уложение. Введение бессрочного сыска, вечное и потомственное закрепощение крестьян. Окончательное установление крепостного права.

В итоге, в силу различных причин крепостное право было отменено Манифестом Александра 11 в феврале 1861 г.

3) Последствия:

1. Отсталость русского общества, замедление перехода к индустриальному этапу развития. Крепостное право, рабство крестьян привело к тому, что крестяне не были заинтересованы в результатах своего труда (нет вознаграждения, они все равно рабы, нет никакой разницы качественно или некачественно делать), это подрывало как крестьянское, так и помещичье хозяйство.

2. Крепостное право усугубило социальный раскол русского общества, вызвало массовые народные выступления, потрясшие Россию в XVII и ХVIII вв.

3. Крепостничество легло в основу деспотической формы власти , предопределило бесправие не только низов, но и верхов общества.

4. Крепостничество обрекало народ на патриархальность и невежество , препятствовало проникновению культурных ценностей в народную среду. Оно отразилось и на моральном облике народа, породило в нем некоторые рабские привычки, а также резкие переходы от крайнего смирения до всеразрушающего бунта.

Большинство современных россиян до сих пор убеждены, что крепостная зависимость крестьян в России была ничем иным, как юридически закрепленным рабством, частной собственностью на людей. Однако, русские крепостные крестьяне не только не были рабами помещиков, но и не ощущали себя таковыми.

«Уважая историю как природу, я отнюдь не защищаю крепостной действительности. Мне только глубоко противна политическая спекуляция на костях предков, желание кого-то надуть, кого-то раздражить, перед кем-то похвастаться мнимыми добродетелями»

М.О. Меньшиков

1. Либеральный черный миф о крепостном праве

150-летняя годовщина отмены крепостного права или, правильнее сказать, крепостной зависимости крестьян в России – хороший повод для того, чтоб поговорить об этом социально-экономическом институте дореволюционной России спокойно, без пристрастных обвинений и идеологических ярлыков. Ведь трудно найти другой такой феномен российской цивилизации, восприятие которого было так сильно идеологизировано и мифологизировано. При упоминании крепостничества сразу перед глазами возникает картинка: помещик, продающий своих крестьян или проигрывающий их в карты, заставляющий крепостную – молодую мать выкармливать своим молоком щенят, забивающий до смерти крестьян и крестьянок. Российским либералам – и дореволюционным и послереволюционным, марксистским - удалось внедрить в общественное сознание отождествление крепостной зависимости крестьян и рабства крестьян, то есть существования их на правах частной собственности помещиков. Немалую роль в этом сыграла классическая русская литература, создаваемая дворянами – представителями высшего европеизированного сословия России, которые неоднократно назвали крепостных рабами в своих поэмах, повестях, памфлетах.

Конечно, это было лишь метафорой. Как помещики, управляющими крепостными, они прекрасно знали, в чем правовое различие русских крепостных крестьян и, скажем, американских негров. Но поэтам и писателям вообще свойственно употреблять слова не в точном смысле, а в смысле переносном… Когда же употребленное так слово перекочевывает в публицистическую статью определенного политического направления, а затем после победы этого направления – и в учебник истории, то мы и получаем господство в общественном сознании убогого стереотипа.

В итоге большинство современных образованных россиян, интеллигентов-западников до сих пор убеждены, что крепостная зависимость крестьян в России была ничем иным как юридически закрепленным рабством, частной собственностью на людей, что помещики по закону (курсив мой – Р.В.) могли делать с крестьянами, что угодно – истязать их, нещадно эксплуатировать и даже убивать, и что это было еще одним свидетельством «отсталости» нашей цивилизации по сравнению с «просвещенным Западом», где в ту же самую эпоху уже демократию строил … Это проявилось и в публикациях, валом хлынувшим к юбилею отмены крепостного права; какую газету ни возьми, хоть официально-либеральную «Российскую», хоть умеренно-консервативную «Литературную», везде одно и то же – рассуждения о российском «рабстве»…

На деле с крепостным правом не все так просто и в исторической реальности оно вовсе не совпадало с тем черным мифом о нем, который создала либеральная интеллигенция. Попробуем же с этим разобраться.

2. Крепостное право в Московской Руси

Крепостное право было введено в XVI-XVII в.в., когда уже сложилось специфичное русское государство, которое принципиально отличалось от монархий Запада и которое обычно характеризуют как служилое государство. Это значит, что все его сословия имели свои обязанности, повинности перед государем, понимаемым как фигура сакральная – помазанник Божий. Лишь в зависимости от выполнения этих обязанностей они получали те или иные права, которые были не наследственными неотчуждаемыми привилегиями, а средством исполнения обязанностей. Отношения между царем и подданными строились в Московском царстве не на основе договора – как отношения между феодалами и королем на Западе, а на основе «беззаветного», то есть бездоговорного служения [i], - подобно отношениям между сыновьями и отцом в семье, где дети служат своему родителю и продолжают служить, даже если он не выполняет своих обязанностей перед ними. На Западе невыполнение сеньором (пусть даже королем) условий договора тут же освобождало вассалов от необходимости выполнять свои обязанности. Лишены обязанностей перед государем в России были только холопы, то есть люди, являющиеся слугами служилых людей и государя, но и они служили государю, служа своим господам. Собственно, холопы и были наиболее близки к рабам, так как были лишены личной свободы, полностью принадлежали своему хозяину, который отвечал за все их проступки .

Государственные обязанности в Московском царстве разделялись на два вида – служба и тягло , соответственно, сословия разделялись на служилые и тягловые. Служилые , как явствует из названия, служили государю, то есть находились в его распоряжении как солдаты и офицеры армии, построенной на манер ополчения или как государственные чиновники, собирающие налоги, следящие за порядком и т.д. Таковы были бояре и дворяне. Тягловые сословия были освобождены от государевой службы (прежде всего, от воинской повинности), но зато платили тягло – денежный или натуральный налог в пользу государства. Таковы были купцы, ремесленники и крестьяне. Представители тягловых сословий были лично свободными людьми и ни в коем случае не были схожи с холопами. На холопов, как уже говорилось, обязанность платить тягло не распространялось.

Первоначально крестьянское тягло не предполагало закрепление крестьян за сельскими обществами и помещиками. Крестьяне в Московском царстве были лично свободными. До XVII века они арендовали землю либо у ее владельца (отдельного лица или сельского общества), при этом они брали ссуду у владельца – зерном, инвентарем, рабочим скотом, хозяйственными постройками и т.д. Для того, чтоб оплатить ссуду, они платили владельцу особый дополнительный натуральный налог (барщину), но отработав или вернув ссуду деньгами, они получали снова полную свободу и могли отправиться куда угодно (да и в период отработки крестьяне оставались лично свободными, ничего кроме денег или натурального налога владелец требовать от них не мог). Не были запрещены и переходы крестьян в другие сословия, скажем, не имеющий долгов крестьянин мог переселиться в город и заняться там ремеслом или торговлей.

Однако уже в середине XVII века государство выпускает ряд указов, которые прикрепляют крестьян к определенному участку земли (поместью) и его владельцу (но не как к личности, а как к заменяемому представителю государства), а также к наличному сословию (то есть запрещают переход крестьян в другие сословия). Фактически это и было закрепощением крестьян. При этом закрепощение было для многих крестьян не превращением в рабов, а наоборот спасением от перспективы превратиться в раба . Как отмечал В.О.Ключевский, не могущие выплатить ссуду крестьяне до введения крепостного права превращались в кабальных холопов, то есть долговых рабов землевладельцев, теперь же их запрещалось переводить в сословие холопов. Конечно, государство руководствовалось не гуманистическими принципами, а экономической выгодой, холопы по закону не платили налоги государству, и увеличение их числа было нежелательным.

Окончательно крепостная зависимость крестьян была утверждена по соборному уложению 1649 года при царе Алексее Михайловиче. Положение крестьян стали характеризовать как крестьянскую вечную безвыходность , то есть невозможность выйти из своего сословия. Крестьяне были обязаны пожизненно находиться на земле определенного помещика и отдавать ему часть результатов своего труда. То же самое касалось и членов их семей – жен и детей.

Однако было бы неправильным утверждать, что с установлением крепостной зависимости крестьян, они превращались в холопов своего помещика, то есть в принадлежащих ему рабов. Как уже говорилось, крестьяне не были и не могли даже считаться помещичьими холопами хотя бы потому, что они должны были платить тягло (от чего холопы были освобождены). Крепостные крестьяне принадлежали не помещику как определенной личности, а государству, и прикреплены были не к нему лично, а к земле, которой он распоряжался. Помещик мог пользоваться лишь частью результатов их труда, и то не потому, что он был их владельцем, а потому что он был представителем государства.

Тут мы должны внести разъяснение относительно поместной системы , которая господствовала в Московском царстве. В советский период в российской истории господствовал вульгарно-марксистский подход, который объявлял Московское царство феодальным государством и, таким образом, отрицал существенное различие между западным феодалом и помещиком в допетровской Руси . Однако, западный феодал был частным собственником земли и как таковой распоряжался на ней самостоятельно, не завися даже от короля. Так же он распоряжался и своими крепостными, которые на средневековом Западе, действительно, были почти рабами. Тогда как помещик в Московской Руси был лишь распорядителем государственной собственности на условиях службы государю. Причем, как пишет В.О. Ключевский, поместье, то есть государственная земля с прикрепленными к ней крестьянами – это даже не столько дар за службу (иначе оно было бы собственностью помещика, как на Западе) сколько средство осуществлять эту службу . Помещик мог получать часть результатов труда крестьян выделенного ему в распоряжение поместья, но это была своего рода плата за воинскую службу государю и за выполнение обязанностей представителя государства перед крестьянами. В обязанности помещику вменялось следить за выплатами налогов его крестьянами, за их, как мы бы сейчас сказали, трудовой дисциплиной, за порядком в сельском обществе, а также защищать их от набегов разбойников и т.д. Причем владение землей и крестьянами было временным, обыкновенно пожизненным. После смерти помещика, поместье возвращалось в казну и вновь распределялось между служилыми людьми и не обязательно оно доставалось родственникам помещика (хотя чем дальше, тем чаще было именно так, и в конце концов поместное землевладение стало мало отличаться от частной собственности на землю, однако произошло это только в XVIII веке).

Подлинными владельцами земель с крестьянами были лишь вотчинники - бояре, которые получили имения по наследству, - и именно они были похожи на западных феодалов. Но, начиная с XVI века, их права на землю также начинают урезаться со стороны царя. Так, рядом указов затруднена была продажа ими своих земель, созданы юридические основания для отдачи вотчины в казну после смерти бездетного вотчинника и уже распределение его по поместному принципу. Служилое московское государство делало все, чтоб подавить начала феодализма как строя, основанного на частной собственности на землю. Да и собственность на землю у вотчинников не распространялась у них на крепостных крестьян.

Итак, крепостные крестьяне в допетровской Руси принадлежали вовсе не дворянину-помещику или вотчиннику, а государству. Ключевский так и называет крепостных - «вечно обязанными государственными тяглецами». Основной задачей крестьян была не работа на помещика, а работа на государство, выполнение государственного тягла. Помещик мог распоряжаться крестьянами только в той мере, в какой это помогало выполнению ими государственного тягла . Если же, напротив, мешало – он не имел на них никаких прав. Таким образом, власть помещика над крестьянами была ограничена по закону и по закону же ему были вменены обязательства перед своими крепостными крестьянами. Например, помещики были обязаны снабжать крестьян своего поместья инвентарем, зерном для сева, кормить их в случае недорода и голода. Забота о прокорме беднейших крестьян ложилась на помещика даже в урожайные годы, так что экономически помещик был не заинтересован в бедности порученных ему крестьян. Закон однозначно выступал против своеволия помещика по отношению к крестьянам: помещик не имел права превращать крестьян в холопов, то есть в личных слуг, рабов, убивать и калечить крестьян (хотя наказывать их за лень и бесхозяйственность он имел право). Причем, за убийство крестьян помещик также наказывался смертной казнью. Дело, конечно, было вовсе не в «гуманизме» государства. Помещик, превращающий крестьян в холопов, крал у государства доход, ведь холоп не облагался тяглом; помещик, убивающий крестьян, уничтожал государственную собственность. Помещик не имел права наказывать крестьян за уголовные преступления, он был обязан в таком случае предоставить их суду, попытка самосуда наказывалась лишением поместья. Крестьяне могли жаловаться на своего помещика – на жестокое обращение с ними, на своеволие, и помещика по суду могли лишить поместья и передать его другому.

Еще более благополучным было положение государственных крестьян, принадлежащих непосредственно к государству и не прикрепленных к определенному помещику (их называли черносошными). Они тоже считались крепостными, потому что не имели права переселяться с места постоянного жительства, были прикреплены к земле (хотя могли временно покидать постоянное место жительства, отправляясь на промыслы) и к живущей на этой земле сельской общине и не могли переходить в другие сословия. Но при этом они были лично свободными, обладали собственностью, сами выступали свидетелями в судах (за владельческих крепостных в суде выступал их помещик) и даже выбирали представителей в сословные органы управления (например, на Земский собор). Все их обязанности сводились к выплате тягла в пользу государства.

Но как же быть с торговлей крепостными, о которой так много говорят? Действительно, еще в XVII веке у землевладельцев вошло в обычай сначала обмениваться крестьянами, затем переводить эти договоры на денежную основу и наконец, продавать крепостных и без земли (хотя это противоречило законам того времени и власть боролась с такими злоупотреблениями, впрочем, не очень усердно). Но в значительной степени это касалось не крепостных, а холопов, которые были личной собственностью землевладельцев. Кстати, и позднее, в XIX веке, когда на место крепостной зависимости пришло фактическое рабство, а крепостное право превратилось в бесправие крепостных, все равно торговали главным образом людьми из дворни – горничными, служанками, поварами, кучерами и т.д. Крепостные, равно как и земля, не были собственностью помещиков и не могли быть предметом торга (ведь торговля – это эквивалентный обмен предметами, находящимися в частной собственности, если некто продает нечто, принадлежащее не ему, а государству, и находящееся лишь в распоряжении у него, то это – незаконная сделка). Несколько иначе обстояло дело с вотчинниками: они обладали правом наследственного владения на землю и могли продавать и покупать ее. В случае продажи земли вместе с нею уходили к другому владельцу и живущие на ней крепостные (а иногда, в обход закона это происходило и без продажи земли). Но это все же не была продажа крепостных, потому что ни старый, ни новый владелец не обладал правом собственности на них, он обладал лишь правом пользоваться частью результатов их труда (и обязанностью выполнять по отношению к ним функции призрения, полицейского и налогового надзора). И у нового хозяина крепостные имели такие же права, как и у прежнего, так как они гарантировались ему государственным законом (хозяин не мог убить и покалечить крепостного, запретить ему приобретать собственность, обращаться с жалобами в суд и т.д.). Продавалась ведь не личность, а лишь обязательства. Выразительно сказал об этом русский консервативный публицист начала ХХ века М. Меньшиков, полемизируя с либералом А.А. Столыпиным: «А. А. Столыпин как на признак рабства напирает на то, что крепостных продавали. Но ведь это была продажа совсем особого рода. Продавали не человека, а обязанность его служить владельцу. И теперь ведь, продавая вексель, вы продаете не должника, а лишь обязанность его уплатить по векселю. «Продажа крепостных» - просто неряшливое слово …».

И в самом деле, продавали не крестьянина, а «душу». «Душой» же в ревизских документах считалась, по словам историка Ключевского, «совокупность повинностей, падавших по закону на крепостного человека, как по отношению к господину, так и по отношению к государству под ответственностью господина…». Само слово «душа» здесь тоже употреблялось в ином значении, что и породило двусмысленности и недоразумения.

Кроме того, продавать «души» можно было только в руки российских дворян, продавать «души» крестьян за границу закон запрещал (тогда как на Западе в эпоху крепостного права феодал мог продать своих крепостных куда угодно, хоть в Турцию, причем, не только трудовые обязанности крестьян, но и сами личности крестьян).

Такова и была настоящая, а не мифическая крепостная зависимость русских крестьян. Как видим, она не имела ничего общего с рабством. Как написал об этом Иван Солоневич: «Наши историки сознательно или бессознательно допускают очень существенную терминологическую передержку, ибо «крепостной человек», «крепостное право» и «дворянин» в Московской Руси были совсем не тем, чем они стали в Петровской. Московский мужик не был ничьей личной собственностью. Он не был рабом…». Соборное уложение 1649 года, закрепостившее крестьян, прикрепило крестьян к земле и распоряжающемуся на ней помещику, либо, если речь шла о государственных крестьянах, к сельскому обществу, а также к крестьянскому сословию, но не более того. Во всем остальном крестьянин был свободен. По замечанию историка Шмурло: «Закон признавал за ним право на собственность, право заниматься торговлей, заключать договоры, распоряжаться своим имуществом по завещаниям».

Примечательно, что русские крепостные крестьяне не только не были рабами помещиков, но и не ощущали себя таковыми. Их самоощущение хорошо передает русская крестьянская поговорка: «Душа – Божья, тело – царское, а спина - барская». Из того факта, что спина – тоже часть тела, ясно, что крестьянин готов был подчиняться барину только лишь потому, что он тоже по-своему служит царю и представляет царя на данной ему земле. Крестьянин чувствовал себя и был таким же царевым слугой, как и дворянин, только он служил по-другому – своим трудом. Недаром Пушкин высмеивал слова Радищева о рабстве русских крестьян и писал о том, что русский крепостной гораздо более смышленый, талантливый и свободный, чем английские крестьяне. В подтверждение своего мнения он приводил слова знакомого англичанина: «Вообще повинности в России не очень тягостны для народа: подушные платятся миром, оброк не разорителен (кроме в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленника умножает корыстолюбие владельцев). Во всей России помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своему крестьянину доставать оный, как и где хочет. Крестьянин промышляет чем вздумает и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу. И это называете вы рабством? Я не знаю во всей Европе народа, которому было бы дано более простора действовать. … Ваш крестьянин каждую субботу ходит в баню; умывается каждое утро, сверх того несколько раз в день моет себе руки. О его смышлености говорить нечего: путешественники ездят из края в край по России, не зная ни одного слова вашего языка, и везде их понимают, исполняют их требования, заключают условия; никогда не встречал я между ними то, что соседи называют «бадо» никогда не замечал в них ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому. Переимчивость их всем известна; проворство и ловкость удивительны … Взгляните на него: что может быть свободнее его обращения с вами? Есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи? Вы не были в Англии? … То-то! Вы не видали оттенков подлости, отличающей у нас один класс от другого…». Эти слова спутника Пушкина, сочувственно приводимые великим русским поэтом, нужно читать и заучивать каждому, кто разглагольствует о русских как нации рабов, каковыми их якобы сделало крепостное право.

Причем, англичанин знал, о чем говорил, когда указывал на рабское состояние простолюдинов Запада. Действительно, на Западе в ту же эпоху рабство официально существовало и процветало (в Великобритании рабство было отменено лишь в 1807 году, а в Северной Америке – в 1863-х году). Во время правления царя Иоанна Грозного в России, в Великобритании крестьяне, согнанные со своих земель в ходе огораживаний легко превращались в рабов в работных домах и даже на галерах. Их положение было куда более тяжелым, чем положение их современников – русских крестьян, которые по закону могли рассчитывать на помощь во время голода и законом же были ограждены от своеволия помещика (не говоря уже о положении государственных или церковных крепостных крестьян). В эпоху становления капитализма в Англии бедняков и их детей за бедность запирали в работные дома, а рабочие на мануфактурах находились в таком состоянии, что им и рабы бы не позавидовали.

Кстати, положение крепостных крестьян в Московской Руси с их субъективной точки зрения было еще и тем легче, что и дворяне также находились в своеобразной даже не крепостной, а личной зависимости. Будучи крепостниками по отношению к крестьянам, дворяне были в «крепости» у царя. При этом их служба государству была куда более тяжелой и опасной, чем крестьянская: дворяне должны были участвовать в войнах, рисковать своими жизнью и здоровьем, часто они погибали на государственной службе или становились инвалидами. На крестьян же воинская повинность не распространялась, им вменялся только физический труд для содержания служилого сословия. Жизнь крестьянина была под охраной закона (помещик не мог его ни убить, ни даже дать умереть от голода, так как был обязан кормить его и его семью в голодные годы, снабжать зерном, древесиной для строительства дома и т.д.). Более того, крепостной крестьянин имел даже возможность разбогатеть - и некоторые богатели и становились владельцами своих собственных холопов и даже крепостных (такие крепостные крепостных назывались на Руси «захребетниками»). Что же до того, что при дурном помещике, нарушающем законы, крестьяне терпели от него унижения и страдания, то и дворянин не был ничем огражден от своеволия царя и царских сановников.

3. Превращение крепостных в рабов в Петербургской империи

С реформами Петра Первого на крестьян легла воинская повинность, они стали обязаны поставлять государству рекрутов от определенного количества дворов (чего раньше никогда не было, в Московской Руси воинская служба была лишь обязанностью дворян). Холопов обязали платить государственные подушные налоги, как и крепостных крестьян, тем самым, уничтожив различие между холопами и крепостными. Причем, было бы неправильно говорить, что Петр сделал крепостных холопами, скорее, наоборот, он сделал холопов крепостными, распространив на них как обязанности крепостных (выплата тягла), так и права (например, право на жизнь или на обращение в суд). Таким образом, закрепостив холопов, Петр освободил их из рабства.

Далее, большая часть государственных и церковных крестьян при Петре была передана помещикам и тем самым лишена личной свободы. К сословию крепостных крестьян были приписаны так называемые «гулящие люди» - бродячие торговцы, люди, промышляющие каким-либо ремеслом, просто бродяги, которые раньше были лично свободными (большую роль в закрепощении всех сословий сыграла паспортизация и петровский аналог системы прописки). Были созданы крепостные рабочие, так называемые посессионные крестьяне, приписанные к мануфактурам и заводам.

Но ни крепостные помещики, ни крепостные заводчики при Петре так и не превратились в полноправных владельцев крестьян и рабочих. Напротив, их власть над крестьянами и рабочими была еще больше ограничена. Согласно законам Петра помещики, разорявшие и утеснявшие крестьян (включая теперь и дворовых, бывших холопов), наказывались возвращением их поместий с крестьянами в казну, и передачей их другому владельцу, как правило, разумному, благонравному родственнику растратчика. По указу от 1724 года было запрещено вмешательство помещика в заключение браков между крестьянами (до этого помещик рассматривался как своего рода второй отец крестьян, без благословения которого брак между ними невозможен). Крепостные заводчики не имели права продавать своих рабочих, разве что вместе с заводом. Это, кстати, породило интересный феномен: если в Англии заводчик, нуждающийся в квалифицированных рабочих, увольнял имеющихся и нанимал других, более высококвалифицированных, то в России заводчик должен был отправить рабочих учиться за свой счет, так, крепостные Черепановы учились в Англии за деньги Демидовых. Петр последовательно боролся против торговли крепостными. Большую роль сыграло при этом упразднение института вотчинников, все представители служилого сословия при Петре стали помещиками, находящимися в служилой зависимости от государя, а также уничтожение различий между крепостными и холопами (дворней). Теперь землевладелец, пожелавший продать даже холопа (например, повара или горничную), вынужден был продать вместе с ними и участок земли (что делало такую торговлю убыточной для него). Указом Петра от 15 апреля 1727 г. запрещалась также продажа крепостных врозь, то есть с разлучением семьи.

Опять же субъективно усиление крепостной зависимости крестьян в петровскую эпоху облегчалось тем, что крестьяне видели: дворяне не в меньшей, а в еще большей мере стали зависеть от государя. Если в допетровскую эпоху русские дворяне выполняли служебную воинскую повинность от случая к случаю, по призыву царя, то при Петре они стали служить регулярно. На дворян легла тяжелая пожизненная воинская или гражданская повинность. С пятнадцатилетнего возраста каждый дворянин обязан был либо отправиться служить в армии и во флоте, причем, начиная с низших чинов, с рядовых и матросов или отправиться на гражданскую службу, где тоже должен был начать с низшего чина, унтер-шрайбера (за исключением тех дворянских сыновей, которые назначались отцами распорядителями поместий после смерти родителя). Служил он практически безотлучно, годами и даже десятилетиями не видя своего дома и своей семьи, оставшейся в поместье. И даже полученная инвалидность зачастую не освобождала его от пожизненной службы. Кроме того, дворянские дети обязаны были до прихода на службу получить за свой счет образование, без чего им запрещалось жениться (отсюда и заявление фонвизинского Митрофанушки: «не хочу учиться, хочу жениться»).

Крестьянин, видя, что дворянин пожизненно служит государю, рискуя жизнью и здоровьем, годами будучи разлученным с женой и детьми, мог посчитать справедливым, что и он должен со своей стороны «послужить» - трудом. Тем более личной свободы у крепостного крестьянина в Петровскую эпоху было все же чуть больше, чем у дворянина и положение его было полегче дворянского: крестьянин мог заводить семью, когда захочет и без разрешения помещика, жить со своей семьей, жаловаться на помещика в случае обиды…

Как видим, Петр все-таки не вполне был европейцем. Он использовал для модернизации страны исконные русские институты служилого государства и даже ужесточил их. Вместе с тем Петр же и заложил основы для их разрушение в ближайшем будущем. Поместная система при нем стала заменяться системой пожалований, когда за заслуги перед государем дворянам и их потомках жаловали земли и крепостных с правом наследовать, покупать, продавать, передавать в дар, чего ранее помещики были лишены по закону . При преемниках Петра это привело к тому, что постепенно крепостные превратились из государственных тяглецов в самых настоящих рабов. Причин такой эволюции было две: приход на место правил русского служилого государства западной системы сословий, где права высшего сословия – аристократии не зависят от службы, и приход на место поместного землевладения в России - частной собственности на землю. Обе причины укладывались в тенденции распространения в России западного влияния, начатого реформами Петра.

Уже при первых преемниках Петра – Екатерине Первой, Елизавете Петровне, Анне Иоанновне наметилось стремление высшего слоя российского общества сложить с себя государственные повинности, но сохранить при этом права и привилегии, которые с этими повинностями ранее были неразрывно связаны. При Анне Иоанновне, в 1736 году был выпущен указ, ограничивающий обязательную военную и государственную службу дворян, которая при Петре Первом была пожизненной, 25-ю годами. При этом государство стало закрывать глаза на массовое невыполнение петровского закона, требовавшего, чтобы дворяне служили, начиная с низших должностей. Дворянских детей с рождения записывали в полк и к 15-ти годам они уже «дослуживались» до офицерского звания. В царствование Елизаветы Петровны дворяне получили право иметь крепостных, даже если у дворянина не имелось земельного участка, помещики же получили право ссылать крепостных в Сибирь вместо отдачи их в рекруты. Но апогеем конечно стал манифест от 18 февраля 1762 года, выпущенный Петром Третьим, но реализованный Екатериной Второй, по которому дворяне получали полную свободу и уже не должны были в обязательном порядке служить государству на военном или гражданском поприще (служба становилась добровольной, хотя, безусловно, те дворяне, что не имели достаточного количества крепостных и мало земли, были вынуждены идти служить, так как их поместья прокормить их не могли). Этот манифест фактически превратил дворян из служилых людей в аристократов западного типа, которые имели и землю, и крепостных крестьян в частной собственности, то есть безо всяких условий, просто по праву принадлежности к сословию дворян. Тем самым был нанесен непоправимый удар по системе служилого государства: дворянин был свободен от службы, а крестьянин оставался прикрепленным к нему, причем, не только как к представителю государства, но и как к частному лицу. Такое положение вещей вполне ожидаемо было воспринято крестьянами как несправедливое и освобождение дворян стало одним из немаловажных факторов для крестьянского восстания, которое возглавили яицкие казаки и их вождь Емельян Пугачев, выдававший себя за покойного императора Петра Третьего. Историк Платонов так описывает умонастроения крепостных крестьян накануне пугачевского восстания: «волновались и крестьяне: в них ясно жило сознание того, что они обязаны государством работать на помещиков именно потому, что помещики обязаны служить государству; в них жило сознание, что исторически одна обязанность обусловлена другой. Теперь снята дворянская обязанность, следует снять и крестьянскую».

Оборотной стороной освобождения дворян стало превращение крестьян из крепостных, то есть государствообязанных тяглецов, имевших широкие права (от права на жизнь до права защищать себя в суде и самостоятельно заниматься коммерческой деятельностью) в настоящих рабов, практически лишенных прав. Это началось еще при преемниках Петра, но получило логическое завершение именно при Екатерине Второй. Если указ Елизаветы Петровны разрешал помещикам ссылать крестьян в Сибирь за «предерзостное поведение», но ограничивал их при этом тем, что каждый такой крестьянин приравнивался к рекруту (а это значит, сослать можно было только определенное число), то Екатерина Вторая разрешила помещикам ссылать крестьян без ограничений. Более того, при Екатерине по указу от 1767 года крепостные владельческие крестьяне лишились права жаловаться и обращаться в суд на помещика, злоупотребляющего своей властью (интересно, что такой запрет последовал сразу же за делом «Салтычихи», которую Екатерина была вынуждена отдать под суд по жалобам родных убитых Салтыковой крестьянок). Право судить крестьян теперь стало привилегией самого помещика, что развязало руки помещикам-самодурам. Согласно жалованной грамоте 1785 года крестьяне даже перестали считаться подданными короны и по словам Ключевского приравнивались к сельскохозяйственному инвентарю помещика. В 1792 году указ Екатерины разрешил продавать крепостных за помещичьи долги с публичного торга. При Екатерине был увеличен размер барщины, он составлял от 4 до 6 дней в неделю, в некоторых областях (например, в Оренбуржье) крестьяне могли работать на себя лишь ночью, по выходным и в праздники (в нарушение церковных правил). Многие монастыри были лишены крестьян, последние были переданы помещикам, что значительно ухудшило положение крепостных.

Итак, Екатерине Второй принадлежит сомнительная заслуга полного порабощения помещичьих крепостных крестьян. Единственное, что помещик не мог сделать с крестьянином при Екатерине – продать его за границу, во всем остальном власть его над крестьянами была абсолютной. Интересно, что сама Екатерина Вторая даже не понимала различий между крепостными и рабами; Ключевский недоумевает, почему она в своем «Наказе» именует крепостных рабами и почему считает, что у крепостных нет имущества, если на Руси издавна установилось, что раб, то есть холоп, в отличие от крепостного не платит тягло, и что крепостные – не просто владеют имуществом, но и могли вплоть до второй половины 18 века без ведома помещика заниматься коммерцией, брать подряды, торговать и т.д. Думаем, объясняется это просто – Екатерина была немкой, она не знала стародавних русских обычаев, и исходила из положения крепостных на родном ей Западе, где они действительно были собственностью феодалов, лишенными своего собственного имущества. Так что напрасно наши либералы-западники уверяют нас, что крепостное рабство есть следствие недостатка у русских начал западной цивилизации. На самом деле все обстоит наоборот, пока русские имели самобытное служилое государство, не имеющее аналогов на Западе, никакого крепостного рабства не было, потому что крепостные являлись не рабами, а государственнообязанными тяглецами со своими правами, охраняемыми законом. А вот когда элита русского государства стала подражать Западу, то крепостные и превратились в рабов. Рабство в России было просто было перенято с Запада, тем более, что там во времена Екатерины оно было широчайшим образом распространено. Вспомним хотя бы известный рассказ о том, как британские дипломаты просили у Екатерины Второй продать крепостных, которых они хотели использовать как солдат в борьбе с мятежными колониями Северной Америки. Англичан удивил ответ Екатерины – что по законам Российской империи крепостные души нельзя продавать за границу. Обратим внимание: англичан удивил не тот факт, что в Российской империи людей можно купить и продать, напротив, в Англии того времени это было рядовым и обычным делом, а то, что с ними нельзя сделать что угодно. Англичан удивило не наличие рабства в России, а его ограниченность…

4. Свобода дворян и свобода крестьян

Между прочим, существовала определенная закономерность между степенью западничества того или иного русского императора и положением крепостных. При императорах и императрицах, которые слыли обожателями Запада и его порядков (как Екатерина, которая даже переписывалась с Дидро), крепостные становились настоящими рабами – бесправными и забитыми. При императорах же, ориентированных на сохранение русской самобытности в государственных делах, напротив, участь крепостных улучшалась, а вот на дворян ложились определенные обязанности. Так, Николай Первый, которого у нас в свое время не уставали клеймить как реакционера и крепостника, выпустил ряд указов, которые существенно смягчили положение крепостных: в 1833 было запрещено продавать людей отдельно от их семейств, в 1841 - покупать крепостных без земли всем не имеющим населённых имений, в 1843 - запрещено покупать крестьян безземельным дворянами. Николай Первый запретил помещикам ссылать на каторгу крестьян, разрешил крестьянам выкупаться из продаваемых имений. Он прекратил практику раздач крепостных душ дворянам за их услуги государю; впервые в истории России крепостные помещичьи крестьяне стали составлять меньшинство. Николай Павлович реализовал разработанную графом Киселевым реформу, касающуюся государственных крепостных: всем государственным крестьянам были выделены собственные наделы земли и участки леса, а также повсеместно были учреждены вспомогательные кассы и хлебные магазины, которые оказывали крестьянам помощь денежными ссудами и зерном в случае неурожая. Напротив, помещики при Николае Первом снова стали преследоваться по закону в случае их жестокого обращения с крепостными: к концу царствования Николая около 200 имений были арестованы и отобраны у помещиков по жалобам крестьян. Ключевский писал, что при Николае Первом крестьяне перестали быть собственностью помещика и вновь стали подданными государства. Иначе говоря, Николай снова закрепостил крестьян, а это значит в определенной степени освободил их от своеволия дворян.

Если выражаться метафорически, то свобода дворян и свобода крестьян были подобны уровням воды в двух рукавах сообщающихся сосудах: увеличение свободы дворян приводило к закабалению крестьян, подчинение дворян закону смягчало участь крестьян. Полная же свобода тех и других была просто утопией. Освобождение крестьян в период с 1861 по 1906 год (а ведь по реформе Александра Второго крестьяне освободились только от зависимости от помещика, но не от зависимости от крестьянской общины, от последней их освободила лишь реформа Столыпина) привела к маргинализации и дворянства и крестьянства. Дворяне, разоряясь стали растворяться в сословии мещан, крестьяне, получив возможность освободиться от власти помещика и общины, пролетаризировались. Чем все это окончилось напоминать не надо.

Современный историк Борис Миронов выносит, на наш взгляд, справедливую оценку крепостному праву. Он пишет: «Способность крепостничества обеспечивать минимальные потребности населения была важным условием его длительного существования. В этом нет апологии крепостного права, а лишь подтверждение того факта, что все социальные институты держатся не столько на произволе и насилии, сколько на функциональной целесообразности … крепостное право являлось реакцией на экономическую отсталость, ответом России на вызов среды и трудных обстоятельств, в которых проходила жизнь народа. Все заинтересованные стороны - государство, крестьянство и дворянство - получали определённые выгоды от этого института. Государство использовало его как инструмент для решения насущных проблем (имеются в виду оборона, финансы, удержание населения в местах постоянного жительства, поддержание общественного порядка), благодаря ему получало средства на содержание армии, бюрократического аппарата, а также несколько десятков тысяч бесплатных полицейских в лице помещиков. Крестьяне получали скромные, но стабильные средства к жизни, на защиту и возможность устраивать свою жизнь на основе народных и общинных традиций. Для дворян, как тех, кто имел крепостных, так и тех, кто ими не обладал, а жил государственной службой, крепостное право было источником материальных благ для жизни по европейским стандартам». Вот спокойный, взвешенный, объективный взгляд истинного ученого, так приятно отличающийся от надрывных истерик либералов. Крепостное право в России связано с целым рядом исторических, экономических, геополитических обстоятельств. Оно все равно возникает, как только государство попытается подняться, начать необходимые масштабные преобразования, организовать мобилизацию населения. Во время сталинской модернизации на крестьян-колхозников и заводских рабочих также была наложена крепость в виде приписки к определенному населенному пункту, определенному колхозу и заводу и ряд четко оговоренных обязанностей, исполнение которых даровало определенные права (так, рабочие имели право на получение дополнительного пайка в спецраспределителях по талонам, колхозники – на владение собственным огородом и скотиной и на продажу излишков).

Да и сейчас после либерального хаоса 1990-х наблюдаются тенденции к определенному, хотя и весьма умеренному, закрепощению и наложению тягла на население. В 1861 году была отменена не крепостная зависимость – как видим, таковая с регулярностью возникает в истории России - было отменено рабство крестьян, учрежденное либеральными и западническими правителями России.

[i] слово «завет» и означает договор

Положение холопа в Московской Руси существенно отличалось от положения раба в тот же период на Западе. Среди холопов были, например, докладные холопы, которые заведовали хозяйством дворянина, стояли не только над другими холопами, но и над крестьянами. Некоторые холопы имели имущество, деньги и даже своих собственных холопов (хотя, безусловно, большинство холопов были разнорабочими и слугами и занимались тяжелым трудом). То обстоятельство, что холопы были освобождены от государственных повинностей, прежде всего выплаты налогов, делало их положение даже привлекательным, по крайней мере закон XVII века запрещает крестьянам и дворянам переходить в холопство ради того, чтоб избежать государственных повинностей (значит, желающие все же были!). Значительную часть холопов составляли временные, которые становились холопами добровольно, на определенных условиях (например, продавали себя за ссуду с процентами) и на строго оговоренный срок (до того, как отработают долг или вернут деньги).

И это несмотря на то, что даже в ранних трудах В.И. Ленина строй Московского царства определялся как азиатский способ производства, что гораздо ближе к истине, этот строй больше напоминал устройство древнего Египта или средневековой Турции, чем западный феодализм

Кстати, именно поэтому а вовсе не из-за мужского шовинизма в «души» записывали только мужчин, женщина – жена и дочь крепостного крестьянина сама по себе тяглом облечена не была, потому что не занималась сельскохозяйственным трудом (тягло выплачивалось данным трудом и его результатами)

Историческая наука о причинах закрепощения крестьян в России

Важнейшей особенностью развития России с момента появления единого государства было усиление несвободы основной массы населения, прежде всего, закрепощение большей части крестьян. Чем сильнее государственная мощь, тем больше несвобода. Ключевский: "Государство пухло, а народ хирел". Крепостное право - это наиболее жесткая форма феодальной зависимости, включающая право землевладельцев на распоряжение личностью крестьянина. В Западной Европе положение крестьян менялось в сторону смягчения зависимости, отмирания крепостного права. В Восточной Европе (Пруссия, Польша, Россия) - обратный процесс, который Энгельс назвал "второе издание крепостного права). Длительные дискуссии историков о причинах закрепощения:

XIX век, Соловьев, "государственно-юридическая школа" (теория закрепощения и раскрепощения сословий"): закрепощение произошло в связи с государственными потребностями (невозможность иным путем обеспечить военно-служилых людей, необходимость чего диктовалась нуждами обороны). Соловьев: "в крепостном праве наиболее ощутимо выразилось банкротство бедной страны". "Закрепощение" не только крестьян, но и других сословий: горожан ("тягло") и служилых. Как только укрепилась государственная мощь, началось освобождение сословий. Оно началось с дворян в XVIII в. и закончилось крестьянами.

Советская историография. Наиболее распространенной является концепция академика Бориса Грекова (возникла в 30-е гг.). Развитие товарно-денежных отношений, следовательно, распространение барщины, а поскольку крестьяне сопротивлялись этому, государство прикрепляет их.

Постепенно наши историки стали высказывать сомнения в широком развитии товарно-денежных отношений в период оформления крепостного права. Еще в 70-е гг. академик Лев Черепнин: в XVI-XVII вв. полагает, что сохраняется преимущественно натуральное хозяйство. Сейчас все больше возвращаются к концепциям XIX в., по которой основным фактором являются интересы мелких служилых людей (без закрепощения они не могли удержать крестьян).

Основные этапы оформления:

1. В конце XV в. - первые шаги в государственном оформлении.
2. В конце XVI в. - решающий шаг, но как временная мера.
3. Соборное уложение 1649 г. - окончательное оформление.

Первые шаги юридического оформления крепостного права

Начиная с Киевской Руси и в период создания единого государства существует свобода перемещения основных групп населения (кроме холопов), включая феодалов ("право отъезда", т.е. право переходить к другому сюзерену) и крестьян. Однако уже с XIV в. появляются попытки феодалов ограничивать свободное перемещение крестьян. В ряде духовных грамот, заключаемых обычно после военных конфликтов, появились статьи о взаимных ограничениях переходов крестьян из одного удела в другой.

Первые шаги государства по юридическому оформлению креп, права происходят в XV в. С середины века сохранились наиболее ранние княжеские грамоты, запрещавшие уход крестьян от своих владельцев. Первый общегосударственный юридический акт, ограничивший свободу крестьянских переходов - Судебник 1497 г.: переход разрешался раз в году - 1 неделя до и после Юрьева дня (26 ноября, в Новгороде - Филиппово заговенье - 14 ноября) при условии уплаты "пожилого" за пользование двором и долгов. Так было положено начало общегосударственной системы крепостного права. Все это было подтверждено Судебником 1550 г.

Таким образом, и в последующий период, несмотря на эти ограничения, свобода перехода сохранялась, хотя уже далеко не все имели его фактическую возможность: финансовое закабаление немалой части крестьянства. При отсутствии в то время доступного кредита, крестьяне при всякой хозяйственной неудаче (неурожай, пожар, падеж скота) вынуждены были брать в долг.

Трудно было расплатиться, так как за год долг увеличивался на 20%, то есть за 5 лет сумма удваивалась. Уже в XV в. на монастырских землях появляется группа крестьян-серебренников, которые могли уйти только после уплаты долга - "серебра". Уже в XVI в. - складывается значительная группа крестьян "старожильцев", которые из-за долгов фактически потеряли право перехода. Это касалось лишь главы двора, члены семьи могли уйти, но нередко эти "новоприходцы" приходили к новому владельцу с пустыми руками и сразу получали ссуду и затем также теряли право перехода.

В. Ключевский: "крестьянское право выхода к концу XVI в. замирало само собой, без всякой законодательной его отмены".

Решающий шаг в закрепощении в конце XVI в.

В конце XVI в. в условиях разорения страны (влияние опричнины, войны, эпидемий) - массовое бегство крестьян на юго-восток. Огромное недовольство "служилой мелкоты". Прежде всего, в их интересах - государственные меры по ликвидации свободы перехода.

С начала 80-х гг. выходит ряд указов о "заповедных летах", в течение которых запрещался переход. В 90-е гг. вводится пятилетний срок розыска и возврата беглых и вывезенных крестьян - "урочные лета". Как оценивать эти меры? Учебное пособие М.Зуева: "в самом конце XVI в. крестьянам вообще было запрещено уходить от помещиков". Однако следует иметь в виду, что тогда это рассматривалось как временные; вынужденные меры.

Влияние этих мер на социально-политическую ситуацию: они не удовлетворили "служилую мелкоту", так как крупные феодалы нарушали эти указы. В то же время проявляется огромное недовольство крестьян: это стало одной из предпосылок "смуты". В "Борисе Годунове" один из героев советует самозванцу: "посули им старинный Юрьев день, так и пойдет потеха".

Завершение оформления крепостного права

В ходе восстановления страны после "смуты" идет продолжение острой борьбы мелких и крупных феодалов за крестьян. Огромное количество челобитных от "служилой мелкоты". Именно под их давлением принимается Соборное уложение 1649 г., по которому переходы были запрещены. Розыск и возврат беглых и вывезенных не ограничивался никакими сроками. Крепостное право стало наследственным. Крестьяне потеряли право самостоятельно выступать в суде с исками.

Дальнейшее упрочение уже в XVIII в. при Петре I: в связи с введением подушной системы обложения холопы были приравнены к крепостным (раньше имели хотя бы какую-то возможность расплатиться с долгом и освободиться).

Выводы. Историческое значение закрепощения.

Крепостническое право - это система социально-экономических отношений между владельцем земли и ее пользователем, что выражается и в личной зависимости крестьянина, а не только в экономической.

Закрепощение отражало трудные условия развития Московского государства в условиях его экономической слабости и внешней опасности, В нем выразилось отставание России от Западной Европы. Закрепощение позволило решить острые неотложные задачи государства, но затем стало тормозом раз вития. Долговременные социально-психологические последствия крепостничества: способствовало формированию приниженности, "рабского духа". Многие историки считают, что это потом сказалось на формировании сталинизма и не изжито до сих пор.