Самоотвод эксперта по уголовному делу. Отвод эксперта в уголовном судопроизводстве. Конституционный Суд Российской Федерации

Отвод судебного эксперта предусмотрен для того, чтобы обеспечить независимость экспертизы. В отличие от отвода судьи и других более значимых участников судебного процесса, отвод эксперта очень слабо регламентирован в законодательстве. Это порождает массу неудобств и нарушений законодательства, причём, зачастую совершаемых не специально, а по не знанию. Незнание закона, конечное же, не освобождает от ответственности, но чаще всего на практике нарушения, связанные с несвоевременным отводом либо с не назначением отвода эксперту, который ему подлежит, остаются никем не замеченными.

Дело в том, что собственно Уголовно-Процессуальный кодекс не содержит полного перечня оснований для отвода эксперта. Там перечислены лишь основные моменты – эксперт не должен быть потерпевшим, не должен быть гражданским истцом, ответчиком или свидетелем по рассматриваемому делу, не должен состоять в родственной связи ни с кем из участников процесса, и “иные обстоятельства”, которые могут поставить под сомнение его независимость. Среди них – нахождение эксперта в данный момент или в прошлом в служебной зависимости от какого-либо заинтересованного лица, а также некомпетентность эксперта по вопросам, интересующим следствие.

Остальная информация о причинах, которые должны привести к отводу эксперта, содержатся в федеральном законе от 31 мая 2001 г. "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ". Среди них – установление факта заинтересованности и зависимости не самого эксперта, а руководителя экспертного учреждения, где проводится экспертиза. В отношении судебно-медицинской экспертизы, экспертом не может стать то лицо, которое ранее оказывало врачебную помощь кому-либо из заинтересованных лиц. Кроме того, отвод назначается медицинскому эксперту, который осуществлял экспертизу без собственно обследования лица.

Как видите, законодательство содержит элементарный огрех, который способствует снижению его эффективности. Все знают, что участникам процесса ещё до назначения судебной экспертизы подробно разъясняются все её подробности, в том числе и основания для отвода. Но из вышеперечисленных оснований на практике два последних крайне редко становятся известны участником судебного процесса. Это – нарушение действующего законодательства. И причина такого – как раз в незнании работниками судопроизводства этих дополнений и уточнений к Уголовно-Процессуальному кодексу. Если бы эти уточнения размещались собственно в УПК, а не в отдельном законе, такие нарушения бы не встречались настолько часто.

Ещё одна неясность, касающаяся отвода эксперта, которая размещена в УПК, состоит в том, что время назначения отвода точно не оговорено. Хотя, к примеру, касательно отвода судьи эта информация расписана со всеми подробностями. Исходя из простой логики, становится ясно, что идеальным моментом для отвода эксперта является момент, когда участникам процесса объявляют о назначении экспертизы. В этот момент, то есть до начала экспертизы, любой из участников имеет право заявить об отводе эксперта по той или иной причине.

Но на практике, из-за того, что эта деталь не полностью оговорена в УПК, в данной области тоже очень часто встречаются нарушения. Элементарно, многие участники даже не подозревают, что они вообще имеют право давать заявление на отвод эксперта! Либо их ознакомляют с данными правами несвоевременно. В п. 2 ч. 1 ст. 195 УПК не предписывается категорическое требование к указанию фамилии, имени, отчества эксперта, а также сведений о его специализации, образовании, рабочем стаже и пр. Таким образом, участники процесса фактически лишаются всех оснований, на которых они могли бы заявить об отводе. Не зная ничего об эксперте, никто не сможет обнаружить, состоит ли он с кем-либо в родственной связи, подходит ли он по компетенции и т.д. Более того, часто сам следователь остаётся в неведении, так как руководитель экспертного учреждения не сообщает ему необходимые данные об эксперте.

Решение этой проблемы лежит через совершенствование УПК и окончательное разъяснение всех неточностей, связанных с процессом назначения эксперта, равно как и с процессом его отвода. Если бы в самом УПК содержались точные предписания насчёт того, что все сведения об эксперте до начала производства судебной экспертизы должны быть обязательно переданы всем участникам судебного процесса, было бы меньше разных проблематичных ситуаций, связанных с некомпетентностью или же с зависимостью эксперта.

Эксперт относится к числу заменимых участников процес­са, поэтому может быть устранен от участия в деле путем удов­летворения ходатайства об отводе (самоотводе).

Всестороннее, полное, объективное исследование обстоя­тельств дела предполагает отсутствие прямой или косвенной заинтересованности эксперта в исходе дела. В связи с этим уго­ловно-процессуальное законодательство предусматривает от­вод эксперта при наличии указанной заинтересованности.

Под прямой личной заинтересованностью эксперта пони­мается такая, которая дает или может предоставить ему мате­риальную или иную выгоду в связи с производством эксперти­зы по конкретному делу.

Под косвенной заинтересованностью эксперта понимается такая, при которой в результате производства экспертизы за­интересован не сам эксперт, а родственники либо иные связан­ные с ним лица.

В соответствии со ст. 70 УПК РФ эксперт не может участ­вовать в производстве по уголовному делу прежде всего при наличии любого из оснований, предусмотренных статьей 61 Кодекса, то есть если он:

• является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу;
• участвовал в качестве присяжного заседателя, эксперта, специалиста, переводчика, понятого, секретаря судебного заседания, защитника, законного представителя подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, а судья также - в качестве дознавателя, следователя, прокурора в производстве по данному уголовному делу;

• является близким родственником или родственником любого из участников производства по данному уголовному делу.

Следует обратить внимание, что предыдущее участие лица в качестве эксперта не является обстоятельством, исключающим его участие в соответствующем качестве в производстве по уго­ловному делу, кроме случаев, когда экспертиза производится повторно ввиду возникшего сомнения в правильности ее заклю­чения. Не является основанием для отвода эксперта, если он участвовал в деле в качестве специалиста.

Эксперт подлежит отводу также, если он:

• если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела
• если он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей;
• если обнаружится его некомпетентность.

Что касается механизма отвода эксперта, то лицо, ведущее уголовный процесс, вправе решить данный вопрос и по своей инициативе. Однако при наличии соответствующих оснований эксперт должен заявить самоотвод. При этом эксперт-сотруд­ник органа судебной экспертизы делает заявление в письмен­ной форме на имя его руководителя. Отвод эксперту может быть заявлен и иными участниками процесса. Отвод должен быть мотивированным.

Вопрос об отводе эксперта разрешается органом, ведущим уголовный процесс.

Конституционный суд РФ запретил прекращать дела частного обвинения без согласия обвиняемых. Если гражданин желает довести дело до приговора, у него должна быть такая возможность, считают судьи КС. Официальное постановление публикует "РГ".

Поводом к проверке взаимосвязанных положений Уголовного и Уголовно-процессуального кодекса РФ послужила жалоба майора полиции из столичного Марьино Анны Тихомоловой. В 2015 году в связи с заявлением частного обвинителя против нее было возбуждено дело по статье 116 УК РФ "Побои". По словам майора, это сделали некие "черные риелторы" с целью помешать ее службе. Однако пока шло разбирательство, побои перешли из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения, то есть были декриминализованы. И мировой судья прекратил дело в отношении Тихомоловой по нереабилитирующим основаниям. Тем самым, по мнению заявительницы, правоохранительная система и правосудие "создают условия, не позволяющие обжаловать в суде сам факт незаконного привлечения к уголовной ответственности и возражать против прекращения дела по данному основанию, тем самым препятствующие восстановлению нарушенных прав".

Иное свидетельствовало бы об отказе обвиняемому по делу частного обвинения в правосудии

Решение судей по данному делу основано на ранее обнародованных позициях КС РФ, поэтому вынесено без проведения публичных слушаний. Суд отметил, что Конституция РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод на основе состязательности и равноправия сторон. То есть ни одна из них не должна иметь заведомо привилегированного или ущемленного положения.

Ранее в нескольких постановлениях и определениях КС РФ указал, что "выявление в ходе судебного разбирательства оснований для прекращения уголовного дела не освобождает суд от необходимости выяснения позиций сторон по данному делу, не препятствует суду решить вопрос о признании (или об отказе в признании) их права на реабилитацию и не лишает обвиняемого права на доступ к правосудию и права на эффективную судебную защиту". КС также напомнил, что уже рассматривал вопрос о прекращении уголовного преследования по делам публичного обвинения. Однако особенность дел частного обвинения в том, что заявление потерпевшего - по сути готовый обвинительный акт, используеемый в суде. Поэтому у обвиняемого должна быть возможность официально опровергнуть его.

Иное свидетельствовало бы об отказе обвиняемому по делу частного обвинения в правосудии, о вынесении судом решения, констатирующего наличие события преступления, без исследования обстоятельств произошедшего и имеющихся доказательств, - указал КС, - то есть приводило бы к нарушению принципа равенства перед законом и судом, равноправия сторон судопроизводства, к ограничению прав участников уголовного процесса.

Таким образом, КС РФ запретил судам отказывать обвиняемым в продолжении судебного процесса, если они заявляют о невиновности и возражают против прекращения дела "по основанию, констатирующему совершение именно этим лицом деяния хотя и декриминализованного новым уголовным законом, но являвшегося преступным на момент совершения". Дело Тихомоловой подлежит пересмотру.

Муженская Наталья Евгеньевна, ведущий научный сотрудник НИЦ N 8 по совершенствованию уголовного, уголовно-процессуального законодательства и исследованию проблем расследования преступлений ФГУ ВНИИ МВД РФ, кандидат юридических наук, доцент.

Статья посвящена проблемам заявления отвода эксперту. В работе проанализировано содержание норм закона об отводе эксперта. Показано, что их положения не позволяют полностью реализовать права участников уголовного процесса на заявление отвода эксперта. Предложены изменения в УПК РФ об отводе эксперта.

Ключевые слова: уголовное судопроизводство, судебная экспертиза, отвод эксперта.

Challenge of an expert in criminal proceedings

N.Y. Muzhenskaya

The article is dedicated to the problems of challenging an expert. The work has analyzed the essence of legal provisions of the law on challenging an expert. It showed that their provisions did not fully provide for exercise of the rights of participants in criminal proceedings to challenge an expert. The author offered to introduce a-mendments in the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation on challenging an expert.

Key words: criminal proceedings, forensic examination, challenge an expert.

Отвод в уголовном процессе - средство обеспечения объективного исследования обстоятельств уголовного дела, призванное в конечном итоге гарантировать достижение цели уголовного судопроизводства.

Анализ норм уголовно-процессуального законодательства об отводе эксперта, а также практики их применения свидетельствует о проблемах, возникающих в ходе их реализации. Так, несовершенство правовой регламентации отдельных положений УПК РФ не способствует своевременному ознакомлению участников уголовного процесса с имеющимся у них правом на отвод эксперта, а также эффективному и своевременному производству этого процессуального действия.

Придание заключению эксперта статуса доказательства актуализирует проблему его пригодности для использования в уголовном процессе, что, в свою очередь, во многом определяется незаинтересованностью, объективностью и компетентностью эксперта.

Именно поэтому в качестве оснований для заявления отвода эксперту закон называет наличие таких обстоятельств, которые могут либо дать повод сомневаться в его беспристрастности, либо свидетельствовать о его неосведомленности в вопросах, разъяснение которых от него требуется. В соответствии со ст. 61 УПК такими обстоятельствами могут быть:

признание эксперта потерпевшим либо обладание им статусом гражданского истца, гражданского ответчика или свидетеля по рассматриваемому уголовному делу;

участие эксперта в качестве присяжного заседателя, переводчика, понятого, секретаря судебного заседания, защитника, законного представителя подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, дознавателя, следователя, прокурора в производстве по рассматриваемому уголовному делу;

нахождение эксперта в близком родстве или родстве с любым из участников производства по рассматриваемому уголовному делу;

иные обстоятельства, которые позволят предположить, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе уголовного дела.

Отвод может быть заявлен также в случаях, если выяснится, что эксперт в настоящий момент времени находится либо находился ранее в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей, а кроме того, если обнаружится его некомпетентность (ст. 70 УПК).

Следует заметить, что УПК содержит не полный перечень оснований отвода эксперта. ФЗ от 31 мая 2001 г. "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" называет в качестве таковых также: 1) установление обстоятельств, подтверждающих заинтересованность в исходе дела руководителя экспертного учреждения, в котором производится или производилась судебная экспертиза; 2) приглашение в качестве эксперта врача, который до назначения экспертизы оказывал лицу медицинскую помощь. В этом случае отвод может и должен быть заявлен эксперту, производящему (производившему) судебно-медицинскую или судебно-психиатрическую экспертизу, осуществляемую и без непосредственного обследования лица (ст. 18).

Такая разобщенность, "разбросанность" уголовно-процессуальных норм об отводе эксперта по разным федеральным законам не способствует их эффективному применению.

Так, практика свидетельствует, что последние два из названных оснований отвода эксперта доводятся до сведения соответствующих участников уголовного процесса при разъяснении им прав, предусмотренных ст. 198 УПК, крайне редко, что является нарушением закона. Основная причина такого положения - неосведомленность практических работников о содержании норм указанного федерального закона. Представляется, что идеальным решением проблемы могло бы стать размещение норм об отводе эксперта, содержащихся в ФЗ от 31 мая 2001 г., в ст. 70 УПК.

Важное практическое значение имеет уточнение вопроса о том, в какой момент производства по уголовному делу может быть заявлен отвод эксперту.

Следует отметить, что в отличие, например, от отвода судьи (ч. 2 ст. 64) время возможного заявления отвода эксперту в УПК (ст. ст. 61, 70) точно не оговорено. В то же время закон определенно указывает на право подозреваемого, обвиняемого, его защитника, а также потерпевшего заявлять отвод эксперту до начала производства судебной экспертизы уже при ознакомлении их с постановлением о назначении судебной экспертизы (ч. 3 ст. 195 УПК).

Более того, очевидно, что по логике законодателя именно этот момент времени для заявления отвода эксперту, а также реализации иных прав, предусмотренных, в частности, п. п. 2 - 5 ч. 1 ст. 198 УПК, - наиболее обоснованный с точки зрения достижения назначения уголовного судопроизводства. Кроме того, в целях гарантирования указанным участникам уголовного процесса их прав законодатель включил в закон предписание о составлении следователем протокола об ознакомлении с постановлением о назначении судебной экспертизы.

Между тем судебная практика свидетельствует о нарушениях УПК, связанных с неознакомлением либо с несвоевременным ознакомлением участников уголовного процесса с указанным постановлением следователя, а также их правами, в том числе с правом заявлять отвод эксперту. В связи с этим Конституционный Суд РФ в своих решениях не раз отмечал необходимость своевременного - до начала производства судебной экспертизы - ознакомления соответствующих участников уголовного судопроизводства с постановлением о ее назначении, что призвано обеспечить им реальную возможность пользования предоставленными правами <1>.

<1> См., напр.: Определения Конституционного Суда РФ от 18 июня 2004 г. N 206-О, от 21 декабря 2004 г. N 433-О, от 25 декабря 2008 г. N 936-О-О, от 29 января 2009 г. N 7-О-О.

Вместе с тем анализ ст. 195 УПК позволяет заключить, что отдельные ее положения не позволяют в полной мере реализовать право на заявление отвода эксперта. Так, в частности, отсутствие в п. 2 ч. 1 ст. 195 УПК категорического предписания о необходимости указывать (наряду с наименованием экспертного учреждения) фамилию, имя и отчество эксперта, которому поручается производство судебной экспертизы, а также сведения о его образовании, специальности, стаже работы и т.д., которые следует указывать в заключении эксперта (ч. 1 ст. 204 УПК), лишает участников уголовного процесса возможности заявить эксперту отвод практически по всем названным выше основаниям.

Очевидно, что, не располагая указанными сведениями, невозможно достоверно знать, обладает ли лицо, приглашаемое в качестве эксперта, еще каким-либо статусом в уголовном процессе; в каких отношениях (родства, свойства и т.д.) с иными участниками уголовного процесса находится лицо, насколько оно компетентно и т.д.

Кроме того, неосведомленность следователя в момент назначения судебной экспертизы о личности эксперта с указанных позиций ставит и самого следователя в нестабильное положение. Это же, очевидно, позволяет ему порой и пренебрегать процедурой ознакомления участников уголовного процесса с постановлением о назначении экспертизы, а также их правами, предусмотренными ст. 198 УПК, в том числе с правом на отвод эксперта, до ее производства.

В то же время в соответствии с ч. 2 ст. 199 УПК руководитель экспертного учреждения обязан уведомить следователя о поручении производства судебной экспертизы конкретному эксперту или нескольким экспертам из числа работников учреждения. Закон, однако, не обязывает руководителя экспертного учреждения указывать при этом сведения, подтверждающие компетентность эксперта (специальность, стаж и т.д.). Практика между тем свидетельствует о том, что во множестве случаев предписание закона об уведомлении следователя остается без исполнения. И без должной настойчивости следователя информация об эксперте, которому поручено производство судебной экспертизы, чаще всего так и остается скрытой от него до момента получения заключения эксперта.

До производства судебной экспертизы необходимые сведения о лице, приглашаемом в качестве эксперта, следователь в обязательном порядке получает лишь в случае, когда руководитель государственного судебно-экспертного учреждения, пользуясь имеющимся у него правом, установленным ст. 15 ФЗ от 31 мая 2001 г., ходатайствует о включении в состав комиссии экспертов лица, не работающего в учреждении. Закон предусматривает такую возможность в случае, когда для дачи заключения необходимы специальные знания именно этого конкретного лица.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" попытался, и, как представляется, неудачно, разъяснить порядок действий суда (следователя) "в целях обеспечения реализации участвующими в деле лицами их права на отвод эксперта". В частности, подтверждено предписание ч. 1 ст. 195 УПК о необходимости указывать в определении (постановлении) о назначении экспертизы наименование экспертного учреждения, в котором должна быть произведена экспертиза. И далее предписывается "при невозможности производства экспертизы в этом учреждении - вновь выносить определение (постановление) о назначении экспертизы в другом экспертном учреждении".

Представленные нами рассуждения показывают, что этот путь достижения указанной цели - обеспечения реализации участвующими в деле лицами их права на отвод эксперта - бесперспективен, так как одно лишь упоминание в постановлении о назначении судебной экспертизы наименования экспертного учреждения не позволяет установить необходимые сведения об эксперте.

Кроме того, как видно из разъяснений Пленума, допускается возможность повторного вынесения постановления о назначении судебной экспертизы, а это вряд ли обоснованно в этой ситуации, поскольку очевидно, что оно может быть вынесено лишь после получения отказа из экспертного учреждения, в которое было послано первое постановление. Однако понятно, что такого рода переписка потребует дополнительного времени, а это, в свою очередь, может вызвать затягивание сроков разбирательства по уголовному делу. Недопущению этого может способствовать только заблаговременное выяснение возможностей производства того или иного вида судебных экспертиз в конкретном экспертном учреждении.

Небезупречно разъяснение Пленума о том, что "по ходатайству указанных лиц дознаватель, следователь, суд обязаны сообщать фамилию, имя, отчество эксперта, которому руководителем государственного судебно-экспертного учреждения поручено производство экспертизы".

Дознаватель, следователь и суд обязаны сообщать указанные сведения не в связи с заявлением ходатайства участниками уголовного процесса, а в силу требования закона. По существу, заявления такого ходатайства не требуется, поскольку, как справедливо отмечает Конституционный Суд РФ, положения ч. 1 ст. 195 "не исключают необходимости... специального подтверждения квалификации эксперта... и возможности отражения соответствующих данных в постановлении о назначении экспертизы. Это вытекает, в частности, из части первой статьи 57 УПК Российской Федерации и его статьи 70, согласно которой эксперт в случае его некомпетентности подлежит отводу.

Соответственно, сторонам... должна обеспечиваться возможность ознакомления с данными, свидетельствующими о надлежащей квалификации эксперта" <2>.

Само по себе существование решений Конституционного Суда РФ по этому вопросу однозначно свидетельствует о наличии проблем применения указанных норм УПК. Представляется, что наилучшим образом обеспечение участников уголовного процесса сведениями о квалификации эксперта может быть осуществлено, если в законе будут содержаться строгие предписания, не допускающие двоякого их толкования. Именно поэтому следует внести, в частности, в ст. 195 УПК изменения и дополнения, позволяющие получить достаточные сведения об эксперте, что обеспечит участникам уголовного процесса возможность реализации их прав, в том числе права на отвод эксперта.

Так, п. 2 ч. 1 указанной статьи должен содержать обязательное указание на производство судебной экспертизы конкретным экспертом и поэтому может быть изложен следующим образом: "фамилия, имя и отчество эксперта, а также наименование экспертного учреждения в случае, если судебная экспертиза должна быть произведена в экспертном учреждении".

Кроме того, ч. 1 ст. 195 УПК целесообразно дополнить пунктом, в котором было бы указание на уровень компетентности эксперта, следующего содержания: "сведения об образовании, специальности, стаже работы, ученой степени и ученом звании (при наличии), занимаемой должности эксперта".

Наряду с этим ч. 3 ст. 195 УПК должна содержать категорическое предписание об обязательности ознакомления с постановлением о назначении судебной экспертизы подозреваемого, обвиняемого, его защитника, а также потерпевшего и разъяснения им прав, предусмотренных ст. 198 УПК, в том числе права на отвод эксперта.

Настоящего Кодекса. Предыдущее его участие в производстве по уголовному делу в качестве эксперта или специалиста не является основанием для отвода;

Порядок назначения экспертов, привлечения специалистов и переводчиков, а также защитников (адвокатов) в уголовном судопроизводстве определен положениями УПК РФ, которые не позволяют применять Закон для целей регулирования правоотношений между органами предварительного следствия, органами дознания и назначаемыми (привлекаемыми) экспертами, специалистами, переводчиками и защитниками (адвокатами). Например, частью 1 статьи 162 УПК РФ установлено, что предварительное следствие по уголовному делу должно быть закончено в срок, не превышающий 2 месяцев со дня возбуждения уголовного дела; согласно , , УПК РФ предусмотрена возможность отвода дознавателем, следователем, прокурором или судом переводчиков, экспертов, специалистов, защитника (адвоката); согласно статье 169 УПК РФ при назначении и производстве судебной экспертизы подозреваемый, обвиняемый, его защитник вправе заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении, ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц либо о производстве судебной экспертизы в конкретном экспертном учреждении.

Определение Конституционного Суда РФ от 18.12.2003 N 429-О "По жалобе граждан Березовского Бориса Абрамовича, Дубова Юлия Анатольевича и Патаркацишвили Аркадия Шалвовича на нарушение их конституционных прав положениями статей 47, 53, 162 и 195 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" статьи 162 УПК Российской Федерации, не допускающей, по их мнению, ознакомление обвиняемого и его защитника с текстом постановления следователя о продлении срока предварительного следствия и тем самым лишающей их возможности составить мотивированную жалобу на это решение.