Главная › Товары › С. веденеев, а. емельянов василий гаврилович грабин. В.Г. Грабин. Из почтальонов в оружейники

С. веденеев, а. емельянов василий гаврилович грабин. В.Г. Грабин. Из почтальонов в оружейники

Роль Василия Грабина в создании артиллерийских систем периода Великой Отечественной войны общеизвестна. Но он был не только конструктором, но и выдающимся технологом и организатором производства. Знаменитые грабинские пушки Ф-22, Ф-34, УСВ, ЗИС-2, ЗИС-3, БС-3 и другие составили более половины орудий, выпущенных нашей промышленностью в 1941-1945 гг. Именно они уничтожили подавляющее большинство немецких танков.

А вот о послевоенной деятельности Грабина молчат все энциклопедии и справочники. И это не случайно. С 1945 по 1959 г. в серийное производство пошло только одно его орудие - 57-мм зенитная пушка С-60.

Что же произошло? Почему достиг таких успехов военинженер 2 ранга Грабин, руководивший сравнительно небольшим КБ на заводе # 92, а генерал-полковник Грабин, стоявший во главе самого мощного в стране Центрального артиллерийского конструкторского бюро (ЦАКБ) 14 лет работал вхолостую? Может, Василий Грабин выдохся или почил на лаврах?

ЖЕСТКОСТЬ И УСТУПЧИВОСТЬ

Василий Гаврилович имел волевой и очень жесткий характер. Именно эти качества помогли Грабину стать Грабиным.

Михаил Тухачевский, например, хотел заставить его заниматься динамореактивными пушками системы Курчевского. Грабин, правильно оценив ситуацию, решительно отказался. И действительно, в 1936-1937 гг. авантюра Курчевского лопнула как мыльный пузырь, и 5 тыс. ДРП пошли на металлолом. Руководство Наркомата вооружений несколько раз пыталось убрать Грабина из КБ завода # 92 (г. Горький) и отправить его то на Ново-Краматорский завод, то на "Уралмаш". Тогда конструктор нарушал дисциплину, бросал все, ехал в Москву добиваться правды и брал верх в конфликтах. Он твердо отстаивал как интересы КБ, так и свои личные.

Вместе с тем Грабин часто уступал руководству и даже допускал ухудшение тактико-технических данных своих орудий и вообще отказывался от доводки весьма перспективных систем. В частности, в середине 30-х гг. он отказался от установки дульного тормоза и введения нового мощного патрона для 76,2-мм дивизионной пушки Ф-22. Мало того, он согласился на увеличение угла возвышения ее до +75╟, чтобы дивизионная пушка могла по совместительству стать и зенитной. Понятно, что эффективного огня по самолетам Ф-22 вести так и не смогла. А вот немцы в начале 1942 г. переделали около тысячи трофейных пушек Ф-22 именно так, как предлагал Грабин в 1935-м. Они расточили камору, ввели мощный патрон и уменьшили угол возвышения до +25╟. В результате Ф-22, переименованная в 7,62 cm PAK 36(r), стала почти на полтора года лучшей противотанковой пушкой в вермахте и, видимо, во всем мире.

ЛЮБИМЕЦ СТАЛИНА

Уже перед Великой Отечественной Грабин в борьбе с руководством ГАУ и особенно с Наркоматом вооружений, начинает апеллировать лично к Сталину. Вождь оценил не только превосходные качества грабинских пушек, но и фантастически малые сроки их разработки. Так, у 107-мм танкового орудия между началом проектирования и первым отстрелом опытного образца прошло всего 42 дня. Сталин начинает покровительствовать конструктору, нередко они по телефону и беседуя с глазу на глаз решают производственные вопросы, ставя ГАУ и Наркомат вооружений перед свершившимся фактом.

С началом войны Грабин еще чаще контактирует с Верховным Главнокомандующим. Это приводило в бешенство молодого наркома вооружений Дмитрия Устинова, который несколько раз пытался одернуть конструктора и заставить его строго соблюдать субординацию. Грабин же не принимал всерьез угроз наркома. Формально Василий Гаврилович являлся подчиненным Устинова, но они имели одинаковые воинские звания, Грабин был на 8 лет старше, а главное, Устинов тоже начинал свою карьеру в качестве инженера-артиллериста, но не спроектировал ни одной пушки.

Грабин еще до войны неоднократно поднимал вопрос о кооперации деятельности артиллерийских заводов, их КБ. Очевидно, он и стал инициатором создания Центрального артиллерийского конструкторского бюро. Документов на этот счет не найдено, но, видимо, в июле - начале августа 1942 г. Грабин вышел на Сталина и предложил организовать ЦАКБ.

Надо сказать, что объективные предпосылки для создания Центрального артиллерийского КБ были. В 1941-1942 гг. ряд артиллерийских КБ ленинградских заводов - "Большевик", ЛМЗ им. Сталина, завод им. Фрунзе, сталинградский завод "Баррикады", киевский "Арсенал" и другие эвакуировались на Урал и в Сибирь. Зачастую конструкторы одного КБ оказывались удалены друг от друга на сотни километров. К примеру, инженерно-технический состав завода "Баррикады" осенью 1942 г. раскидали по семнадцати городам.

5 ноября 1942 г. Сталин подписал постановление ГКО о создании ЦАКБ на базе бывшего ГКБ-38. Начальником и главным конструктором бюро был назначен Василий Грабин. Так сбылись его мечты о проектировании всех без исключения артиллерийских систем. Само название - Центральное артиллерийское - обязывало к этому. В тематическом плане ЦАКБ на 1943 г. было свыше пятидесяти основных тем. Среди них - полковые, дивизионные, зенитные, танковые и казематные орудия, пушки для САУ, кораблей и подводных лодок. Разрабатывались опытные образцы минометов калибра от 82 до 240 мм. Впервые Грабин решил заняться и авиационными пушками как классической схемы, так и динамореактивными.

Амбициозные планы Грабина вызывают недовольство и просто зависть у многих специалистов, работавших как в других КБ, так и в ЦАКБ. Устинов пользуется этими настроениями и всячески пытается поссорить Грабина с другими конструкторами. Его цель - взорвать ЦАКБ изнутри или по крайней мере расчленить его. И такой случай вскоре представился. Весной 1944 г. несколько сотрудников ЦАКБ во главе с Ильей Ивановым выезжают в Ленинград, чтобы на заводе "Большевик" наладить серийное производство грабинской 100-мм пушки С-3, опытный образец которой, изготовленный на заводе # 172, уже прошел испытания. Конструкторы ЦАКБ вместе с инженерами "Большевика" внесли ряд небольших изменений в конструкцию пушки и запустили ее в серию. Вроде бы дело житейское. Но сверху зачем-то предлагают заменить грабинский индекс на БС-3. Иванов старается держаться подальше от интриг Устинова, но ему совсем не чужда мысль отделиться от Грабина.

Постановлением Совнаркома от 27 мая 1944 г. "для более успешного решения задач вооружения ВМФ" создается Ленинградский филиал ЦАКБ. Руководителем его, естественно, назначается Иванов. В марте 1945 г. постановлением ГКО Ленинградский филиал ЦАКБ преобразовывается в самостоятельное предприятие - Морское артиллерийское центральное конструкторское бюро (МАЦКБ). Начальником его по-прежнему остается Иванов.

Отмечу, что "сепаратисты", уехав в Ленинград, прихватили с собой десятки ящиков с документацией на морские орудия, которая была в основном разработана Ренне и другими сотрудниками, оставшимися у Грабина. К примеру, 130-мм береговая мобильная пушка С-30 проектировалась ЦАКБ с мая 1944 г., а в декабре 1944 г. в подмосковных Подлипках, где находилось грабинское "хозяйство", было начато изготовление ее рабочих чертежей.

Лишив Грабина возможности работать над морскими орудиями, Устинов не успокоился, а начал дискредитировать все его разработки. Вдобавок после окончания войны Сталин стал гораздо меньше интересоваться артиллерийскими делами и реже контактировать с Грабиным. У генсека хватало и других дел, да и здоровье стало серьезно пошаливать. В борьбе с Грабиным у Устинова появился и серьезный союзник - Берия. Последний считал, что артиллерия отжила свое (с 1946 г. Лаврентий Павлович руководил атомным проектом, курировал работы над баллистическими, зенитными и крылатыми ракетами). Кстати, именно Берия, а не Хрущев в марте 1953 г. начал громить корабельную береговую и армейскую артиллерию, а Никита Сергеевич потом, лишь после некоторых колебаний, продолжил его линию.

РАБОТА ВПУСТУЮ

Для замены противотанковых 57-мм ЗИС-2 и 100-мм БС-3 в 1946 г. Грабин создает около десятка опытных противотанковых пушек от батальонных 57-мм С-15 до сверхмощных орудий. Среди них была и уникальная система С-40 с цилиндроконическим стволом. В начале нарезов пушка имела калибр 76 мм, а в конце - 57 мм. Снаряд С-40 обладал огромной по тем временам начальной скоростью - 1338 м/с - и пробивал по нормали с полукилометровой дистанции 285-мм броню (т.е. броню башен линкора!).

В 1947-1948 гг. С-40 успешно прошла полигонные испытания, но на вооружение не поступила.

Для самого мощного в мире танка ИС-7 Грабин создает самую же мощную в мире 130-мм пушку С-70. Кроме того, для перспективной самоходной противотанковой установки была разработана 130-мм пушка С-70А. В 1949 г. Кировский завод получил заказ на пятьдесят ИС-7. Однако в том же году принимается постановление о прекращении работ над всеми танками весом свыше 50 тонн. Следствием этого решения было снятие с серийного производства танка ИС-4 и прекращение всех работ над ИС-7, что было грубой ошибкой нашего руководства, притом не только военно-технической, но и политической: даже малая (для СССР) серия - 500-2000 ИС-7 - произвела бы большое психологическое воздействие на вероятного противника и заставила бы его потратить во много раз большие суммы на создание средств для борьбы с нашими тяжелыми танками. Применение же ИС-7 в Корее, в ходе блокады Западного Берлина, в Будапеште в 1956 г. и в других локальных конфликтах дало бы большой военный и политический эффект.

Еще более непростительную ошибку допустили в отношении пушки С-70 ГАУ и ГБТУ. Там генералы наивно думали, что калиберные бронебойные снаряды Д-25 к 122-мм пушке, состоявшей на вооружении наших "тяжеловесов" ИС-3 и Т-10, будут уничтожать новые тяжелые танки вероятного противника. На самом деле, по данным, предоставленным военными правительству СССР в 1963 г., снаряд Д-25 не пробивал лоб корпуса и башню американского М-60, лоб башни американского М-48А2, лоб корпуса и башню английского "Чифтена". Зато от американской 105-мм танковой пушка М68 и 120-мм пушки "Чифтена" не защищала любая броня ИС-3 и Т-10.

В 1949 г. в ЦНИИ-58 началась разработка 100-мм стабилизированной пушки "0963", предназначенной для вооружения танка Т-54. К тому времени в СССР не было ни одного серийного или опытного стабилизированного орудия. 31 мая 1949 г. ЦНИИ-58 представил ГБТУ и ГАУ аванпроект стомиллиметровки "0963". Его утвердили, и 29 ноября того же года Грабин представил заказчику технический проект пушки. По неясным причинам "0963" на вооружение не приняли. Но Грабин продолжал работать над 100-мм стабилизированными пушками. Так, в 1950 г. в ЦНИИ-58 была модернизирована и оснащена стабилизатором 100-мм штатная танковая пушка Д-10Т. Пушка получила индекс "0979".

В 1951 г. Грабин разработал проект 100-мм танковой стабилизированной пушки С-84СА. Она впервые была оснащена эжектором, чтобы уменьшить загазованность внутри башни. В том же году появился проект танковой стабилизированной пушки "0865", снабженной автоматом заряжания.

Работы над 100-мм стабилизированными танковыми пушками ЦНИИ-58 вело до 1953 г., но ни одна из них не была принята на вооружение. Найти документы с мотивировками отказов, к сожалению, не удалось.

В 1950 г. Грабин приступил к проектированию 406-мм активно-реактивной пушки с шифром "0842" на самоходном лафете. Позже орудие "0842" получило индекс С-103. В начале 50-х гг. С-103 было решено использовать для стрельбы проектируемыми ядерными зарядами... Но где они?

В 1945-1947 гг. Грабин создает корпусный дуплекс (разные орудия на одном лафете) в составе 130-мм пушки С-69 и 152-мм гаубицы С-69-I. Однако по результатам полигонных испытаний на вооружение взяли систему завода # 172 М-46 и М-47, имевшую те же тактико-технические характеристики.

В 1946-1948 гг. Грабин выдает уникальную систему орудий большой мощности, имевших единый лафет: 180-мм пушку С-23, 210-мм гаубицу С-23-I, 203-мм пушку-гаубицу С-23-IV и 280-мм мортиру C-23-II. Параллельно рождается дуплекс особой мощности в составе 210-мм пушки С-72 и 305-мм гаубицы С-73.

Замечу, что в годы Великой Отечественной мы серьезно уступали в артиллерии большой и особой мощности Германии, Англии и США как в количественном, так и в качественном отношении. Грабинские орудия типа С-23, С-72 и С-73 превосходили по своим баллистическим характеристикам все германские и союзные орудия, а главное, были мобильнее их, т.е. гораздо быстрее переводились из походного положения в боевое и почти не требовали инженерного оборудования позиций. Ни одно наше артиллерийское КБ не смогло создать ничего подобного.

Тем не менее ни система орудий С-23, ни дуплекс С-72 и С-73 не были приняты на вооружение. Причем сразу отказаться от них Устинов и К╟ не рискнули, они предпочитали тянуть время с помощью различных "рацпредложений". К примеру, орудия системы С-23 проектировались под раздельно-гильзовое заряжание. Устинов и ГАУ утвердили проект, а затем, когда орудия были готовы и прошли испытания, предложили переделать их под картузное заряжание.

Знал ли Устинов, какими убытками закончилась кампания 1938-1940 гг. по переводу нашей корпусной артиллерии с раздельно-гильзового на картузное заряжание? Знал ли он, что все германские орудия большой и особой мощности успешно воевали с раздельно-гильзовым заряжанием? Вопросы, как говорится, риторические. Но переделка орудий под картузы обошлась Грабину в 2 года, а стране - в миллионы рублей. В конце концов, сделали семь 180-мм пушек С-23 с картузным заряжанием, а там поступило указание Хрущева прекратить вообще все работы над тяжелыми артсистемами.

То же самое произошло и с дуплексом С-72 - С-73. С 26 мая 1956 г. по 13 мая 1957 г. на полигоне Ржевка под Ленинградом проходила испытания 305-мм гаубица С-73. Судя по отчету, стреляла она отлично, но руководство полигона настроено было к ней крайне недоброжелательно. Его начальник генерал-майор Бульба не сумел указать ни одного недостатка. Я сам лично читал многие десятки отчетов об испытаниях орудий на Ржевке и смело могу сказать, что такое бывало крайне редко. Зато Бульба начал доказывать, что, мол, перевооружение системы невозможно без крана АК-20, который-де имеет низкую проходимость и т. д. "Войсковая часть # 33491 считает, что если имеется необходимость в орудии с баллистическими характеристиками гаубицы С-73, то ее качающуюся часть целесообразно наложить на артсамоход типа объекта 271".

Генерал Бульба предложил наложить С-73 на "артсамоход типа объект 271", но не уточнил, во сколько это обойдется государству и сколько займет лет. А главное, что артсамоход объект 271 (406-мм пушка СМ-54) не мог пройти через обычные мосты, не вписывался в улицы городов, туннели под мостами, не проходил под линиями электропередачи, его невозможно было транспортировать на железнодорожной платформе и т.п. Вот почему сей монстр так и не приняли на вооружение. Другой вопрос, что пушку СМ-54 проектировало родное ленинградское ЦКБ-34, в том же городе на заводе "Большевик" изготовили, а артсамоход создали на Кировском заводе.

Однако Грабину пришлось уступить генералам из ГАУ и заняться гигантскими самоходными артиллерийскими установками. На базе С-72, С-73 и С-90 в 1954-1955 гг. в ЦНИИ-58 был разработан "Большой триплекс" - 210-мм пушка С-110А, 280-мм пушка-гаубица С-111А и 305-мм гаубица на едином самоходном лафете. Технический проект самоходного триплекса был направлен в Министерство оборонной промышленности 31 декабря 1955 г. И опять, пока суд да дело, подоспело постановление Хрущева.

РАКЕТЫ И РЕАКТОРЫ

ВМЕСТО ПУШЕК

С середины 50-х гг. все наши артиллерийские КБ и предприятия постепенно переходят на ракетную тематику. Так, заводы "Большевик", им. Фрунзе ("Арсенал"), "Баррикады", пермский завод # 172, ЦКБ-34 и другие для начала стали проектировать и изготовлять пусковые установки для ракет всех классов, а затем часть из них (им. Фрунзе, # 172 и др.) стали делать и сами ракеты. Некоторые артиллерийские КБ в 50-х гг. были попросту закрыты (ОКБ-172, ОКБ-43 и др.).

Грабин, спасая свое КБ, тоже начал заниматься ракетными пусковыми установками, установками для отстрела авиабомб и т. п. Во второй половине 50-х годов он даже приступил к проектированию управляемых ракет. В частности, был создан и испытан опытный образец ПТУР. В феврале 1958 г. Грабин на конкурсной основе (основной конкурент - ОКБ-8 в Свердловске) начал проектирование зенитной ракеты для войскового комплекса "Круг". Грабинская ракета С-134 была оснащена прямоточным воздушно-реактивным двигателем. Под ракеты ЦНИИ-58 самостоятельно разрабатывало пусковые установки С-135. Видимо, были и другие наработки в области ракетного оружия, но они или лежат до сих пор в архивах под грифом "Сов. секретно", или попросту уничтожены. Завершить все эти работы Василию Гавриловичу не пришлось.

Устинов по-прежнему пытался уничтожить Грабина и его КБ. Однако конструктор не только не боялся, но и глубоко презирал Устинова. До марта 1953 г. это сходило ему с рук, поскольку Сталин считал Грабина "высшим авторитетом по артиллерийской технике". Но и после смерти генералиссимуса Василий Гаврилович не пожелал менять своего отношения к Дмитрию Федоровичу. В неприязни к министру Грабин доходил до мальчишества. К примеру, на территории ЦНИИ-58 было два въезда: западный - со стороны Ярославского шоссе и восточный - со стороны станции Подлипки. Если Устинов въезжал через западные ворота, то Грабин покидал свою территорию через восточные.

В 1954 г. Устинов обратился к первому заместителю министра среднего машиностроения Ванникову с предложением передать ЦНИИ-58 Министерству среднего машиностроения. Повод был - в это время Игорь Курчатов выступил с идеей серийного производства ядерных реакторов на быстрых нейтронах для исследовательских и энергетических целей. В августе 1954 г. постановлением Совета министров ЦНИИ-58 отдали Минсредмашу. Начальником ЦНИИ-58 назначили академика Анатолия Александрова, а Грабин был переведен на должность начальника отделения.

В последующие месяцы в ЦНИИ-58 спроектировали и изготовили реактор на быстрых нейтронах с жидкометаллическим теплоносителем. Его тепловая мощность составляла около 5000 кВт, и он предназначался для Физико-энергетического института в Обнинске.

Артиллерийская и ракетная тематика была сокращена, хотя и не снята полностью. Но даже сам факт передачи ЦНИИ-58 Минсредмашу сразу парализовал работы над ствольной артиллерией и ракетными установками. Надо ли говорить, что в Совмин СССР и ЦК КПСС посыпались индивидуальные и коллективные письма заслуженных артиллеристов с просьбой вернуть Грабина на должность начальника ЦНИИ-58 и уделить большее внимание артиллерийской проблематике.

22 февраля 1956 г. Грабин присутствовал на торжественном собрании в Центральном театре Советской армии по поводу годовщины Советских вооруженных сил. Василий Гаврилович сидел на сцене в президиуме недалеко от председателя Совета министров Николая Булганина. После окончания заседания премьер подошел к Грабину и попросил рассказать о своей работе и состоянии дел в ЦНИИ-58. Разговор длился всего несколько минут, но имел серьезнейшие последствия.

2 марта Булганин позвонил Грабину и сообщил о только что подписанном постановлении Совмина, согласно которому ЦНИИ-58 передавалось из Минсредмаша в Государственный комитет по оборонной технике (ГКОТ). Грабин вновь назначался директором и главным конструктором. В заключение Булганин предложил Василию Гавриловичу немедленно приступить к своим обязанностям.

Вновь став директором ЦНИИ-58, Грабин не отказался от ядерной тематики. Он разделил институт на двенадцать специализированных КБ, из которых два занимались новым реактором УФФА. В 1959 г. в ЦНИИ-58 изготовили серию водо-водяных реакторов УФФА-МГУ. Часть из них поставили в Чехословакию, Венгрию, ГДР, Румынию и Египет. Кроме того, в ЦНИИ-58 были разработаны проект газотурбинной установки (на ртутном паре) мощностью 5 киловатт для космических кораблей и проект реактора на быстрых нейтронах БН-50 мощностью 50 000 киловатт для научно-исследовательских целей.

К началу 1959 г. Грабин был полон сил и энергии и строил далеко идущие планы. Но опасность таилась рядом, в нескольких десятках метров от забора ЦНИИ-58.

Здесь находился завод # 88, выпускавший в 1943-1945 гг. 25-мм зенитные пушки. В 1945 г. на предприятии сделали еще четыре опытные 57-мм автоматические пушки и этим ограничились. Логично было предположить, что Грабин попросту присоединит к ЦНИИ-58 этот небольшой артиллерийский завод, тем более что производство всех типов 25-мм автоматов (72К, 84КМ и 94КМ) в 1946 г. прекратили. Однако руководству страны завод # 88 понадобился совсем для иной цели.

13 мая 1946 г. вышло постановление Совмина # 1017-419, согласно которому в составе Министерства вооружения на базе завода # 88 был создан Научно-исследовательский институт реактивного вооружения и конструкторское бюро. Приказом Устинова от 16 мая 1946 г. НИИ реактивного вооружения получил название НИИ-88. 26 апреля 1950 г. опять же по приказу Устинова ликвидируется СКБ, а на его базе возникает ОКБ-1 (ракеты дальнего действия) и ОКБ-2 (зенитные управляемые ракеты). Начальником ОКБ-1 был назначен Сергей Королев. Через несколько месяцев разработку зенитных ракет поручают другим организациям, и Королев фактически становится хозяином ОКБ-1 и НИИ-88 в целом. В 1958 г. Сергей Павлович начал работы над твердотопливными ракетами дальнего действия и потребовал от правительства дополнительно деньги, людей и помещения для этих работ.

Впоследствии зам. Королева Борис Черток писал: "В 1959 году Устинову представился очень удобный случай убить двух зайцев: окончательно рассчитаться за все обиды с Грабиным, доказав ему наконец, "кто есть кто", и удовлетворить настоятельные, законные требования Королева о расширении производственно-конструкторской базы.

Это предложение, безусловно, будет поддержано Хрущевым, который является энтузиастом создания ракетного орудия в ущерб обычной артиллерии и авиации. Он обещал помощь Королеву и дал Устинову задание подготовить по этому поводу предложения.

Устинов не любил промедлений. Видимо, были и другие варианты по изменению судьбы ЦНИИ-58 и самого Грабина. Поэтому он дал Королеву срок всего три дня на размышление".

Приказом ГКОТ от 3 июля 1959 г. работы по твердотопливным баллистическим ракетам дальнего действия были поручены ОКБ-1 с включением в его состав ЦНИИ-58, в котором тогда работало около пяти тысяч человек, в том числе почти полторы тысячи инженеров и конструкторов.

Рассказывает Черток: "Мы получили благоустроенную территорию, на которой располагался большой конструкторско-лабораторный корпус, опытный завод с замкнутым циклом и всякие вспомогательные службы. Большой фруктовый сад, березовая роща и цветники украшали территорию. Летом они производили впечатление парковой зоны, а не предприятия по производству вооружения. Всю вновь полученную территорию называли "второй территорией" или "вторым производством".

Хозяином "второго производства" Королев назначил Бушуева. Приказал ему занять кабинет Грабина, переоформил на его имя установленные в кабинете телефоны кремлевской АРС и ВЧ-связи. Служебный автомобиль "ЗИС-110" министерством был переоформлен на имя Королева.

Маленький штрих к характеру Грабина - у него и в 1959 г., после ХХ съезда КПСС в кабинете висел портрет Сталина. Королев велел заменить его портретом Циолковского.

Василий Гаврилович организовал на территории ЦНИИ-58 большой артиллерийский музей из советских и германских орудий, значительную часть которых составляли наши и немецкие уникальные пушки, созданные в нескольких, а то и в единственном экземпляре. Все они были уничтожены. Погибла и значительная часть документации ЦНИИ-58. По личному распоряжению Королева сожгли переписку Грабина со Сталиным и Молотовым.

ПОСЛЕДСТВИЯ

Сейчас ОКБ-1 именуется ракетно-космической корпорацией "Энергия" имени С. П. Королева. Там уже несколько десятилетий функционирует музей предприятия. Но в нем нет ни фотографий, ни документов, связанных с Василием Грабиным и ЦНИИ-58.

Нужна ли была ликвидация ЦНИИ-58 и других артиллерийских КБ, чтобы создать ракетно-ядерный щит СССР? Ведь Королеву так и не удалось разработать серийные баллистические ракеты дальнего действия на твердом топливе, это за него сделали другие КБ. А вот благодаря Берии и Хрущеву отечественная артиллерия начала серьезно отставать от артиллерии США и других стран НАТО. Отставание наблюдалось практически везде - от корабельных до самоходных и танковых орудий. Хваленые управляемые ракеты класса "земля-земля" стали понемногу применять лишь с 1991 г. (в ходе операции "Буря в пустыне"), до этого же ствольная артиллерия по-прежнему была богом войны.

В ходе локальных конфликтов пушки советского производства оказывались под огнем американских орудий, находившихся вне досягаемости их огня. Вот, к примеру, в конце 50-х гг. в ходе перестрелок артиллерии КНР с чанкайшистами, засевшими на малых островах Формозского пролива, наши 130-мм пушки М-46 не могли достать батарею противника, обстреливавшую материк. Тогда советский советник полковник М. предложил на свой страх и риск (могло разнести ствол) нагреть заряды и дождаться попутного ветра. Китайские товарищи послушались и добились успеха.

1967 г. Израильские войска заняли господствующие над сирийской территорией Голанские высоты и установили там американские 175-мм самоходные пушки М107, имевшие дальность стрельбы 32 км. Израильтяне получили возможность безнаказанно внезапно открывать огонь по сирийским военным объектам - штабам, РЛС, позициям зенитных ракет, аэродромам и т. д. А "великий и могучий Советский Союз" ничем не мог помочь братьям-арабам.

По указанию ЦК КПСС на заводе "Баррикады" (# 221) срочно приступили к восстановлению производства 180-мм пушек С-23. Сделать это оказалось весьма непросто, поскольку значительная часть документации и технического оборудования была утеряна. Тем не менее, коллектив предприятия успешно справился с поставленной задачей. До 1971 г. для Сирии изготовили двенадцать С-23.

Детища знаменитого конструктора надолго пережили его самого. Грабинские ЗИС-3, БС-3 и другие участвовали во всех локальных войнах второй половины ХХ в., включая конфликты на территории бывшего СССР. Да и сейчас мы видим ЗИС-3 в Афганистане, а береговые пушки СМ-4 ("девичья фамилия" С-30) по-прежнему состоят на вооружении ВМФ.

«Броня крепка, и танки наши быстры…» – эти слова марша советских танкистов, конечно, справедливы. Броневая защита, маневренность и скорость, действительно, очень важны для любой боевой машины. Но для танка только их недостаточно. Очевидно, что он не может обойтись без артиллерийского вооружения. Об отечественных танковых пушках конструкции В.Г. Грабина и пойдет сегодня речь.

НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

В целом, оценка эффективности танка сводится к вопросу о том, как соотносятся друг с другом три его важнейшие общие характеристики: скорость и маневренность, мощь бронезащиты, сила вооружения. В каждый исторический период, да и разные армии расставляли здесь акценты по-своему. В 30-е годы прошлого века в руководстве РККА приоритеты расставлялись именно в названном выше порядке. Основу советских бронетанковых войск составляли легкие танки Т-26 и машины семейства БТ. Двухбашенные варианты Т-26 вооружались лишь пулеметами ДТ или 37-мм пушкой и пулеметом, а однобашенные БТ-5 и БТ-7 оснащались 45-мм танковой пушкой 20-К длиной ствола в 46 калибров. Эти же пушки стояли в двух башнях тяжелого пятибашенного танка Т-35. Следует отметить, что для того времени 20-К была вполне достойным вооружением в своей области, превосходя многие заграничные орудия легких и средних танков.

Основным средним танком считался трехбашенный Т-28. Одна из его башен вооружалась 76-мм пушкой КТ-28, такие же орудия ставили и в основную башню тяжелого Т-35. 76 мм – это весьма крупный калибр для танковых пушек тех лет. Только вот длина ствола у КТ-28 была всего 16,5 калибров… Язык не поворачивается сейчас называть эффективной пушку, выпускающую 6,23-килограммовый снаряд со скоростью порядка 260 м/с. Несмотря на распространенность этого орудия, нельзя сказать, что оно полностью удовлетворяло экспертов.

В 1936 г. в КБ Кировского завода была спроектирована 76-мм танковая пушка Л-10 длиной 26 калибров. Руководил проектированием И.А. Маханов. Начальная скорость снаряда составила уже порядка 550 м/с. Это, безусловно, был шаг вперед. Но основными требованиями руководства бронетанковых войск к оружейникам оставались малые габариты и масса орудия. Как не упомянуть о странном заблуждении о том, что длинная пушка забьется землей при преодолении рвов? Вся идея советского танкостроения 1930-х гг. кроется в расшифровке аббревиатуры танков БТ – «Быстроходные Танки». Танк БТ-7 на колесах мог развивать скорость по шоссе до 72 км/ч! При этом он имел бронирование в 15 мм. На таких машинах стали отрабатывать «прыжки» через малые препятствия. Создавались плавающие танки, и даже были проекты летающих.

Естественно, не только советские танковые войска перед войной шли по данному «эволюционному» пути. Немецкий Pz.l и английский «Виккерс» (прообраз первых наших Т-26) вовсе не имели пушечного вооружения и обладали только противопульной броней. Но и больших скоростей от них не требовали: около 35 км/ч. Все же основной их целью была поддержка пехоты. По скорости за БТ не могли угнаться также американский «Стюарт» и немецкий Pz.III, хоть и развивали порядка 60 км/ч. Со своими 37-мм пушками они даже слегка проигрывали в вооружении. Только вот броня их была толще вдвое…

Разумеется, среди причин поражений бронетанковых войск РККА в 1941 г. была и недостаточная подготовка личного состава, и весьма неудовлетворительное техническое состояние парка, и почти полное отсутствие радиосвязи в войсках. Чего уж греха таить: при конструировании в стремлении к технологичности порой игнорировали удобство эксплуатации. Но еще одной существенной ошибкой было неуемное стремление к скорости и массовости. Политика «шапкозакидательства» негативно влияла на стратегию ведения танковой войны. Танки представлялись некоторым командирам не иначе как «механизированная кавалерия»: проскочить (кому повезет) линию противотанковой обороны и раскатать вражеские ряды гусеницами.

В Красной армии к началу ВОВ практически не существовало средних танков, о тяжелых и говорить не приходится: «средних» танков Т-28 всего было выпущено 500 штук, а тяжелых Т-35 – 60 штук. При этом лишь легких танков модели БТ-7 было изготовлено свыше 5000, Т-26 различных модификаций и вовсе более 10.000. Сама тактика применения танков была некорректна – такое понятие, как «стрельба с места», попросту отсутствовало. А в движении, без должных систем стабилизации, точное ведение огня практически невозможно.

«Заупокойную молитву» нашей танковой технике 30-х гг. прочитала сама война. Она же показала перспективность некоторых наших довоенных разработок – КВ-1 и Т-34. Они и по бронированию, и по надежности, а тридцатьчетверка и по скоростным характеристикам заметно выигрывали у любых зарубежных аналогов. Прорехи в области средних и тяжелых танков начали постепенно закрываться прекрасной современной техникой. Разумеется, и вооружение на этих машинах было уже иного уровня…

ПЕРВЫЕ ТАНКОВЫЕ ПУШКИ ГРАБИНА

А ведь судьба вооружения КВ-1 и Т-34 могла сложиться совершенно иначе, если бы в свое время не произошла одна, с виду ничем не примечательная встреча. Летом 1937 г. в одном из сочинских санаториев знакомятся два артиллерийских специалиста. Первым был молодой военный инженер, сотрудник артиллерийского комитета ГАУ Рувим Евельевич Соркин. Вторым оказался главный конструктор КБ приволжского завода №92 Василий Гаврилович Грабин. К тому времени на вооружение РККА была принята 76-мм дивизионная пушка Ф-22, первое детище молодого коллектива под руководством Грабина. Ему пришлось защищать это орудие в самых высоких инстанциях, благодаря чему он заслужил признание самого И.В. Сталина. И не просто так, ведь Ф-22 к тому времени обладала выдающимися характеристиками. Соркин же крайне переживал из-за вооружения танков маломощной артиллерией, о чем и вел беседы с Грабиным. Последняя встреча в санатории завершилась просьбой Соркина о том, чтобы Грабин со своим КБ взялся составить конкуренцию коллективу Маханова, который работал над созданием 76-мм орудия Л-11, предназначавшегося для вооружения нового тяжелого танка. Мнения о необходимости создания мощных танковых пушек у Рувима Евельевича и Василия Гавриловича полностью совпадали.

Грабин, позднее описывая эти события в своих воспоминаниях, признался, что, несмотря на достигнутое между ними взаимопонимание, в тот момент не поверил в успех этого предприятия. И дело не в том, что его КБ еще не приходилось заниматься танковыми орудиями, – трудностей он не боялся и был полностью уверен в своем коллективе. Просто он отлично понимал тенденции, сложившиеся тогда в автобронетанковом управлении. Весьма зыбкой была надежда на то, что руководство резко изменит свою политику создания скоростных легких танков и выдаст задание на проектирование мощной, а значит, заведомо более тяжелой и большой пушки. Но Василий Гаврилович явно недооценил целеустремленного и инициативного Соркина, который уже вскоре прибыл на завод вполне официально с заказом на новую пушку. В КБ сразу было создано подразделение для разработки танковых орудий, а руководителем назначили соратника Грабина, Петра Федоровича Муравьева. Следует отметить, что главный конструктор при этом продолжал принимать активное участие в проектировании танковых орудий.

Но путь к созданию мощной танковой артиллерии был не столь короток, как хотелось бы. Ведь конструктор, прежде всего, должен удовлетворить тактико-технические требования, предъявленные заказчиком. И первым заказом Грабину было создание пушки с баллистикой, аналогичной универсальной кировской Л-11. Желание вооружить разные типы танков одним орудием уже само по себе было далеко не лучшей затеей, хотя это уже было реализовано с КТ-28 и с 20-К. Но для начала КБ надо было выполнить эти требования, хоть Грабин и считал их заниженными. ГАУ, судя по всему, считало эти работы настолько бесперспективными, что даже не определило тип танка и, соответственно, габариты орудия. Выход из этой ситуации нашел все тот же неутомимый Соркин, который вместе с военным инженером В.И. Гороховым смог убедить начальство и доставить на завод легкий танк БТ-7 1935 г. Поскольку выбора не было, конструкторы рассудили, что «если уж пушка впишется в легкий танк, то в любой другой и подавно».

Группа Муравьева взялась за дело. Новое орудие получило индекс Ф-32, за его основу была взята конструкция дивизионной Ф-22. Баллистика орудия полностью определялась ТТТ: калибр 76 мм, снаряд от дивизионной пушки, длина ствола 31.5 калибров. Как вспоминал Петр Федорович: «Главная трудность заключалась в том, что необходимо было обеспечить минимальный поперечный размер орудия и наименьшее расстояние от оси цапф до внутреннего контура гильзоуловителя. Кроме того, пушка должна быть абсолютно уравновешена относительно оси цапф. Надо было стремиться и к тому, чтобы до минимума уменьшить габариты башни и избежать выхода за ее пределы передней части люльки. Расстояние от казенного среза до внутреннего контура гильзоуловителя определяет длину отката орудия, которая также должна быть как можно меньше. Это, в свою очередь, создавало дополнительную трудность в обеспечении нормальной работы полуавтоматики для открывания и закрывания клина затвора. Кое в чем проектирование было и облегчено: надо было создать лишь качающуюся часть и подъемный механизм. Верхним станком и лафетом должна служить башня танка».

Примерно через месяц был готов эскизный проект, позднее утвержденный в ГАУ. Ствол Ф-32 состоял из свободной трубы и кожуха. Затвор вертикальный клиновой, его конструкция отличалась простотой в обращении и изготовлении. Полуавтоматика копирного типа. Тормоз отката гидравлический, накатник гидропневматический. Начальная скорость снаряда весом 6,23 кг составляла 612 м/с.

В марте-мае 1939 года Л-11 и Ф-32 проходили испытания на артиллерийском научно-исследовательском опытном полигоне РККА. Испытания проводились на танках Т-28 и БТ-7. Появившиеся проблемы с омеднением ствола у Ф-32 быстро решились, а вот недостатки противооткатных устройств у Л-11 были, что называется, «врожденными». При определенном режиме стрельбы орудие гарантированно выходило из строя, на что уже не раз указывал Грабин. По итогам испытаний, в частности, был установлен ряд преимуществ грабинского орудия над махановским: «Система Ф-32 имеет следующие преимущества перед системой Л-11 для вооружения танков: Ф-32 дает возможность иметь одну систему как для танков типа Т-28, так и для танков типа БТ-7. Ф-32 более удобна в обращении, эксплуатации, при сборках и разборках, более проста и надежна. Ф-32 не требует ни специально баллона, ни манометра на 100 атм. Противооткатные устройства более надежны, чем в Л-11, имеют меньшую силу сопротивления откату и меньшую длину наибольшего отката. Ф-32 имеет значительно более толстую трубу (в дульной части на 6 мм), что выгоднее для предохранения от осколков. Сама компоновка системы Ф-32 и ее габариты (в особенности поперечные) более выгодны, чем в системе Л-11».

Нетрудно оценить, что все трудности, преодолеваемые КБ завода №92, пошли лишь на пользу новому орудию. По итогам испытаний оба орудия были приняты на вооружение: Ф-32 как основное, а Л-11 как резервное. Дело в том, что Л-11 была доработанной и удлиненной Л-10, которая уже находилась в стадии валового производства, а Ф-32 надо было только начинать осваивать. Поэтому Л-11 ставилась еще и на первые модели КВ-1 и Т-34.

Но Грабин не остановился на достигнутом и почти сразу включился в проектирование нового, более мощного орудия для перспективного среднего танка. Узнав о желании ГАУ вооружить новую машину 76-мм орудием, он не стал предлагать свою Ф-32, а решил начать работы над более мощной и перспективной пушкой. И опять же его горячо поддержали Соркин и Горохов. Новое орудие получило индекс Ф-34 и, в основном, представляло собой удлиненную на 10 калибров пушку Ф-32. Баллистика совпала с дивизионной пушкой Ф-22УСВ. Таким образом, начальная скорость снаряда достигла 662 м/с.

В октябре 1939 г. прошли первые испытания новой пушки. Существует мнение, что изначально Ф-34 предназначалась для перевооружения танков Т-28 и Т-35, но позднее от этой затеи отказались. Грабину дали добро на увязку пушки с новым танком, разработанным под руководством А.А. Морозова. По воспоминаниям самого Василия Гавриловича, конструкторам очень понравилась новая пушка, и два КБ достигли полного взаимопонимания. Но коррективы в сроки принятия на вооружение Ф-34 внесла Зимняя война 1939-40 гг., и пушка на танке БТ-7 была отправлена на фронт. В ноябре 1940-го пушка прошла испытания на танке Т-34, и КБ Грабина получило официальные ТТТ на пушку, которые были не чем иным, как копией требований, разработанных и уже реализованных грабинцами.

Танковая пушка Ф-34 стала одним из самых массовых орудий РККА, по некоторым данным, было изготовлено 38.580 орудий. Она ставилась и на бронепоезда, мотоброневагоны, также ею вооружались бронекатера проекта 1124. Можно долго рассказывать об испытаниях и борьбе конструкторов за свое детище, приводить статистику, цифры. Но важнее отметить достигнутый результат. Оценку грабинской пушке дала война. А здесь, как известно, нет лучшей похвалы, чем признание врага. Вот что писал немецкий генерал Б. Мюллер-Гиллебранд о том впечатлении, которое произвели новые советские танки на немецкие войска: «На вооружение Красной Армии к началу кампании поступил новый танк Т-34, которому немецкие сухопутные силы не смогли противопоставить ни равноценного танка, ни соответствующего оборонительного средства. Появление танка Т-34 было неприятной неожиданностью, поскольку он благодаря своей скорости, высокой проходимости, усиленной бронезащите, вооружению и главным образом наличию удлиненной 76-мм пушки, обладающей повышенной меткостью стрельбы и пробивной способностью снарядов на большой, до сих пор не достигаемой дистанции, представлял собой совершенно новый тип танкового ». Вопрос состоял лишь в количестве машин, и количество Т-34, как собственно и КВ-1, во время войны лишь нарастало, несмотря на эвакуацию заводов и людей, огромные потери и военные неудачи 1941 г.

Конечно, обстановка, когда тяжелый КВ-1 вооружен слабее среднего танка, очень не нравилась Грабину. И для начала он решил хотя бы сравнять их по мощи, начав переделку Ф-34 под КВ-1. Новое орудие получило индекс ЗиС-5 и отличалось от Ф-34 конструкцией люльки, устройством и креплением блокировки, а также рядом мелких деталей. Несмотря на дальнейшие старания конструктора, именно ЗиС-5 «пропишется» в КВ-1 и его модификации КВ-1 с до самого конца производства этих танков. Было изготовлено примерно 3500 пушек ЗиС-5.

А старания, надо отметить, были. Еще в 1939 г. коллектив Василия Гавриловича начал в инициативном порядке проектирование 85-мм танковой пушки Ф-30 с начальной скоростью снаряда массой в 9,2 кг в 900 м/с. Летом 1940 г. пушка прошла испытания на танке Т-28, но дальше опытного образца танка КВ-220 дело не пошло. А ведь в середине войны вернутся к перевооружению KB 85-мм пушками с конкурсом между Грабиным и Ф.Ф. Петровым, и Д-5Т Петрова выиграет. Но к тому времени КВ-85 будет уже устаревшим решением. Параллельно с Ф-30 Грабин вел работы по созданию 85-мм танкового орудия Ф-39, но после успешных заводских испытаний работы по нему остановились. В 1940 г. Василий Гаврилович предложил проект 107-мм танковой пушки Ф-42, которая имела много агрегатов от Ф-39. В марте 1941 г. Ф-42 в танке КВ-2 успешно прошла заводские испытания, о чем отрапортовали в ГАУ и ГБТУ, но не последовало абсолютно никакой реакции. Все эти орудия были сделаны в инициативном порядке. А что это значит? Это значит, что конструкторы не получали заказа, а значит и денег на разработку этих орудий. И ведь очень многие грабинские орудия, ставшие легендарными, были поначалу инициативными и «незаконнорожденными».

Но очень скоро инициатива пришла «сверху». В начале 1941 г. руководство нашей страны получило разведданные о создании в Германии тяжелых и хорошо бронированных танков. Как позже выяснится – это была хорошо организованная дезинформация с целью ослабления нашей полевой артиллерии. Фашисты рассчитывали на блицкриг и не думали, что советская промышленность успеет оправиться и перестроиться. Тем не менее, теперь сам Сталин поднял перед танкистами вопрос о вооружении тяжелого танка мощной 107-мм пушкой. И как бы парадоксально это ни звучало, он получил от них категорический отказ. В один голос ему доказывали, что столь мощное, большое и тяжелое орудие просто нельзя поставить в танк. После этого Сталин обращается по телефону непосредственно к Грабину с вопросом, возможно ли поставить мощную 107-мм пушку на танк. Василий Гаврилович, ссылаясь на опыт с Ф-42, ответил утвердительно.

Вот как, по воспоминаниям самого Грабина, Иосиф Виссарионович прокомментировал этот вопрос: «Это очень важно, товарищ Грабин. Пока мы не вооружим тяжелый танк такой пушкой, не сможем чувствовать себя спокойно. Задачу эту нужно решать как можно быстрее. Вы сами видите, какая международная обстановка…»

На следующий день Грабин оказался в комиссии по созданию новых тяжелых танков под председательством А.А. Жданова. Здесь неуемному артиллеристу вновь пришлось схлестнуться с представителями бронетанкового управления и конструкторами танка, в частности с Ж.Я. Котиным. Конечно, был смысл и в их доводах: танкисты не хотели увеличения массы и габаритов, возрастания сложности. Но были и застарелые предрассудки. Вновь упорно твердили, что длинная пушка зароется в землю при преодолении препятствий. Про Грабина говаривали, что он любую пушку готов затащить в танк, он же в пылу споров именно тогда сказал, что «танк – это повозка для пушки». Так или иначе, работа комиссии все-таки перешла в рациональное русло, и большинство вопросов было улажено. Оставалось лишь прояснить сроки. Вот тут Василий Гаврилович и ошарашил всех своим заявлением, что сделает пушку за 45 дней!

Что подвигло выдающегося артиллерийского конструктора поставить себе столь малый срок? Вероятно, это телефонное напутствие Сталина и желание задать новые ритмы в создании орудийных систем всем остальным и, прежде всего, себе и своему КБ. Это было и испытанием на прочность прогрессивного, не имеющего аналогов грабинского метода «скоростного проектирования». Тесное переплетение работы конструкторов и технологов, максимальная унификация деталей и узлов, постоянное совершенствование конструкторского и технологического процесса – вот краеугольные камни этого метода. Сейчас любой инженер скажет вам, что технологичность конструкции и максимальное использование унифицированных деталей – закон для любого конструктора. Но так было не всегда, когда-то эти принципы не словом, а делом доказывала всему миру лишь группа конструкторов одного КБ и технологов завода. В апреле 1941 г. даже из них далеко не все верили в успех их дела. Но в них верил их руководитель, и он смог передать свою уверенность всем.

Приказ о создании 107-мм танкового орудия ЗиС-6 вышел 6 апреля, но испытания опытного образца на танке КВ-2 начались уже через 38 дней после начала работ! Это оказалось мировым рекордом, который не побит и по сей день. 19 мая 1941 г. Грабин уже отчитывался об успешных результатах заводских испытаний Жданову. В качестве типовой для нового орудия использовалась схема пушки Ф-42. Одинаковый калибр позволил унифицировать многие детали и узлы. Изменения и переработка требовались лишь в связи со значительным увеличением мощности нового изделия – начальная скорость 16,6-кг снаряда составляла 800 м/с. В связи со значительным утяжелением снаряда Грабин решил ввести в конструкцию устройство «механического заряжающего», значительно упрощающее работу экипажа. Даже в столь сжатые сроки Грабин не забыл подумать об удобстве использования своего изделия. Коллектив завода №92 полностью справился со столь тяжелым испытанием. Пушка даже при таких сроках конструирования и изготовления оказалась успешной, надежной и удобной. Но беспрецедентное освоение нового орудия пришлось сначала приостановить, а потом и вовсе свернуть. «Танкисты» так и не смогли вовремя создать танки КВ-3 и КВ-5, а во время войны работы по ним были прекращены. КВ-4 изначально так и остался на бумаге.

ОРУДИЯ, ОПЕРЕДИВШИЕ СВОЕ ВРЕМЯ

В 1941 г. Василий Гаврилович закончил работы по созданию своей легендарной «трехдюймовки» –76-мм дивизионной пушки ЗиС-3. Это было первое в мире артиллерийское орудие, поставленное на конвейерную сборку, и самое массовое орудие Второй Мировой войны. Простое, надежное, легкое и достаточно мощное дивизионное орудие снискало уважение даже среди лучших оружейников Вермахта. Вот как высказывался профессор В. Вольф, тогдашний руководитель артиллерийского отдела фирмы Круппа: «Немецкие орудия в общем превосходили орудия других государств, за исключением Советского Союза. Во время Второй Мировой войны я проводил испытания захваченных французских и английских пушек. Эти испытания наглядно показали превосходство немецких систем. А потому мнение, что ЗиС-3 была лучшей пушкой 2-й Мировой войны, абсолютно справедливо. Без всякого преувеличения можно утверждать, что это – одна из самых гениальных конструкций в ствольной артиллерии».

В годы войны ЗиС-3 ставилась на несколько самоходок. Пытались поставить ЗиС-3 на базу танка Т-60, но после изготовления опытного образца ОСУ-76 работы были свернуты. Самоходка на базе танка Т-70 получила обозначение СУ-12, после доработки ставшей СУ-76. Наибольший вклад в ее создание и модернизацию внес С.А. Гинзбург. ЗиС-3 ставилась туда почти без изменений, с обрезанными станинами. В СУ-76 имелся ряд недостатков, в частности ненадежность коробки передач и главного вала. Непродуманная компоновка и закрытая рубка без вытяжной вентиляции превращали боевое отделение в сущий ад для самоходчиков. «Братская могила на четверых» – так в сердцах прозвали ее экипажи. В июле 1943 на смену СУ-76 пришла СУ-76М, с измененным креплением орудия, доработанной трансмиссией и открытой сверху и сзади рубкой. К 1943 г. изменилась тактика применения легких самоходок – ранее их применяли как неравноценную замену танкам. Изменилось и отношение солдат к доработанной машине. Легкая и маневренная самоходка СУ-76М стала универсальной машиной для контрбатарейной борьбы, уничтожения танков и поддержки пехоты. Всего было выпущено порядка 14.000 самоходок СУ-76М.

В 1944 г. в КБ Горьковского автозавода под руководством В.А. Грачева была создана оригинальная колесная самоходка КСП-76. В качестве шасси использовался грузовой полноприводный автомобиль ГАЗ-63. Бронированный корпус был открыт сверху. САУ обладала очень низким силуэтом, но при этом и недостаточной проходимостью. КСП-76 на вооружение РККА так и не поступила.

К 1943 году преимущество наших тридцатьчетверок было сведено на нет. На полях сражения появились немецкие танки Pz.VI «Тигр» и Pz.V «Пантера». Опасения Василия Гавриловича и некоторых других энтузиастов оправдывались: немцы, несмотря на то что не имели столь хорошо бронированных и вооруженных машин в начале войны, весьма скоро сумели их создать. Pz.V имел лобовую броню в 75 мм и 75-мм пушку длиной 70 калибров, «Тигр» и вовсе имел лобовую броню в 100 мм и мощное 88-мм орудие длиной 56 калибров. Т-34, вооруженные мощной для 1941 г. Ф-34, порой не пробивали 80-мм бортовую броню Pz VI и с 200 метров. А «Тигр» уверенно подбивал тридцатьчетверки на дальностях до 1500 м.

По результатам обстрела трофейного Pz.VI на полигоне в Кубинке 25-30 апреля 1943 года выяснилось, что наиболее эффективно с ним может бороться 85-мм зенитная пушка 52-К, разработанная в 1939 г. М.Н. Логиновым. В связи с этим было принято решение о вооружении Т-34 пушкой с аналогичной баллистикой. Вначале выбор пал на пушку Д-5Т, ранее показавшую лучшие результаты на испытаниях, чем грабинская С-31. Предложенное Ф.Ф. Петровым орудие Д-5Т имело весьма неплохие массогабаритные характеристики, но было очень сложным конструктивно, при этом компоновка башни, из-за особенностей конструкции Д-5Т, крайне затрудняла работу экипажа по заряжанию орудия. Также были часты поломки подъемного механизма. В результате создание пушки было поручено Центральному артиллерийскому конструкторскому бюро (ЦАКБ) под руководством тогда уже генерал-лейтенанта технических войск Грабина, которое было образовано 5 ноября 1942 года. В октябре – ноябре 1943 коллектив ЦАКБ предложил два опытных орудия С-50 и С-53, которые проходили совместные испытания с орудием ЛБ-1. За простоту и надежность на вооружение была принята пушка С-53, после доработки получившая индекс ЗиС-С-53. И вновь грабинцы смогли удивить: стоимость нового 85-мм орудия оказалась ниже, чем 76-мм пушки Ф-34! Именно ЗиС-С-53 придала Т-34 новую, необходимую ему мощь, сделав грозой фашистов до самого конца войны. Всего в 1944-45 годах было выпущено порядка 26.000 орудий С-53 и ЗиС-С-53.

Осенью 1943 г. Грабин предложил новую 76-мм пушку взамен Ф-34. Орудие с длиной ствола в 58 калибров разгоняло снаряд массой 6,5 кг до скорости 816 м/с. Пушка с индексом С-54 была рекомендована к принятию на вооружение, но после изготовления 62 пушек производство было свернуто. Кроме того, Василий Гаврилович предлагал свой вариант пушки для вооружения самоходки СУ-85, но по тем или иным причинам предпочтение было отдано орудию Д-5С (модернизация Д-5Т). Вследствие этого был отвергнут и грабинский вариант для вооружения СУ-100 – пушка Петрова Д-10Т не требовала перекомпоновки корпуса СУ-85.

Еще до выхода официального постановления ЦАКБ спроектировало 122-мм C-34-II с баллистикой корпусной пушки А-19. Для вооружения танков ИС КБ Петрова создало свой вариант с индексом Д-25Т. Пушка Грабина обладала лучшей кучностью, у нее отсутствовал дульный тормоз, демаскирующий стрельбу, что для танка весьма важно. Кроме этого, газами от выстрела можно поразить собственную пехоту на броне и рядом с танком. Но танкостроители не захотели переделывать башню танка ИС-2, куда и так вписывалась Д-25Т.

Кроме всего прочего, в годы войны ЦАКБ проектировало для танков и самоходок мощное 122-мм орудие C-26-I с улучшенной баллистикой и 130-мм пушку С-26. Орудие C-26-I разгоняло 25-кг снаряд до скорости 1000 м/с, а С-26 33,5-кг снаряд до скорости 900 м/с. 4 августа 1945 г. пушки Грабина успешно прошли испытания, но на вооружение приняты не были. Как это неоднократно бывало, мощность грабинских орудий посчитали избыточной.

В 1945 г. коллектив Ж.Я. Котина приступил к проектированию тяжелого танка ИС-7. Танк имел броню корпуса спереди и с боков 150 мм, а передняя стенка башни и вовсе имела толщину в 210 мм. В том же 1945 г. КБ Грабина приступило к разработке 130-мм танковой пушки С-70. Пушка имела механизированное заряжание и, впервые в отечественной танковой артиллерии, механизированную боеукладку. Снаряд весом 33,4 кг достигал скорости 900 м/с, а дальность прямого выстрела равнялась 1100 м. Бронебойный снаряд при угле встречи 30 градусов был способен пробивать 140-мм броню на дистанции в два километра. В 1948 г. на испытаниях танка ИС-7 орудие С-70 показало хорошие результаты. В 1949 г. был выдан заказ на изготовление партии из 50 танков, но в том же году вышло постановление о прекращении работ по всем танкам с массой более 50 тонн.

Хотелось бы привести мнение известного военного историка А.Б. Широкорада: «Прекращение работ над ИС-7 было грубой ошибкой нашего руководства, притом не только военно-технического, но и политического. Даже малая (для СССР) серия из 500-2000 танков ИС-7 произвела бы большое психологическое воздействие на вероятного противника и заставила бы его потратить во много раз большие суммы на создание средств для борьбы с ними. Применение же ИС-7 в Корее, в ходе блокады Западного Берлина и в других локальных конфликтах дало бы большой военный и политический эффект. Отказ от пушки С-70 вообще был непростительной ошибкой…»

В 1949 г. Грабин представил проект 100-мм танковой пушки с индексом «0963» для вооружения танка Т-54, которая имела стабилизацию в двух плоскостях. Но по неясным причинам пушка «0963» не была принята на вооружение. Отметим, что в 1951 г. ЦНИИ-173 (ныне ЦНИИ АГ) было разработано устройство «Горизонт» для стабилизации пушки Д-10Т только в вертикальной плоскости. Производство орудия с этим устройством началось в 1955 г., хотя Грабин еще за 6 лет до этого предлагал орудие, стабилизированное в обеих плоскостях.

ПРОТИВОТАНКОВЫЕ ПУШКИ

Осветив вклад, который В.Г. Грабин со своим коллективом внес в развитие отечественной танковой техники, следует уделить внимание и разработанным им средствам противотанковой борьбы.

Еще в 1940 г. Василий Гаврилович в инициативном порядке наложил 85-мм ствол уже упоминавшейся зенитной пушки Логинова на лафет пушки Ф-28. Новое орудие с индексом Ф-30 успешно прошло заводские испытания в начале 1941 г., но с началом войны работы были свернуты.

Работу над противотанковыми пушками с баллистикой зенитной пушки 52-К коллектив Грабина возобновил в конце 1942 г. В 1943 г. в ЦАКБ был разработан проект противотанковой пушки С-8, в конце года прошли испытания. От завода-изготовителя орудие получило добавку к индексу и именовалось ЗиС-С-8. При испытаниях выявился ряд недостатков, в частности малая прочность дульного тормоза, плохая экстракция гильзы и неудовлетворительная работа противооткатных устройств. Это были не слишком серьезные недостатки для опытной системы – в процессе доработки они всегда устранялись. Но ЗиС-С-8 имела двух конкурентов: пушку БЛ-25 и Д-44 с той же баллистикой. И у них выявлялись подобные недочеты. Вот что пишет по этому поводу А.Б. Широкорад: «Данные испытаний у всех пушек были примерно одинаковые. При этом не следует забывать, что грабинская пушка опередила конкурентов на год-полтора. И в ходе испытаний у обоих конкурентов выявились те же болезни, что и у ЗиС-С-8… Сама по себе напрашивается мысль, что неприятности пушки ЗиС-С-8 объясняются не техническими, а субъективными причинами, в том числе неприязнью Устинова к ЦАКБ и Грабину лично». После долгой доводки в 1946 г. на вооружение была принята 85-мм дивизионная пушка Д-44.

В предвоенное время основным противотанковым орудием РККА была 45-мм противотанковая пушка 53-К, разработанная Логиновым в 1937 г. путем наложения 45-мм ствола на лафет немецкой 37-мм противотанковой пушки. 53-К полностью соответствовала концепции довоенных бронетанковых войск: небольшая и легкая, она прекрасно поражала танки с противопульной броней. Ведь основное требование в условиях, когда уровень противника недостаточно неизвестен, – это возможность поражать свои танки. Конечно, это весьма упрощенное представление: ведется и разведка, производится и оценка промышленности противника, и многое другое. Основой советских танковых войск, как уже говорилось, были легкие и маневренные танки. Поэтому и с вражескими легкими танками 53-К прекрасно справлялась. Но вот с теми же Pz.III ситуация обстояла иначе. Сорокопятка хоть и была способна поражать эти машины, но уже с большим трудом: на дистанции в 1 км бронепробиваемость орудия составляла 28 мм при угле встречи 30 градусов к нормали. Поэтому нашим артиллеристам и приходилось подпускать немецкие танки на дистанцию «кинжального» огня – чтобы уверенно поразить вражеский танк. Другой острой проблемой в борьбе с фашистскими Panzerwaffe стала нехватка бронебойных снарядов, причем и качество имеющихся оставляло желать лучшего. В некоторых партиях каждый второй снаряд при попадании в цель не пробивал ее, а раскалывался. Более эффективные бронебойные подкалиберные снаряды в Советском Союзе появились лишь в 1942 году.

В финской кампании мы продемонстрировали свои новейшие танки KB, и было наивно полагать, что наши вероятные противники проигнорируют появление таких машин. Немцы уже к началу войны имели и подкалиберные, и кумулятивные снаряды, но до острой нужды держали их в тайне.

Но мы и сами должны были поддерживать концепцию соответствия своего противотанкового вооружения своему танковому. Этого мнения и придерживался Грабин. В начале 1940 г. Василий Гаврилович задается целью создания первой отечественной противотанковой пушки, способной пробивать броню в 50–70-мм. Вначале он со своим коллективом занялся исследованиями в области пушек с коническим стволом, ведь подобное решение позволяло получить большую мощность при сравнительно небольшой длине ствола. Однако изготовление подобных стволов оказалось крайне сложной задачей, как и устройство используемых снарядов. Поэтому в 1940 г. Василий Гаврилович ограничился лишь исследовательскими работами и опытами с одним стволом. Параллельно с этими исследованиями Грабин вел работы над созданием противотанковой пушки с обычным, цилиндрическим стволом. Конструктор заручился поддержкой наркома вооружений Б.Л. Ванникова и получил добро на проектирование мощной противотанковой пушки по собственным требованиям. После изысканий и совещаний с Артиллерийским комитетом ГАУ и Артиллерийской академией им. Дзержинского КБ выбрало наиболее выгодный калибр для сравнительно легкой противотанковой пушки – 57 мм. Новое орудие получило индекс Ф-31. Свои ТТТ Грабин утвердил в сентябре 1940 г., когда работы были уже в разгаре. За основу орудия была положена конструктивная схема 76-мм полковой пушки Ф-24. Кроме наложения 57-мм ствола длиной 73 калибра требовалась переработка лишь накатника и некоторых других узлов. Для орудия был принят новый бронебойный снаряд массой 3,14 кг, начальная скорость составляла 990 м/с. В начале 1941 г. эта пушка Грабина получила индекс ЗиС-2.

В октябре 1940 г. начались заводские испытания, в результате которых выявилась ошибка в выборе крутизны нарезки ствола. Но Сталин очень доверял Грабину и дал разрешение на запуск орудия в производство. Конструктор не подвел – с новой нарезкой кучность орудия стала блистательной, как и остальные ее характеристики. Параллельно Василий Гаврилович вел работы и над другими длинами стволов, но все они были вскоре прекращены. В начале 1941 г. пушка ЗиС-2 была официально принята на вооружение. Но уже во время войны, в декабре 1941 г., производство орудия было приостановлено. Столь длинный ствол был крайне тяжел в изготовлении, а первые месяцы боевых действий показали чрезмерную мощь пушки – ЗиС-2 «прошивала» вражеские танки насквозь. Это был, пожалуй, первый случай, когда орудие забраковали из-за избыточной мощности! Бронепробиваемость ЗиС-2 на дистанции в 1 км при угле встречи 30 градусов к нормали составляла 85 мм, а при использовании обтекаемых подкалиберных снарядов эта цифра возрастала в полтора раза.

Появление «Тигров» заставило военных расставить акценты по-новому, 15 июня 1943 г. пушка ЗиС-2 была вновь принята на вооружение. Однако малое количество этих прекрасных орудий перекладывало основное бремя борьбы с немецким «зверинцем» на ту же дивизионку ЗиС-3, которая явно не была для этого предназначена. Бронепробиваемость ЗиС-3 при аналогичных условиях составляла всего 50 мм.

При своей выдающейся мощности ЗиС-2 была весьма легким орудием – всего чуть больше 1000 кг. К примеру, близкая ей по мощи немецкая 75-мм Рак 40 оказалась в полтора раза тяжелее, а близкая по массе Рак 38 почти в два раза менее мощной. В 1943 г. союзники попросили у руководства СССР предоставить им пушку ЗиС-2 для исследований. За все время было изготовлено порядка 13.500 орудий ЗиС-2. До сего дня модифицированные ЗиС-2 стоят на вооружении ряда стран мира.

В конце 1940 г. Грабин предложил создать самоходки с ЗиС-2. Легкие установки на базе полугусеничного вездехода ЗиС-22М и гусеничного тягача «Комсомолец» вместе с пушкой ЗиС-3 были представлены маршалу Кулику 22 июля 1941 г., от которого конструктор получил категорический отказ. На этот раз представляется, что этот отказ был к лучшему, ведь ЗиС-30 (на базе «Комсомольца») оказалась весьма неустойчивой вследствие большой высоты линии огня при малом весе и габаритах установки. Однако была изготовлена опытная партия из 104 самоходок. Вторую самоходку даже не запускали в серию. Но следующая задумка Грабина оказалась заметно более перспективной. Осенью 1940 г. конструктор предложил вставить ствол ЗиС-2 в качающуюся часть танковой пушки Ф-34. Всего через 15 дней пушка ЗиС-4 уже была в металле. После переработки по результатам испытаний завод получил заказ на изготовление, и в сентябре 1941 г. началось ее серийное производство. Но было изготовлено лишь 42 орудия для танка Т-34 – пушку ЗиС-4 ждала та же судьба, что и ЗиС-2. В 1943 г. Грабин попробует реанимировать проект, но будет выпущена лишь малая серия ЗиС-4. Было бы несколько высокопарно говорить, что массовое производство танков Т-34-57 полностью изменило бы весь ход войны. Но, безусловно, даже сравнительно небольшие партии этих танков-истребителей могли бы закрепить превосходство наших бронетанковых войск еще в 1942-43 гг., «обломав клыки» Panzerwaffe.

Появление «Тигров», «Пантер» и «Слонов» (изначально именовавшихся «Фердинанд») привело не только к перевооружению Т-34 и возобновлению производства ЗиС-2. Самоходки СУ-122 и СУ-152 хоть и успешно боролись с тяжелыми танками, но это была корпусная штурмовая артиллерия – уничтожение танков не входило в ее непосредственные задачи. В 1943 г. Грабин приступил к созданию противотанковой пушки на базе 100-мм корабельного орудия Б-34. 14 сентября опытный образец пушки с индексом С-3 был отправлен на Софринский полигон. После этого последовали доработки на заводе «Большевик». Орудие получило индекс БС-3. 100-мм орудие с длиной ствола 59 калибров придавало 15,6-кг снаряду начальную скорость 900 м/с. Дульный тормоз поглощал 60% энергии отката.

15 апреля 1944 г. на Гороховецком полигоне производился обстрел трофейных «Тигра» и «Фердинанда». С расстояния в 1,5 км танк уверенно пробивался, броня САУ не пробивалась, но «Слон» гарантированно выходил из строя из-за откола брони изнутри. В отношении БС-3 к гитлеровскому «зверинцу» вполне уместно было бы сказать: «Что не съем, то понадкусываю». Именно поэтому БС-3 и прозвали «грабинским зверобоем». С дистанции в 3 км под углом встречи 30 градусов к нормали бронепробиваемость новой полевой пушки составляла 100 мм. До самого конца войны противник не смог противопоставить БС-3 какого-либо танка, кроме Pz.VIII «Maus», но даже его новым кумулятивным снарядом она могла спокойно поразить. Впрочем, брать «Мышонка» в расчет – это дань формальностям: этих 200-тонных монстров было изготовлено всего две штуки.

До начала 1960-х годов данная 100-мм полевая пушка обр. 1944 г. могла успешно пробивать броню любого западного танка и без кумулятивных снарядов. Производство этих орудий было прекращено в 1951 г. Всего было изготовлено примерно 3800 орудий БС-3. До сих пор эти орудия в небольшом количестве стоят на вооружении ряда стран, в том числе и РФ.

На том же лафете, что и БС-3, ЦАКБ параллельно разрабатывало мощную 85-мм пушку С-3-1 и 122-мм пушку С-4 с баллистикой корпусной пушки А-19. Баллистика С-3-1 существенно превосходила баллистику 85-мм пушки Д-44. Но работы по обоим орудиям были прекращены.

В 1946 г. Грабин приступил к разработке 85-мм противотанковой пушки большой мощности С-6, имевшей баллистику орудия С-3-1. В 1948 г. был изготовлен опытный образец и начаты полигонные испытания. Несмотря на удачную доработку, в 1950 г. предпочтение было отдано орудию Д-48 Ф.Ф. Петрова с аналогичной баллистикой, но и у нее дела шли отнюдь не блестяще. На вооружение Д-48 приняли лишь в 1953 г. и изготовили их всего 28 штук.

В том же 1946 г. Василий Гаврилович попытался создать еще более мощную 85-мм пушку путем наложения опытного ствола ОПС-10 на лафет 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. Ствол имел длину 85,4 калибра, то есть значительно длиннее любых имевшихся тогда противотанковых орудий. Начальная скорость 9,8-кг снаряда составляла 1200 м/с, что тоже было блестящим результатом. В 1948 г. были проведены полигонные испытания, но дальнейших работ уже не проводилось – военным такая мощь показалась излишней.

Грабин был готов к такому повороту событий и еще в 1947 г. изготовил опытный образец 100-мм легкой полевой пушки C-6-II. Весила она в полтора раза меньше БС-3, но при этом уступала в мощности только на 16%. Однако и это орудие было отвергнуто без указания причин.

В 1946 г. ЦАКБ возвращается к работе над пушками с коническим стволом. Поводом для этого стало получение трофейных немецких 75/55-мм конических орудий РАК 41. Калибр у каморы составлял 75 мм. а в дульной части 55 мм, длина ствола составляла 4322 мм. По сути, ствол делился на три участка: нарезной цилиндрический у каморы, гладкий конический и гладкий цилиндрический до дула. На основе этих трофеев Грабин начал проектирование 76/57-мм полковой противотанковой пушки С-40. Лафет для нового орудия был взят от опытной пушки ЗиС-С-8. Опытный образец С-40 прошел полигонные испытания в 1947 г. Грабину удалось создать систему, по мощности в полтора раза превосходящую немецкий прототип: на дистанции 500 м пробивалась броня в 285 мм. Но на вооружение система так и не поступила, сказались сложность изготовления и небольшой ресурс ствола.

Во второй половине 1950-х гг. КБ Грабина, с конца 40-х именуемое НИИ-58, вело разработку проекта под ласковым названием «Дельфин». А проект этот представлял собой, ни много ни мало, радиоуправляемую противотанковую ракету. Конструкторы превосходно справились с новой для них задачей, и в 1958 г. начались испытания готового изделия параллельно с управляемой по проводам ПТУР А.Э. Нудельмана. На дальности в 3 км «Дельфин» уверенно попадал в щит размерами 10×10 м, а его кумулятивная боевая часть уверенно пробивала броню в 500 мм. ПТУР Грабина уступала комплексу Нудельмана только большими габаритами, а из-за наличия радиоуправления явно превосходила его. Но век грабинского коллектива подходил к концу, работы были прерваны и на вооружение в начале 1960-х были приняты изделия Александра Эммануиловича.

Василий Гаврилович Грабин был очень талантливым и дальновидным конструктором, превосходным организатором и непревзойденным новатором. Его орудия Ф-22 и Ф-22УСВ перед войной составили половину парка дивизионной артиллерии РККА, Ф-22 снискала у немцев славу прекрасного противотанкового орудия и серийно ставилась на САУ «Куница». Его дивизионка ЗиС-3 пользовалась любовью артиллеристов за свою простоту, надежность и неприхотливость. Танковая Ф-34 обеспечила наши танки достаточной мощью на первых этапах воины, а противотанковые ЗиС-2 и БС-3 не знали себе равных на полях сражений. Его 180-мм пушка С-23 успешно заменяла тактические ракеты в арабо-израильских конфликтах, а 57-мм автоматическая зенитная С-60 стала грозой американских летчиков в Корее и во Вьетнаме. Его изобретением стал метод скоростного проектирования, перевернувший все представления о процессах разработки технических систем. Конструкторская мысль Грабина опережала свое время на года, а иногда и на десятилетия: устройство некоторых его орудий было рассекречено лишь в начале 1990-х гг.

Но множество его орудий не было принято на вооружение, среди них были и абсолютно уникальные образцы. Столь инициативный, принципиальный и независимый конструктор просто не мог не нажить себе влиятельных врагов, что, в конечном счете, и привело к ликвидации его КБ. Генерал-полковник, Герой социалистического труда В.Г. Грабин был отправлен в отставку в 1959 г. Даже свои воспоминания он не смог издать при жизни. До самого конца он честно мог утешаться тем фактом, что со своим коллективом достойно послужил Родине.

Земля Русская всегда славилась умельцами в самых различных сферах жизни человека. Одного из таких специалистов, который являлся выходцем из простой семьи, зовут Грабин Василий Гаврилович. О судьбе и жизненных перипетиях этого легендарного конструктора и пойдёт речь в данной статье.

Рождение

Грабин Василий Гаврилович, семья которого жила очень бедно, появился на свет на Кубани, в станице под названием Старонижестеблиевская. Случилось это 29 декабря 1899 года. По национальности - русский. Отец будущего конструктора служил фейерверкером в артиллерии и работал мастеровым. В семье было 10 детей. Ему довелось поработать клепальщиком, котельщиком, рабочим на мельнице, на почте. Помимо этого, дополнительных трудностей добавляли местные особенности, ведь Кубань - казацкий край, а потомственные казаки всегда имели свои традиции, которые не очень способствовали хорошим отношениям с другими жителями этого региона, не являющимися выходцами из этого воинского рода. Жизнь была тяжелой в материальном плане, и потому Василий Гаврилович уже в 11 лет был вынужден начать свою трудовую деятельность.

Поступление на службу в армию

В июле 1920 года Грабин Василий Гаврилович пошел добровольцем в Красную армию. Он был зачислен на Краснодарские командные курсы на отделение артиллерии. Во время прохождения учебы молодой воин находился в составе сводного батальона и сражался против белогвардейской армии Врангеля. В 1921 году Грабин стал членом РКП(б).

Продолжение воинской карьеры

После того как в 1921 году курсы были окончены, Василий Гаврилович был отправлен в Военную школу береговой и тяжелой артиллерии, которая была расквартирована в Петрограде. Это учебное заведение офицер окончил в 1923 году, после чего был направлен в строевые части Рабоче-крестьянской красной армии в качестве командира артиллерийского взвода. Также занимал пост начальника связи дивизиона.

В 1924 году Грабин назначается командиром курса артиллерийской школы в Ленинграде. Еще через год он поступает в Академию им. Феликса Дзержинского, выпускники которой становились офицерами и сотрудниками инженерно-технических подразделений. Обучение наш герой проходил под руководством таких видных ученых, как Гельвих, Рдултовский, Дурляхов.

В 1930 году Грабин Василий Гаврилович успешно окончил академию и получил диплом инженера, после чего был распределен в конструкторское бюро предприятия «Красный Путиловец», расположенного в Ленинграде.

В 1931 году наш герой становится конструктором в бюро №2 орудийно-арсенального объединения СССР Народного комиссариата промышленности страны. В этом же году произошло слияние двух КБ и было создано общее конструкторское объединение.

В 1932 году инженер Василий Грабин становится первыми заместителем руководителя государственного конструкторского бюро под номером 38, которое - единственное в государстве - занималось созданием и модернизацией артиллерийских орудий и систем. Но эта организация просуществовала весьма недолго и уже в 1933 году была ликвидирована по приказу главы вооружения армии Тухачевского, который отдавал предпочтение так называемым динамореактивным орудиям, именуемым еще безоткатными.

На руководящем посту

На исходе 1933 года инженер Грабин Василий Гаврилович отправляется на завод по производству артиллерии в город Горький, где становится начальником конструкторского бюро этого предприятия. Именно под чутким командованием Грабина были созданы десятки самых разнообразных орудий, которые абсолютно ничем не уступали своим западным аналогам. Как считают историки и специалисты по оружию, единственное направление технического вооружения, в котором Советский Союз всегда превосходил Германию, была именно артиллерия.

Василий Гаврилович был первыми в мире человеком, которому удалось совместить разработку, проектирование и производство новых пушек, что дало возможность за короткий промежуток времени освоить создание новейших орудий для армейских подразделений.

Отличительные черты

Грабин Василий Гаврилович, биография которого рассматривается в данной статье, вошел в историю еще и благодаря тому, что стал применять унификацию всех узлов и деталей пушек, сократил по максимуму их количество, внедрил принцип равнопрочности. Все вместе это позволило уменьшить сроки проектировки артиллерийских изделий с 30 месяцев до 3. Кроме того, значительно снизилась стоимость орудий, а массовое производство дало возможность противостоять фашистскому натиску весь период Великой Отечественной войны.

1 августа 1940 года инженеру было присвоено звание генерал-майора технических войск СССР, а 20 ноября 1942 года - звание генерал-лейтенанта.

Деятельность во время Второй мировой войны

Осенью 1942 года Грабин Василий Гаврилович возглавил Центральное артиллерийское конструкторское бюро, которое расположилось на подмосковной железнодорожной станции "Подлипки". На эту организацию руководство страны возложило обязанности по созданию проектов новых орудий в артиллерийской сфере. Из тех 140 000 пушек, которыми пользовались наши предки на полях сражений с фашистами, свыше 90 000 был созданы на предприятии, которыми в должности главного конструктора руководил Грабин. При этом еще 30 000 экземпляров были произведены по проектам, автором которых был этот прославленный инженер.

Жизнь в мирное время

В 1946 году Грабин назначается главой Центрального научно-исследовательского института артиллерийских орудий. А в 1955 году перед этим учреждением была поставлена амбициозная задача - создать атомный реактор. Из-за этого Василий Гаврилович оказывается уже в статусе начальника отдела и всячески пытается отстоять задачи именно артиллерийского направления. В результате в 1956 году Министерством обороны СССР было принято решение о создании Центрального научно-исследовательского института номер 58. Само собой разумеется, что Грабин стал его главным руководителем. Под его командованием проходила разработка артиллерийских комплексов тактического назначения типа «земля-земля» и «земля-воздух».

Закат карьеры

Летом 1959 года ЦНИИ-58 оказывается поглощённым КБ Королёва. При этом были уничтожены важнейшие архивы документации и образцы вооружений, многие из которых существовали в одном экземпляре. Это произошло по причине того, что глава страны Никита Хрущев взял курс на усиление ракетных войск Союза, а артиллерию он считал пережитком прошлого. Сам же Грабин стал членом консультативной группы Министерства обороны, а в 1960 году ушел в отставку.

Преподавательская стезя

В том же 1960 году Грабин Василий Гаврилович, фото которого приведено ниже, стал заведующим кафедры МВТУ им. Баумана. При этом он читал лекции по артиллерийским орудиям и создал молодежное конструкторское бюро из числа учащихся вуза.

Стоит заметить, что легендарный создатель пушек был доктором наук и носил звание профессора. Также он дважды входил в Верховный Совет СССР. Имел награды:

Четыре ордена Ленина.
Орден Красного Знамени.
Орден Суворова двух степеней.
Четырехкратный лауреат премии Сталина.

Кроме того, его перу принадлежит книга под названием «Оружие Победы», которая вышла в полноценном варианте лишь на исходе 1980 годов. Кстати говоря, книга долгое время не издавалась лишь потому, что Василий Гаврилович при жизни был в опале со стороны наркома вооружения Устинова, которому не нравилось, что талантливый инженер имел право напрямую общаться с главным руководителем страны и был под его протекторатом. Покровительство Сталина конструктору было обеспечено тем, что последний умел чётко формулировать свои мысли и идеи и всегда упрямо отстаивал свою позицию во время обсуждения важнейших государственных вопросов.

Грабин Василий Гаврилович, дети которого не пошли по его стопам, был дважды женат и со своей второй супругой прожил 32 года.

Талантливейший конструктор умер 18 апреля 1980 года в Подмосковье. Его тело предали земле на Новодевичьем кладбище. Могила расположена на участке под номером 9.

Василий Гаврилович Грабин с петлицами генерал-майора технических войск

Василий Гаврилович Грабин родился 29 декабря 1899 года (9 января 1900 по новому стилю) в станице Старонижестеблиевская Кубанской области, ныне Красноармейского района Краснодарского края. В 1913 году, окончив всего три класса школы,Грабин устроился сортровщиком на екатеринодарский почтамт, а позже служил почтальоном.

В июле 1920 года Грабин поступил на артиллерийское отделение Краснодарских командных курсов Красной армии. Во время учебы в составе сводного батальона курсантов принимал участие в боях против Врангеля.

После окончания курсов Грабин был направлен для продолжения образования в Военную школу тяжелой и береговой артиллерии в Петрограде, которую окончил в 1923 году. В 1923-1924 годах служил в строевых частях РККА командиром артвзвода и начальником связи артдивизиона. С 1924 года командир курса Второй Ленинградской артиллерийской школы. В 1925 году поступил в Военно-техническую академию РККА имени Дзержинского в Петрограде. В это время там преподавали такие видные ученые-артиллеристы, как Гельвих, Дурляхов и Рдултовский.
В 1930 году Грабин с отличием окончил академию и направлен инженером-конструктором в КБ завода «Красный Путиловец» в Ленинграде. С 1931 года – конструктор в КБ №2 Всесоюзного орудийно-арсенального объединения (ВОАО) Наркомата тяжелой промышленности СССР (Москва). В том же году КБ-2 было слито с КБ №1 и преобразовано в КБ ВОАО. В 1932 году В. Г. Грабин назначен первым заместителем начальника ГКБ-38 (созданного на базе КБ ВОАО). Это было единственное КБ в СССР, которое занималось разработкой и доработкой различных типов ствольных артиллерийских систем. Однако просуществовало оно недолго и в конце 1933 года ликвидировано по инициативе начальника Вооружения Красной Армии Тухачевского отдававшего предпочтение динамореактивным артсистемам конструкции Курчевского.

В конце 1933 года Грабин был направлен на новый артиллерийский завод №92 («Новое Сормово») в город Горький, где добился создания КБ, занимающегося ствольной артиллерией.Грабин был назначен его руководителем. Под руководством Грабина КБ создало десятки различных систем артиллерийских орудий, не уступающих либо превосходящих иностранные образцы. По мнению многих отечественных и иностранных историков, единственной областью вооружения, в которой СССР качественно превосходил Германию на протяжении всей войны, была артиллерия. Наряду с чисто конструкторской работой, Грабин разработал и применил впервые в мире методы скоростного комплексного проектирования артиллерийских систем с одновременным проектированием технологического процесса, что позволило организовать в короткие сроки массовое производство новых образцов орудий для РККА. Отличительной чертой конструкторской школы Грабина стали принципы унификации и сокращения количества деталей и узлов орудий, использование принципа равнопрочности. Использование этих методов позволило сократить сроки проектирования орудий с 30 до 3 месяцев, в разы сократить стоимость орудий, организовать массовое производство на новых заводах в кратчайшие сроки (что сыграло неоценимую роль в первый период Великой Отечественной войны).

З а выдающиеся достижения в области создания новых типов вооружения, поднимающих оборонную мощь Советского Союза, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1940 года генерал-майору технических войск (воинское звание присвоено 1.08.1940) Грабину Василию Гавриловичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и молот» (№6). Награды вручены 12 ноября 1940 года.

В ноябре 1942 года было создано Центральное артиллерийское конструкторское бюро (ЦАКБ) в подмосковном Калининграде (с 1996 года – город Королёв), более известном тогда по названию своей станции на Северной железной дороге как Подлипки. Начальником и главным конструктором ЦАКБ блы назначен генерал-лейтенант технических войск (звание присвоено 20 февраля 1942) Грабин . На ЦАКБ были возложены функции ведущей проектной организации в артиллерийской отрасли. Из 140 тысяч полевых орудий, которыми воевали наши солдаты во время Великой Отечественной войны, более 90 тысяч были сделаны на заводе, которым в качестве главного конструктора руководилГрабин , а еще 30 тысяч были изготовлены по проектам Грабина на других заводах страны. 30 марта 1945 годаГрабину присвоено воинское звание генерал-полковник технических войск".
В 1946 году ЦАКБ переименовывается в Центральный научно-исследовательский институт артиллерийского вооружения (ЦНИИАВ). В. Г.Грабин назначается его начальником и главным конструктором. В 1955 году перед институтом ставится принципиально новая главная задача – создание атомных реакторов. В. Г. Грабин переводится с понижением на должность начальника отделения ЦНИИАВ. Однако он предпринимает огромные усилия по отстаиванию роли и задач института артиллерийского вооружения, добивается в марте 1956 года его воссоздания под названием ЦНИИ-58 в Министерстве оборонной промышленности СССР. С 1956 года В. Г. Грабин – директор и главный конструктор ЦНИИ-58. В эти годы ЦНИИ-58 принимает участие в разработке тактических комплексов класса «земля-земля» и «земля-воздух».
В июле 1959 года ЦНИИ-58 вместе с опытным заводом, где работало около пяти тысяч человек, в том числе почти полторы тысячи инженеров и конструкторов, присоединили к расположенному поблизости ОКБ-1 С.П.Королёва. При этом уникальные архивы технической документации и музей образцов советской и иностранной артиллерийской техники, многие их которых существовали в единственном экземпляре, были уничтожены. Такое решение стало прямым следствием линии Н.С.Хрущева на "ракетизацию" вооружения и принесло громадный ущерб отечественной артиллерии.
С 1960 года Грабин в отставке, но не на пенсии – он назначен начальником кафедры в МВТУ имени Баумана, где читал курс по артиллерийскому вооружению. Там же он создал уникальное молодежное ОКБ из числа студентов МВТУ и был его главным конструктором.
Умер Василий Гаврилович 18 апреля 1980 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

ЗИС-3

лучшее орудие второй мировой

Во время внезапного начала Великой Отечественной войны на вооружении Красной Армии ещё находились такие устаревшие полевые пушки, как обр. 1900/02, 1902/26 и 1902/30. Но были и более современные орудия: 76,2-мм дивизионная пушка обр. 1936 г. (Ф-22) и 76,2-мм дивизионная пушка обр. 1939 г. (УСВ).
Проектирование новой пушки было начатоВасилием Гавриловичем Грабиным в конце 1940 года после успешно проведенных испытаний 57-мм противотанковой пушки ЗиС-2 . Как и большинство противотанковых пушек, она была компактной, имела легкий и прочный лафет, который вполне мог быть использован при создании дивизионной пушки.
В то же время для 76,2-мм дивизионных пушек Ф-22УСВ был разработан технологичный ствол с хорошими баллистическими характеристиками. Так что в принципе конструкторам осталось лишь наложить на лафет пушки ЗИС-2 ствол 76,2-мм дивизионной пушки Ф-22УСВ, снабдив его дульным тормозом для снижения нагрузок на лафет. Параллельно с проектированием пушки решались вопросы технологии ее производства, велась отработка изготовления многих деталей литьем, штамповкой и сваркой. По сравнению с УСВ трудозатраты при изготовлении одного такого орудия уменьшились в три раза, а стоимость пушки сократилась более чем на треть.

ЗИС-3 представляла собой пушку современной для того времени конструкции. Ствол орудия — моноблок, с казёнником и дульным тормозом (поглощавшим около 30 % энергии отката). Затвор вертикальный клиновой, полуавтоматический. Полуавтоматика затвора механического (копирного) типа. Спуск кнопочный или рычажный (на орудиях различных производственных серий). Ресурс ствола у орудий первых серий — 5000 выстрелов, у большинства орудий — 2000 выстрелов. Противооткатные устройства при выстреле откатываются со стволом, состоят из гидравлического тормоза отката и гидропневматического накатника. Откат постоянный. Подъёмный механизм имеет два сектора. Поворотный механизм винтового типа. Рукоятки подъёмного и поворотного механизмов размещены слева от ствола, что существенно облегчало работу наводчика при стрельбе по движущимся целям. Уравновешивающий механизм пружинный, тянущего типа, состоит из двух колонок. Боевая ось прямая. Орудие имело подрессоривание, рессоры пружинные в колону. Колеса металлические, с резиновыми шинами, близкие к таковым от автомобиля ГАЗ-АА (отличались иной формой ступицы). Для защиты расчёта орудие имело щит толщиной 5 мм. Орудие комплектовалось панорамным прицелом (орудия, направляемые в противотанковую артиллерию — прицелами прямой наводки ПП1-2 или ОП2-1). Для перемещения конной тягой ЗИС-3 комплектовались унифицированным передком обр.1942 г. для полковых и дивизионных пушек.
Опытный образец ЗИС-3 был закончен в июне, а в июле 1941 г. он прошел полигонные испытания.

Первоначально опытный экземпляр лафета ЗИС-3 имел механизм переменной длины отката. Но испытания выявили плохую работу противооткатных устройств, и было решено сделать откат постоянным. Но тогда выяснилось, что при стрельбе под углом в 45 требуется делать ровик между станинами. Для решения этой проблем угол возвышения был уменьшен с +45 до +37, а высота линии огня увеличена на 50 мм.

Работа была организована таким образом, что детали ЗИС-3 изготавливались параллельно с деталями УСВ. При этом никто, кроме узкого круга посвященных, не знал, что в производство пошла новая пушка. Единственная деталь, которая могла вызвать подозрение, — дульный тормоз, — изготовлялась в опытном цехе.

В боях 1941 г. ЗиС-3 показала своё преимущество над тяжёлой и неудобной для наводчика Ф-22УСВ. В результате это позволило В. Г. Грабину представить ЗиС-3 лично Сталину и получить официальное разрешение на производство орудия, которое к тому времени уже выпускалось заводом и активно использовалось в армии. В начале февраля 1942 г. были проведены официальные испытания, которые были скорее формальностью и продолжались всего пять дней. По их итогам ЗиС-3 была принята на вооружение 12 февраля 1942 года с официальным названием «76-мм дивизионная пушка обр. 1942 г.»
Запуск в производство ЗИС-3 позволил организовать изготовление пушек поточным методом (впервые в мире) с резким увеличением производительности. Приволжский завод 9 мая 1945 г. рапортовал партии и правительству о выпуске 100-тысячной пушки ЗИС-3, увеличив производственную мощность за годы войны почти в 20 раз.

Благодаря высокой технологичности ЗИС-3 стала первым в мире артиллерийским орудием, поставленным на поточное производство и конвейерную сборку. Основными снарядами для стрельбы из пушки являются дальнобойная осколочно-фугасная граната и бронебойный снаряд. В соответствии с поставленными задачами могут быть использованы шрапнель, подкалиберный, кумулятивный (бронепрожигающий), зажигательный, дымовой и другие снаряды. Наибольшая дальность стрельбы дальнобойной осколочно-фугасной гранатой ОФ-350 равна 13290 м. Дальность прямого выстрела при стрельбе дальнобойной осколочно-фугасной гранатой и бронебойным снарядом 820 м (при высоте цели 2 м). При разрыве осколочно-фугасной гранаты образовывалось 870 убойных осколков с радиусом сплошного поражения 15 м (немецкий 75-мм осколочно-фугасный снаряд давал 765 осколков с радиусом сплошного поражения 11,5 м). На дальности 500 м при угле встречи 90° бронебойный снаряд пушки пробивал броню толщиной 70 мм. Маневренность огня обеспечивается лафетом с раздвижными станинами, допускающими наибольший угол возвышения 37°, угол склонения 5°, угол горизонтального обстрела 54°. Скорострельность пушки благодаря полуавтоматике достигает 25 выстрелов в минуту. Вес пушки в боевом положении 1150 кг. Натренированным расчетом перевод пушки из походного положения в боевое и обратно производится в 30-40 секунд. Пушку можно перевозить механической и конной (шестеркой лошадей) тягой. Для перевозки пушки применялись грузовые автомобили ГАЗ-АА , ГАЗ-ААА , ЗИС-5 и другие. Перевозить пушку механической тягой разрешалось со скоростью: по шоссе до 50 км/ч, по проселочным дорогам до 30 км/ч, по бездорожью до 10 км/ч. Конной тягой пушка перевозилась со скоростью 8-10 км/ч. 76,2-мм дивизионная пушка обр. 1942 г. (ЗИС-3) успешно использовалась частями Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. Эта пушка по праву оценивалась специалистами, в том числе и немецкими, как одна из самых гениальных конструкций в истории ствольной артиллерии. В послевоенное время она состояла на вооружении Советской Армии и армий многих других стран мира.

57-мм противотанковая пушка образца 1941 года

В годы Великой Отечественной войны по просьбе главы британской военной миссии в СССР Советское правительство передало английской армии для ознакомления не сколько пушек ЗИС-2. Интерес союзников к этому орудию не был случайным, ибо боевой опыт показал: советским конструкторам удалось создать 57-мм противотанкoвую пушку, которая по мощности превосходила английскую 57-мм пушку в 1,6 раза.

История создания этого орудия восходит к 1940 году, когда к прoектированию новой противотанковой пушки, соответствующей тактико-техническим требованиям ГАУ, приступил конструкторский коллектив, возглавляемый Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственных премий, доктором технических наук Василием Грабиным.
При проектировании классической противотанковой пушки Грабин столкнулся с проблемой выбора калибра орудия. Расчёты показали бесперспективность калибра 45-мм с точки зрения резкого роста бронепробиваемости. Различными исследовательскими организациями рассматривались калибры 55 и 60 мм, но в итоге было решено остановиться на калибре 57 мм. Орудия такого калибра применялись в царской армии и флоте (пушки Норденфельда и Гочкиса), кроме того, 57-мм пушками Гочкиса были вооружены трофейные английские танки Mark V, состоявшие на вооружении Красной армии. Однако к началу 1930-х годов все эти орудия были уже сняты с вооружения.
Главной особенностью новой пушки стало использование длинного ствола длиной в 73 калибра. Одновременно, был решён вопрос с выстрелом — в качестве его гильзы была принята стандартная гильза от 76-мм дивизионной пушки с переобжатием дульца гильзы на калибр 57 мм.
Предназначенное для уничтожения танков и бронемашин противника, для подавления и уничтожения пехотных огневых средств, для уничтожения живой силы противника, расположенной открыто, это орудие на дистанции 1000 м пробивало бронебойным снарядом броню толщиной в 90 мм, а подкалиберным – 105 мм. На дистанции 500 м эти цифры составляют соответственно 100 и 145 мм.
Опытный образец орудия был изготовлен в октябре 1940 года и прошёл заводские испытания. А в марте 1941 года пушка была принята на вооружение под официальным наименованием «57-мм противотанковая пушка обр. 1941 г.» Однако, в связи с неготовностью завода к производству нового сложного орудия, отгрузка пушек в войска началась лишь летом 1941 года.
В ноябре 1941 года было принято решение о приостановке серийного производства ЗИС. Всего с 1 июня по начало декабря 1941 года было изготовлено 371 орудие.
Однако 57-мм пушки из опытных партий приняли участие в боевых действиях. Когда танковые армады гитлеровцев рвались к Мoскве, противотанковые самоходки 57-мм пушки, установленные на лёгком гусеничном тягаче «Комсомолец» (о них – ), сказали свое веское слово. Оказалось, что броня немецких танков не способна противoстоять снаряду ЗИС-2. Возникло даже предложение укорочением ствола на 1,5 м сделать пушку более удобной для маскировки за счет снижения мощности. В конечном итоге было принято решение: в 1941 году орудие на валовое производство не ставить.
«...Все незавершенные в производстве стволы собрать, законсервирoвать и убрать. Всю технологическую оснастку и техническую документацию сохранить, убрав в соответствующее место с тем, чтобы при возникшей необходимости немедленно развернуть производство 57-мм пушки ЗИС-2...» – гласил приказ по заводу. И когда в 1943 году гитлеровцы бросили в бой тяжелые танки, заводу понадобилось всего три недели, чтобы возобновить выпуск орудия – 57-мм противотанковой пушки образца 1943 года ЗИС-2.
Правда, это орудие не стало точной копией пушки 1941 года, хотя баллистика и таблицы стрельбы были у них совершенно одинаковыми. В 1941 году наложением нового ствола на лафет 57-мм пушки была получена знаменитая 76-мм дивизионная пушка ЗИС-3 Огромные потребности фронта в этом орудии можно было удовлетворить либо значительным увеличением производственных площадей и оборудования, либо повышением эффективности существующего производства. Приняв второй путь, КБ провело конструктивнo-технологическую модернизацию пушек.
Вот лишь некоторые цифры: число деталей затвора сокращено со 103 до 51, нижнего станка – с 349 до 157. По всей пушке в целом количество деталей уменьшилось с 2080 до 1306, а расход электроэнергии на ее изготовление снизился на 86%. В результате модернизации технологичность конструкции повысилась, улучшилось качество. Наиболее бросающееся в глаза отличие модернизированного лафета – это трубчатые станины вместо коробчатых. ЗИС-3 в больших количествах выпускалась с 1942 года и была хорошо освоена в производстве. При возобновлении выпуска 57-мм противотанковых пушек в 1943 году сочли целесообразным вести производство на едином лафете. Чтобы от ЗИС-3 перейти к выпуску ЗИС-2, требовалось лишь наладить изготовление моноблоков ствола. И в этом разгадка рекордной быстроты, с которой возобновился выпуск ЗИС-2.
В годы второй мировой войны ни в одной армии мира не было прoтивотанкового орудия, боевые характеристики которого превосходили бы характеристики ЗИС-2
.

Грабин Василий Гаврилович - конструктор артиллерийского вооружения, главный конструктор конструкторского бюро ствольной артиллерии завода № 92, генерал-майор технических войск.
Родился 29 декабря 1899 (9 января 1900) года в станице Старонижестеблиевская Кубанской области (ныне Красноармейского района Краснодарского края). Русский. Кроме Василия у отца - бывшего фейерверкера артиллерии, а потом мастерового в Екатеринодаре, было 10 детей. После окончания третьего класса школы был вынужден в 11 лет пойти работать. Был учеником клепальщика, рабочим в котельной, чернорабочим на мельнице, сортировщиком на почте.
С июля 1920 года - в Красной армии, поступил добровольцем на артиллерийское отделение Краснодарских командных курсов. Во время учебы в составе сводного батальона курсантов принимал участие в боях против армии генерала П.Н.Врангеля. Член РКП(б) с 1921 года.
После окончания курсов в 1921 году направлен для продолжения образования в Военную школу тяжелой и береговой артиллерии в Петрограде, которую окончил в 1923 году. В 1923-1924 годах служил в строевых частях РККА командиром артвзвода и начальником связи артдивизиона. С 1924 года - командир курса Второй Ленинградской артиллерийской школы. В 1925 году поступил в Военно-техническую академию РККА имени Дзержинского в Петрограде. В это время там преподавали такие видные ученые-артиллеристы, как П.А.Гельвих, Р.А.Дурляхов, В.И.Рдултовский.
В 1930 году с отличием окончил академию и направлен инженером-конструктором в КБ завода «Красный Путиловец» в Ленинграде. С 1931 года - конструктор в КБ №2 Всесоюзного орудийно-арсенального объединения (ВОАО) Наркомата тяжелой промышленности СССР (Москва). В том же году КБ-2 было слито с КБ №1 и преобразовано в КБ ВОАО. В 1932 году В.Г.Грабин назначен первым заместителем начальника ГКБ-38 (созданного на базе КБ ВОАО). Это было единственное КБ в СССР, которое занималось разработкой и доработкой различных типов ствольных артиллерийских систем. Однако просуществовало оно недолго и в конце 1933 года ликвидировано по инициативе начальника вооружения Красной Армии М.Н.Тухачевского и некоторых иных военачальников, отдававших предпочтение динамореактивной (безоткатной) артиллерии.
В конце 1933 года В.Г.Грабин был направлен на новый артиллерийский завод №92 («Новое Сормово») в город Горький, где добился создания КБ, занимающегося ствольной артиллерией. В.Г.Грабин был назначен его руководителем. Под руководством Грабина КБ создало десятки различных систем артиллерийских орудий, не уступающих либо превосходящих иностранные образцы. По мнению многих отечественных и иностранных историков, единственной областью вооружения, в которой СССР качественно превосходил Германию на протяжении всей войны, была артиллерия. Наряду с чисто конструкторской работой, В.Г.Грабин разработал и применил впервые в мире методы скоростного комплексного проектирования артиллерийских систем с одновременным проектированием технологического процесса, что позволило организовать в короткие сроки массовое производство новых образцов орудий для РККА. Отличительной чертой конструкторской школы Грабина стали принципы унификации и сокращения количества деталей и узлов орудий, использование принципа равнопрочности. Использование этих методов позволило сократить сроки проектирования орудий с 30 до 3 месяцев, в разы сократить стоимость орудий, организовать массовое производство на новых заводах в кратчайшие сроки (что сыграло неоценимую роль в первый период Великой Отечественной войны).
За выдающиеся достижения в области создания новых типов вооружения, поднимающих оборонную мощь Советского Союза, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1940 года генерал-майору технических войск (воинское звание присвоено 1.08.1940) Грабину Василию Гавриловичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
В ноябре 1942 года было создано Центральное артиллерийское конструкторское бюро (ЦАКБ) в подмосковном Калининграде (с 1996 года - город Королёв), более известном тогда по названию своей станции на Северной железной дороге как Подлипки. Начальником и главным конструктором ЦАКБ блы назначен генерал-лейтенант технических войск (звание присвоено 20 февраля 1942) В.Г.Грабин. На ЦАКБ были возложены функции ведущей проектной организации в артиллерийской отрасли. Из 140 тысяч полевых орудий, которыми воевали наши солдаты во время Великой Отечественной войны, более 90 тысяч были сделаны на заводе, которым в качестве главного конструктора руководил В.Г.Грабин, а еще 30 тысяч были изготовлены по проектам Грабина на других заводах страны.
В 1946 году ЦАКБ переименовывается в Центральный научно-исследовательский институт артиллерийского вооружения (ЦНИИАВ). В.Г.Грабин назначается его начальником и главным конструктором. В 1955 году перед институтом ставится принципиально новая главная задача - создание атомных реакторов. В.Г.Грабин переводится с понижением на должность начальника отделения ЦНИИАВ. Однако он предпринимает огромные усилия по отстаиванию роли и задач института артиллерийского вооружения, добивается в марте 1956 года его воссоздания под названием ЦНИИ-58 в Министерстве оборонной промышленности СССР. С 1956 года В.Г.Грабин - директор и главный конструктор ЦНИИ-58. В эти годы ЦНИИ-58 принимает участие в разработке тактических комплексов класса «земля-земля» и «земля-воздух».
В июле 1959 года ЦНИИ-58 вместе с опытным заводом, где работало около пяти тысяч человек, в том числе почти полторы тысячи инженеров и конструкторов, присоединили к расположенному поблизости ОКБ-1 С.П.Королёва. При этом уникальные архивы технической документации и музей образцов советской и иностранной артиллерийской техники, многие их которых существовали в единственном экземпляре, были уничтожены. Такое решение стало прямым следствием линии Н.С.Хрущева на "ракетизацию" вооружения и принесло громадный ущерб отечественной артиллерии.
В.Г.Грабин назначен в консультативную группу при Министре обороны СССР. С 1960 года - в отставке.
В 1960 В.Г.Грабин назначен начальником кафедры в МВТУ имени Баумана, где читал курс по артиллерийскому вооружению. Там же он создал уникальное молодежное ОКБ из числа студентов МВТУ и был его главным конструктором.
Жил в городе-герое Москве. Умер 18 апреля 1980 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Доктор технических наук (1941), профессор (1951). Депутат Верховного Совета СССР 2-го и 3-го созывов (в 1946-1954 годах). Депутат Верховного Совета РСФСР (с мая 1941 по 1947 годы).
Воинские звания:
военинженер 2 ранга,
военинженер 1 ранга (1940),
генерал-майор технических войск (1.08.1940),
генерал-лейтенант технических войск (20.02.1940),
генерал-полковник технических войск (30.03.1945).
Награждён 4 орденами Ленина (16.05.1936, 28.10.1940, 05.08.1944, 05.11.1945), орденом Октябрьской Революции (08.01.1980), 2 орденами Красного Знамени (03.11.1944, 15.11.1950), орденами Суворова 1-й (16.09.1945) и 2-й (18.11.1944) степеней, Трудового Красного Знамени (18.01.1942), Красной Звезды (05.02.1939), медалями.
Четырежды лауреат Сталинских премий СССР 1-й степени (1941, 1943, 1946, 1950).
Написал книгу мемуаров «Оружие победы», вышедшую в журнальном варианте в журнале «Октябрь» в 1972-1973 годах, а в полном варианте - в конце 1980-х годов.
Почётный гражданин города Королёв Московской области.

НАИБОЛЕЕ ПОЛНО О ЧЕЛОВЕКЕ ГОВОРЯТ ЕГО ДЕЛА

За время работы в КБ завода №92 им. Сталина, ЦАКБ, ЦНИИАВ и ЦНИИ-58 в 1930-1959 годах Василием Гавриловичем Грабиным и его конструкторским коллективом среди прочих были созданы:

76-мм дивизионные пушки – полууниверсальная Ф-20 (доработанная А-51 конструкции ГКБ-38),

Ф-22 образца 1936 года,

Ф-22 УСВ образца 1939 года,

ЗИС-3 образца 1942 года - основное полевое орудие Красной армии в годы Великой Отечественной войны, изготовлено свыше 70 000 экземпляров;

76-мм батальонная гаубица Ф-23;

76-мм полковая пушка Ф-24;

122-мм гаубица Ф-25;

95-мм дивизионная пушка Ф-28;

85-мм зенитная пушка Ф-30 (ЗИС-12);

85-мм противотанковая пушка ЗИС-23;

57-мм противотанковые пушки ЗИС-2 образца 1943 года и ЗИС-29;

самоходная 85-мм пушка большой мощности ЗИС-25,

107-мм миномет ЗИС-26,

57-мм ЗИС-30 (на базе ЗИС-29 и шасси артиллерийского гусеничного тягача Т-20 «Комсомолец»);

танковые пушки:

76-мм Ф-34 для вооружения среднего танка Т-34,

ЗИС-5 образца 1941 года (модификация Ф-34 для вооружения тяжёлого танка KB-1),

57-мм ЗИС-4,

37-мм ЗИС-19 для легких танков Т-60 и Т-70,

95-мм Ф-39 (на базе дивизионной Ф-28);

107-мм Ф-42 и ЗИС-6 для вооружения тяжёлых танков KB,

76-мм пушка ЗИС-3Ш («Ш» - штурмовая) для САУ СУ-76,

76-мм большой мощности С-54,

85-мм С-18 и С-31 для вооружения опытного тяжёлого танка «Объект 237»,

85-мм С-50 для вооружения средних танков Т-34 и Т-43,

85-мм ЗИС-С-53 (доработанная С-53 ленинградского филиала ЦАКБ) для вооружения средних танков Т-34-85 образца 1944 года и Т-44,

ЗИС-С-54 (модификация ЗИС-С-53 с одноплоскостным гироскопическим стабилизатором),

100-мм С-34 для вооружения опытного тяжёлого танка ИС-5,

130-мм С-26 и С-70 для вооружения опытного тяжелого танка ИС-7,

152-мм танковая гаубица С-41 для тяжелого танка КВ-1С,

100-мм стабилизированные пушки "0963", "0979", С-84СА и "0865" с автоматом заряжания;

76-мм полуавтоматические пушки Ф-35 для вооружения подводных лодок и Ф-36 для вооружения военных транспортов;

76-мм пушка ЗИС-7 для вооружения дотов;

82-мм и 160-мм казнозарядные минометы;

100-мм полевая пушка образца 1944 года БС-3 (С-3);

85-мм пушка «большой мощности» С-3-I на лафете БС-3;

85-мм противотанковая пушка ЗИС-С-8;

85-мм пушка «повышенной мощности» С-58-II на лафете 76-мм пушки ЗИС-С-58-I;

85-мм пушка «большой мощности» С-6 (С-6-А),

100-мм полевая пушка С-6-I;

122-мм полевая пушка С-4;

130-мм береговая мобильная пушка СМ-4 (С-30);

57-мм автоматическая зенитная буксируемая пушка С-60;

спаренная пушка С-68 (на базе конструкции качающейся части С-60) для самоходной зенитной установки ЗCУ-57-2,

семейство орудийных прицелов С-71;

«малый» корпусный дуплекс (разные орудия на одном лафете) в составе 130-мм пушки С-69 и 152-мм гаубицы С-69-I;

система орудий большой мощности, имевших единый лафет: 180-мм пушка С-23, 210-мм гаубица С-23-I (С-33), 203-мм пушка-гаубица С-23-IV и 280-мм мортира C-23-II (С-43);

«большой» дуплекс особой мощности в составе 210-мм пушки С-72 (повозка к ней С-74) и 305-мм гаубицы С-73 (повозка к ней С-75);

280-мм пушка С-90;

«большой триплекс» на едином самоходном лафете - 210-мм пушка С-110А, 280-мм пушка-гаубица С-111А и 305-мм гаубица;

50-мм самоходный миномет С-11;

406-мм активно-реактивная пушка "0842" (С-103) на самоходном лафете;
Советские инженеры. ЖЗЛ. Москва, 1985.