К вопросу о понятии услуги в российском гражданском праве. Работы и услуги как объекты гражданских прав Услуги как объекты гражданских прав

УДК 346.544.4

Ахтямова Евгения Викторовна

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Института права Башкирского государственного университета [email protected]

Субхангулов Рустем Раисович

кандидат экономических наук, старший преподаватель кафедры экономических дисциплин Уфимского юридического института МВД России [email protected]

Особенности

ЮРИДИЧЕСКОЙ УСЛУГИ КАК ОБЪЕКТА ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

Evgenia V. Akhtyamova

candidate of jurisprudence, associate professor of civil law Institute of the right of the Bashkir state university [email protected]

Rustem R. Subkhangulov

Candidate of Economic Sciences, senior teacher of chair of economic disciplines of the Ministry of Internal Affairs Ufa legal institute of Russia [email protected]

SERVICES TO OBJECTS OF CIVIL RIGHTS

Аннотация. В статье юридические услуги рассматриваются с позиции гражданско-правового регулирования, как объект гражданских прав. В действующем законодательстве, нет определения юридической услуги, а в юридической научной и учебной литературе отсутствует единый подход в отношении их сущности. В статье рассматривается анализ специальных свойств юридических услуг, также изучается соотношение юридических услуг со смежными правовыми категориями - уточняется вопрос о соотношении юридической услуги и юридической помощи как смежных правовых категорий. Проводится анализ действующего законодательства и предлагает свое определение юридической услуги. По итогам проведенного исследования отмечено, что юридические услуги как объект гражданских прав в настоящее время являются категорией неопределенной. Нет единства мнений среди цивилистов относительно сущности данных услуг, а также места обязательств по оказанию юридических услуг в системе гражданско-правовых обязательств. Вместе с тем, пока сложно говорить о комплексном правовом регулировании всех правоотношений возникающих в сфере оказания юридических услуг. Так, например, оказание юридических услуг юристами-предпринимателями, в отличие от адвокатов, не регулируется законодательством, что показывает проблему государственного упорядочения деятельности по оказанию юридических услуг. В связи с этим видится необходимость определения правоотношений по оказанию юридических услуг в отдельный тип обязательств, требующий соответствующего комплексного законодательного регулирования.

Ключевые слова: юридическая услуга, свойства юридической услуги, правовая услуга, юридическая помощь, адвокат, юридическая фирма, частнопрактикующий юрист, правовая деятельность, услугодатель, услугополучатель.

Annotation. In the article legal services are considered from the perspective of civil law regulation, as an object of civil rights. In the current legislation, there is no definition of legal services and legal scientific and educational literature there is no uniform approach to their essence. The article considers the analysis of the special properties of legal services, also studied the ratio of legal services with related legal categories - clarifies the question of the relationship between legal services and legal aid as related legal categories. The analysis of the current legislation and offers his definition of legal services. According to the results of the survey indicated that legal services as an object of civil rights in the present category are uncertain. There is no consensus among civilistas about the nature of these services, and also places obligations on the provision of legal services in the system of civil liability. However, it is still difficult to talk about complex legal regulation of all legal relations arising in the provision of legal services. So, for example, legal services lawyers, entrepreneurs, unlike lawyers, is not regulated by legislation that shows the problem state the ordering activity on rendering of legal services. In this regard, see the necessity of determining the legal regulations for the provision of legal services in a particular type of obligation, requiring an appropriate comprehensive legislative regulation.

Keywords: Legal services, legalservicesproperty, legal services, legal advice, attorney, law firm, lawyers in private practice, legal activities, the Service Provider, uslugopoluchatel.

Деятельность по оказанию юридических услуг в России, на сегодняшний день одна из наиболее востребованных в сфере услуг. Действующий в настоящее время российский рынок юридических услуг сложен и многообразен по субъектному составу. Так, к данным услугам относятся не только представительство интересов лица перед третьими лицами (ведение дела в различных организациях в связи с регистрацией юридических лиц и тому подобное), но и юридические услуги непредставительского характера (консультирование, подготовка, правовая экспертиза заключаемых договоров иных документов, правовой анализ актов и действий органов управления и тому подобное). Кроме того, с точки зрения отраслевой принадлежности, юридические услуги можно дифференцировать на услуги в области гражданского, уголовного, международного и конституционного права.

Субъектный состав рынка юридических услуг определяется адвокатами, объединенными в те или иные структуры, специализированными юридическими фирмами, юридическими департаментами аудиторских, консалтинговых, оценочных, риэлтерских и охранных компаний, а также частнопрактикующими юристами.

Современное состояние гражданского законодательства в сфере оказания юридических услуг не отвечает всем необходимым требованиям в силу его противоречивости. Повышение интереса со стороны государства и общества к вопросам защиты прав и свобод человека и гражданина, а также необходимость обеспечения государственных структур и институтов гражданского общества юридическими услугами в целях реализации правозащитного механизма, говорит об актуальности развития и совершенствования деятельности по оказанию юридических услуг на территории Российской Федерации.

Услуги, традиционно, принято отождествлять с предоставлением какого-либо блага. Исходя из этого, юридическая услуга понимается как вид юридической деятельности, направленный на удовлетворение в правовой сфере потребностей других лиц, результаты которой реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности.

Юридические услуги являются объектом гражданских прав только как объекты обязательственных правоотношений. Действующий Гражданский кодекс РФ относит услуги к числу объектов гражданских прав (от. 128 ГК РФ), однако, не содержит их легального определения . Тем не менее, придавая услугам такой статус, законодатель уже этим проявляет свою принципиальную позицию по отношению к услугам. В юридической практике существует определенная сложность понятия «услуги» вообще.

Традиционно, объект обязательства может выступать в двух формах: активной (собственно действие) и пассивной (воздержание от действий) . Исходя из этого, услуга, как предмет обязательства может проявляться только в активной форме, то есть в действии.

Соответственно и законодатель в статье 779 ГК РФ описывает услугу, вернее, предмет договорного обязательства по возмездному оказанию услуг, используя категории действие и деятельность .

По мнению Д.И. Мейера, выяснить сущность услуги можно через ее характеристику, как некоего невещного экономического блага, которое вышло из расширившегося понятия вещи, сформировавшегося в римском праве, и которое стало обнимать не только телесные предметы, но и действия других лиц . Г.Ф. Шершеневич понимал под услугами определенные виды труда, могут существовать как в форме действия товара, вещи, конкретной потребительской стоимости, так и в форме непосредственной деятельности созидающего субъекта (труда человека) .

В отличие от вещей как объектов гражданских прав, обладающих материализованными свойствами, воздействующими на субъекта непосредственно, услуги удовлетворяют потребность опосредованно. С их помощью приобретаются материальные и нематериальные блага, им присуща способность изменять физическое и правовое состояние, как ее потребителя, так и предметов материального мира . Специфичность отношений, возникающих по поводу потребления услуг отмечена и мировым экономическим сообществом, что нашло отражение в Генеральном соглашении о торговле услугами , которое отмечает своеобразие процесса реализации услуг, требующего тесной связи между услугодателями и услугополучателями.

В этой связи, представляется необходимым уточнить особые признаки юридической услуги, позволяющие отличать ее от иных смежных с ней правовых категорий.

Во-первых, поскольку услуга воплощается в волевой активности субъектов, то и в юридических услугах предполагается целенаправленная активность - юридическая деятельность оказывающего ее лица. Соответственно, можно говорить о преобразовательной роли юридической деятельности, которая имеет имущественную ценность. Правовую роль здесь играет совокупность качеств, которыми обладает сама полезная деятельность, что и составляет полезный эффект этой услуги.

Во-вторых, в таких услугах заказчику не передается обязанность исполнителя оказать юридическую услугу, соответственно на эти действия у заказчика возникает право требования. Можно сказать, что возникновение правового интереса заказчика связано с желанием получения совокупности благ, которые могут быть полезны (или использованы) в той или иной жизненной ситуации.

В-третьих, результат юридической услуги, не может гарантироваться, поскольку в основе услуг лежит не сам результат, а действия, которые привели к данному результату, что подчеркивается в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 сентября

1999 г. № 48 «О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг» .

В-четвертых, результат юридической услуги неотделим от процесса его создания, соответственно, совпадает с ним по времени и месту, не подлежит перемещению отдельно от исполнителя услуги, потребляется по мере ее оказания .

В-пятых, на юридическую услугу непосредственно влияют и услугодатель и услугополучатель воздействуя на ее результат, тем самым индивидуализируя ее, придавая ей характер исключительности.

В-шестых, оказание юридической услуги возможно только при наличии соответствующего юридического образования у услугодателя, и соответственно при соблюдении им правил профессиональной деятельности.

Вышеизложенные признаки юридической услуги, как объекта гражданских прав, позволяют характеризовать ее как деятельность специалиста в области права направленная на изменение правового состояния субъектов гражданских прав и обязанностей и реализуемая через правоотношения в различных отраслях права. При этом на полезные свойства юридической услуги и направлен субъективный интерес услугополучателя, обладающий встречным правом требования к услугодателю.

Исследование особенностей юридической услуги, предполагает анализ соотношения ее с иными смежными с ней категориями. В этой связи, особое значение имеет уточнение вопроса о соотношении юридической услуги и юридической помощи как смежных правовых категорий.

Основная позиция цивилистов сводится к тому, что в отличие от юридической услуги, юридическая помощь наделена особыми признаками. При этом, основным критерием разграничения является активная профессиональная деятельность юриста (адвоката) в силу неблагоприятных факторов, вызывающих угрозу естественного осуществления правового статуса физического или юридического лица, в отличие от юридических услуг, которые не связаны с наличием неблагоприятных факторов, а также особыми требованиями к субъектному составу.

Следует отметить, что в официальных документах и в практической деятельности понятия «юридические услуги» и «юридическая помощь» считаются равнозначными. Правоприменительная практика, как правило, не разграничивает данные категории, понимая их как равнозначные .

Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 23 января 2007 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Агентство корпоративной безопасности» и гражданина В. В. Макеева» отмечается, что «об-

щественные отношения по поводу оказания юридической помощи в качестве обособленного предмета правового регулирования в действующем законодательстве не выделены, они регламентируются рядом нормативных правовых актов, в систему которых входят нормы ГК РФ, в частности его главы 39 ГК РФ, касающиеся обязательств по договору возмездного оказания услуг» .

Следует согласиться с мнением МП. Брагинского и В. В. Витрянского, что оказание услуг сводится к двум связанным между собой элементам: цели, которой услуга служит («помощь», «польза»), и средствам достижения этой цели (совершение тем, кто предоставляет услугу, действия) . В связи с этим, представляется, что юридическая услуга и юридическая помощь - понятия равнозначные и представляют собой деятельность специально управомоченных субъектов, направленную на предоставление физическому или юридическому лицу определенной совокупности благ юридического характера.

Юридические услуги - категория комплексная. В данных правоотношениях, услугодатель осуществляет определенную юридическую деятельность посредством совершения как фактических, так и юридических действий в интересах услугополучателя. Совершение действий юридического характера юристом составляет лишь часть работы юриста, в то же время основной объем деятельности юриста составляют услуги, требующие совершения действий фактического характера, например, консультирование по различным правовым вопросам, проведение экспертиз, разработка учредительных и иных документов, составление соглашений, учет, систематизация правового материала, ознакомление с материалами дел и тому подобное.

Выделение правовых услуг в самостоятельную категорию услуг, по критерию осуществления действий только фактического характера, представляется спорным.

Подводя итог вышеизложенному исследованию, можно сделать вывод о том, юридические услуги как объект гражданских прав в настоящее время являются категорией неопределенной. Нет единства мнений среди цивилистов относительно сущности данных услуг, а также места обязательств по оказанию юридических услуг в системе гражданско-правовых обязательств. Вместе с тем, пока сложно говорить о комплексном правовом регулировании всех правоотношений возникающих в сфере оказания юридических услуг. Так, например, оказание юридических услуг юристами-предпринимателями, в отличие от адвокатов, не регулируется законодательством, что показывает проблему государственного упорядочения деятельности по оказанию юридических услуг.

В связи с этим видится необходимость определения правоотношений по оказанию юридических услуг в отдельный тип обязательств, требующий соответствующего комплексного законодательного регулирования.

Литература:

1. Богатырев Ф.О. Обязательство воздерживаться от совершения какого-либо действия // Законодательство. 2001. № 5. С. 15-18.

2. Брагинский ММ. В.В. Витрянский Договорное право: Книга вторая. М. : Статут, 2011. 682 с.

3. Генеральное соглашение по торговле услугами (ГАТС/GATS) // СЗРФ. 2012. № 37 (приложение, ч. VI). Ст. 2785-2817.

4. Гражданский кодекс Российской Федерации от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ. Часть вторая (ред.28.12.2013) // СЗРФ. 1996. № 5. Ст. 410.

5. Кротов М.В. Обязательство по оказанию услуг в советском гражданском праве: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Л., 1989. 27 с.

6. Мей ер ДМ. Русское гражд анское право: В 2 частях (изд. 1902 г.). М. : Статут 1997. 968 с.

7. Никифорова Н.В. Услуги в системе мировой торговли. Научно-аналитический обзор. Серия «Международные отношения». М., 1990. 216 с.

8. О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг: информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.09.1999. № 48 // Вестник ВАС РФ. 1999. № 11.

9. По делу о проверке конституционности поло-

жений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Агентство корпоративной безопасности»: Постановление Конституционного

Суда РФ от 23.01.2007. № 1-П // СЗРФ. 2007. № 6. Ст. 828.

10. Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда по делу № А51-10893/2013 от 19.08.2013 г. № 05АП-7372/2013. Документ официально не был опубликован. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант плюс». 11

11. Шершенееич Г.Ф. Курс гражданекого права. Т. 2. (изд. 1902 г.). СПб., 1997. 642 с.

1. Bogatirev F.O. The obligation to refrain from committing any act // Legislation. 2001. № 5. S. 15-18.

2. Braginsky M.I. V.V. Vitryansky Contract Law: Book Two. M. : Statute, 2011. 682 p.

3. General Agreement on Trade in Services (GATS / GATS) // SZRF. 2012. № 37 (annex, h. VI). Art. 2785-2817.

4. Civil Code of the Russian Federation on January 26, 1996 № 14-FZ. Part Two (red.28.12.2013) // SZRF. 1996. № 5. Art. 410.

5. Krotov M. V. obligation to provide services in the Soviet civil law: abstract. diss. ... candidate. jurid. Sciences. L., 1989. 27 p.

6. Dr. J. Meyer Russian civil law: in 2 parts (ed. 1902). M. : Statute 1997. 968 p.

7. Nikiforova N.V. Services in the global trading system. Scientific and analytical review. Seriya «International Relations». M., 1990. 216 p.

8. Some voprosah jurisprudence arising from disputes relating to contracts for the provision of legal services: newsletter of the Presidium of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation of 29.09.1999. № 48 // Bulletin of the SAC. 1999. № 11.

9. In the case on the constitutionality of the provisions of paragraph 1 of Article 779 and paragraph 1 of Article 781 of the Civil Code of the Russian Federation in connection with complaints of a limited liability «Agency Corporate Security»: Decision of the Constitutional Court of the Russian Federation of 23.01.2007. Number 1-P // SZRF. 2007. № 6. Art. 828.

10. Resolution of the Fifth Appellate Court in the case number A51-10893 / 2013 from 19.08.2013 g. Number 05AP-7372/2013. The document has not been formally published. Access from sprav. legal system «Consultant Plus».

11. Shershenevich G.F. The course of civil law.. T. 2. (ed. 1902). SPb., 1997. 642 p.

Исследование услуг как объекта гражданских прав целесообразно начать с рассмотрения самой категории "объекты гражданских прав", кᴏᴛᴏᴩая будет новеллой ГК РФ 1994 г. Отсутствие в ГК РФ ее легального определения обусловливает различное толкование.

Важно знать, что большинство ученых отождествляют понятия объекта гражданских прав и объекта гражданского правоотношения *(222) В наиболее категоричной форме данное мнение было высказано В.И. Мозолиным: "Точнее было бы в законе пользоваться понятием объект гражданского правоотношения" *(223) С данным трудно согласиться. Правоотношение, субъекты и объект правоотношения будут доктринальными понятиями и использование их в законодательстве не вполне корректно. Законодатель явно избегает употребления их и в других нормах ГК РФ, используя, в частности, вместо термина "правоотношения" термин "отношения, регулируемые гражданским законодательством" (например, в гл. 5 ГК РФ "Участие Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданским законодательством")

Исключая выше сказанное, понятие объекта будет едва ли не самым спорным вопросом в теории гражданского правоотношения, хотя и признается доминирующей концепция "объект - материальные и нематериальные блага". Использование же законодателем в ГК РФ нового термина "объекты гражданских прав" позволило ему по существу не занимать какой-либо определенной позиции в дискуссии об объекте правоотношения.

В связи с данным заслуживает внимания позиция тех авторов, кᴏᴛᴏᴩые рассматривают объекты гражданских прав как самостоятельную правовую категорию. Так, В.А. Лапач считает, что "объекты гражданских прав есть правовая идея самого высокого уровня обобщения, входящая в систему основных категорий частного права, отображающая систему признаваемых или допускаемых в данной правовой общности имущественных и неимущественных благ (ценностей), характеризуемых признаками дискретности, юридической привязки и системности, по поводу кᴏᴛᴏᴩых складываются общественные отношения как предмет гражданского права, а также устанавливаются правовые связи в ходе урегулирования данных отношений" *(224) Определение данной категории как "абстракции-идеи" *(225) само по себе не ново. Еще К.К. Яичков указывал, что понятие объекта, как и понятие субъекта, будут "результатом самостоятельной научной абстракции" *(226) Это замечание верно в отношении любого понятия, так как одно из семантических значений слова "понятие" - "логически оформленная общая мысль о предмете, идея чегон." *(227)

В качестве универсальных для объектов любого рода В.А. Лапач называет такие признаки, как дискретность, юридическая привязка, системность. При этом ϶ᴛᴏт тезис вряд ли можно считать доказанным, так как данные признаки не были рассмотрены им в отношении всех объектов гражданских прав.

Указание на то, что по поводу благ "складываются общественные отношения как предмет гражданского права, а также устанавливаются правовые связи в ходе урегулирования данных отношений" означает, по существу, отождествление понятий объекта гражданских прав и объекта гражданских правоотношений. Именно данным и объясняется выделение В.А. Лапачем в его концепции, наряду с юридическим объектом правоотношения - воля и сознание обязанного лица, материального объекта.

Отождествление двух различных по ϲʙᴏей сути категорий "объект гражданских прав" и "объект гражданских правоотношений" происходит прежде всего потому, что значение явлений объективной действительности в правоотношении традиционно ϲʙᴏдится к их участию в качестве объектов данных правоотношений. При этом то или иное явление может выступать в правоотношении и в ином качестве, имеющем правовое значение. В обязательстве перевозки, например, вещи, не являясь объектом данного правоотношения, выступают и как груз, и как транспортное средство. Услуги будут объектом обязательства об оказании услуг, а в обязательстве купли-продажи, например, послепродажные услуги носят факультативный характер.

Таким образом, категорию "объекты гражданских прав" следует признать самостоятельной гражданско-правовой категорией, используемой в ГК РФ для обозначения круга материальных и нематериальных благ, имеющих значение для возникновения, осуществления и прекращения гражданских прав и обязанностей.

Услуги относительно недавно были признаны объектом гражданских прав путем включения в ст. 128 ГК РФ, хотя отношения по оказанию некᴏᴛᴏᴩых видов услуг (например, по оказанию банковских, транспортных услуг, услуг по хранению и т.д.) регулировались и в предыдущих гражданских кодексах.

В связи с данным в качестве первоочередной задачи цивилистов видится формирование единого понятия услуг, охватывающего все или большинство видов данного явления. В основу такого понятия должна быть положена экономическая сущность услуг.

В имущественном обороте услуги участвуют в качестве экономического блага, кᴏᴛᴏᴩое раскрывается большинством ученых-экономистов как осуществление деятельности. Материал опубликован на http://сайт
Но характер ϶ᴛᴏй деятельноститрадиционно не уточняется. Исключение составляет определение услуги, предложенное экономистом Т. Хиллом: "изменение состояния человека или предмета, принадлежащего любому участнику экономических отношений, с их предварительного согласия" *(228)

Следует отметить, что в экономической литературе, особенно зарубежной, работы не выделяются в качестве самостоятельного экономического блага, а включаются в понятие услуг. В ст. 128 ГК РФ в перечне объектов гражданских прав наряду с услугами указаны и работы. В связи с данным представляется целесообразным исходя из определения Т. Хилла попытаться сформулировать понятия не только услуги, но и работы.

С ϶ᴛᴏй точки зрения под работой следует рассматривать изменение состояния предмета - вещи, кᴏᴛᴏᴩое заключается в изменении ее качественных характеристик при изготовлении новой вещи или иных характеристик при переработке (обработке) вещи. Такое понимание нашло отражение и в легальном определении работы (п. 1 ст. 703 ГК РФ): "Договор подряда заключается на изготовление или переработку (обработку) вещи либо на выполнение другой работы с передачей ее результата заказчику". При этом такая формулировка была размыта указанием на возможность выполнения "другой работы", в качестве отличительного признака кᴏᴛᴏᴩой указывалась "передача ее результата заказчику".

Именно последнее указание и сместило акценты с самой деятельности на ее результат, что в итоге и завело исследователей в тупик. Исходя из ϶ᴛᴏго, к услуге можно отнести любую деятельность, результат кᴏᴛᴏᴩой в той или иной степени отделим от самой деятельности и на кᴏᴛᴏᴩый может претендовать заказчик. Весьма показательна в ϶ᴛᴏм плане позиция Е.В. Измайловой, кᴏᴛᴏᴩая относит договор на выполнение маркетинговых исследований к типу договоров на выполнение работ только на том основании, что полученные результаты маркетинговых исследований отделимы от личности исполнителя и всегда объективируются на материальном носителе *(229) При ϶ᴛᴏм не принимается во внимание тот факт, что результат маркетинговых исследований всегда носит нематериальный характер независимо от носителя, так как представляет собой информацию. С другой стороны, Д.И. Степанов предлагает отнести к услугам ремонт оборудования и бытовой техники на том основании, что их вещественный результат неустойчив *(230)

Представляется, что специфику работы крайне важно искать не в результате, а в предмете, по поводу кᴏᴛᴏᴩого осуществляет ϲʙᴏю деятельность исполнитель. Конструкция договора подряда изначально была рассчитана на то, что предметом деятельности подрядчика, а ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно, и его результатом, будет вещь. К.П. Победоносцев определял подряд как "договор, в кᴏᴛᴏᴩом предметом служит произведение самой вещи или изделия посредством работы" *(231) Г.Ф. Шершеневич также указывал, что "трудовой элемент заключается в обязательстве исполнить работу в смысле создания какой-либо вещи" *(232)

В советский период нормы о подряде по аналогии закона были распространены и на смежные отношения, в частности, на репетиторские услуги, услуги салонов красоты и т.д. Такое решение было обоснованным ввиду немногочисленности услуг, нуждающихся в специальном гражданско-правовом регулировании. При ϶ᴛᴏм нужно учитывать, что оказание образовательных и медицинских услуг регулировалось нормами административного права.

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что в качестве отличительного признака работы предлагается рассматривать предмет, по поводу кᴏᴛᴏᴩого совершаются действия подрядчика - вещь, независимо от наличия отделимого и (или) овеществленного результата. Соответственно, к работам ᴏᴛʜᴏϲᴙтся действия по созданию вещи, переработке, обработке, ремонту, техническому обслуживанию вещи и т.д. Стоит сказать, для уточнения легального определения работы предлагается исключить из п. 1 ст. 703 ГК РФ "либо на выполнение другой работы с передачей ее результата заказчику".

Под вещами традиционно понимаются физически осязаемые предметы материального мира. Но правовой режим вещей, в определенной его части, может распространяться и на физически неосязаемые блага. К примеру, электрическая энергия как особое ϲʙᴏйство материи *(233) признается объектом договора энергоснабжения, являющегося разновидностью договора купли-продажи. В связи с данным в современном российском гражданском праве вещь определяется довольно широко как материально-телесная субстанция *(234) Соответственно, к вещам ᴏᴛʜᴏϲᴙт не только материальные, физически осязаемые предметы, но и тела в газообразном состоянии, а также различные виды подвластной человеку энергии.

Отметим, что те блага, кᴏᴛᴏᴩые не обладают материально-телесной субстанцией, будут по ϲʙᴏей сущности невещественными. К ним следует отнести имущественные права; работы и услуги; информацию; результаты интеллектуальной деятельности, в т.ч. исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные (духовные) блага.

Таким образом, блага, являющиеся объектами гражданских прав, можно разделить на вещественные и невещественные в зависимости от их физической природы.

В отличие от работ, услуги имеют ϲʙᴏим предметом невещественные блага. В правоотношениях по оказанию услуг невещественные блага выступают в качестве объекта, на кᴏᴛᴏᴩый оказывается воздействие в процессе деятельности исполнителя при оказании услуг (далее - объект воздействия) Выделение новой категории - объекта воздействия - представляется необходимым для раскрытия сущности услуг. Отметим тот факт - что в современной цивилистической литературе такая категория, как объект воздействия, используется, но преимущественно в качестве критерия классификации услуг *(235) В настоящей книге объект воздействия предлагается рассматривать как структурный элемент услуги.

Круг явлений, кᴏᴛᴏᴩые могут выступать в качестве объекта воздействия, целесообразно ограничить теми благами, кᴏᴛᴏᴩые признаются объектами гражданских прав. К таковым из перечисленных в ст. 128 ГК РФ объектов гражданских прав могут быть отнесены следующие: информация, безналичные деньги, а также нематериальные (духовные) блага.

Правовая сущность услуг определяется их экономическим содержанием и заключается в совершении действий по изменению состояния невещественного блага. Характер данных действий зависит от вида блага, выступающего в качестве объекта воздействия. Для того ɥᴛᴏбы раскрыть сущность услуг, требуется исследовать перечисленные невещественные блага в роли объекта воздействия, а также проанализировать, в чем выражается изменение их состояния.

Рассмотрение информации в качестве объекта воздействия при оказании услуг возможно исключительно при признании ее невещественным благом. При этом вопрос об отнесении информации к числу нематериальных (невещественных) благ будет дискуссионным.

Наличие тесной связи информации с ее материальным носителем позволяет ряду авторов причислять ее к материальным благам. Так, А.А. Снытников считает необходимым признать информацию, при ее участии в гражданско-правовых отношениях, в качестве материального блага *(236) Разделяет его позицию и Е.Н. Насонова, кᴏᴛᴏᴩая также предлагает признавать информацию объектом гражданских прав только "в случаях, при кᴏᴛᴏᴩых сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах находят ϲʙᴏе отображение на материальных объектах в виде символов, образов, сигналов и технических решений" *(237)

Действительно, физическая природа информации двойственна. Как справедливо отмечает О.А. Городов, "благо, предоставленное информацией, особого рода: оно материально в том смысле, что материя способна переносить, отражать или содержать информацию и нематериально, поскольку не будет особым видом материи" *(238) Такое понимание материальности информации не дает оснований для отождествления ее с материальным носителем, на кᴏᴛᴏᴩом она зафиксирована. В связи с данным заслуживает поддержки утверждение С.И. Семилетова о нематериальной (в смысле вещи) сущности информации *(239)

Невещественный характер информации нашел отражение и в ее определении, кᴏᴛᴏᴩое содержится в ст. 2 Федерального закона от 20 февраля 1995 г. N 24-ФЗ "Об информации, информатизации и защите информации" *(240): "информация - сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их предоставления". Это определение может быть использовано и для целей настоящего исследования, так как в ГК РФ понятие информации как объекта гражданских прав отсутствует.

Информация перечислена в ст. 128 ГК РФ наряду с другими объектами гражданских прав. Отметим, что тем не менее в цивилистической литературе получила распространение идея о том, что информация будет составляющей ряда объектов гражданских прав. Так, А.А. Ефремов предложил термин "объект гражданского права, имеющий информационное (или преимущественно информационное) содержание" *(241) для обозначения тех объектов гражданских прав, источником ценности кᴏᴛᴏᴩых будет информация. К таковым он относит конфиденциальную информацию, объекты интеллектуальной собственности, деньги, ценные бумаги, а также такие нематериальные блага, как имя, изображение, честь, достоинство, деловая репутация. А.В. Трофименко в ϲʙᴏих рассуждениях пошел дальше, рассматривая все нематериальные объекты как объекты информационной природы *(242) При таком подходе размывается сущность информации как объекта гражданских прав, что ведет к смешению правового режима информации с правовыми режимами иных благ, признаваемых объектами гражданских прав.

Вместе с тем можно согласиться с утверждением, что "информация в определенных формах, как материальный и нематериальный предмет отношений, входит элементом в любые правоотношения" *(243) В частности, ϶ᴛᴏ справедливо в отношении информационных услуг, в кᴏᴛᴏᴩых информация выступает в качестве предмета правового воздействия.

Информационные услуги упоминаются в ст. 779 ГК РФ и Федеральном законе "Об информации, информатизации и защите информации". Но их легальное определение дается исключительно в Федеральном законе "Об участии в международном информационном обмене": действия субъектов (собственников и владельцев) по обеспечению пользователей информационными продуктами (ст. 2)

Несмотря на то что в правовой литературе высказываются мнения *(244) о необходимости закрепления понятия информационных услуг в ГК РФ, данная категория недостаточно полно исследована в науке гражданского права (как, впрочем, и информационного) Как следствие, отсутствует и единое понимание информационных услуг.

Важно знать, что большинство авторов выделяют услуги по передаче информации и, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно, обязательства по передаче информации. Так, А.Е. Шерстобитов предложил обособить группу договоров на передачу информации, в кᴏᴛᴏᴩых "передача информации выступает как специфическая услуга, дающая положительный эффект в виде ϲʙᴏевременного полного и точного осведомления заинтересованных лиц в порядке, позволяющем им использовать информацию в практической деятельности" *(245) В.А. Дозорцев определяет договор о передаче информации как договор, заключаемый между информационным центром и потребителем, "о предоставлении данных по конкретному запросу, содержание кᴏᴛᴏᴩого строго индивидуально: потребителю передается специально подобранная информация, представляющая для него интерес" *(246) На необходимость включения в ГК РФ главы о договорах на передачу информации указывает И.Л. Бачило *(247)

Различает обязательства по передаче информации и обязательства по оказанию информационных услуг Е.Н. Шаблова, хотя и признает их единую целевую направленность. Информационные услуги она определяет как "способ удовлетворения потребностей заказчика, кᴏᴛᴏᴩый предполагает не просто передачу информации клиенту, а осуществление координируемой с заказчиком деятельности, например, по сбору, поиску, переработке, распространению, систематизации, порядку использования информации, т.е. информация тут выступает как "opus" (результат)" *(248)

Представляется, что информационные услуги - более широкое понятие, чем услуги на передачу информации. Передача информации - ϶ᴛᴏ завершающий этап действий по оказанию информационных услуг. Стоит сказать, для того ɥᴛᴏбы передать ту или иную требуемую информацию, предварительно крайне важно собрать и систематизировать ее, например, по договору на справочно-информационное обслуживание. В связи с данным разграничение услуг по передаче информации и информационных услуг выглядит искусственным.

Информационные услуги рассматриваются Е.Н. Шабловой как самостоятельные по отношению к услугам консультирования и маркетинговым услугам. Такой подход в полной мере ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует действующему законодательству, так как в ст. 779 ГК РФ информационные услуги перечисляются наряду с аудиторскими и консультационными. При этом и консультационные, и аудиторские, и маркетинговые услуги могут быть объединены по признаку объекта воздействия, в качестве кᴏᴛᴏᴩого во всех перечисленных услугах выступает информация.

Информационная сущность консультационных услуг вытекает из семантического значения слова "консультация" - совет, даваемый специалистом *(249) Не стоит забывать, что важно будет сказать, ɥᴛᴏ в литературе, как в экономической, так и в юридической, широко используется понятие консалтинговых услуг. Слово "консалтинг" произошло от англ. "consult" - консультироваться *(250), по϶ᴛᴏму есть основания рассматривать термины "консультационные услуги" и "консалтинговые услуги" в качестве синонимов.

Под консультированием (консалтингом) в экономической литературе понимается "деятельность, осуществляемая профессиональными консультантами и направленная на обслуживание потребностей коммерческих и некоммерческих организаций в консультациях, обучении, исследовательских работах по проблемам их функционирования и развития" *(251) Исходя из широкого понимания консультационной деятельности, к консультационным услугам ᴏᴛʜᴏϲᴙтся различные виды профессиональных услуг: маркетинговые, юридические, аудиторские, рекрутинговые и др. *(252)

Представляется допустимым объединение в рамках консультационных услуг тех видов профессиональных услуг, кᴏᴛᴏᴩые по тем или иным причинам не нуждаются в специальном правовом регулировании. Данные виды услуг будут подпадать под правовой режим консультационных (консалтинговых) услуг.

При всем этом ϶ᴛᴏ не должно препятствовать постепенному формированию для отдельных видов услуг особых правовых режимов, в большей степени учитывающих их специфику. На сегодняшний день в качестве самостоятельных услуг, обладающих тем не менее информационной природой, могут рассматриваться маркетинговые, аудиторские, оценочные услуги.

Маркетинговые исследования, по мнению Е.В. Измайловой, заключаются в сборе, обработке, систематизации и анализе маркетинговой информации с применением научных приемов и методов, но данным работам не ϲʙᴏйственен признак теоретического творчества, характерный для научноисследовательских работ *(253) Е.Г. Шаблова также не отрицает информационную сущность маркетинговых услуг, хотя и подчеркивает, что "϶ᴛᴏ не просто деятельность по сбору и передаче информации, ϶ᴛᴏ весьма специфическая, творческая деятельность, охватываемая понятием "маркетинговые исследования", характеризующиеся хорошо разработанным научным инструментарием" *(254)

Деятельность аудитора (аудиторской организации) заключается в проверке документации, связанной с финансово-хозяйственной деятельностью аудируемого лица. По ее результатам аудитор выражает ϲʙᴏе мнение о достоверности финансовой (бухгалтерской) отчетности аудируемого лица в форме аудиторского заключения (ст. 10 Закона об аудиторской деятельности) Следовательно, сущность аудиторской услуги заключается в анализе информации (данных), содержащейся в документах финансовой (бухгалтерской) отчетности, на их ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙие законодательству РФ.

Действия оценщика, как справедливо отмечает В.В. Гущин, состоят в сборе, обработке и анализе правоустанавливающих документов, сведений и обременений объекта оценки, данных бухгалтерского учета и отчетности, технических и эксплуатационных, количественных и качественных характеристик, а также иной информации об объекте оценки *(255), что свидетельствует об информационной сущности оценочных услуг.

Вместе с тем в литературе существует мнение о необходимости разграничения таких понятий, как "знания" и "информация". В частности, А.Е. Шерстобитов предлагал различать обязательства по передаче информации и обязательства по передаче знаний, указывая, что под использованием знаний понимается их внедрение, а под использованием информации - осведомление в порядке, позволяющем воспользоваться ею в практической деятельности *(256) С ϶ᴛᴏй позиции объектом воздействия при оказании консультационных, маркетинговых, аудиторских услуг будут скорее знания.

При этом противопоставление информации и знаний представляется не вполне корректным. Знания - ϶ᴛᴏ информация особого рода. Как справедливо отмечает С.Н. Шевердяев, "информация полезна, прежде всего, как уϲʙᴏенное знание, иначе ее можно отнести к разряду информационного шума, т.е. информации не задействованной, по существу, в отношениях информационного обмена в обществе" *(257) Следовательно, понятие "информация" более широкое, включающее в себя и знания. Важно заметить, что однако, при всем этом специфика знаний как объекта воздействия при оказании определенного вида услуг должна найти отражение в правовом режиме данных услуг.

Таким образом, понятие информационных услуг целесообразно рассматривать в качестве родового, объединяющего те услуги, в кᴏᴛᴏᴩых объектом воздействия выступает информация. При ϶ᴛᴏм сущность информационных услуг можно охарактеризовать как деятельность по изменению состояния информации, заключающуюся в сборе сведений, их обработке (систематизации, анализе и т.п.), а также передаче их заказчику.

Из имущественных прав в качестве предмета воздействия при оказании услуг могут выступать безналичные денежные средства. Хотя вопрос об их правовой природе будет дискуссионным, большинство цивилистов (Л.А. Новоселова, С.В. Сарбаш, Е.А. Суханов и др.) *(258) считают, что они могут быть только объектом обязательственных прав. С ϶ᴛᴏй позиции безналичные деньги представляют собой разновидность имущественных прав - права требования к банковскому учреждению. Невещественная природа безналичных денежных средств не вызывает сомнений, так как они существуют в виде записей по счету.

Особый интерес представляет позиция тех авторов, кᴏᴛᴏᴩые предлагают рассматривать деньги (и наличные, и безналичные) как самостоятельный объект гражданских прав. В.А. Лапач полагает, что "более отвечающей современным реалиям была бы редакция ст. 128 ГК РФ, обеспечивающая "прямое" вхождение денег (в наличной и безналичной формах) в объем понятия "имущество" как самостоятельного имущественного блага" *(259) Этого же мнения придерживается и К.Т. Трофименко, указывая на единство сущности двух форм денег (наличных и безналичных) *(260) Т.Б. Замотаева относит деньги к категории имущественных прав, приводя следующие аргументы: "деньги есть установленная законом правовая возможность (имущественное право) совершения платежа. Форма существования (представления) денег может быть различной (банкноты, монеты, записи по счету и т.п.), но если она предусмотрена законом, то независимо от формы представления данная возможность всегда заключается в праве совершить определенные конкретные действия (платеж)" *(261) Но при ϶ᴛᴏм не учитывается, что в заемных и кредитных обязательствах, а также в обязательствах банковского счета и банковского вклада деньги выступают не только в роли платежного средства. Отметим, что тем не менее предложение о закреплении денег (наличных и безналичных) в качестве самостоятельного объекта гражданских прав представляется весьма плодотворным.

Оказание услуг по договорам банковского счета и банковского вклада заключается в совершении операций по счету (вкладу): зачисление, выдача или перечисление денежных средств, начисление процентов по счету (вкладу), осуществление безналичных расчетов, совершение валютных операций и т.д. *(262) По сути, совершение операции по счету состоит в изменении записей по счету.

В качестве объекта воздействия при совершении данных действий выступают преимущественно безналичные денежные средства, хотя наличные деньги также могут быть использованы (например, при принятии и выдаче вклада, при осуществлении кассового обслуживания в рамках договора банковского счета и т.д.) Но форма денежных средств (наличная или безналичная) не влияет на сущность услуг по обязательствам банковского вклада и банковского счета, состоящей в изменении записей по счету (вкладу) клиента.

В процессе оказания ряда услуг (медицинских, образовательных, культурно-просветительских, спортивно-оздоровительных и др.) воздействие оказывается непосредственно на человека. В.В. Кванина предложила рассматривать услугополучателя (его личность) в качестве объекта воздействия в такого рода услугах *(263) При этом согласно современной юридической доктрине человек может участвовать в правоотношениях исключительно как субъект, а не объект (предмет) права.

Представляется, что при оказании услуг, направленных непосредственно на услугополучателя, так же как и при оказании иных услуг, в качестве объекта воздействия выступают невещественные блага, являющиеся объектами гражданских прав. Таковыми могут быть признаны нематериальные (духовные) блага, неразрывно связанные с личностью. Открытый перечень нематериальных благ содержится в п. 1 ст. 150 ГК РФ: жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона.

Особенно ярко двойственность положения человека (и как субъекта, и как, de facto, объекта воздействия) пробудет в правоотношениях по оказанию медицинских услуг. Показательна в ϶ᴛᴏм плане позиция В.Н. Соловьева.
С одной точки зрения, он относит медицинские услуги к так называемым материальным услугам (т.е. к работам. - Прим. авт.), указывая, что "медицинская деятельность направлена на фактически материальный объект - человеческий организм. Человеческий организм благодаря специфике ϲʙᴏего юридического статуса (как физическая форма субъекта права) не признается вещью, но ϶ᴛᴏ ничего не меняет в материальной предметности медицинской помощи" *(264) С другой стороны, он признает, что "нематериальные блага будут объектами, претерпевающими фактическое воздействие в процессе исполнения договорного обязательства (на оказание медицинских услуг. - Прим. авт.)" *(265)

Следует согласиться с утверждением М.Н. Малеиной, что "телесную оболочку человека нельзя признать самостоятельным объектом, поскольку при жизни человека она не существует сама по себе, а будет неотъемлемой частью индивида" *(266) Применительно к исследуемой проблеме необходимо уточнить, что тело человека, его органы, ткани не будут объектами гражданских прав и не могут выступать в качестве объекта воздействия при оказании медицинских услуг.

В правовой литературе справедливо отмечается направленность медицинской деятельности, медицинских услуг на восстановление здоровья - физического и психического состояния человека *(267) В частности, А.В. Тихомиров указывает, что "медицинская услуга ориентирована на особое благо - здоровье" *(268) При ϶ᴛᴏм место здоровья как нематериального блага в правоотношениях по оказанию медицинских услуг не определяется.

Представляется, что при оказании медицинских услуг здоровье выступает в качестве объекта воздействия. Действия, совершаемые при оказании медицинских услуг, направлены на сохранение, восстановление или улучшение здоровья.

Но здоровье может выступать предметом воздействия и при оказании иных услуг (например, санаторно-курортных, спортивно-оздоровительных, косметических и т.д.) В.А. Белов считает, что критерием отнесения услуг к числу медицинских будет не цель их оказания (поправка здоровья), а их содержание (направленное нарушение целостности человеческого организма или иное вмешательство в биологические процессы его функционирования) *(269) С таким подходом, в принципе, можно согласиться. Разграничить медицинские и иные услуги, в кᴏᴛᴏᴩых объектом правового воздействия выступает здоровье, представляется возможным только исходя из характера и способов совершаемых действий.

Более подробно данные действия характеризуются специалистами в области медицинского права, исследующими правоотношения по оказанию медицинских услуг. А.В. Тихомиров рассматривает поддержание, восстановление и укрепление здоровья как "специальную деятельность, включающую инвазивные (с нарушением целостности покровов, проникающие) и неинвазивные способы воздействия на организм" *(270) В.Н. Соловьев определяет медицинскую помощь как "обусловленный психосоматическим состоянием пациента, социально и доктринно обоснованный комплекс действий с использованием дозволенных методов, технологий, лекарственных средств, иммунобиологических препаратов и дезинфекционных средств, заключающийся во вмешательстве биологическими, механическими, физическими, химическими, психо-эмоциональными или другими способами, а также в косвенном воздействии на организм человека, его отдельные органы или ткани, в целях сохранения, восстановления и достижения наивысшего уровня физического и психического здоровья человека, регулирования, управления и конструирования жизнедеятельности человеческого организма" *(271)

Таким образом, сущность медицинских услуг заключается в совершении действий по сохранению, восстановлению или улучшению здоровья.

Довольно сложно определить объект воздействия при оказании культурно-просветительских услуг (услуги театров, музеев, концертная деятельность и т.д.), так как ни один из объектов гражданских прав, перечисленных в ст. 150 ГК РФ, не может быть признан таковым. Но ϶ᴛᴏт перечень носит открытый характер, по϶ᴛᴏму представляется возможным дополнить его таким нематериальным благом, как духовное состояние человека.

В данном контексте духовное состояние противопоставляется физическому состоянию человека. В словаре русского языка под "духом" понимается, в частности, сознание, мышление, психические способности человека *(272) Духовное состояние человека формируется в процессе обучения, воспитания, знакомства с произведениями литературы и искусства (изобразительного, театрального, музыкального, кинематографического, прикладного) и т.д. Следовательно, духовное состояние личности может рассматриваться в качестве объекта воздействия при оказании культурно-просветительских услуг. Представляется, что при оказании культурно-просветительских услуг изменяется духовное состояние личности, хотя, в отличие от других видов услуг, ϶ᴛᴏ изменение невозможно формализовать в тех или иных параметрах.

Несмотря на коммерциализацию сферы культурно-просветительских услуг в процессе социально-экономических реформ, проводимых в России, отношения по их оказанию не получили специальной регламентации. Недостаточно исследованы они и в науке гражданского права. В связи с данным представляет особый интерес исследование М.Н. Малеиной договора по оказанию зрелищных услуг *(273) Зрелищные услуги следует признать разновидностью культурно-просветительских услуг. Характер действий при оказании данного вида услуг раскрывается М.Н. Малеиной в предлагаемом ею определении - договора об оказании зрелищных услуг: "По договору об оказании зрелищных услуг зрелищная организация обязуется продемонстрировать гражданину результат ϲʙᴏей творческой и иной деятельности в форме публичного показа или исполнения, а гражданин вправе требовать обеспечение ему доступа для пользования благами культуры с учетом установленных правил для удовлетворения ϲʙᴏих культурных потребностей и организации досуга" *(274)

В п. 2 ст. 779 ГК РФ в перечне услуг называются и услуги по обучению. При этом и в законодательстве об образовании, и в правовой литературе используется преимущественно термин "образовательные услуги".

В.М. Сырых раскрывает понятие образовательных услуг довольно узко. По его мнению, "образовательные услуги не ставят ϲʙᴏей целью оϲʙᴏение всей образовательной программы и не завершаются итоговой аттестацией и выдачей документа о ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующем образовании и (или) квалификации" *(275) Это утверждение справедливо только в отношении платных образовательных услуг, оказываемых государственными и муниципальными образовательными учреждениями. На основании ст. 45 Закона об образовании они могут оказываться данными учреждениями исключительно как дополнительные по отношению к образовательной деятельности, финансируемой за счет средств бюджета. Негосударственные образовательные учреждения вправе оказывать платные образовательные услуги и в пределах государственных образовательных стандартов (ст. 46 Закона об образовании) Исключая выше сказанное, в Методических рекомендациях по заключению договоров для оказания платных образовательных услуг в сфере образования (письмо Минобразования РФ от 1 октября 2002 г. N 31ю-31ин-40/31-09) образовательная деятельность определяется как услуги, предоставляемые в пределах государственных образовательных стандартов, а дополнительные образовательные услуги - как услуги, не предусмотренные ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующими образовательными программами и государственными образовательными стандартами.

Следовательно, в законодательстве об образовании отсутствуют основания для противопоставления образовательных программ и образовательных услуг. Образовательные программы - как основные, так и дополнительные, реализуются в процессе оказания образовательных услуг. С ϶ᴛᴏй позиции можно согласиться с О.В. Сагиновой, кᴏᴛᴏᴩая определяет образовательную программу как "комплекс образовательных услуг, направленный на изменение образовательного уровня или профессиональной подготовки потребителя и обеспеченный ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующими ресурсами образовательной организации" *(276)

Сущность образовательных услуг в цивилистической литературе раскрывается поразному. С.В. Куров под образовательной услугой понимает "организованную, целенаправленную, устойчивую деятельность (действия), осуществляемую одним или несколькими субъектами (преподавателем, педагогом или коллективом педагогов) посредством коммуникативных средств (личного, непосредственного взаимодействия с другим субъектом - обучающимся) по передаче знаний, формированию умений, навыков, оказанию воздействий, формирующих личность человека, гражданина путем организации и управления его учебной деятельности (действий)" *(277) А.В. Белозеров определяет образовательные услуги как "услуги по воспитанию и обучению, то есть действия по передаче обучающемуся информации, направленные на уϲʙᴏение ее обучающимся в виде знаний, навыков и умений" *(278)

Из предложенных определений образовательных услуг можно сделать вывод, что объектом их воздействия будут знания, умения, навыки. В.М. Сырых также считает, что "объектом образовательных отношений выступают духовные блага в виде знаний, навыков и умений" *(279)

Как уже отмечалось выше, знания можно рассматривать и как разновидность информации. В связи с данным правомерен вопрос А.В. Белозерова: можно ли считать объектом образовательного обязательства информацию? Отвечая на него, он указывает, что "суть образовательных услуг заключается не просто в передаче информации, а в определенных действиях исполнителя, направленных на уϲʙᴏение ϶ᴛᴏй информации обучающимся" *(280) При этом корректность отождествления обязательства по передаче информации с обязательствами, объектом кᴏᴛᴏᴩых будет информация, вызывает сомнения.

Представляется также, что объект воздействия при оказании образовательных услуг не ограничивается знаниями, умениями, навыками. На основании ст. 14 Закона об образовании содержание образования должно обеспечивать не только формирование у обучающегося адекватной современному уровню знаний и уровню образовательной программы картины мира, но и формирование человека и гражданина, интегрированного в современное ему общество и нацеленного на совершенствование ϶ᴛᴏго общества. Задача формирования человека и гражданина решается не столько в процессе обучения, сколько в процессе воспитания. Понятие "воспитание" раскрывается в литературе поразному: "В случае если педагогика с авторитарным уклоном трактует его как целенаправленное формирование личности, то все более укрепляющаяся в нашем обществе гуманистическая педагогика сотрудничества рассматривает воспитание как создание оптимальных условий для саморазвития личности" *(281) Следовательно, деятельность по воспитанию состоит в развитии духовного состояния личности.

Несмотря на выявленные различия между обучением и воспитанием, вряд ли целесообразно обособление услуг по обучению и услуг по воспитанию. Обучение и воспитание неразрывно связаны, так как они, по справедливому утверждению М.Н. Малеиной, "объединены в едином процессе" *(282) При этом их соотношение при оказании различных видов образовательных услуг может быть неодинаковым. Так, роль воспитания при обучении ребенка несравненно больше, чем при обучении взрослого человека.

Таким образом, предметом воздействия при оказании образовательных услуг следует признать не только знания, умения и навыки, но и духовное состояние личности. Соответственно, сущность образовательной услуги можно раскрыть как деятельность по обучению и воспитанию, состоящую в передаче знаний, умений и навыков, направленную на развитие духовного состояния личности обучаемого.

Нельзя не признать, что при таком широком подходе к сущности образовательных услуг представляется затруднительным отграничить их от культурно-просветительских услуг. К примеру, обучение хореографии может квалифицироваться и как образовательные услуги, и как культурно-просветительские - в зависимости от субъекта их оказания. В случае если в качестве услугодателя будет выступать образовательное учреждение, в нашем примере - хореографическое училище, то ϶ᴛᴏ будут образовательные услуги, а если хореографическая студия при местном клубе - культурно-просветительские услуги. При этом использованный формальный признак - правовой статус услугодателя - будет далеко не основным критерием для разграничения данных услуг.

В связи с рассматриваемой проблемой интерес представляет позиция Ю. Свит, кᴏᴛᴏᴩая считает, что понятия "образование" и "обучение" с правовой позиции не идентичны. В ее обоснование она приводит следующие аргументы: "Задача обучения - передача другому лицу, обучаемому, определенных знаний, навыков. Образование же, согласно законодательному определению, содержит в себе как процесс воспитания и обучения, так и официальное подтверждение достижения гражданином (обучающимся) установленного государством образовательного уровня (образовательного ценза)" *(283) В.М. Сырых также отмечает, что "объект образовательных отношений - ϶ᴛᴏ не любые знания, навыки и умения, приобретенные в процессе обучения, а такие, уровень кᴏᴛᴏᴩых ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует государственному образовательному стандарту, что подтверждается итоговой аттестацией обучающихся и удостоверяется ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующим документом" *(284)

Используя предлагаемый данными авторами формальный критерий - официальное подтверждение достижения гражданином образовательного уровня, установленного государством, можно разграничить услуги по обучению и образовательные услуги. Цель такого разграничения видится в формировании и установлении различных правовых режимов для данных услуг. Необходимость в ϶ᴛᴏм обусловлена более строгими требованиями, предъявляемыми к образовательным услугам из-за их повышенной социальной значимости. На услуги по обучению может распространяться более мягкий правовой режим культурно-просветительских услуг.

Таким образом, исследование основных типов услуг, преимущественно не урегулированных на уровне ГК РФ, подтверждает в целом вывод ученого-экономиста Т. Хилла о том, что сущность услуги заключается в изменении состояния человека или предмета. Следует особо подчеркнуть, что при проведении данного исследования не ставилась задача выработать определения анализируемых услуг. Целью его было выявление такой сущностной характеристики услуг, кᴏᴛᴏᴩая была бы присуща всем видам услуг. Именно такая сущностная характеристика может быть положена в основу определения услуг как блага, признанного самостоятельным объектом гражданских прав.

Как уже указывалось выше, для большинства услуг характерно изменение состояния невещественного блага в процессе их оказания. Но данное утверждение справедливо не для всех видов услуг. Так, не все медицинские услуги состоят именно в изменении состояния здоровья. Профилактические услуги, напротив, оказываются в целях сохранения здоровья. Не изменяется состояние здоровья и при оказании диагностических услуг. Охранные услуги заключаются в обеспечении физической неприкосновенности личности, т.е. по существу в сохранении определенного состояния личности, а не в изменении его. Следовательно, сущность услуг может заключаться не только в изменении, но и в сохранении состояния невещественного блага.

Обычно в определение услуг как объекта гражданских прав включается их направленность на удовлетворение индивидуальной потребности лица *(285) При этом вряд ли удовлетворение потребности можно признать специфическим ϲʙᴏйством услуг, так как оно присуще любому объекту гражданских прав. В качестве объектов гражданских прав выступают блага, т.е. предметы или явления, признаваемые таковыми из-за их способности удовлетворять какие-либо человеческие потребности.

Направленность услуг на удовлетворение именно индивидуальной потребности пробудет далеко не во всех случаях. В связи с существенным расширением сферы услуг возрастает роль стандартизации услуг. Разработка и внедрение стандартов рассматривается учеными-экономистами как основной способ обеспечения стабильности качества услуг. Стандартизация в сфере услуг в ϲʙᴏю очередь снижает и степень индивидуализации оказываемых услуг.

На основании изложенного можно предложить следующее определение услуг как объекта гражданских прав - ϶ᴛᴏ действия услугодателя по сохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественных прав, информации, нематериальных благ), совершаемые им в пользу услугополучателя.

Д. СТЕПАНОВ
Д. Степанов, юрист (г. Вологда).
В последнее время в гражданском законодательстве появились новые виды договоров об оказании услуг, ранее неизвестные отечественной правовой системе. Аналогичная тенденция прослеживается и в зарубежных государствах, где стремительно растет доля услуг в имущественном обороте, вытесняя торговлю материальными вещами и технологией. Вместе с тем понятие "услуга" в российском праве имеет довольно размытые границы, толкуется учеными и практиками по-разному и обладает множеством смысловых оттенков.
Статья 128 ГК РФ закрепляет услуги в качестве объекта гражданских прав. Исходя из лексического толкования статьи, можно прийти к заключению, что работы и услуги составляют самостоятельную группу объектов гражданских прав наравне с имуществом, включающим в себя деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, и другими группами объектов. Таким образом, понятие "имущество" не охватывает собой работы и услуги, хотя договоры на оказание услуг относят к имущественным договорам.
В большинстве статей ГК услуга фигурирует в качестве объекта правоотношений, а точнее - как объект обязательства.
Согласно классическому определению обязательство есть правовая связь (правоотношение), в силу которой одно лицо (кредитор) имеет право требования, а другое лицо (должник) обязано совершить определенное действие или воздержаться от определенного поведения. Таким образом, обязательство сводится к правам и обязанностям сторон (содержание) и к тому, на что направлены эти права и обязанности (объект).
Как видно из определения, объект обязательства может выступать в двух формах: активной (собственно действие) и пассивной (воздержание от действий). Услуги относятся только к первой. Однако сказать, что услуга - это действие, значит сказать очень мало. Очевидно, она является специфическим действием. Следовательно, чтобы определить ее сущность, необходимо указать признаки этого действия, отделить его от действий другого вида.
Действие, понимаемое как определенный уровень поведения, есть "серия телодвижений, направленных на один объект" (Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978. С. 12). Является ли услуга действием в этом смысле? Конечно нет, поскольку она представляет собой более сложное явление, в ней есть некая цель и определенный эффект.
Более высокий уровень поведения по отношению к действию - это операция. "Операция представляет собой комплекс действий, ориентированных на решение определенной задачи" (Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 13). Совокупность действий, последовательно сменяющих или дополняющих друг друга, - вот поведенческая характеристика услуги.
В то же время "действие", составляющее объект любого обязательства, совершаемого в активной форме, - операция, исполнения которой вправе требовать кредитор. Процесс систематического выполнения сходных услуг лицом, их оказывающим, образует деятельность исполнителя. Цель - систематическое получение доходов или иного личного удовлетворения. В отдельных случаях услугой может являться не только операция, но и деятельность. Подобная характеристика присуща долговременным и однообразным по содержанию услугам. Однако, по общему правилу, они выступают в имущественном обороте в качестве обособленных во временном отношении операций. Услуга характеризуется также рядом других свойств. Она, будучи объектом гражданских прав, гражданско - правовых сделок, должна отвечать требованиям фактической и юридической осуществимости.
По общему правилу услуга не имеет вещественного результата, как операция обладает свойством неосязаемости и этим кардинально отличается от наиболее распространенных объектов гражданских прав - вещей. Услуга проявляется в ее эффекте, который воспринимается зачастую на уровне чувств. Тут же проявляется другое ее свойство - трудность обособления и неотделимость от источника. Товар же, вещь может существовать отдельно от своего источника, т.е. производителя.
Любая услуга оказывается человеком. Когда определенная часть деятельности выполняется машиной, можно, казалось бы, говорить, что эффект услуги исходит от машины. Однако и в этом случае услуга неотделима от источника, она - определенный этап функционирования механизма, а как можно обособить деятельность от исполнителя? Раз услуга всегда выступает в "привязке" к конкретному человеку, а совершенно похожих людей не бывает, то свойство неотделимости порождает специфическую черту услуг - их эксклюзивность. Нормы права, регулирующие договоры на оказание тех или иных услуг, содержат обобщенные модели отдельных типов (видов) договоров. Услуга, оказываемая конкретным человеком или сообществом, индивидуализируется, становится в известной мере уникальной, эксклюзивной, хотя и продолжает относиться к конкретному виду деятельности.
Еще одно свойство услуги - синхронность оказания и получения. Получение (принятие) ее заказчиком и процесс оказания услуги исполнителем идут одновременно. При этом только эффект услуги может сохраняться какое-то, возможно непродолжительное, время. Трудно представить ситуацию, при которой услуга будет оказываться в одно время, а приниматься - в другое. Принять услугу до того момента, пока не начат процесс ее оказания, невозможно. Принять услугу после того, как она оказана, также не представляется возможным. Допустимо получение в отдельных случаях эффекта от услуги по истечении некоторого периода времени с момента завершения процесса ее оказания. Из указанного вытекает свойство несохраняемости услуг.
Свойство синхронности оказания и получения услуги в соединении с ее несохраняемостью можно объединить термином "моментальная потребляемость услуг". Такое свойство известно законодателю, иначе как можно объяснить включение в п. 2 ст. 167 ГК, посвященной последствиям недействительности сделок, правила, по которому при двусторонней реституции сторона, которой была оказана услуга по недействительной сделке, обязана возместить другой стороне ее стоимость в деньгах.
Все отмеченное приводит к выявлению одного из главных свойств услуги - неустойчивости ее качества. Качество - это то, что нельзя исчислить. Оно проявляется в особенностях, специфических чертах явления, и уровень качества есть ряд свойств, делающих явление ценным, значимым. Следовательно, уровень качества должен определяться набором признаков выполняемой операции. Здесь возникает сложность - как определить те признаки и требования, которым должна отвечать операция, чтобы быть доброкачественной услугой? Чаще всего определение происходит через сроки, соотношение себестоимости и конечной цены, количество обслуженных предметов, т.е. через количественные показатели.
Качество отдельных видов услуг можно определять методами экспертной и социологической оценки. Приемлема также оценка мастерства исполнителя, технологической дисциплины (соблюдение последовательности), завершенности операции (достигнута ли ее цель), качества обслуживания для потребительских услуг (этика общения, создание комфортной обстановки для потребителей, заказчиков услуг, учет их запросов).
Сложность определения критериев качества связана также с тем, что качество услуг неустойчиво, а потому в гражданском праве обычно устанавливаются нормы о том, что не должен совершать исполнитель услуг, в связи с чем в подзаконных актах закрепляются либо формальные критерии определения качества, либо употребляются юридические конструкции, в основе которых лежит негативное обязывание.
Вопрос о выделении эффективной, результативной деятельности затрагивает такую проблему: как отделить результат, получаемый от услуги, от результата работы. Вообще как разграничить услуги и работы? Различие между ними зафиксировано еще в римском праве. Работы принято отделять от услуг по критерию предоставления овеществленного результата: подрядчик, лицо, выполняющее работу, обязан не только осуществить предусмотренную соглашением сторон деятельность, но и сдать заказчику материальный результат. В то же время исполнитель услуг выполняет только определенную деятельность и не обязан предоставлять какой-либо вещественный результат. Разграничение по указанному признаку является, пожалуй, единственным бесспорным в цивилистической доктрине, которое нашло отражение в ГК. Лицо, выполняющее работу, обязано произвести спецификацию и сдать результат заказчику (п. 1 ст. 702 ГК). При недостижении результата работа не считается исполненной. Заказчик не вправе вмешиваться в деятельность лица, выполняющего работу (п. 1 ст. 715 ГК). Иначе говоря, заказчика интересует только доброкачественный результат.
Услуга же сводится к совершению ряда действий или осуществлению определенной деятельности (п. 1 ст. 779 ГК). Безусловно будет достигнут определенный результат, но не в форме вновь созданной или обработанной вещи. В данном случае, представляется, правильнее говорить об эффекте услуги, который можно воспринимать, в отдельных случаях - наблюдать, но не получать как вещь.
Поскольку для заказчика услуги важна операция, он может вмешиваться в осуществление деятельности исполнителя, чего нет в работах. Потребителю необходим эффект от услуги. Но существует немало договоров по оказанию услуг, в которых недостижение эффекта не влияет на исполнение обязательства. Таковы комиссия, поручение, оказание юридических, образовательных, медицинских услуг. Их стороны могут только желать достижения эффекта, а будет он достигнут или нет - от их воли зачастую не зависит. Исключение составляют услуги по перевозке, исполнение которых связывается с достижением нематериализованного эффекта - перемещением из одной точки пространства в другую предметов или людей.
Обособление услуг по указанному критерию им не исчерпывается. Напротив, требуется дальнейшая разработка, чтобы определить критерии разграничения договоров подряда и договоров по оказанию услуг. Услуги, сгруппированные по признаку отсутствия вещественного результата, можно условно обозначить как "чистые услуги". К ним относятся: перевозки, транспортная экспедиция, договор банковского счета, хранение, поручение, комиссия, агентирование, лечебно - профилактические и многие медицинские услуги, услуги в области культуры и образования, туристские, аудиторские, консультационные, информационные, ветеринарные услуги, услуги связи, доверительное управление имуществом.
С одной стороны, недопустимо причислять какие-либо разновидности работ к услугам, с другой - в практике существует ряд договоров на выполнение таких операций, которые с некоторой оговоркой могут быть отнесены к услугам.
Работа - это, как правило, необратимая либо трудно обратимая спецификация. Другое дело, спецификация обратимая. Работа характеризуется достижением вещественного результата, в обратимой спецификации он фактически есть, т.е. формально это работа. Однако если ее результат может легко (быстро) исчезнуть или тем более объект может вернуться к первоначальному состоянию, существовавшему до переработки или изготовления, то будет ли операция, совершенная для достижения такого результата, полноценной работой? Речь не идет о каких-то случайных исключениях, казуистике, - таковы услуги салонов красоты, парикмахерских и т.п. Результат этих "работ" начинает уничтожаться сразу же после их производства. Поэтому из-за специфической "дефектности" результата данные операции можно отнести к услугам. Основополагающим критерием, позволяющим произвести некоторое обособление названных услуг, является достижение неустойчивого вещественного результата. В силу его слабой сохранности подобная деятельность может быть отнесена к услугам.
Сюда же примыкают договоры по выполнению ремонтных работ. Из двух легальных признаков работы (п. 1 ст. 703 ГК): изготовление и переработка (обработка), к ремонту относится последняя. На ремонт зданий и помещений распространяются положения о строительном подряде (ст. ст. 740 - 757 ГК).
Однако деятельность по ремонту оборудования, бытовой техники, инструментов, ювелирных изделий можно отнести к оказанию услуг. Аргументация - примерно та же, что в случае с обратимой спецификацией. Фактически производство такого ремонта имеет материальный результат, формально это работа, но результат этот не совместим и не соизмерим с результатом спецификации, он зачастую столь незначителен, что с большим трудом можно говорить о переработке или обработке. В таком случае эти операции могут иметь два режима правового регулирования: один как работы, второй как услуги. Применение того или иного режима зависит от превалирования модели работы или "чистой услуги" в конкретной операции.
Подводя итог, можно сказать, что наряду с "чистыми услугами" выделяются "так называемые услуги", поскольку четкого термина для подобных услуг - полуработ цивилистика не выработала. В "так называемых услугах" можно увидеть, за редким исключением, все свойства, характерные для "чистых услуг". Поскольку при оказании первых вещественный результат неустойчив, для них является типичным отсутствие признака неосязаемости, а в некоторых случаях - моментальной потребляемости.
Договоры по оказанию "так называемых услуг" опосредуют поддержание известного качественного состояния вещей, а также внешнего вида людей или животных. Качественный уровень может изменяться, но данные услуги способствуют сохранению или восстановлению некоего усредненного качества. Оценка его в большинстве случаев субъективна, поэтому о сдаче законченного вещественного результата в соответствии с четкими требованиями нормативных актов говорить не приходится. Договоры на оказание таких услуг распространены в потребительской сфере. Все они возмездные, отличаются указанной выше спецификой, не позволяющей отнести их исключительно к работам, и характеризуются повышенной ответственностью исполнителя.
Вместе с указанными группами операций - услуг можно выделить еще одну. Это услуги из смешанных договоров. Их специфический признак: услуги оказываются на основе договора, включающего элементы различных договоров. Легальное определение смешанного договора приводится в п. 3 ст. 421 ГК.
Смешанный договор, если нет законодательного запрета, допускает применение к нему норм, регулирующих различные виды (типы) договоров. Объем правового регулирования соотносится с величиной влияния элемента или модели "чистого", поименованного договора на смешанный.
Раз объект обязательства из смешанного договора един, то в нем, наряду с операцией - услугой, могут содержаться действия, связанные с передачей имущества в собственность (медицинские услуги по протезированию) или в пользование. Объект подобных обязательств можно назвать комплекс - объектом, а обязательства относительно него могут одновременно относиться как к обязательствам по оказанию услуг, так и к другим группам обязательств.
Чем больший объем в объекте обязательства из смешанного договора занимает услуга, тем легче назвать соответствующее действие - объект обязательства услугой.
Специфической особенностью услуг, оказываемых из смешанных договоров, является возможность возникновения устойчивого овеществленного результата, что следует из самой природы смешанного договора, поскольку объект обязательств из подобных договоров может включать в себя действия, направленные на изготовление или переработку вещи. Появление овеществленного результата из смешанного договора, по которому среди прочего оказываются услуги, не приводит к смешению работ и услуг: законченный результат здесь есть следствие работы. Если выполняемые услуги и способствовали его появлению, то он тем не менее возникает не напрямую из услуг.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)"
от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ВТОРАЯ)"
от 26.01.1996 N 14-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 22.12.1995)
Российская юстиция, N 2, 2000

(далее - Закон N 142-ФЗ), которым был изменен перечень объектов гражданских прав. В частности, взамен таких объектов, как "работы" и "услуги", названы "результаты работ" и "оказание услуг", что актуализирует необходимость теоретического осмысления произведенных законодательных новаций. Значимость такого анализа предопределяется и ролью объектов в механизме гражданско-правового регулирования, где они являются системообразующим фактором, определяющим структуру предмета отрасли .

Указанный подход отчетливо прослеживается в Налогового кодекса РФ, где для целей налогообложения под услугой понимается "деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности". Воспринят он и в ГК РФ , по смыслу которого заказчик вправе требовать от исполнителя именно выполнения действия или деятельности, не преследуя при этом цель достижения результата.

Из содержания и ГК РФ работы можно представить, напротив, как деятельность, нацеленную на достижение материального результата в форме создания вещи, ее переработки (обработки) или иной деятельности, но с обязательной передачей ее результата заказчику. Заказчик по договору подряда платит подрядчику только за результат, поскольку сама по себе работа может и не принести нужного результата.

Отличие услуг от работ по признаку овеществленного результата подтверждается судебной практикой. Так, в постановлении от 27 апреля 2010 г. N 18140/09 Президиум ВАС РФ придерживается однозначной позиции: "По договору подряда для заказчика прежде всего имеет значение достижение подрядчиком определенного вещественного результата. При возмездном оказании услуг заказчика интересует именно деятельность исполнителя, не приводящая непосредственно к созданию вещественного результата". Еще одним примером является постановление ФАС Московского округа от 11 марта 2010 г. N КГ-А40/15276-09 , где суд указал, что при оказании услуг оплате подлежат только сами действия (деятельность) исполнителя, а не тот специфический результат, для достижения которого заключается договор. Подобная позиция получила широкое распространение в судебных актах.

Следовательно, благодаря Закону N 142-ФЗ путем указания на существенность результата для работ и деятельности для услуг были частично удовлетворены поступавшие при разработке ГК РФ предложения указать вещественную форму результата деятельности в качестве признака, отличающего работы от услуг.

Между тем разграничение услуг и работ по признаку отсутствия овеществленного результата сложно назвать единственно верным для любых случаев. Более того, зачастую нельзя утверждать, что результат при оказании услуг отсутствует вовсе. Характерной иллюстрацией этому служит Информационного письма Президиума ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг" . Президиум ВАС РФ указывает, что обязанности исполнителя могут включать в себя не только совершение определенных действий (деятельности), но и представление заказчику результата действий исполнителя (письменные консультации и разъяснения по юридическим вопросам; проекты договоров, заявлений, жалоб и других документов правового характера и т.д.). Пояснение данной позиции приводится в постановлении ФАС Уральского округа от 12 августа 2010 г. N Ф09-6112/10-С2, в котором суд подчеркнул: "Выдаваемое исполнителем по итогам проверки заключение нельзя признать овеществленным результатом работ, поскольку оно неразрывно связано с осуществлением исполнителем действий по проверке проекта, которые образуют предмет договора возмездного оказания услуг".

Однако в практике встречаются и более радикальные выводы. Так, в своем постановлении от 10 мая 2007 г. N А19-26152/06-53-Ф02-2605/07 ФАС Восточно-Сибирского округа отметил, что всем услугам присущ общий признак - результату предшествует совершение действий, которые в зависимости от вида услуги могут не иметь материального результата либо иметь такой результат.

Из вышеизложенного следует вывод о том, что для любого "промежуточного результата" важной особенностью являются его связь с деятельностью исполнителя услуг и отсутствие ценности такого результата в отрыве от услуг (как указано в постановлении Президиума ВАС РФ от 20 января 2009 г. N 2236/07, "результаты оказанных услуг не имеют единиц измерения"). Напротив, овеществленный результат работ (например, переработанная вещь) может не только существовать сам по себе, но и участвовать в гражданском обороте. В этой связи критерий овеществленного результата возможно уточнить до признака появления самостоятельного оборотоспособного объекта гражданских прав в качестве результата.

Достижение "результата", на наш взгляд, может являться лишь одним из показателей полноты или качества оказанных услуг, но не факта оказания услуг как таковых. В отличие от работ отсутствие результата услуг не делает юридически безразличной всю ранее осуществленную деятельность.

Упоминавшийся ранее Налогового кодекса РФ содержит еще одну отличительную характеристику услуг - моментальную потребляемость. Юридическое отражение этого качества можно проследить в нормах ГК РФ, посвященных двусторонней реституции ( ГК РФ) и неосновательному обогащению ( ГК РФ), где говорится о возмещении стороной, которой была оказана услуга, ее стоимости (цены), а не о возмещении в натуральной форме.

В материалах судебной практики также встречаются соответствующие указания. Так, постановление ФАС Московского округа от 20 октября 2010 г. N КА-А40/11846-10 напрямую содержит данный термин: "Перевозку грузов можно определить как длящийся процесс, во время которого происходит потребление услуги (свойство моментального потребления услуги)".

Следует отметить, что для услуг как "чистой деятельности" особенно важен момент конкретности ее содержания, т.е. точного определения предмета соответствующего договора. Примером выступает ситуация, рассмотренная Семнадцатым арбитражным апелляционным судом в своем постановлении от 24 июля 2013 г. N 17АП-7364/2013-ГКу, которым договор оказания услуг, чьим предметом было "исчисление налогов в целях оплаты в бюджет", признан незаключенным именно в силу общего характера формулировки, в то время как действия, которые необходимо совершить исполнителю по договору, должны быть конкретизированы.

Надлежит рассмотреть также критерий приложения максимальных усилий, используемый иногда для характеристики услуг. Согласно толкованию п. 5.4 Принципов международных коммерческих договоров (Принципов УНИДРУА) конструкции обязательств разграничены по совершению определенных действий (осуществлению деятельности) на обязательства, основанные на обязанности исполнителя достичь определенного результата, и обязательства, ориентированные на проявление максимальных усилий . Встречается такая позиция и в отечественной судебной практике: в постановлении Президиума ВАС РФ от 24 января 2012 г. N 11563/11 указано, что обязанности исполнителя по договору возмездного оказания услуг предполагают различную степень прилежания при исполнении обязательства, и если в первом случае (при отсутствии результата) исполнитель гарантирует приложение максимальных усилий, то во втором - достижение определенного результата.

Приведенное разграничение обладает существенной долей искусственности: с одной стороны, при выполнении любых обязанностей лицом должны проявляться те усилия, которые от него требуются для надлежащего исполнения, что охватывается презумпцией добросовестности участников гражданских правоотношений и разумности их действий ( ГК РФ), а также принципом надлежащего исполнения обязательств (

Исследование услуг как объекта гражданских прав целесообразно начать с рассмотрения самой категории "объекты гражданских прав", которая является новеллой ГК РФ 1994 г. Отсутствие в ГК РФ ее легального определения обусловливает различное толкование.

Большинство ученых отождествляют понятия объекта гражданских прав и объекта гражданского правоотношения *(222) . В наиболее категоричной форме данное мнение было высказано В.И. Мозолиным: "Точнее было бы в законе пользоваться понятием объект гражданского правоотношения" *(223) . С этим трудно согласиться. Правоотношение, субъекты и объект правоотношения являются доктринальными понятиями и использование их в законодательстве не вполне корректно. Законодатель явно избегает употребления их и в других нормах ГК РФ, используя, в частности, вместо термина "правоотношения" термин "отношения, регулируемые гражданским законодательством" (например, в гл. 5 ГК РФ "Участие Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданским законодательством").

Кроме того, понятие объекта является едва ли не самым спорным вопросом в теории гражданского правоотношения, хотя и признается доминирующей концепция "объект - материальные и нематериальные блага". Использование же законодателем в ГК РФ нового термина "объекты гражданских прав" позволило ему по существу не занимать какой-либо определенной позиции в дискуссии об объекте правоотношения.

В связи с этим заслуживает внимания позиция тех авторов, которые рассматривают объекты гражданских прав как самостоятельную правовую категорию. Так, В.А. Лапач считает, что "объекты гражданских прав есть правовая идея самого высокого уровня обобщения, входящая в систему основных категорий частного права, отображающая систему признаваемых или допускаемых в данной правовой общности имущественных и неимущественных благ (ценностей), характеризуемых признаками дискретности, юридической привязки и системности, по поводу которых складываются общественные отношения как предмет гражданского права, а также устанавливаются правовые связи в ходе урегулирования данных отношений" *(224) . Определение данной категории как "абстракции-идеи" *(225) само по себе не ново. Еще К.К. Яичков указывал, что понятие объекта, как и понятие субъекта, являются "результатом самостоятельной научной абстракции" *(226) . Это замечание верно в отношении любого понятия, так как одно из семантических значений слова "понятие" - "логически оформленная общая мысль о предмете, идея чегон." *(227) .

В качестве универсальных для объектов любого рода В.А. Лапач называет такие признаки, как дискретность, юридическая привязка, системность. Однако этот тезис вряд ли можно считать доказанным, так как данные признаки не были рассмотрены им в отношении всех объектов гражданских прав.

Указание на то, что по поводу благ "складываются общественные отношения как предмет гражданского права, а также устанавливаются правовые связи в ходе урегулирования данных отношений" означает, по существу, отождествление понятий объекта гражданских прав и объекта гражданских правоотношений. Именно этим и объясняется выделение В.А. Лапачем в его концепции, наряду с юридическим объектом правоотношения - воля и сознание обязанного лица, материального объекта.

Отождествление двух различных по своей сути категорий "объект гражданских прав" и "объект гражданских правоотношений" происходит прежде всего потому, что значение явлений объективной действительности в правоотношении традиционно сводится к их участию в качестве объектов этих правоотношений. Однако то или иное явление может выступать в правоотношении и в ином качестве, имеющем правовое значение. В обязательстве перевозки, например, вещи, не являясь объектом данного правоотношения, выступают и как груз, и как транспортное средство. Услуги являются объектом обязательства об оказании услуг, а в обязательстве купли-продажи, например, послепродажные услуги носят факультативный характер.

Таким образом, категорию "объекты гражданских прав" следует признать самостоятельной гражданско-правовой категорией, используемой в ГК РФ для обозначения круга материальных и нематериальных благ, имеющих значение для возникновения, осуществления и прекращения гражданских прав и обязанностей.

Услуги относительно недавно были признаны объектом гражданских прав путем включения в ст. 128 ГК РФ, хотя отношения по оказанию некоторых видов услуг (например, по оказанию банковских, транспортных услуг, услуг по хранению и т.д.) регулировались и в предыдущих гражданских кодексах.

В связи с этим в качестве первоочередной задачи цивилистов видится формирование единого понятия услуг, охватывающего все или большинство видов данного явления. В основу такого понятия должна быть положена экономическая сущность услуг.

В имущественном обороте услуги участвуют в качестве экономического блага, которое раскрывается большинством ученых-экономистов как осуществление деятельности. Но характер этой деятельности, как правило, не уточняется. Исключение составляет определение услуги, предложенное экономистом Т. Хиллом: "изменение состояния человека или предмета, принадлежащего любому участнику экономических отношений, с их предварительного согласия" *(228) .

Следует отметить, что в экономической литературе, особенно зарубежной, работы не выделяются в качестве самостоятельного экономического блага, а включаются в понятие услуг. В ст. 128 ГК РФ в перечне объектов гражданских прав наряду с услугами указаны и работы. В связи с этим представляется целесообразным исходя из определения Т. Хилла попытаться сформулировать понятия не только услуги, но и работы.

С этой точки зрения под работой следует рассматривать изменение состояния предмета - вещи, которое заключается в изменении ее качественных характеристик при изготовлении новой вещи или иных характеристик при переработке (обработке) вещи. Такое понимание нашло отражение и в легальном определении работы (п. 1 ст. 703 ГК РФ): "Договор подряда заключается на изготовление или переработку (обработку) вещи либо на выполнение другой работы с передачей ее результата заказчику". Однако такая формулировка была размыта указанием на возможность выполнения "другой работы", в качестве отличительного признака которой указывалась "передача ее результата заказчику".

Именно последнее указание и сместило акценты с самой деятельности на ее результат, что в итоге и завело исследователей в тупик. Исходя из этого, к услуге можно отнести любую деятельность, результат которой в той или иной степени отделим от самой деятельности и на который может претендовать заказчик. Весьма показательна в этом плане позиция Е.В. Измайловой, которая относит договор на выполнение маркетинговых исследований к типу договоров на выполнение работ только на том основании, что полученные результаты маркетинговых исследований отделимы от личности исполнителя и всегда объективируются на материальном носителе *(229) . При этом не принимается во внимание тот факт, что результат маркетинговых исследований всегда носит нематериальный характер независимо от носителя, так как представляет собой информацию. С другой стороны, Д.И. Степанов предлагает отнести к услугам ремонт оборудования и бытовой техники на том основании, что их вещественный результат неустойчив *(230) .

Представляется, что специфику работы необходимо искать не в результате, а в предмете, по поводу которого осуществляет свою деятельность исполнитель. Конструкция договора подряда изначально была рассчитана на то, что предметом деятельности подрядчика, а соответственно, и его результатом, является вещь. К.П. Победоносцев определял подряд как "договор, в котором предметом служит произведение самой вещи или изделия посредством работы" *(231) . Г.Ф. Шершеневич также указывал, что "трудовой элемент заключается в обязательстве исполнить работу в смысле создания какой-либо вещи" *(232) .

В советский период нормы о подряде по аналогии закона были распространены и на смежные отношения, в частности, на репетиторские услуги, услуги салонов красоты и т.д. Такое решение было обоснованным ввиду немногочисленности услуг, нуждающихся в специальном гражданско-правовом регулировании. При этом нужно учитывать, что оказание образовательных и медицинских услуг регулировалось нормами административного права.

Таким образом, в качестве отличительного признака работы предлагается рассматривать предмет, по поводу которого совершаются действия подрядчика - вещь, независимо от наличия отделимого и (или) овеществленного результата. Соответственно, к работам относятся действия по созданию вещи, переработке, обработке, ремонту, техническому обслуживанию вещи и т.д. В целях уточнения легального определения работы предлагается исключить из п. 1 ст. 703 ГК РФ "либо на выполнение другой работы с передачей ее результата заказчику".

Под вещами традиционно понимаются физически осязаемые предметы материального мира. Но правовой режим вещей, в определенной его части, может распространяться и на физически неосязаемые блага. Например, электрическая энергия как особое свойство материи *(233) признается объектом договора энергоснабжения, являющегося разновидностью договора купли-продажи. В связи с этим в современном российском гражданском праве вещь определяется довольно широко как материально-телесная субстанция *(234) . Соответственно, к вещам относят не только материальные, физически осязаемые предметы, но и тела в газообразном состоянии, а также различные виды подвластной человеку энергии.

Те блага, которые не обладают материально-телесной субстанцией, являются по своей сущности невещественными. К ним следует отнести имущественные права; работы и услуги; информацию; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные (духовные) блага.

Таким образом, блага, являющиеся объектами гражданских прав, можно разделить на вещественные и невещественные в зависимости от их физической природы.

В отличие от работ, услуги имеют своим предметом невещественные блага. В правоотношениях по оказанию услуг невещественные блага выступают в качестве объекта, на который оказывается воздействие в процессе деятельности исполнителя при оказании услуг (далее - объект воздействия). Выделение новой категории - объекта воздействия - представляется необходимым для раскрытия сущности услуг. В современной цивилистической литературе такая категория, как объект воздействия, используется, но преимущественно в качестве критерия классификации услуг *(235) . В настоящей книге объект воздействия предлагается рассматривать как структурный элемент услуги.

Круг явлений, которые могут выступать в качестве объекта воздействия, целесообразно ограничить теми благами, которые признаются объектами гражданских прав. К таковым из перечисленных в ст. 128 ГК РФ объектов гражданских прав могут быть отнесены следующие: информация, безналичные деньги, а также нематериальные (духовные) блага.

Правовая сущность услуг определяется их экономическим содержанием и заключается в совершении действий по изменению состояния невещественного блага. Характер этих действий зависит от вида блага, выступающего в качестве объекта воздействия. Для того чтобы раскрыть сущность услуг, требуется исследовать перечисленные невещественные блага в роли объекта воздействия, а также проанализировать, в чем выражается изменение их состояния.

Рассмотрение информации в качестве объекта воздействия при оказании услуг возможно лишь при признании ее невещественным благом. Однако вопрос об отнесении информации к числу нематериальных (невещественных) благ является дискуссионным.

Наличие тесной связи информации с ее материальным носителем позволяет ряду авторов причислять ее к материальным благам. Так, А.А. Снытников считает необходимым признать информацию, при ее участии в гражданско-правовых отношениях, в качестве материального блага *(236) . Разделяет его позицию и Е.Н. Насонова, которая также предлагает признавать информацию объектом гражданских прав только "в случаях, при которых сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах находят свое отображение на материальных объектах в виде символов, образов, сигналов и технических решений" *(237) .

Действительно, физическая природа информации двойственна. Как справедливо отмечает О.А. Городов, "благо, предоставленное информацией, особого рода: оно материально в том смысле, что материя способна переносить, отражать или содержать информацию и нематериально, поскольку не является особым видом материи" *(238) . Такое понимание материальности информации не дает оснований для отождествления ее с материальным носителем, на котором она зафиксирована. В связи с этим заслуживает поддержки утверждение С.И. Семилетова о нематериальной (в смысле вещи) сущности информации *(239) .

Невещественный характер информации нашел отражение и в ее определении, которое содержится в ст. 2 Федерального закона от 20 февраля 1995 г. N 24-ФЗ "Об информации, информатизации и защите информации" *(240) : "информация - сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их предоставления". Данное определение может быть использовано и для целей настоящего исследования, так как в ГК РФ понятие информации как объекта гражданских прав отсутствует.

Информация перечислена в ст. 128 ГК РФ наряду с другими объектами гражданских прав. Тем не менее в цивилистической литературе получила распространение идея о том, что информация является составляющей ряда объектов гражданских прав. Так, А.А. Ефремов предложил термин "объект гражданского права, имеющий информационное (или преимущественно информационное) содержание" *(241) для обозначения тех объектов гражданских прав, источником ценности которых является информация. К таковым он относит конфиденциальную информацию, объекты интеллектуальной собственности, деньги, ценные бумаги, а также такие нематериальные блага, как имя, изображение, честь, достоинство, деловая репутация. А.В. Трофименко в своих рассуждениях пошел дальше, рассматривая все нематериальные объекты как объекты информационной природы *(242) . При таком подходе размывается сущность информации как объекта гражданских прав, что ведет к смешению правового режима информации с правовыми режимами иных благ, признаваемых объектами гражданских прав.

Вместе с тем можно согласиться с утверждением, что "информация в определенных формах, как материальный и нематериальный предмет отношений, входит элементом в любые правоотношения" *(243) . В частности, это справедливо в отношении информационных услуг, в которых информация выступает в качестве предмета правового воздействия.

Информационные услуги упоминаются в ст. 779 ГК РФ и Федеральном законе "Об информации, информатизации и защите информации". Но их легальное определение дается лишь в Федеральном законе "Об участии в международном информационном обмене": действия субъектов (собственников и владельцев) по обеспечению пользователей информационными продуктами (ст. 2).

Несмотря на то что в правовой литературе высказываются мнения *(244) о необходимости закрепления понятия информационных услуг в ГК РФ, данная категория недостаточно полно исследована в науке гражданского права (как, впрочем, и информационного). Как следствие, отсутствует и единое понимание информационных услуг.

Большинство авторов выделяют услуги по передаче информации и, соответственно, обязательства по передаче информации. Так, А.Е. Шерстобитов предложил обособить группу договоров на передачу информации, в которых "передача информации выступает как специфическая услуга, дающая положительный эффект в виде своевременного полного и точного осведомления заинтересованных лиц в порядке, позволяющем им использовать информацию в практической деятельности" *(245) . В.А. Дозорцев определяет договор о передаче информации как договор, заключаемый между информационным центром и потребителем, "о предоставлении данных по конкретному запросу, содержание которого строго индивидуально: потребителю передается специально подобранная информация, представляющая для него интерес" *(246) . На необходимость включения в ГК РФ главы о договорах на передачу информации указывает И.Л. Бачило *(247) .

Различает обязательства по передаче информации и обязательства по оказанию информационных услуг Е.Н. Шаблова, хотя и признает их единую целевую направленность. Информационные услуги она определяет как "способ удовлетворения потребностей заказчика, который предполагает не просто передачу информации клиенту, а осуществление координируемой с заказчиком деятельности, например, по сбору, поиску, переработке, распространению, систематизации, порядку использования информации, т.е. информация тут выступает как "opus" (результат)" *(248) .

Представляется, что информационные услуги - более широкое понятие, чем услуги на передачу информации. Передача информации - это завершающий этап действий по оказанию информационных услуг. Для того чтобы передать ту или иную требуемую информацию, предварительно необходимо собрать и систематизировать ее, например, по договору на справочно-информационное обслуживание. В связи с этим разграничение услуг по передаче информации и информационных услуг выглядит искусственным.

Информационные услуги рассматриваются Е.Н. Шабловой как самостоятельные по отношению к услугам консультирования и маркетинговым услугам. Такой подход в полной мере соответствует действующему законодательству, так как в ст. 779 ГК РФ информационные услуги перечисляются наряду с аудиторскими и консультационными. Однако и консультационные, и аудиторские, и маркетинговые услуги могут быть объединены по признаку объекта воздействия, в качестве которого во всех перечисленных услугах выступает информация.

Информационная сущность консультационных услуг вытекает из семантического значения слова "консультация" - совет, даваемый специалистом *(249) . Следует отметить, что в литературе, как в экономической, так и в юридической, широко используется понятие консалтинговых услуг. Слово "консалтинг" произошло от англ. "consult" - консультироваться *(250) , поэтому есть основания рассматривать термины "консультационные услуги" и "консалтинговые услуги" в качестве синонимов.

Под консультированием (консалтингом) в экономической литературе понимается "деятельность, осуществляемая профессиональными консультантами и направленная на обслуживание потребностей коммерческих и некоммерческих организаций в консультациях, обучении, исследовательских работах по проблемам их функционирования и развития" *(251) . Исходя из широкого понимания консультационной деятельности, к консультационным услугам относятся различные виды профессиональных услуг: маркетинговые, юридические, аудиторские, рекрутинговые и др. *(252)

Представляется допустимым объединение в рамках консультационных услуг тех видов профессиональных услуг, которые по тем или иным причинам не нуждаются в специальном правовом регулировании. Данные виды услуг будут подпадать под правовой режим консультационных (консалтинговых) услуг.

В то же время это не должно препятствовать постепенному формированию для отдельных видов услуг особых правовых режимов, в большей степени учитывающих их специфику. На сегодняшний день в качестве самостоятельных услуг, обладающих тем не менее информационной природой, могут рассматриваться маркетинговые, аудиторские, оценочные услуги.

Маркетинговые исследования, по мнению Е.В. Измайловой, заключаются в сборе, обработке, систематизации и анализе маркетинговой информации с применением научных приемов и методов, но этим работам не свойственен признак теоретического творчества, характерный для научноисследовательских работ *(253) . Е.Г. Шаблова также не отрицает информационную сущность маркетинговых услуг, хотя и подчеркивает, что "это не просто деятельность по сбору и передаче информации, это весьма специфическая, творческая деятельность, охватываемая понятием "маркетинговые исследования", характеризующиеся хорошо разработанным научным инструментарием" *(254) .

Деятельность аудитора (аудиторской организации) заключается в проверке документации, связанной с финансово-хозяйственной деятельностью аудируемого лица. По ее результатам аудитор выражает свое мнение о достоверности финансовой (бухгалтерской) отчетности аудируемого лица в форме аудиторского заключения (ст. 10 Закона об аудиторской деятельности). Следовательно, сущность аудиторской услуги заключается в анализе информации (данных), содержащейся в документах финансовой (бухгалтерской) отчетности, на их соответствие законодательству РФ.

Действия оценщика, как справедливо отмечает В.В. Гущин, состоят в сборе, обработке и анализе правоустанавливающих документов, сведений и обременений объекта оценки, данных бухгалтерского учета и отчетности, технических и эксплуатационных, количественных и качественных характеристик, а также иной информации об объекте оценки *(255) , что свидетельствует об информационной сущности оценочных услуг.

Вместе с тем в литературе существует мнение о необходимости разграничения таких понятий, как "знания" и "информация". В частности, А.Е. Шерстобитов предлагал различать обязательства по передаче информации и обязательства по передаче знаний, указывая, что под использованием знаний понимается их внедрение, а под использованием информации - осведомление в порядке, позволяющем воспользоваться ею в практической деятельности *(256) . С этой точки зрения объектом воздействия при оказании консультационных, маркетинговых, аудиторских услуг являются скорее знания.

Однако противопоставление информации и знаний представляется не вполне корректным. Знания - это информация особого рода. Как справедливо отмечает С.Н. Шевердяев, "информация полезна, прежде всего, как усвоенное знание, иначе ее можно отнести к разряду информационного шума, т.е. информации не задействованной, по существу, в отношениях информационного обмена в обществе" *(257) . Следовательно, понятие "информация" более широкое, включающее в себя и знания. Тем не менее специфика знаний как объекта воздействия при оказании определенного вида услуг должна найти отражение в правовом режиме этих услуг.

Таким образом, понятие информационных услуг целесообразно рассматривать в качестве родового, объединяющего те услуги, в которых объектом воздействия выступает информация. При этом сущность информационных услуг можно охарактеризовать как деятельность по изменению состояния информации, заключающуюся в сборе сведений, их обработке (систематизации, анализе и т.п.), а также передаче их заказчику.

Из имущественных прав в качестве предмета воздействия при оказании услуг могут выступать безналичные денежные средства. Хотя вопрос об их правовой природе является дискуссионным, большинство цивилистов (Л.А. Новоселова, С.В. Сарбаш, Е.А. Суханов и др.) *(258) считают, что они могут быть только объектом обязательственных прав. С этой точки зрения безналичные деньги представляют собой разновидность имущественных прав - права требования к банковскому учреждению. Невещественная природа безналичных денежных средств не вызывает сомнений, так как они существуют в виде записей по счету.

Особый интерес представляет позиция тех авторов, которые предлагают рассматривать деньги (и наличные, и безналичные) как самостоятельный объект гражданских прав. В.А. Лапач полагает, что "более отвечающей современным реалиям была бы редакция ст. 128 ГК РФ, обеспечивающая "прямое" вхождение денег (в наличной и безналичной формах) в объем понятия "имущество" как самостоятельного имущественного блага" *(259) . Этого же мнения придерживается и К.Т. Трофименко, указывая на единство сущности двух форм денег (наличных и безналичных) *(260) . Т.Б. Замотаева относит деньги к категории имущественных прав, приводя следующие аргументы: "деньги есть установленная законом правовая возможность (имущественное право) совершения платежа. Форма существования (представления) денег может быть различной (банкноты, монеты, записи по счету и т.п.), но если она предусмотрена законом, то независимо от формы представления данная возможность всегда заключается в праве совершить определенные конкретные действия (платеж)" *(261) . Но при этом не учитывается, что в заемных и кредитных обязательствах, а также в обязательствах банковского счета и банковского вклада деньги выступают не только в роли платежного средства. Тем не менее предложение о закреплении денег (наличных и безналичных) в качестве самостоятельного объекта гражданских прав представляется весьма плодотворным.

Оказание услуг по договорам банковского счета и банковского вклада заключается в совершении операций по счету (вкладу): зачисление, выдача или перечисление денежных средств, начисление процентов по счету (вкладу), осуществление безналичных расчетов, совершение валютных операций и т.д. *(262) По сути, совершение операции по счету состоит в изменении записей по счету.

В качестве объекта воздействия при совершении данных действий выступают преимущественно безналичные денежные средства, хотя наличные деньги также используются (например, при принятии и выдаче вклада, при осуществлении кассового обслуживания в рамках договора банковского счета и т.д.). Но форма денежных средств (наличная или безналичная) не влияет на сущность услуг по обязательствам банковского вклада и банковского счета, состоящей в изменении записей по счету (вкладу) клиента.

В процессе оказания ряда услуг (медицинских, образовательных, культурно-просветительских, спортивно-оздоровительных и др.) воздействие оказывается непосредственно на человека. В.В. Кванина предложила рассматривать услугополучателя (его личность) в качестве объекта воздействия в такого рода услугах *(263) . Однако согласно современной юридической доктрине человек может участвовать в правоотношениях исключительно как субъект, а не объект (предмет) права.

Представляется, что при оказании услуг, направленных непосредственно на услугополучателя, так же как и при оказании иных услуг, в качестве объекта воздействия выступают невещественные блага, являющиеся объектами гражданских прав. Таковыми могут быть признаны нематериальные (духовные) блага, неразрывно связанные с личностью. Открытый перечень нематериальных благ содержится в п. 1 ст. 150 ГК РФ: жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона.

Особенно ярко двойственность положения человека (и как субъекта, и как, de facto, объекта воздействия) проявляется в правоотношениях по оказанию медицинских услуг. Показательна в этом плане позиция В.Н. Соловьева. С одной стороны, он относит медицинские услуги к так называемым материальным услугам (т.е. к работам. - Прим. авт.), указывая, что "медицинская деятельность направлена на фактически материальный объект - человеческий организм. Человеческий организм благодаря специфике своего юридического статуса (как физическая форма субъекта права) не признается вещью, но это ничего не меняет в материальной предметности медицинской помощи" *(264) . С другой стороны, он признает, что "нематериальные блага являются объектами, претерпевающими фактическое воздействие в процессе исполнения договорного обязательства (на оказание медицинских услуг. - Прим. авт.)" *(265) .

Следует согласиться с утверждением М.Н. Малеиной, что "телесную оболочку человека нельзя признать самостоятельным объектом, поскольку при жизни человека она не существует сама по себе, а является неотъемлемой частью индивида" *(266) . Применительно к исследуемой проблеме необходимо уточнить, что тело человека, его органы, ткани не являются объектами гражданских прав и не могут выступать в качестве объекта воздействия при оказании медицинских услуг.

В правовой литературе справедливо отмечается направленность медицинской деятельности, медицинских услуг на восстановление здоровья - физического и психического состояния человека *(267) . В частности, А.В. Тихомиров указывает, что "медицинская услуга ориентирована на особое благо - здоровье" *(268) . При этом место здоровья как нематериального блага в правоотношениях по оказанию медицинских услуг не определяется.

Представляется, что при оказании медицинских услуг здоровье выступает в качестве объекта воздействия. Действия, совершаемые при оказании медицинских услуг, направлены на сохранение, восстановление или улучшение здоровья.

Но здоровье может выступать предметом воздействия и при оказании иных услуг (например, санаторно-курортных, спортивно-оздоровительных, косметических и т.д.). В.А. Белов считает, что критерием отнесения услуг к числу медицинских является не цель их оказания (поправка здоровья), а их содержание (направленное нарушение целостности человеческого организма или иное вмешательство в биологические процессы его функционирования) *(269) . С таким подходом, в принципе, можно согласиться. Разграничить медицинские и иные услуги, в которых объектом правового воздействия выступает здоровье, представляется возможным только исходя из характера и способов совершаемых действий.

Более подробно эти действия характеризуются специалистами в области медицинского права, исследующими правоотношения по оказанию медицинских услуг. А.В. Тихомиров рассматривает поддержание, восстановление и укрепление здоровья как "специальную деятельность, включающую инвазивные (с нарушением целостности покровов, проникающие) и неинвазивные способы воздействия на организм" *(270) . В.Н. Соловьев определяет медицинскую помощь как "обусловленный психосоматическим состоянием пациента, социально и доктринно обоснованный комплекс действий с использованием дозволенных методов, технологий, лекарственных средств, иммунобиологических препаратов и дезинфекционных средств, заключающийся во вмешательстве биологическими, механическими, физическими, химическими, психо-эмоциональными или другими способами, а также в косвенном воздействии на организм человека, его отдельные органы или ткани, в целях сохранения, восстановления и достижения наивысшего уровня физического и психического здоровья человека, регулирования, управления и конструирования жизнедеятельности человеческого организма" *(271) .

Таким образом, сущность медицинских услуг заключается в совершении действий по сохранению, восстановлению или улучшению здоровья.

Довольно сложно определить объект воздействия при оказании культурно-просветительских услуг (услуги театров, музеев, концертная деятельность и т.д.), так как ни один из объектов гражданских прав, перечисленных в ст. 150 ГК РФ, не может быть признан таковым. Но этот перечень носит открытый характер, поэтому представляется возможным дополнить его таким нематериальным благом, как духовное состояние человека.

В данном контексте духовное состояние противопоставляется физическому состоянию человека. В словаре русского языка под "духом" понимается, в частности, сознание, мышление, психические способности человека *(272) . Духовное состояние человека формируется в процессе обучения, воспитания, знакомства с произведениями литературы и искусства (изобразительного, театрального, музыкального, кинематографического, прикладного) и т.д. Следовательно, духовное состояние личности может рассматриваться в качестве объекта воздействия при оказании культурно-просветительских услуг. Представляется, что при оказании культурно-просветительских услуг изменяется духовное состояние личности, хотя, в отличие от других видов услуг, это изменение невозможно формализовать в тех или иных параметрах.

Несмотря на коммерциализацию сферы культурно-просветительских услуг в процессе социально-экономических реформ, проводимых в России, отношения по их оказанию не получили специальной регламентации. Недостаточно исследованы они и в науке гражданского права. В связи с этим представляет особый интерес исследование М.Н. Малеиной договора по оказанию зрелищных услуг *(273) . Зрелищные услуги следует признать разновидностью культурно-просветительских услуг. Характер действий при оказании данного вида услуг раскрывается М.Н. Малеиной в предлагаемом ею определении - договора об оказании зрелищных услуг: "По договору об оказании зрелищных услуг зрелищная организация обязуется продемонстрировать гражданину результат своей творческой и иной деятельности в форме публичного показа или исполнения, а гражданин вправе требовать обеспечение ему доступа для пользования благами культуры с учетом установленных правил для удовлетворения своих культурных потребностей и организации досуга" *(274) .

В п. 2 ст. 779 ГК РФ в перечне услуг называются и услуги по обучению. Однако и в законодательстве об образовании, и в правовой литературе используется преимущественно термин "образовательные услуги".

В.М. Сырых раскрывает понятие образовательных услуг довольно узко. По его мнению, "образовательные услуги не ставят своей целью освоение всей образовательной программы и не завершаются итоговой аттестацией и выдачей документа о соответствующем образовании и (или) квалификации" *(275) . Данное утверждение справедливо только в отношении платных образовательных услуг, оказываемых государственными и муниципальными образовательными учреждениями. В соответствии со ст. 45 Закона об образовании они могут оказываться данными учреждениями лишь как дополнительные по отношению к образовательной деятельности, финансируемой за счет средств бюджета. Негосударственные образовательные учреждения вправе оказывать платные образовательные услуги и в пределах государственных образовательных стандартов (ст. 46 Закона об образовании). Кроме того, в Методических рекомендациях по заключению договоров для оказания платных образовательных услуг в сфере образования (письмо Минобразования РФ от 1 октября 2002 г. N 31ю-31ин-40/31-09) образовательная деятельность определяется как услуги, предоставляемые в пределах государственных образовательных стандартов, а дополнительные образовательные услуги - как услуги, не предусмотренные соответствующими образовательными программами и государственными образовательными стандартами.

Следовательно, в законодательстве об образовании отсутствуют основания для противопоставления образовательных программ и образовательных услуг. Образовательные программы - как основные, так и дополнительные, реализуются в процессе оказания образовательных услуг. С этой точки зрения можно согласиться с О.В. Сагиновой, которая определяет образовательную программу как "комплекс образовательных услуг, направленный на изменение образовательного уровня или профессиональной подготовки потребителя и обеспеченный соответствующими ресурсами образовательной организации" *(276) .

Сущность образовательных услуг в цивилистической литературе раскрывается поразному. С.В. Куров под образовательной услугой понимает "организованную, целенаправленную, устойчивую деятельность (действия), осуществляемую одним или несколькими субъектами (преподавателем, педагогом или коллективом педагогов) посредством коммуникативных средств (личного, непосредственного взаимодействия с другим субъектом - обучающимся) по передаче знаний, формированию умений, навыков, оказанию воздействий, формирующих личность человека, гражданина путем организации и управления его учебной деятельности (действий)" *(277) . А.В. Белозеров определяет образовательные услуги как "услуги по воспитанию и обучению, то есть действия по передаче обучающемуся информации, направленные на усвоение ее обучающимся в виде знаний, навыков и умений" *(278) .

Из предложенных определений образовательных услуг можно сделать вывод, что объектом их воздействия являются знания, умения, навыки. В.М. Сырых также считает, что "объектом образовательных отношений выступают духовные блага в виде знаний, навыков и умений" *(279) .

Как уже отмечалось выше, знания можно рассматривать и как разновидность информации. В связи с этим правомерен вопрос А.В. Белозерова: можно ли считать объектом образовательного обязательства информацию? Отвечая на него, он указывает, что "суть образовательных услуг заключается не просто в передаче информации, а в определенных действиях исполнителя, направленных на усвоение этой информации обучающимся" *(280) . Однако корректность отождествления обязательства по передаче информации с обязательствами, объектом которых является информация, вызывает сомнения.

Представляется также, что объект воздействия при оказании образовательных услуг не ограничивается знаниями, умениями, навыками. В соответствии со ст. 14 Закона об образовании содержание образования должно обеспечивать не только формирование у обучающегося адекватной современному уровню знаний и уровню образовательной программы картины мира, но и формирование человека и гражданина, интегрированного в современное ему общество и нацеленного на совершенствование этого общества. Задача формирования человека и гражданина решается не столько в процессе обучения, сколько в процессе воспитания. Понятие "воспитание" раскрывается в литературе поразному: "Если педагогика с авторитарным уклоном трактует его как целенаправленное формирование личности, то все более укрепляющаяся в нашем обществе гуманистическая педагогика сотрудничества рассматривает воспитание как создание оптимальных условий для саморазвития личности" *(281) . Следовательно, деятельность по воспитанию состоит в развитии духовного состояния личности.

Несмотря на выявленные различия между обучением и воспитанием, вряд ли целесообразно обособление услуг по обучению и услуг по воспитанию. Обучение и воспитание неразрывно связаны, так как они, по справедливому утверждению М.Н. Малеиной, "объединены в едином процессе" *(282) . Однако их соотношение при оказании различных видов образовательных услуг может быть неодинаковым. Так, роль воспитания при обучении ребенка несравненно больше, чем при обучении взрослого человека.

Таким образом, предметом воздействия при оказании образовательных услуг следует признать не только знания, умения и навыки, но и духовное состояние личности. Соответственно, сущность образовательной услуги можно раскрыть как деятельность по обучению и воспитанию, состоящую в передаче знаний, умений и навыков, направленную на развитие духовного состояния личности обучаемого.

Нельзя не признать, что при таком широком подходе к сущности образовательных услуг представляется затруднительным отграничить их от культурно-просветительских услуг. Например, обучение хореографии может квалифицироваться и как образовательные услуги, и как культурно-просветительские - в зависимости от субъекта их оказания. Если в качестве услугодателя будет выступать образовательное учреждение, в нашем примере - хореографическое училище, то это будут образовательные услуги, а если хореографическая студия при местном клубе - культурно-просветительские услуги. Однако использованный формальный признак - правовой статус услугодателя - является далеко не основным критерием для разграничения этих услуг.

В связи с рассматриваемой проблемой интерес представляет позиция Ю. Свит, которая считает, что понятия "образование" и "обучение" с правовой точки зрения не идентичны. В ее обоснование она приводит следующие аргументы: "Задача обучения - передача другому лицу, обучаемому, определенных знаний, навыков. Образование же, согласно законодательному определению, включает в себя как процесс воспитания и обучения, так и официальное подтверждение достижения гражданином (обучающимся) установленного государством образовательного уровня (образовательного ценза)" *(283) . В.М. Сырых также отмечает, что "объект образовательных отношений - это не любые знания, навыки и умения, приобретенные в процессе обучения, а такие, уровень которых соответствует государственному образовательному стандарту, что подтверждается итоговой аттестацией обучающихся и удостоверяется соответствующим документом" *(284) .

Используя предлагаемый этими авторами формальный критерий - официальное подтверждение достижения гражданином образовательного уровня, установленного государством, можно разграничить услуги по обучению и образовательные услуги. Цель такого разграничения видится в формировании и установлении различных правовых режимов для этих услуг. Необходимость в этом обусловлена более строгими требованиями, предъявляемыми к образовательным услугам из-за их повышенной социальной значимости. На услуги по обучению может распространяться более мягкий правовой режим культурно-просветительских услуг.

Таким образом, исследование основных типов услуг, преимущественно не урегулированных на уровне ГК РФ, подтверждает в целом вывод ученого-экономиста Т. Хилла о том, что сущность услуги заключается в изменении состояния человека или предмета. Следует особо подчеркнуть, что при проведении данного исследования не ставилась задача выработать определения анализируемых услуг. Целью его было выявление такой сущностной характеристики услуг, которая была бы присуща всем видам услуг. Именно такая сущностная характеристика может быть положена в основу определения услуг как блага, признанного самостоятельным объектом гражданских прав.

Как уже указывалось выше, для большинства услуг характерно изменение состояния невещественного блага в процессе их оказания. Но данное утверждение справедливо не для всех видов услуг. Так, не все медицинские услуги состоят именно в изменении состояния здоровья. Профилактические услуги, напротив, оказываются в целях сохранения здоровья. Не изменяется состояние здоровья и при оказании диагностических услуг. Охранные услуги заключаются в обеспечении физической неприкосновенности личности, т.е. по существу в сохранении определенного состояния личности, а не в изменении его. Следовательно, сущность услуг может заключаться не только в изменении, но и в сохранении состояния невещественного блага.

Обычно в определение услуг как объекта гражданских прав включается их направленность на удовлетворение индивидуальной потребности лица *(285) . Однако вряд ли удовлетворение потребности можно признать специфическим свойством услуг, так как оно присуще любому объекту гражданских прав. В качестве объектов гражданских прав выступают блага, т.е. предметы или явления, признаваемые таковыми из-за их способности удовлетворять какие-либо человеческие потребности.

Направленность услуг на удовлетворение именно индивидуальной потребности проявляется далеко не во всех случаях. В связи с существенным расширением сферы услуг возрастает роль стандартизации услуг. Разработка и внедрение стандартов рассматривается учеными-экономистами как основной способ обеспечения стабильности качества услуг. Стандартизация в сфере услуг в свою очередь снижает и степень индивидуализации оказываемых услуг.

На основании изложенного можно предложить следующее определение услуг как объекта гражданских прав - это действия услугодателя по сохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественных прав, информации, нематериальных благ), совершаемые им в пользу услугополучателя.