Сборник статей по уголовному процессу меры принуждения. Проблемы применения мер процессуального принуждения в стадии предварительного расследования бушная, наталья викторовна. Положения, выносимые на защиту

Принуждение-реакция государства в лице его органов и должностных лиц на отказ участника уголовного процесса от выполнения обязанности или ненадлежащее ее выполнение в целях решения стоящих задач.

Меры процессуального принуждения –предусмотренные уголовно-процессуальным законом принудительные меры, применяемые органами уголовного преследования или судом к участникам уголовного процесса и другим лицам в целях решения задач уголовного процесса. Меры процессуального принуждения: задержание, меры пресечения, иные меры процессуального принуждения.

Задержание состоит в фактическом задержании лица, доставлении его в орган уголовного преследования и в кратковременном содержании под стражей в местах и условиях, определенных законом.Задержание может быть применено только: к лицу, подозреваемому в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы или ареста;2) к обвиняемому для предъявления обвинения либо в случае нарушения условий примененной к нему меры пресечения 3) к осужденному. Задержание производится:

1) по непосредственно возникшему подозрению в совершении преступления;

2) на основании постановления органа уголовного преследования;

3) на основании постановления суда о задержании осужденного до разрешения вопроса об отмене условного неприменения наказания, отсрочки исполнения наказания или условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

Одни авторы считают задержание следственным действием, другие рассматривают его в качестве меры уголовно-процессуального принуждения. Представляется, что его можно условно отнести к следственному действию, хотя задержание, безусловно, является мерой процессуального принуждения. Тем более, что в УПК задержание относит к неотложному следственному действию., Задержание не может быть отнесено к самостоятельному способу установления фактических данных по делу, но оно этому способствует, поскольку проводится почти одновременно с личным обыском и допросом задержанного, а также допросом лиц, доставивших задержанного в милицию.

Меры пресечения –принудительные меры, применяемые к подозреваемому или обвиняемому для предотвращения совершения ими общественно опасных деяний, предусмотренных уголовным законом, или действий, препятствующих производству по УД, а также для обеспечения исполнения приговора.

В УПК содержится широкий перечень мер пресечения:

1) подписка о невыезде и надлежащем поведении; 2) личное поручительство; 3) передача лица, на которое распространяется статус военнослужащего, под наблюдение командования воинской части; 4) отдача несовершеннолетнего под присмотр; 5) залог; 6) домашний арест;7) заключение под стражу.

Проблема применения мер пресечения является 1 из самых острых проблем в уголовном процессе. Самая «надежная» мера пресечения как заключение под стражу существенно ограничивает право на свободу и неприкосновенность личности. Кроме того, такая мера предполагает серьезные материальные затраты на обеспечение изоляции обвиняемого и подозреваемого от общества, а также отвлекает лиц, в отношении которых ведется уголовное преследование, от трудовой деятельности, что является экономически невыгодным. В связи с этим заключение под стражу должно применяться максимально рационально. Вместе с тем при применении иных мер пресечения существует вероятность, что цели их применения не будут достигнуты. Хотя в УПК и не закреплено целевое назначение этой достаточно жесткой меры ограничительного порядка, оно следует из оснований, видов и процессуального порядка применения задержания.Главный вопрос, вокруг которого развивается дискуссия–необходимость применения меры пресечения в виде заключения под стражу на основании судебного решения. Это требование было реализовано в РФ, Украине и некоторых других странах СНГ. В Беларуси же в настоящее время предусмотрена только возможность последующего обжалования в суд решения о применении заключения под стражу или продления срока содержания под стражей

Введение

государственный правовой принуждение уголовный

Преступность в современной России представляет серьезную угрозу внутренней безопасности страны, оказывает негативное влияние на общественно-политическое и социально-экономическое развитие.

В сфере уголовного процесса приоритетом остается права и свобода человека, недопущение привлечения к ответственности невиновного. Достижение нормального хода в уголовном процессе зависит от своевременности и эффективности использования соответствующими должностными лицами и судом имеющегося в их распоряжении потенциала государственного принуждения. К таким мерам уголовно-процессуального характера относят меры задержания, пресечения, иные меры, а также уголовных и административных правовых санкций, применения физической силы.

Меры уголовно-процессуального характера, применяемые государственными органами и должностными лицами в качестве способов воздействия на поведения участвующих в деле лиц, принято называть мерами уголовно-процессуального принуждения.

При применении иных мер уголовно-процессуального принуждения закон допускает в целях решения задач уголовного судопроизводства ограничение в известных пределах конституционных прав и свобод, однако в повседневной практике все чаще встречаются обстоятельства, нарушающие конституционные права граждан. Так, при задержаниях, арестах проявляются бездушие, необъективность, легковесный и безответственный подход к судьбам людей.

В правоприменительной деятельности так же высок уровень применения силы к подозреваемым, обвиняемым, к потерпевшему, к свидетелю, к гражданскому истцу, ответчику, эксперту, специалисту, переводчику сопровождаемые злоупотреблениями психологического и физического характера. Насилие, как правило, применяется к гражданам имеющие статус социально неблагополучных, либо юридически незащищенных, которые вовлечены в уголовно-процессуальные отношения. Применение принуждения оправдывается в необходимости быстрого и полного разоблачения виновного, раскрытием преступления, защитой прав и законных интересов потерпевших. Подобная практика возникает в связи с профессиональной перегрузкой, а единственно эффективным способом выявления причастности лица к преступлению являются его признательные показания.

Злоупотребления государственных принуждений к гражданам при осуществлении исполнения приговора органы дознания и следователи приводят между властью и гражданами, в критических ситуациях, к открытому противодействию.

В части 2 ст. 9 УПК РФ установлен запрет на применение насилия в отношении участников уголовного судопроизводства. Данный запрет конкретизирован в ч. 4 ст. 164 УПК РФ путем закрепления правила о недопустимости применения насилия при производстве следственных действий. Однако процедура производства большинства следственных действий не исключает использования принуждения. В некоторых случаях оно выступает единственным средством надлежащего исполнения порядка.

Гражданин, подвергаемый государственному принуждению в сфере уголовного судопроизводства должен осознавать свою обязанность, следовать установленному законом предписанию или принуждению и насколько оно соответствует нравственным устоям. В то же время должностное лицо, прибегающее к средствам принуждения, должно понимать необходимость и нравственную обоснованность подобного воздействия, не только юридическую, но и моральную правоту своих действий.

Любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, получило право на реабилитацию, включающее возмещение причиненного вреда (ч. 3 ст. 133 УПК РФ).

Изложенные доводы свидетельствуют об актуальности, теоретическом и прикладном значении магистерской диссертации.

Объектом исследования является деятельность органов по применению иных мер уголовно-процессуального принуждения и возникающие при этом проблемные ситуации. В предмет исследования входят все носители информации, фиксирующие и регламентирующие данный вид деятельности (законы, акты международных организаций, ведомственные нормативно-правовые акты, материалы судебной практики).

Основной целью исследования является разработка теоретических и практических проблем применения иных мер государственного принуждения, оптимизация средств принуждения и возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер государственного принуждения.

Для достижения цели необходимо решение следующих задач:

а) охарактеризовать иные виды государственного принуждения в уголовном судопроизводстве;

б) определить систему средств в уголовно-правовом принуждении для достижения целей и обеспечения установленного порядка;

в) выявить проблемы применения иных мер государственного принуждения в уголовном судопроизводстве России и пути их решения;

г) рассмотреть институт реабилитации и возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, по УПК РФ;

Методологическую основу исследования составили сравнительно-правовой, исторический, логико-юридический, статистический и конкретно-социологический методы исследования. В исследовании использовался материалистический метод познания положений общей теории права, конституционного, уголовно-процессуального, уголовного, гражданского, административного и других отраслей права.

В уголовно-процессуальной теории проблемы использования мер государственного принуждения исследовались различными учеными. Общетеоретические аспекты исследовались ЛБ. Алексеевым, А.Н. Ахпановым, В.П. Божьевым и другими, конкретные проблемы отдельных мер государственного принуждения, их места и роли в механизме уголовно-процессуального регулирования исследовались А.Д. Буряковым, А.В. Величко, И.А. Веретенниковым, И.В. Гецмановой и другими.

Благодаря имеющимся теоретическим разработкам представляется возможным говорить о сложившейся научной доктрине уголовно-процессуального принуждения.

Основные положения, выносимые на защиту:

1 Авторское определение понятия иных мер процессуального принуждения: самостоятельная группа мер уголовно-процессуального принуждения, которые применяются как самостоятельно, так и в совокупности друг с другом, а также меры пресечения и задержания уполномоченными на то государственными органами или должностными лицами при наличии к тому достаточных оснований и в порядке, установленном законом, в отношении подозреваемых, обвиняемых, других участников уголовного процесса, а также иных лиц в целях предупреждения и пресечения преступлений, устранения препятствий для производства по делу, обеспечения его порядка и надлежащего исполнения приговора.

2 Обоснование необходимости изменения в уголовно-процессуальном законодательстве России системы иных мер уголовно-процессуального принуждения, которая должна включать в себя: обязательство о явке, привод, временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество, денежное взыскание, удаление из зала судебного заседания, а также помещение подозреваемого и обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы.

3 Комплекс предложений, направленных на совершенствование правовой

регламентации иных мер процессуального принуждения:

Изменения редакции ст. 112 «Обязательство о явке», 114 «Временное отстранение от должности» и 117 «Денежное взыскание» УПК РФ;

Изменение редакции ч. 1 ст. 113 «Привод» УПК РФ, а также дополнение указанной статьи ч. 8-11 в представленной автором редакции;

Изменение редакции ч. 1 ст. 115 УПК РФ и иные предложения относительно, законодательной регламентации наложения ареста на имущество.

Кроме того, на защиту выносятся и другие положения, имеющие как теоретическое, так и практическое значение.

Научная новизна исследования и его теоретическая значимость состоит в разрешении автором ряда фундаментальных теоретических и прикладных проблем применения иных мер уголовно-процессуального принуждения для надлежащего исполнения приговора.

1 Общая характеристика иных видов государственного принуждения в уголовном судопроизводстве

1.1 Понятие и система иных мер процессуального принуждения

Под принуждением, в обыденном понимании этого слова, понимаются действия, направленные на подчинение воли лица, к которому применяются такие действия, с тем, чтобы его поступки соответствовали воле того, кто применяет принуждение. Принужденный означает не свободный, принудить - заставить что-либо сделать в принудительном порядке, то есть вопреки своей воле .

Государственное принуждение связано непосредственно с применением мер государственного принуждения и рассматривается обычно в юридической литературе в связи с применением права органами государства и их должностными лицами, в том числе с правоохранительной деятельностью и юридической ответственностью .

В правоохранительной сфере под принуждением большинство авторов понимают физическое, психическое или иное воздействие уполномоченных на то органов государства, должностных лиц на сознание и поведение субъектов путем применения к ним в установленном процессуальном порядке принудительных мер, указанных в санкциях (диспозициях) правовых норм и связанных с наступлением для них отрицательных последствий личного, имущественного или организационного порядка в целях борьбы с правонарушениями, охраны общественной безопасности и правопорядка.

Большинство определений мер процессуального принуждения не многим отличается от принуждения в целом. В настоящее время достаточно много авторов придерживаются точки зрения, высказанной В.М. Корнуковым в монографии «Меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве», которая по праву может быть причислена к числу классических и хрестоматийных научных работ по проблемам уголовно-процессуального принуждения. Исследователь в своем труде определил меры процессуального принуждения как «предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством процессуальные средства принудительного характера, применяемые в строго установленном законом порядке органом дознания (иногда лицом, производящим дознание), следователем, прокурором и судом в отношении обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, свидетелей и некоторых других лиц для устранения действительных и возможных препятствий, возникающих в процессе расследования и разрешения уголовных дел, в целях обеспечения успешного осуществления задач уголовного судопроизводства» .

Принципиальным образом не отличается и понятие мер процессуального принуждения, изложенное К.Б. Калиновским. Под указанными мерами он понимает предусмотренные уголовно-процессуальным правом действия и решения органов, ведущих производство по делу, ограничивающие права остальных участников процесса помимо их воли .

З.Д. Еникеев под мерами уголовно-процессуального принуждения понимает «реализуемые исключительно в рамках процессуальных отношений в сочетании с убеждением превентивные средства государственного принуждения, которые при-меняются органами расследования, прокуратуры и суда лишь при наличии достаточных к тому оснований, в строгом соответствии с законом и с точным соблюдением установленных процессуальных форм и гарантий к гражданам, вовлекаемым в уголовно-процессуальную деятельность, в целях предупреждения и пресечения неисполнения ими процессуальных и иных юридических обязанностей и создания нормальных условий для успешного осуществления задач уголовного судопроизводства» .

Однако, как представляется, в этом случае недопустимо смешивать институты следственных действий и мер процессуального принуждения, о чем подробно будет сказано далее.

В теории уголовного процесса названные меры разделяются и объединяются по самым различным критериям (целевое назначение, степень выраженности принуждения, способ охраны, длительность воздействия и др.). В настоящее время насчитывается более десятка существенно или незначительно отличающихся друг от друга классификаций мер процессуального принуждения.

А.Н. Ахпанов предлагает рассматривать меры процессуального принуждения в виде одного из способов правового регулирования общественных отношений в сфере судопроизводства. Однако такое определение, как представляется, не позволяет выявить существенные признаки рассматриваемых мер .

Н.А. Громов и СЮ. Макридин пишут, что меры процессуального принуждения - это предусмотренные законодательством процессуальные средства принудительного характера, которые применяются в сфере уголовного судопроизводства в установленном законом порядке к подозреваемому, обвиняемому и другим лицам в процессе рассмотрения уголовного дела по осуществлению и назначению уголовного судопроизводства .

К.В. Задерако под мерами процессуального принуждения как рода государственного принуждения понимает элементы системы предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации способов репрессивного воздействия должностных и иных лиц по их поручению на участников уголовного судопроизводства, избираемые по основаниям и реализуемые по правилам, предусмотренным уголовно-процессуальным законом и иными федеральными законами, в целях защиты различных по содержанию уголовно-процессуальных отношений о противодействия их участников .

Однако основным недостатком указанных определений, на наш взгляд, является то, что в них слишком широко указаны цели, решаемые мерами процессуального принуждения.

З.З. Зинатуллин меры уголовно-процессуального принуждения делил по характеру их назначения на меры, направленные главным образом на предотвращение ненадлежащего поведения участников уголовно-процессуальной деятельности, к которым он отнес все меры пресечения и меры, связанные преимущественно с собиранием и исследованием средств уголовно-процессуального доказывания. К последней группе исследователь автор отнес: обыск и выемку; получение образцов для сравнительного исследования; помещение обвиняемого в медицинское учреждение для производства стационарного наблюдения; привод в следственные и судебные органы свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого для допроса или выполнения иных процессуальных обязанностей .

В учебнике, подготовленном коллективом авторов - представителями Нижегородской академии МВД РФ (автор главы - А.С. Александров), приводится классификация мер процессуального принуждения по критерию их назначения: на пресекательные (меры пресечения, задержание, принудительный привод), то есть средства пресечения незаконных действий; обеспечительные (следственные действия по собиранию доказательств - выемка, обыск, освидетельствование и др.), то есть направленные на обеспечение надлежащего поведения, предупреждения правонарушения или собирания доказательств; превентивные (так как необходимо учитывать, что меры процессуального принуждения (прежде всего пресекательные и в меньшей степени обеспечительные) могут применяться с целью превенции нежелательного для нормального хода процесса образа действий того или иного участника процесса) .

Кроме того, в этом учебнике отмечается, что «действующее законодательство дает основание для выделения как минимум четырех разновидностей процессуального принуждения: меры пресечения (гл. 13 УПК); задержание подозреваемого (гл. 12); иные меры процессуального принуждения (гл. 14); иные процессуальные действия, затрагивающие права и свободы лица, подозреваемого в совершения преступления (п. 5 ч. 3 ст. 49, ч. 1 ст. 224 УПК), подозреваемого, обвиняемого или других участников уголовного судопроизводства. Все три последних разновидности мер процессуального принуждения можно объединить в единый блок «иные меры процессуального принуждения» .

В.В. Вандышев отмечает, что, в частности, эти меры уголовно-процессуального принуждения делят :

1) на меры юридической (или уголовно-процессуальной) ответственности, основанием применения которых является уголовно-процессуальное нарушение. Например, ст. 103 УПК РФ предусматривает такую меру уголовно-процессуальной ответственности как наложение денежного взыскания на поручителя за надлежащее поведение подозреваемого или обвиняемого;

2) правовосстановительные меры - принудительные меры защиты субъективных прав, свобод и законных интересов личности и обеспечения исполнения ею юридических обязанностей. Основанием их применения является правонарушение, а целью - восстановление нарушенного правопорядка и надлежащей процедуры в сфере уголовного судопроизводства. Например, ст. 10 УПК РФ обязывает прокурора, следователя, дознавателя или судью немедленно освободить лицо, незаконно лишенного свободы или содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного законом или судебным приговором;

3) меры обеспечения получения доказательств: привод (ст. 113 УПК РФ); задержание подозреваемого (ст. 91, 92 УПК РФ); выемка и (или) обыск (ст. 182-184 УПК РФ): освидетельствование (ст. 179 УПК РФ); наложение ареста на почтово-телеграфные отправления (ст. 185 УПК РФ); контроль и запись телефонных и иных переговоров (ст. 186 УПК РФ); получение образцов для сравнительного исследования (ст. 202 УПК РФ); отстранение подозреваемого или обвиняемого от государственной должности (ст. 114 УПК РФ); помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинский или психиатрический стационар (ст. 203 УПК РФ);

4) меры по поддержанию надлежащего порядка в ходе производства по уголовному делу (ст. 258 УПК РФ);

5) меры уголовно-процессуального пресечения (ст. 97-110 УПК РФ).

В учебнике А.В. Смирнова и К.Б. Калиновского представлена разветвленная классификация мер уголовно-процессуального принуждения по различным критериям. При этом обращает на себя внимание, что эти авторы в качестве мер принуждения упоминают такие следственные действии, как осмотр жилища, эксгумация, освидетельствование, обыск, выемка, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка, контроль и запись переговоров, получение образцов для сравнительного исследования .

По мнению П.В. Гридюшко, непосредственными целями мер принуждения является предупреждение и пресечение преступлений, обеспечение порядка предварительного расследования и судебного разбирательства, надлежащего исполнения приговора .

Основываясь на указанных выше подходах к рассматриваемому вопросу, М.Г. Гайдышева в качестве непосредственных целей мер уголовно-процессуального принуждения обоснованно выделяет предупреждение и пресечение преступлений, устранение препятствий для производства по делу, обеспечение его порядка и надлежащего исполнения приговора .

В связи с этим М.Г. Гайдышева под мерами уголовно-процессуального принуждения понимает предусмотренные уголовно-процессуальным законом средства принудительного характера, применяемые уполномоченными на то государственными органами или должностными лицами при наличии к тому достаточных оснований и в порядке, установленном законом, в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, а также других участвующих в деле лиц в целях предупреждения и пресечения преступлений, устранения препятствий для производства по делу, обеспечения его порядка, а также надлежащего исполнения приговора.

Соглашаясь с таким подходом к определению мер процессуального принуждения, следует отметить, что представленный в УПК РФ вариант правового регулирования мер процессуального принуждения в целом отражает указанный выше взгляд на рассматриваемую проблему. В зависимости от характера и целей применения указанные меры в действующем УПК РФ обоснованно подразделяются на три группы: задержание подозреваемого (гл. 12); меры пресечения (гл. 13); иные меры процессуального принуждения (гл. 14).

Такая систематизация вполне оправдана, поскольку она позволяет применять наиболее полно дифференцированное воздействие с учетом субъектов, целей н в зависимости от характера угрозы причинения вреда интересам уголовного судопроизводства, учитывая при этом обстоятельства дела.

Таким образом, основываясь на указанных признаках можно предложить следующее понятие иных мер процессуального принуждения: иные меры процессуального принуждения представляют собой самостоятельную группу мер уголовно-процессуального принуждения, которые применяются как самостоятельно, так и в совокупности друг с другом, а также мерами пресечения и задержанием уполномоченными на то государственными органами или должностными лицами при наличии к тому достаточных оснований и в порядке, установленном законом, в отношении подозреваемых, обвиняемых, других участников уголовного процесса, а также иных лиц в целях предупреждения и пресечения преступлений, устранения препятствий для производства по делу, обеспечения его порядка и надлежащего исполнения приговора.

Глава 14 УПК РФ относит к иным мерам процессуального принуждения обязательство о явке (ст. 112), привод (ст. 113), временное отстранение от должности (ст. 114), наложение ареста на имущество (ст. 115, 116), денежное взыскание (ст. 117, 118).

Однако не все указанные выше меры можно отнести к иным мерам принуждения. Так, П.В. Гридюшко ставит под сомнение возможность присутствия среди этих мер денежного взыскания, так как оно является мерой процессуальной ответственности, поскольку имеет своей целью возложение ответственности па виновного в нарушении, то есть материальное наказание нарушителя.

Регламентацию этой меры необходимо вынести за пределы главы 14 УПК РФ.

Действительно основанием наложения денежного взыскания является уголовно-процессуальное правонарушение. В связи с этим в первую очередь можно говорить о денежном взыскании как мере уголовно-процессуальной ответственности. В то же время по своему целевому признаку эта мера, наряду с удалением из зала суда нарушителя, направлена на обеспечение порядка в судебном разбирательстве, когда она налагается в ходе судебного заседания, а также на обеспечение дальнейшего надлежащего поведения участника процесса, к которому она применена, то есть в последнем случае денежное взыскание имеет и предупредительный характер.

Следует относить к иным мерам принуждения, несмотря на высказанную в юридической литературе противоположную точку зрения , и обязательство о явке. Аргументация высказанной позиции будет дана нами параграфе, касающемся непосредственно применения обязательства о явке.

Необходимо включить в систему мер процессуального принуждения меру, обеспечивающую порядок в ходе судебного заседания, в виде удаления из зала судебного заседания лиц, нарушающих порядок в судебном заседании и не подчиняющихся требованиям председательствующего или судебного пристава (ст. 258 УПК РФ), поскольку эта мера соответствует признакам мер процессуального принуждения.

Указанная позиция поддерживается и рядом другим ученых-процессуалистов. К.В. Задерако отмечает «…мы не можем признать справедливой критику включения в систему иных мер процессуального принуждения, разработанную B.C. Чистяковой, такой меры как удаление из зала заседания участников судебного разбирательства за нарушение ими порядка в судебном заседании. Несмотря на то, что большинство процессуалистов рассматривает эту меру в качестве санкции карательного характера или меры ответственности - это мера процессуального принуждения, осуществляемая по правилам диспозиции уполномоченным субъектом. Удаление составляет содержание полномочий судебного пристава, но с учетом того, что эта мера законодателем не относится к мерам пресечения, применяемым только к обвиняемым, подозреваемым, объектом охраны являются отношения, обеспечивающие порядок в судебном заседании, это не что иное, как мера принуждения» .

Требует своего правового регулирования в главе 14 УПК РФ и помещение подозреваемого и обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы, что позволит объединить и оптимизировать правовые нормы, содержащиеся в настоящее время в ст. 203 и 435 УПК РФ.

Таким образом, в систему иных мер уголовно-процессуального принуждения следует включать обязательство о явке, привод, временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество, денежное взыскание, удаление из зала судебного заседания, а также помещение подозреваемого и обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы.

В познании института иных мер процессуального принуждения большую роль играет их классификация. При этом указанные меры принуждения можно классифицировать различным образом: по целевому признаку; лицам к которым они применяются; субъекту принятия решения об их применении; характеру ограничений; временному признаку.

По целям применения иные меры процессуального принуждения необходимо делить на следующие группы:

1) обеспечивающие получение доказательств: обязательство о явке, привод, помещение подозреваемого и обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы;

2) обеспечивающие гражданский иск, другие имущественные взыскания или возможную конфискацию имущества: наложение ареста на имущество;

3) обеспечивающие порядок в судебном разбирательстве: удаление из зала суда нарушителя и денежное взыскание;

4) обеспечивающие надлежащее поведение участников процесса: временное отстранение от должности и денежное взыскание.

Вторую группу составляют меры принуждения, применяемые на основании судебного решения (постановления или определения): временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество, денежное взыскание, удаление из зала судебного заседания, помещение подозреваемого и обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы.

По временному признаку иные меры процессуального принуждения подразделяются: длящиеся (осуществляемые непрерывно в течение определенного времени) - обязательство о явке, временное отстранение от должности, помещение подозреваемого и обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы, наложение ареста на имущество; кратковременные: привод, денежное взыскание, удаление из зала судебного заседания.

Поскольку иные меры процессуального принуждения ограничивают права граждан, возможна их классификация по характеру ограничений (или последствиям их ограничения). В этом случае представляется правильным выделить следующие группы:

1) меры, ограничивающие право на свободу и личную неприкосновенность (привод, помещение подозреваемого и обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы, в медицинское учреждение для производства стационарной судебной экспертизы);

2) меры, ограничивающие право неприкосновенности жилища и право собственности (наложение ареста на имущество, денежное взыскание);

3) меры, связанные с ограничением иных прав (временное отстранение от должности, обязательство о явке, удаление из зала судебного заседания).

Таким образом, по результатам исследования указанных выше вопросов можно сделать следующие основные выводы.

1 В качестве самостоятельных элементов уголовно-процессуального принуждения следует выделять меры уголовно-процессуального принуждения и иные процессуальные действия, содержащие элементы принуждения. При этом в качестве основных критериев разграничения таких процессуальных действий следует признать цели применения принуждения.

2Под иными мерами процессуального принуждения следует понимать самостоятельную группу мер уголовно-процессуального принуждения, которые применяются как самостоятельно, так и в совокупности друг с другом, а также мерами пресечения и задержанием уполномоченными на то государственными органами или должностными лицами при наличии к тому достаточных оснований и в порядке, установленном законом, в отношении подозреваемых, обвиняемых, других участников уголовного процесса, а таюке иных лиц в целях предупреждения и пресечения преступлений, устранения препятствий для производства по делу, обеспечения его порядка и надлежащего исполнения приговора.

3 В качестве признаков иных мер процессуального принуждения необходимо выделить: названные меры не являются ни задержанием, ни мерами пресечения; они могут применяться не только к подозреваемому или обвиняемому, но и к иным участникам уголовного процесса, также к другим лицам; они могут применяться как самостоятельно, так и в совокупности друг с другом, а также задержанием и мерами пресечения; цели применения иных мер процессуального принуждения соответствуют целям применения всего комплекса мер процессуального принуждения; процедура их применения.

4 В систему иных мер уголовно-процессуального принуждения следует включать обязательство о явке, привод, временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество, денежное взыскание, удаление из зала судебного заседания, а также помещение подозреваемого обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы.

5 Иные меры процессуального принуждения, как и меры принуждения в целом, можно классифицировать следующим образом: по целевому признаку; лицам к которым они применяются; субъекту принятия решения об их применении; характеру ограничений; временному признаку.

1.2 Уголовно-правовое принуждение в системе средств достижения целей и обеспечения установленного порядка уголовного судопроизводства

Достижение стоящих перед уголовным судопроизводством целей, должное исполнение соответствующих обязанностей участниками уголовно-процессуальных отношений, получение доказательств по уголовному делу, создание надлежащих условий для проведения расследования и судебного разбирательства, преодоление противодействия судопроизводству обеспечивается, как уже отмечалось, и за счет использования уголовно-правовых средств принудительного воздействия. Уголовно-правовые санкции влияют на участников судопроизводства в основном скрыто, оказывая психическое давление и побуждая их исполнять процессуальные обязанности под угрозой применения принуждения при неправомерном поведении.

Так, например, свидетели, потерпевшие дают правдивые показания не только в силу своей позитивной личностной установки, заинтересованности в раскрытии преступления, возмещении вреда, причиненного потерпевшему преступлением, но также из опасения быть подвергнутым уголовному преследованию за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК РФ) или за дачу заведомо ложных показаний (ст. 307 УК РФ). Представление заведомо ложного заключения эксперта либо неправильный перевод сдерживаются в определенной мере установленной уголовной ответственностью. Указанные деяния со стороны лиц, призванных содействовать ведению производства по уголовному делу и осуществлению правосудия, препятствуют достижению его целей. В связи с этим уголовный закон содержит санкции, которые оказывают психическое воздействие на названных участников уголовного процесса, заставляя их исполнять обязанности, возникающие у них при вовлечении в уголовное судопроизводство в качестве свидетеля, потерпевшего, эксперта, переводчика.

В ряде случаев воспрепятствование уголовному судопроизводству нейтрализуется путем уголовного преследования лиц, совершающих общественно опасные деяния, которые расцениваются законом как преступления против правосудия. Уголовный закон (глава 31 УК РФ) содержит достаточно представительную и сбалансированную систему норм, которые общим, основным объектом свой охраны имеют правосудие (в широком смысле) .

Анализ главы 31 «Преступления против правосудия» показывает, что она ориентирована на обеспечение достижения целей уголовного судопроизводства, согласована как с общими его положениями, так и с конкретными уголовно-процессуальными институтами.

Довольно четкая взаимосвязь прослеживается между уголовными материальными и процессуальными предписаниями. Содержащемуся в ст. 161 УПК РФ запрету на разглашение данных; предварительного расследования корреспондирует включенная в ст. 310 УК РФ норма об ответственности за его нарушение. Обращает на себя внимание тот факт, что в ст. 139 УПК РСФСР речь шла о недопустимости разглашения данных лишь предварительного следствия. В статье 310 УК РФ запрет был установлен на разглашение данных не только предварительного следствия, но и дознания. Подобное законодательное решение именно в уголовном законе представлялось конструктивным и правильным, поскольку общие условия предварительного следствия распространялись уголовно-процессуальным законом в соответствующей части и на дознание. Однако чистоты правового регулирования и абсолютной согласованности уголовных материальных и процессуальных норм в данном вопросе все же достигнуто не было. Поэтому изложение в иной, в отличие от ст. 139 УПК РСФСР, редакции названия и содержания ст. 161 УПК РФ, указывает, с одной стороны, на тесную взаимосвязь этих норм, закрепленных в разных отраслях законодательства, а с другой - на необходимость максимального согласования «родственных» правовых предписаний между собой для их эффективного применения.

Возлагая на свидетеля и потерпевшего обязанность являться по вызову должностного лица, ведущего производству по уголовному делу, давать правдивые показания (ст. ст. 73 и 75 УПК РСФСР, ст. ст. 56 и 42 УПК РФ), законодатель ввел уголовную ответственность этих участников уголовного процесса за заведомо ложные показания и отказ от дачи показаний (ст. ст. 307 и 308 УК РФ). Аналогичным образом согласованы положения ст. ст. 57 и 59 УПК РФ (ст. ст. 57 и 187 УПК РСФСР).

Фактической реализации требований уголовно-процессуального закона о необходимости всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела судом, прокурором, органами предварительного расследования (ст. 20 УПК РСФСР) способствовало, наряду с другими организационно-правовыми условиями, установление уголовно-правового запрета на вмешательство в деятельность перечисленных органов и должностных лиц в связи с осуществлением ими правосудия и производством предварительного расследования (ст. 294 УК РФ).

В УПК РФ требование всесторонне, полно и объективно расследовать уголовное дело специально не сформулировано. Однако, как справедливо отмечается в научной литературе, это носит формальный характер, поскольку все элементы указанного принципиального положения уголовного процесса отражены в ст. ст. 9, 11, 14, 88 УПК РФ . Поэтому уголовно-правовой запрет на вмешательство в деятельность прокурора, органов предварительного расследования в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела (ч. 2 ст. 294 УК РФ) остается в силе, но нуждается в определенной редакционной доработке в связи с отсутствием в УПК РФ выражения «всестороннее, полное и объективное расследование дела».

Система уголовных и уголовно-процессуальных правовых норм, призванных обеспечить достижение целей уголовного судопроизводства, не остается неизменной, она динамична, под воздействием различных факторов часть правовых предписаний исключается из законодательства, другие в него вводятся. В УК РФ нормы о преступлениях против правосудия подверглись значительным изменениям, связанным со стремлением законодателя обеспечить максимальную уголовно-правовую охрану лиц, осуществляющих правосудие, и других участников уголовного судопроизводства, стабильность приговоров, других решений по уголовным делам.

В частности, существенно был усовершенствован уголовно-правовой механизм обеспечения независимости судьи и его неприкосновенности .

В плане оптимизации норм, предусматривающих ответственность за обозначенную группу преступлений, имеет практический смысл обсуждение и решение в законодательстве следующих вопросов.

1 Элементом субъективной стороны составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 299, 301, 305 УК РФ, является «заведомость», означающая соответственно, что виновный, безусловно, сознает незаконность своих действий и очевидную невиновность привлекаемого к уголовной ответственности, отсутствие оснований и условий для задержания, заключения под стражу или содержания под стражей подозреваемого, обвиняемого.

В уголовно-правовой литературе констатируется, что на практике работники правоохранительных органов добиваются необоснованного привлечения лиц к уголовной ответственности, неправильного разрешения уголовных дел в большей степени за счет серьезных нарушений, отступлений от установленных законом правил, необъективности и предвзятости. Формально усмотреть заведомое наступление таких последствий от подобных действий должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, довольно сложно. В связи с этим было высказано предложение предусмотреть уголовную ответственность за грубое нарушение норм уголовно-процессуального законодательства дознавателем, следователем, прокурором, судьей, в результате которого причиняется существенный вред интересам государства либо правам или законным интересам граждан .

Так или иначе, явные отступления от установленных уголовно-процессуальным законом правил, их нарушение должностными лицами, уполномоченными на ведение уголовного дела, представляют общественную опасность и должны влечь уголовную ответственность постольку, поскольку они ведут к незаконному, необоснованному уголовному преследованию граждан или, напротив, к его прекращению, либо лишению их свободы путем незаконных задержания, заключения под стражу, продолжения содержания под стражей. Все эти случаи «охвачены» уголовным законом.

Что касается ситуаций, когда в действиях и бездействии дознавателя, следователя, прокурора, судьи, выражающихся в невыполнении либо нарушении требований уголовно-процессуального законодательства, не усматриваются признаки заведомости, то такие деяния могут и реально квалифицируются как халатность.

Выделение среди преступлений против правосудия нового состава преступления, который предусматривал бы уголовную ответственность за грубые нарушения уголовно-процессуальных правил производства по уголовному делу, повлекшие необоснованное привлечение к уголовной ответственности, осуждение, и в то же время отличался от указанных в законе преступлений, следствием которых является привлечение к уголовной ответственности заведомо невиновного (ст. 299 УК РФ), незаконное освобождение от ответственности (ст. 300 УК РФ), незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей, вынесение заведомо неправосудного приговора (ст. 305 УК РФ) нецелесообразно и с уголовно-процессуальных позиций. Доказывание элементов состава такого преступления будет сопровождаться значительными трудностями. При отсутствии признаков заведомого нарушения уголовно-процессуального закона с целью достичь незаконного, необоснованного разрешения уголовного дела установить наличие причинной связи между имевшимися при производстве нарушениями и наступившими последствиями в виде сужения (расширения) пределов уголовной ответственности лица, его уголовного преследования либо освобождения от него практически невозможно.

2 В связи с крайне редким применением на практике норм об уголовной ответственности за заведомо незаконное задержание на страницах юридической печати было высказано предложение криминализировать данный состав преступления, переведя его в разряд административных правонарушений . Единичные случаи уголовного преследования должностных лиц правоохранительных органов за заведомо незаконное задержание граждан симптоматичны и, безусловно, не заставляют задуматься о причинах подобного явления.

Однако в основу принятия такого решения вряд ли может быть положен только фактор редкого использования таких норм. Угроза уголовной ответственности за заведомо незаконное задержание граждан сама по себе уже сдерживает, вне всяких сомнений, совершение деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 301 УК РФ.

Наличие в главе 31 УК РФ «Преступления против правосудия» рассматриваемого состава преступления, с нашей точки зрения, оправданно еще и потому, что задержание осуществляется без получения на то судебного либо прокурорского разрешения, в связи с чем риск использования этой меры процессуального принуждения в противоправных целях возрастает. Поэтому мы категорически возражаем против замены уголовной ответственности административной ответственностью за заведомо незаконное задержание граждан.

3 Существенное изменение уголовно-процессуального законодательства в части регламентации института уголовного преследования обусловливает, как представляется, пересмотр конструкции составов преступлений, предусмотренных ст. 299 «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности» и ст. 300 «Незаконное освобождение от уголовной ответственности» УК РФ.

Если специалисты в области материального уголовного права отмечают, что предъявление обвинения и есть привлечение к уголовной ответственности, а все «последующее производство по делу - дознание, предварительное следствие, производство в суде, наказание лица, совершившего преступление, - есть не что иное как уголовная ответственность» , применение мер пресечения, имеющих ярко выраженный процессуально-принудительный характер, представляет собой государственное принуждение за совершенное преступление , то ряд процессуалистов подчеркивают, что данная позиция идет вразрез с принципом презумпции невиновности.

По мнению Р.Д. Рахунова, нельзя считать, что к лицу, обвиняемому в совершении преступления, уже применяется уголовный закон . Предъявление обвинения, обоснованно утверждает Г.Н. Ветрова, не рождает обязанности отвечать за совершенное преступление и не означает реализации этой обязанности , с предъявлением обвинения, не менее обоснованно полагает Н.Я. Калашникова, можно связывать лишь создание условий установления уголовной ответственности . По замечанию З.Д. Еникеева, применяемые к обвиняемому при производстве по уголовному делу меры процессуального принуждения, включая меры пресечения, не содержат элементов кары за совершенное преступление, а являются исключительно средствами обеспечения беспрепятственного осуществления уголовного процесса .

Ученые придерживаются точки зрения, согласно которой уголовно-правовое отношение, возникающее в момент совершения преступления между государством и нарушившим уголовный закон лицом, устанавливается, удостоверяется в обвинительном приговоре суда; именно в приговоре суд констатирует право государства в отношении конкретного лица подвергнуть его порицанию и наказанию и тем самым производит привлечение к уголовной ответственности; с момента вступления приговора в законную силу отбывания лицом назначенного судом наказания начинаются осуществление уголовной ответственности и одновременно реализация уголовно-правовых отношений . Истинное предназначение постановления - документально отразить вывод следователя о существовании инкриминируемых лицу фактов преступной деятельности для последующего предъявления его обвиняемому, с тем, чтобы последний имел возможность защищаться от предъявленного обвинения. Существование постановления о привлечении в качестве обвиняемого обусловлено необходимостью обеспечить реализацию права обвиняемого знать, в чем он обвиняется, и опровергать вменяемые ему в вину конкретные нарушения уголовного закона».

Таким образом, доминирующим в современной теории уголовного процесса является подход, ведущий к разграничению, а не отождествлению понятий «привлечение к уголовной ответственности» и «привлечение в качестве обвиняемого». Вместе с тем объективная сторона предусмотренного ст. 299 УК РФ деяния, выражающегося в привлечении заведомо невиновного к уголовной ответственности, состоит в вынесении постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого и предъявлении обвинения. Именно в этот момент данное преступление считается оконченным .

В комментариях к ст. 299 УК РФ можно встретить утверждение, что объективную сторону состава рассматриваемого преступления образуют вынесение прокурором, следователем, дознавателем постановления о привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого и предъявлении ему сформулированного обвинения с разъяснением процессуальных прав и обязанностей . Однако уголовно-процессуальный закон ни ранее, ни сейчас не предусматривает такого процессуального документа, как постановление о привлечении к уголовной ответственности.

В современных условиях более точным, с точки зрения соответствия содержанию уголовно-процессуальной деятельности, направленной на изобличение подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, будет конструирование анализируемого состава преступления с учетом нормативного закрепления в УПК РФ функции уголовного преследования. Рамками последнего охватывается не только собственно выдвижение обвинения, т.е. утверждение в установленном порядке совершения определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом п. 22 ст. 5 УПК РФ), но и выдвижение против лица подозрений в совершении преступления, что может быть осуществлено как задержанием его на основании ст. 91 УПК РФ , так и возбуждением против него уголовного дела.

Такой подход позволит включить в объективную сторону исследуемого состава преступления не только этап выдвижения против заведомо невиновного лица обвинения, но и не менее важный с позиций уголовно-правовой охраны интересов правосудия и личности этап предварительного расследования, предшествующий появлению фигуры обвиняемого.

Изложенное позволяет предложить внести изменения как в название, так и в содержание ст. 299 УК РФ и сформулировать ее следующим образом:

«Статья 299. Уголовное преследование заведомо невиновного.

1Уголовное преследование заведомо невиновного - наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

2То же деяние, соединенное с подозрением или обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, - наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет».

Представляется, что с учетом сказанного выше нуждается в определенных коррективах и состав преступления, предусмотренный ст. 300 УК РФ и именуемый «Незаконное освобождение от уголовной ответственности».

В главе 11 УК РФ предусмотрены четыре основания освобождения от уголовной ответственности: в связи с деятельным раскаянием (ст. 75), примирением с потерпевшим (ст. 76), изменением обстановки (ст. 77), истечением срока давности (ст. 78). В соответствии с ч. 2 ст. 75 УК РФ происходит и освобождение от уголовной ответственности по так называемым специальным основаниям, предусмотренным примечаниями к ст. ст. 126, 198, 204-206, 208, 222, 223, 228, 275, 291, 307 УК РФ. Специалистами в области уголовного права отмечается, что данный состав преступления с объективной стороны образуют решения прокурора, следователя, дознавателя об освобождении от уголовной ответственности подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления при отсутствии в названных статьях УК условий и оснований .

Между тем фактическое освобождение лица от уголовной ответственности происходит, и тогда, когда, во-первых, в отношении лица незаконно прекращается уголовное преследование по другим основаниям, предусмотренным УПК РФ: за отсутствием события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24); за отсутствием в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24); непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления. Во-вторых, освобождение лица от уголовной ответственности может произойти и в рамках принятия незаконного решения об отказе в возбуждении уголовного дела, когда лицо не занимает процессуального положения подозреваемого или обвиняемого. Поэтому интересы правосудия оказываются в равной степени не обеспеченными как при незаконном прекращении уголовного дела, уголовного преследования по основаниям, указанным непосредственно в главе 11 УК РФ, так и в соответствии с «процессуальными» основаниями.

Руководствуясь идеей повышения эффективности уголовно-правовой охраны интересов правосудия за счет совершенствования конструкции такого состава преступления, как незаконное освобождение от уголовной ответственности, и принимая во внимание предусмотренные уголовно-процессуальным законом виды решений прокурора, следователя, дознавателя, которые ведут к освобождению от уголовной ответственности лица, названный состав преступления представляется возможным изложить в следующем виде:

«Статья 300. Вынесение заведомо незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного преследования

Вынесение прокурором, следователем, дознавателем заведомо незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела или прекращении уголовного преследования, повлекших освобождение лица от уголовной ответственности, - наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет».

Преступления, препятствующие исполнению работниками правоохранительных органов их обязанностей по осуществлению целей и задач правосудия.

1 В юридической литературе обосновывается предложение об исключении из Уголовного кодекса РФ статьи об ответственности потерпевшего за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний и, соответственно, из Уголовно-процессуального кодекса - снятия с него обязанности дачи показаний и обязанности дачи правдивых показаний потерпевшим. «Перечисленные обязанности потерпевшего, - считает Е. Роговенко, - это, скорее, моральные обязанности, нежели юридические. При установлении прямого умысла на распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, правоохранительными органами может быть применена ст. 129 УК «Клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления» .

Подобные документы

Понятие, виды и значение мер процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве. Мотивы, основания и порядок задержания подозреваемого. Специальные основания и виды мер пресечения. Субъекты и цели применения иных мер процессуального принуждения.

контрольная работа , добавлен 11.03.2014


Теоретические основы государственного принуждения в гражданском судопроизводстве. Понятие и формы государственного принуждения. Юридическая ответственность как форма государственного принуждения. Меры защиты субъективных прав.

Понятие мер уголовно-процессуального принуждения и основания применения. Виды и система мер уголовно-процессуального принуждения. Задержание подозреваемого, меры пресечения. Меры государственного принуждения как составная часть государственных функций.

курсовая работа , добавлен 07.11.2010


Понятие уголовно-процессуального принуждения. Соотношение различных видов принуждения в уголовном процессе. Виды иных мер процессуального принуждения. Временное отстранение обвиняемого от должности. Наложение ареста на имущество и денежное взыскание.

курсовая работа , добавлен 26.11.2008


Исследование теоретических и правовых основ применения иных мер процессуального принуждения в уголовном процессе РБ. Виды, основания и порядок их применения. Гарантии прав и законных интересов личности при применении иных мер процессуального принуждения.

курсовая работа , добавлен 18.05.2014


Общая характеристика мер уголовно-процессуального принуждения. Классификация мер уголовно-процессуального принуждения. Задержание подозреваемого как мера процессуального принуждения. Меры уголовно процессуального пресечения.

курсовая работа , добавлен 08.09.2006


Понятие мер уголовно-процессуального принуждения, их сущность и значение в российском праве. Круг проблем, связанный с определением и назначением правовых мер уголовно-процессуального принуждения, их необходимость применения и эффективность, пути решения.

курсовая работа , добавлен 16.06.2014


Понятие и виды мер процессуального принуждения. Меры пресечения в отношении подозреваемых в уголовном процессе, условие ее избрания и оформление. Характеристика иных мер процессуального принуждения: обязательства о явке, привода, временного отстранения.

контрольная работа , добавлен 25.03.2013


Основы применения и система мер административного принуждения. Место мер процессуального обеспечения в системе мер административного принуждения. Освидетельствование и развитие института освидетельствования в системе мер административного принуждения.

дипломная работа , добавлен 30.10.2008


Признаки уголовно-процессуального принуждения как гарантии прав личности в уголовном процессе. Уголовно-процессуальное принуждение как объект, создающий необходимость в гарантиях прав личности. Применение принуждения при неэффективности мер убеждения.

Эффективность досудебного производства по уголовному делу в значительной степени определяется содержанием целеполагания, которое в настоящее время заключается в защите прав и законных интересов личности, вовлеченной в досудебное уголовное производство. Указанное в полной мере распространяется на сферу уголовного преследования, допускающую в наибольшей степени ограничение конституционных прав личности. Речь идет в первую очередь о применении мер пресечения, связанных с лишением либо ограничением свободы, - заключения под стражу, домашнего ареста.

Преступления причиняют серьезный вред личности, обществу, государству. По данному поводу Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 15 января 1999 г. № 1-П по делу о проверке конституционности ч. 1 и 2 ст. 295 УПК РСФСР в связи с жалобой гр-на М. А. Клюева указал: «Любое посягательство на личность, ее права и свободу является одновременно и наиболее грубым посягательством на человеческое достоинство, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия. Государство обязано способствовать устранению нарушений его прав и восстановлению достоинства личности» .

Одновременно, осуществление эффективного досудебного производства предусматривает защиту личности, вовлеченной в сферу уголовного преследования, от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ), что презюмирует недопущение властными субъектами уголовного преследования незаконного или необоснованного ущемления конституционных прав личности при применении к ней мер процессуального принуждения, ограничивающих свободу и личную неприкосновенность.

Важность проблемы обоснованности применения следователем, дознавателем мер процессуального принуждения вызывает в юридической литерагуре активные дискуссии 1 . Следует иметь в виду, что меры процессуального принуждения имеют не только процессуальное , но и социальное значение. Последнее заключается в том, что характер применения мер процессуального принуждения позволяет сделать вывод об эффективности досудебного производства.

Анализ материалов 864 изученных уголовных дел свидетельствует о том, насколько часто и какие именно меры процессуального принуждения применяются к подозреваемым, обвиняемым. Так, в отношении 47,4% обвиняемых (подозреваемых) избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу; 36,2% - подписка о невыезде и надлежащем поведении; 14,8% - обязательство о явке; 1,1% - присмотр за несовершеннолетним обвиняемым; 0,5% - личное поручительство. Иные меры процессуального принуждения не избирались. То есть, наиболее распространенной мерой процессуального принуждения выступает применение заключения под стражу. Причем только в отношении 1,1% обвиняемых (подозреваемых) от 48,5% подследственных, применительно к которым следователем, дознавателем инициировалось решение вопроса о заключении под стражу, судом было отказано в удовлетворении соответствующего ходатайства.

В ходе изучения автором мнения руководителей следственных органов, следователей, начальников подразделений дознания, должностных лиц органов дознания были получены данные о наиболее часто применяемой мере пресечения, в значительной степени отличающиеся от результатов изучения уголовных дел. Так, большинство респондентов указали такую меру уголовно-процессуального принуждения, как подписка о невыезде и надлежащем поведении (87%), затем - заключение под стражу (12%). При этом в качестве главной причины, препятствующей избранию иных мер процессуального принуждения, в наименьшей степени ограничивающих конституционные права личности, - домашнего ареста и залога - руководители следственных органов, следователи, начальники подразделений дознания, должностные лица органов дознания указали на отсутствие сложившейся практики по их применению, а применительно к залогу - также на отсутствие залогодателя (см. приложения № 1,2,4,5). Отмеченное обстоятельство свидетельствует, скорее всего, о некоторой психологической оценке указанных должностных лиц о возможно минимальной необходимости избрания наиболее строгой меры пресечения, связанной с ограничением конституционного права лица на свободу и личную неприкосновенность.

Безусловно, что повышению уровня обеспечения законности и обоснованности заключения лица под стражу способствовал переход на судебное санкционирование заключения под стражу подозреваемого, обвиняемого. Здесь же необходимо отметить, что данной проблеме всегда уделялось и уделяется сегодня большое внимание учеными-теоретиками и практиками 1 . Так, О. И. Цоколова справедливо отмечает, что судебный порядок решения вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу делает применение этой меры более взвешенным и обоснованным . Однако следует отметить, что не все ученые приветствуют законоположение о разрешении судом ходатайства о заключении лица под стражу. Ряд ученых относятся к нему критически, полагая, что избрание по судебному решению заключения под стражу до полного и объективного рассмотрения всех обстоятельств уголовного дела означает, что суд фактически предрешает вопрос о виновности либо невиновности подозреваемого, обвиняемого, формирует обвинительный уклон суда при рассмотрении им в последствии уголовного дела по существу .

Автор признает, что справедливость данного утверждения в определенной степени проявляется в первую очередь в уголовно-процессуальной деятельности районных и иных приравненных к ним судов, уполномоченных в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 29 УПК РФ принимать решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога и продлении срока содержания обвиняемого иод стражей и в соответствии с ч. 2 ст. 31 УПК РФ рассматривать и разрешать подсудные им уголовные дела по первой инстанции. Действующее законодательство не исключает возможность, когда одним и тем же судьей разрешается ходатайство о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу, а впоследствии - вынесение этим же судьей окончательного судебного решения по уголовному делу в отношении данного лица. Свою аргументированную позицию по данной проблеме автор высказал, раскрывая теоретические основы досудебного производства в главе первой монографии, указав, что Европейский Суд по правам человека признает допустимым ведение одним судьей не более четырех судебно-контрольных производств по уголовному делу, которое впоследствии он будет рассматривать по существу.

В сложившейся правовой ситуации процессуальной гарантией принятия судом решений, отвечающих требованиям законности, обоснованности, мотивированности, справедливости (ч. 4 ст. 7, ч. 1 ст. 297 УПК РФ), выступает закрепленное в ст.ст. 123, 125-127 УПК РФ право обжалования заинтересованным субъектом соответствующего решения судьи.

При исследовании вопроса обеспечения законного и обоснованного разрешения судьей ходатайства о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу автор обращается к правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, давшего разъяснения по ряду вопросов, связанных с избранием меры пресечения в виде заключения под стражу 1 , в частности:

• - о тщательной проверке судьей обоснованности мотивов необходимости заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу, изложенных в ходатайстве органов предварительного расследования о применении в отношении указанных лиц меры пресечения в виде заключения под стражу;
• - о невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения;
• - о невозможности применения в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, совершенного им в возрасте до 18 лет, заключения под стражу в качестве меры пресечения в силу части 2 статьи 108 УПК РФ и ряд других.

В ходе монографического исследования проанализированы статистические данные, позволяющие оценить изменения УПК РФ относительно судебного порядка заключения подозреваемых, обвиняемых под стражу.

Следственная практика свидетельствует, что всего за пять месяцев действия нового УПК РФ количество граждан, которые заключались под стражу, сократилось на 20% . Это обусловлено усложненным но сравнению с ранее действовавшим порядком избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, а также повышением ответственности следователей при инициировании ими и поддержании прокурорами ходатайства об избрании данной меры пресечения. Результаты анкетирования свидетельствуют, что свою «осторожность» следователи мотивировали тем, что суд привык работать с сформированным уголовным делом, а не отдельными, выборочными материалами, изучив которые, ему необходимо вынести решение о заключении лица под стражу или об отказе в заключении под стражу (см. приложение № 1).

По мнению О. И. Цоколовой, сокращение количества арестов в 2002 году было кратковременным . Вместе с тем, согласно последующим статистическим данным по форме 1-ЕГС о результатах следственной работы рассмотрение ходатайств следователей, дознавателей об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу сокращается (с 234,8 тыс. в 2005 году до 191,1 тыс. в 2008 году) . Есть основания утверждать о сложившейся тенденции сокращения количества арестов, в том числе с учетом принятых Государственной Думой Российской Федерации по инициативе Президента Российской Федерации ряда федеральных законов, направленных на ограничение заключения под стражу лиц за преступления экономической направленности, что изложено в монографии далее.

Одновременно наблюдается тенденция уменьшения числа лиц, которые содержались под стражей и в отношении которых уголовное преследование прекращено по реабилитирующим основаниям либо оправданных судами, по уголовным делам, находившихся в производстве у следователей органов внутренних дел и следователей прокуратуры (в последующем - Следственного комитета при прокуратуре РФ, Следственного комитета РФ) (табл. 7).

Таким образом, можно констатировать, что в сфере применения процессуального принуждения постепенно усиливаются гуманистические начала судопроизводства по уголовным делам (см. приложение № 13), тем более учитывая, что в 1998-1999 гг. ежегодно под стражу с санкции прокурора заключалось более 450-480 тыс. граждан. На это же обращают внимание в своих исследованиях Б. Я. Гаврилов и др. 1

Таблица 7

• 1 Гаврилов Б. Я. Экспертная оценка влияния уголовного и уголовно-процессуального законодательства на обеспечение конституционных нрав граждан на свободу и личную неприкосновенность // Уголовное право. 2004. № 3. С. 118-121; Калинин Ю. И. Лесоповал с человеческим лицом // Российская газета. 2002. 2 окт. № 186; Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О нарушениях нрав граждан сотрудниками МВД России и УИС Минюста России». М., 2000. С. 8.
• 2 Основные показатели работы органов предварительного следствия в системе МВД России в 2006-2014 годы. М.: Следственный департамент МВД России, 2015. С. 43.
• 3 Увеличение числа реабилитированных, содержащихся под стражей в 2009 году, фактически имело место во II полугодии, что обусловлено усилением требовательности прокурора, о чем подробно изложено в параграфе 3 гл. 5 монографии.

Указанное выступает реальным подтверждением того, что действующий уголовно-процессуальный закон нацелен на охрану личности от незаконного и необоснованного ущемления ее конституционных прав, в частности права на свободу и личную неприкосновенность.

Дополнительным подтверждением гуманизации применения мер процессуального принуждения выступает принятие Федерального закона от 29.12.2009 № 383-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» 1 . Согласно внесенным в УПК РФ указанным законом изменениям в отношении подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст. 198-199 УК РФ (уклонение от уплаты налогов и (или) сборов; неисполнение обязанностей налогового агента; сокрытие денежных средств либо имущества, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов), не может применяться заключение под стражу в качестве меры пресечения при отсутствии обстоятельств, указанных в пунктах 1-4 части 1 ст. 108 УПК РФ. Федеральным законом от 07.04.2010 № 60-ФЗ перечень составов преступлений, в отношении субъектов которых устанавливается ограничительное правило избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, был значительно расширен. В него, например, вошли преступления, квалифицируемые по статьям 159, 160, 165 УК РФ, совершенные в предпринимательской сфере. Принятые меры способствовали тому, что в I полугодии 2010 года число подозреваемых, обвиняемых, заключенных под стражу, сократилось по сравнению с I полугодием 2009 года на 15,3%, составив 10395 человек .

Дальнейшей гуманизации сферы применения мер уголовно-процессуального принуждения способствовало принятие Федерального закона от 29.12.2010 № 434-Ф3 , которым ограничивались основания применения в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения в виде заключения иод стражу при выявлении у указанных лиц тяжелого заболевания, препятствующего их содержанию под стражей.

Внесенные указанными федеральными законами № 383-ФЗ и № 60-ФЗ изменения в ст. 108 УПК РФ учеными и практиками оцениваются неоднозначно. Положительными являются следующие обстоятельства: во-первых, задействованы дополнительные средства но сокращению количества подследственных, содержащихся в следственных изоляторах, что будет способствовать обеспечению в указанных учреждениях условий содержания заключенных под стражу лиц в соответствии с требованиями Совета

Европы; во-вторых, эти меры призваны снизить распространенность криминальной субкультуры, имеющей место в учреждениях, где содержатся лица в изоляции от общества, применительно к лицам, прежде не отбывавшим наказание в виде реального лишения свободы. Негативные последствия приобщения лица к криминальной субкультуре достаточно полно излагается в научных трудах ученых-пенитенциаристов 1 .

Одновременно автор отмечает, что внесенные в ст. 108 УПК РФ изменения могут способствовать возникновению ряда негативных обстоятельств в процессе расследования уголовных дел. Есть основания полагать, что отдельные из привлекаемых к уголовной ответственности лиц попытаются скрыться от органов предварительного расследования с целью избежать уголовной ответственности за совершение указанных преступлений. Перспектива расследования уголовных дел в отношении указанных лиц представляется неблагоприятной.

В числе проблемных вопросов применения меры пресечения в виде заключения под стражу автор выделяет следующие. Во-первых, согласно внесенным Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ в ст. 108 УПК РФ изменениям порядок избрания и продления срока содержания под стражей изменен. Указанное процессуальное решение принимает суд но ходатайству следователя с согласия руководителя следственного органа. Одновременно сохранен прежний порядок поддержания данного ходатайства в суде прокурором. С учетом указанного обстоятельства на практике следователь предварительно согласовывает ходатайство о заключении лица под стражу и продлении срока содержания под стражей с надзирающим прокурором, что, по нашему мнению, хотя и не предусмотрено действующим законодательством, но направлено на обеспечение законности предварительного следствия. Сложившуюся практику положительно оценивает В. А. Лазарева, которая отмечает: «Почему прокурор должен обосновывать ходатайство, заявленное согласно ч. 4 ст. 108, ч. 8 ст. 109 УПК РФ, возбужденное без его ведома и участия? Может ли прокурор обосновать данное ходатайство, что предписывает норма, содержащаяся в ч. 6 ст. 108 УПК РФ, если он с ним даже не знаком?» .

Полагаем, что возложение в законодательном порядке обязанности на следователя согласовывать ходатайство о заключении лица под стражу будет свидетельствовать о возвращении отдельных полномочий прокурору, переданных указанным выше законом руководителю следственного органа. Как свидетельствуют данные официальной статистики, приведенные выше, необходимости в этом нет. Руководитель следственного органа должным образом реализует новые для него контрольные полномочия. Одновременно предварительное согласование следователем ходатайства о заключении лица под стражу с прокурором в определенной степени ограничивает процессуальную самостоятельность следователя, не отвечает целям повышения эффективности досудебного производства по уголовным делам.

Считаем, что определенному упорядочению практики поддержания прокурором рассматриваемого ходатайства следователя перед судом о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу способствует изданный Генеральным прокурором Российской Федерации приказ от 02.06.2011 № 162 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» 1 . В нем руководителю следственного органа рекомендовано копию ходатайства о заключении под стражу либо копию ходатайства о продлении срока содержания под стражей обвиняемого направлять прокурору перед судебным заседанием (п. 1.6). Кроме того, данный приказ обязывает прокурора составлять письменное заключение об обоснованности ходатайства для приобщения к материалам, рассматриваемым судом, и надзорному производству.

В монографии также обращается внимание на тот факт, что позиции следователя, руководителя следственного органа, с одной стороны, и прокурора, с другой стороны, о наличии оснований для заключения лица под стражу или продления срока его содержания под стражей могут расходиться. В таких ситуациях «суд испытывает дополнительные сложности в принятии решения, обусловленные разногласиями внутри стороны, осуществляющей уголовное преследование» . В этой связи полагаем, что в судебном заседании наряду с прокурором не только может, как это предусмотрено в ч. 4 ст. 108 УПК РФ, но и должен участвовать следователь или руководитель следственного органа и, соответственно, дознаватель по уголовным делам, расследованным в форме дознания. Их непосредственное участие в судебном заседании позволит обосновать позицию органа предварительного расследования в части, касающейся применения в отношении подозреваемого, обвиняемого заключения под стражу, а суду непосредственно учитывать мнение как прокурора, гак и следователя, что позволит принять законное, обоснованное, мотивированное решение (ч. 4 ст. 7 УПК РФ). Эти положения составляют элемент авторской концепции досудебного производства.

С учетом изложенного можно констатировать, что уголовно-процессуальный закон сегодня ориентирует органы предварительного расследования на строгое соблюдение как порядка избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, так и сроков содержания подозреваемых, обвиняемых под стражей, поскольку это является одной из важнейших гарантий реализации конституционного принципа обеспечения доступа гражданина к правосудию и возмещения причиненного преступлением вреда.

К числу проблем в сфере применения заключения иод стражу, которые существенно осложняют производство по уголовному делу, автор относит отсутствие правового механизма, отвечающего современной правоприменительной практике, заочного избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемого, обвиняемого, скрывающегося от органов предварительного расследования и объявленного в федеральный розыск, что влечет увеличение сроков досудебного производства по уголовному делу и, соответственно, нарушение права лица на доступ к правосудию в разумный срок. Так, согласно данным официальной статистике за 2004-2013 гг. из числа объявленных в федеральный розыск лиц более 125 тысяч подозреваемых, обвиняемых остались неразыскан- ными. Безусловно, данный факт способствовал совершению ими новых преступлений, в том числе тяжких и особо тяжких. На необходимость закрепления в УПК РФ возможности заочного ареста подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования и объявленного в федеральный розыск, указывает Б. Я. Гаврилов 1 , О. И. Цоколова и др.

Существующие в УПК РФ (ч. 5 ст. 108) правила о возможности заочного вынесения судом решения о заключении лица иод стражу, скрывшегося от органов предварительного расследования и объявленного в международный розыск, обусловливаются необходимостью соблюдения положений Конституции Российской Федерации, часть 2 статьи 22 которой допускает задержание лица без судебного решения на срок не более 48 часов, и Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., ратифицированной Российской Федерацией Федеральным законом от 30.03.1998 № 54-ФЗ . В частности, п. 3 ст. 5 указанной Конвенции гласит, что каждый задержанный или заключенный под стражу незамедлительно доставляется к судье.

Исследование современного состояния уголовно-процессуального законодательства позволяет утверждать о попытке законодателя разрешить данную правовую ситуацию. В этих целях законодатель предусмотрел, что лицо, объявленное в федеральный розыск, при обнаружении может быть задержано в соответствии с ч. 3 ст. 210 УПК РФ. При наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, в отношении задержанного лица в случаях и порядке, предусмотренных ст. 108 УПК РФ, может быть избрано заключение под стражу .

С учетом принятых законодателем изменений УПК РФ в настоящее время на практике возможно несколько способов разрешения данной ситуации:

• - заключение под стражу лица, объявленного в федеральный розыск, по месту его фактического задержания сотрудниками территориального органа внутренних дел по материалам, направленным инициатором розыска посредством факсимильной связи;
• - направление по месту фактического задержания лица, скрывающегося от органов предварительного следствия, посредством факсимильной связи постановления о задержании последнего в порядке ст. 91 УПК РФ и направление конвоя для доставления задержанного к месту расследования для решения вопроса о заключении под стражу;
• - направление следственно-оперативной группы для фактического задержания лица в порядке ст. 91 УПК РФ и дальнейшего его этапирования в орган расследования для решения вопроса о заключении под стражу;
• - задержание лица, объявленного в федеральный розыск, в порядке ч. 1 ст. 92 У11К РФ на 3 часа по месту фактического обнаружения, получение объяснения и отобрания у него обязательства о явке к следователю по месту производства предварительного следствия.

Однако предложенный законодателем порядок задержания и избрания меры пресечения в виде заключения под стражу (за сотни и тысячи километров от места производства предварительного расследования) подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования, не работает, что позволяет сделать вывод о неэффективности указанного механизма заключения подозреваемого, обвиняемого, объявленного в федеральный розыск, под стражу. На данный факт обратил внимание и Б. Я. Гаврилов 1 .

Определенного рода правовой предпосылкой для внесения корректив в действующее уголовно-процессуальное законодательство с целью закрепления в УПК РФ возможности заочного избрания заключения под стражу в отношении подозреваемого, обвиняемого, объявленного в федеральный розыск, выступает правовая позиция Верховного Суда Российской Федерации, изложенная в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» . Исходя из существа рекомендаций Пленума Верховного Суда Российской Федерации суды при задержании лица, объявленного в розыск, вправе по месту его задержания рассмотреть ходатайство о применении в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу. Однако суды по-прежнему отказываются рассматривать ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, объявленного в федеральный розыск, по месту его фактического задержания. Изучение представленной регионами информации позволило выявить следующие причины отказа судов от рассмотрения вышеуказанного ходатайства:

• 1) документы, обосновывающие необходимость заключения лица под стражу, присланы факсимильной связью;
• 2) следователь, обосновывающий в суде по месту задержания лица ходатайство о заключении лица под стражу, не принял уголовное дело к своему производству. Суд не принимает во внимание, что он обосновывает ходатайство по письменному поручению следователя по месту производства предварительного следствия;
• 3) разыскиваемый не был задержан в качестве подозреваемого;
• 4) обнаруженное лицо не вызывалось ранее следователем по месту предварительного расследования и не были представлены доказательства его неявки к следователю;
• 5) преступление совершено не но месту задержания разыскиваемого (см. приложение № 6).

Сложившаяся следственная практика свидетельствует, что в случае обнаружения лица, объявленного в розыск, в соответствии с ч. 3 ст. 210 УПК РФ разрешается его задержание по правилам, предусмотренным главой 12 УПК РФ. Однако установленный УПК РФ срок задержания не дает реальной возможности для доставления задержанного к инициатору розыска и избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу. В подобных случаях при задержании разыскиваемого лица сотрудники органов внутренних дел письменно опрашивают его о причинах неявки к следователю и отбирают у пего обязательство о явке к месту расследования уголовного дела. Однако на практике данные лица, как правило, к следователю не являются, что влечет необходимость повторного объявления их в розыск (см. приложение № 6).

Указанные выше обстоятельства, а также необходимость соблюдения положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) и соответствующих конституционно-правовой и уголовно-процессуальной норм, ограничивающих время задержания лица без судебного решения сроком 48 часов, обусловливают потребность в законодательном закреплении возможности заочного избрания в отношении подозреваемого, обвиняемого, объявленного в федеральный розыск, меры пресечения в виде заключения под стражу с соблюдением следующих правил:

• 1) при рассмотрении судом по месту предварительного расследования преступления ходатайства о заключении лица, объявленного в федеральный розыск, под стражу обязательно участие защитника. Последнее выступает в качестве процессуальной гарантии законного и обоснованного разрешения судом указанного ходатайства;
• 2) в течение 48 часов обнаруженное и задержанное лицо при невозможности доставления в суд по месту предварительного расследования должно быть доставлено в ближайший к месту его задержания суд с целью решения вопроса об оставлении заочно избранной в отношении него меры пресечения - заключения под стражу и доставление лица к месту производства предварительного расследования. При этом суд удостоверяется в личности задержанного по подозрению в совершении преступления и уточняет, не отменена ли избранная заочно мера пресечения в виде заключения под стражу;
• 3) после доставления данного лица к месту предварительного расследования оно должно быть доставлено в суд, избравший в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу, с целью рассмотрения вопроса об оставлении подозреваемого, обвиняемого под стражей либо об ее отмене. Данные положения вошли в авторскую концепцию досудебного производства. Автором разработан проект соответствующего федерального закона (приложение № 14).

Наряду с указанными самостоятельной проблемой в сфере применения меры пресечения в виде заключения под стражу выступает правовая регламентация первоначального срока ареста, который составляет 2 месяца (ч. 1 ст. 109 УПК РФ). Согласно ч. 1 ст. 108 УПК РФ общим условием применения заключения под стражу в отношении подозреваемого, обвиняемого выступает вменение данному лицу совершение преступления, наказание за которое уголовным законом предусмотрено свыше трех лет лишения свободы. Фактически, с учетом ч. 2 ст. 15 УК РФ, применение заключения под стражу по общему правилу допустимо в отношении подозреваемого, обвиняемого в совершении преступлений средней тяжести (похищение человека, мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору, грабеж и др.), тяжких (убийство, изнасилование, разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, и др.) и особо тяжких (вымогательство с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшему, бандитизм, террористический акт и др.).

В ходе расследования уголовного дела следователь при наличии оснований как минимум дважды обращается в суд с ходатайством сначала о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу, а затем - с целью продления срока содержания под стражей указанного лица. При этом согласно ч. 8 ст. 109 УПК РФ ходатайство о продлении срока содержания под стражей должно быть представлено в суд не позднее семи суток до истечения указанного срока. Учитывая время, которое следователь тратит на подготовку ходатайства о продлении срока содержания под стражей, и его согласование с руководителем следственного органа, что предусмотрено ч. 3 ст. 108 УПК РФ, у следователя фактически остается 1,5 месяца на расследование уголовного дела с участием подозреваемого, обвиняемого, заключенного под стражу. Однако указанные выше составы уголовно-наказуемых деяний отличаются сложностью установления предмета доказывания по уголовным делам о таких преступлениях, закрепленного ст. 73 УПК РФ. Вследствие чего, как показал анализ следственной практики, срок расследования уголовных дел о преступлениях в форме дознания в среднем составляет 3-6 месяцев, в форме предварительного следствия - 6-12 месяцев (см. приложение № 6).

Учитывая изложенное, считаем, что первоначальный срок содержания под стражей подозреваемого, обвиняемого, составляющий два месяца, не отвечает потребностям современной следственной практики и требует увеличения при расследовании уголовных дел о преступлениях, по которым обязательно предварительное следствие. О необходимости увеличения первоначального срока содержания иод стражей высказались 61,9% опрошенных автором следователей (см. приложение № 1).

Кроме того, к необходимости увеличения срока заключения под стражу побуждают правовые положения УПК РФ, а также правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации. Так, согласно ч. 1 ст. 221 УИК РФ прокурор по общему правилу в течение 10 суток с момента поступления от следователя уголовного дела имеет право знакомиться с материалами уголовного дела и принять соответствующее процессуальное решение (п. 1-3 ч. 1 ст. 221 УПК РФ). Одновременно автор учитывает полномочие прокурора возбудить ходатайство перед судом о продлении срока содержания обвиняемого под стражей при недостаточности указанного срока к моменту направления уголовного дела (ч. 2.1 ст. 221 УПК РФ). Реализация такого права прокурора, по мнению автора, обусловлена:

Во-первых, правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации. Так, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2005 г. № 4-П 1 уточняется, что переход от одной процессуальной стадии к другой не влечет автоматического прекращения действия примененной на предыдущих стадиях меры пресечения, включая заключение под стражу. При передаче уголовного дела прокурором в суд избранная мера пресечения в виде заключения под стражу в досудебном производстве не прекращает свое действие и может применяться до истечения срока, определенного соответствующим судебным решением (и. 3.2).

Однако автор разделяет особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации А. Л. Кононова по данному решению Конституционного Суда Российской Федерации относительно того, что судебное установление меры пресечения в виде заключения иод стражу на предварительном следствии исчерпывается в момент направления уголовного дела в суд в соответствии с п. 1 ч. 8 и ч. 9 ст. 109 УПК РФ (п. 2) .

В целях разрешения возникшей правовой коллизии Федеральным законом от 05.06.2012 № 53-Ф3 прокурор был наделен полномочием возбуждения ходатайства перед судом о продлении срока заключения под стражей при наличии оснований, предусмотренных ч. 2.1 ст. 221 и ч. 2.1 ст. 226 УПК РФ;

Во-вторых, правом прокурора знакомиться с материалами уголовного дела и принимать по нему решение в срок до 30 суток ввиду большого объема и сложности уголовного дела (ч. 1.1 ст. 221 УПК РФ).

Одновременно следует акцентировать внимание на правовые нормы ч. 3 ст. 227, п. 3 ч. 1 и ч. 2 ст. 228 УПК РФ, закрепляющие обязанность суда в течение 14 суток с момента поступления к нему уголовного дела рассмотреть вопрос о мере пресечения в виде заключения под стражу, избранной ранее судом в отношении обвиняемого, и принять по нему решение. Таким образом, с момента окончания предварительного следствия в случае, когда обвиняемый находился под стражей, указанное лицо минимум еще 24-44 суток будет находиться под стражей до момента разрешения судом вопроса о данной мере пресечения в соответствии с ч. 3 ст. 227 УПК РФ.

Исходя из изложенного, полагаем, что есть основания для дифференциации срока содержания под стражей и установления его в зависимости от формы предварительного расследования: до 4 месяцев при расследовании уголовных дел о преступлениях, по которым предварительное следствие обязательно, и до 2 месяцев при расследовании уголовных дел о преступлениях, по которым предварительное следствие необязательно. Данное положение является одним из элементов авторской концепции досудебного производства.

Среди мер пресечения, применяемых в досудебном производстве по уголовным делам, в значительной мере ограничивающих конституционные права граждан на свободу и личную неприкосновенность в монографии выделяется домашний арест (ст. 107 УПК РФ), который не предусматривался УПК РСФСР (1960 г.). Необходимость введения в уголовное судопроизводство данной меры пресечения очевидна для юридического сообщества. Однако если в отношении других мер процессуального принуждения можно утверждать, что до принятия Федерального закона от 07.12.2011 № 420-ФЗ 1 правовой механизм их реализации в большей степени законодателем был определен, то относительно домашнего ареста этого нельзя было констатировать.

При проведении ретроспективного анализа правового регулирования меры пресечения в виде домашнего ареста в монографии отмечается, что определенные трудности в правоприменении были обусловлены отсутствием в УПК РФ законодательного определения термина «домашний арест» в отличие от УПК РСФСР (в ред. 1923 г.), в котором прямо указывалось, что домашний арест - это лишение обвиняемого свободы в виде изоляции, только не в следственных изоляторах, а дома.

Кроме того, уголовно-процессуальный закон не содержал перечень ограничений для лица, в отношении которого избиралась данная мера пресечения. По этому поводу в юридической литературе высказывались разные суждения относительно содержания данных ограничений . Отличной от указанных представляется позиция Ю. Г. Овчинникова, согласно которой содержание домашнего ареста предусматривало полную изоляцию и назначение стражи, либо неполную изоляцию без назначения стражи 1 . Считаем, что первая предложенная указанным автором форма домашнего ареста является нецелесообразной, поскольку предполагает необоснованное расходование бюджетных средств на обеспечение охраны лица, находящегося под домашним арестом. На данное обстоятельство указывал и Б. Б. Булатов, подчеркивая, что «назначение стражи на дом» сопровождается необоснованными существенными материальными и организационными издержками при наличии уже существующих специальных учреждений - следственных изоляторов .

В отмеченном выше Постановлении от 19 декабря 2013 г. № 41 Верховный Суд Российской Федерации сделал акцент на основания и условия применения меры пресечения в виде домашнего ареста, а также указал судам на необходимость конкретизации вида и пределов налагаемых на лицо ограничений и (или) запретов при удовлетворении ходатайства следователя, дознавателя об избрании домашнего ареста (п. 40).

Согласно Указу Президента РФ от 30 марта 2012 г. № 351 на Федеральную службу исполнения наказаний дополнительно была возложена функция контроля за нахождением лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, в местах исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений. Непосредственными субъектами выполнения указанной функции постановлением Правительства РФ от 23 апреля 2012 г. № 360 в системе учреждений и органов уголовно-исполнительной системы определены уголовно-исполнительные инспекции.

О непродуманной позиции законодателя свидетельствуют результаты обобщения автором практики применения домашнего ареста в 2012- 2013 гг. - количество лиц, в отношении которых избиралась мера пресечения в виде домашнего ареста, в сравнении с 2007-2011 гг. изменилось не существенно.

Ранее высказывалась и иная точка зрения относительно органа, на который следовало бы возложить функцию по контролю за исполнением домашнего ареста подозреваемым, обвиняемым. Так, по мнению Л. К. Труновой, меру пресечения в виде домашнего ареста должны исполнять судебные приставы-исполнители, которых следует наделить соответствующими надзорными и контрольными функциями, а также в соответствии с этим разработать их права и обязанности с дальнейшим закреплением в федеральном законодательстве 1 . Указанный автор аргументирует свою позицию тем обстоятельством, что домашний арест применяется на основании решения суда (ч. 2 ст. 107 УПК РФ), а исполнение судебных решений в соответствии с Федеральными законами от 21.07.1997 № 118-ФЗ «О судебных приставах» и от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» возложено на Федеральную службу судебных приставов. Автор не разделяет приведенную точку зрения относительно возложения контроля за исполнением домашнего ареста на органы Федеральной службы судебных приставов, поскольку при расследовании уголовного дела должны будут взаимодействовать должностные лица различных правоохранительных ведомств, а их профессиональные интересы не всегда совпадают. Кроме того, судебные приставы исполняют окончательное решение суда, в данном случае - решение суда носит промежуточный, обеспечительный характер.

• - во-первых, органы внутренних дел (особенно подразделения участковых уполномоченных) но своим функциональным обязанностям, а также территориально наиболее приближены к населению;
• - во-вторых, в соответствии с уголовно-процессуальным законом (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ) следователь наделен правом дачи поручения органу дознания об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их исполнении;
• - в-третьих, подразделения участковых уполномоченных являются структурным подразделением органов внутренних дел;
• - в-четвертых, согласно официальной статистике более 85% уголовных дел о преступлениях расследуются органами внутренних дел.

Дополнительным аргументом о целесообразности возложения функции контроля за исполнением домашнего ареста на органы внутренних дел выступает продолжающийся процесс реформирования указанных правоохранительных органов, сопровождающийся повышением уровня материально-технического обеспечения деятельности структурных подразделений органов внутренних дел, улучшением их кадрового потенциала. Данные положения являются элементом авторской концепции досудебного производства.

Исследуя проблемы применения мер пресечения, существенно ограничивающих конституционные права личности, научный и практический интерес представляет анализ применения альтернативной указанным выше меры пресечения в виде залога. В монографии отмечается, что принятие Федерального закона от 07.04.2010 № 60-ФЗ позволило упорядочить применение меры пресечения в виде залога. Ранее препятствием к заявлению следователем, дознавателем ходатайства в суд об избрании анализируемой меры пресечения выступало то обстоятельство, что залог вносился на депозитный счет суда, а не на депозитный счет соответствующего правоохранительного органа 1 . Вследствие чего, во-первых, следователю, дознавателю было проблематично удостовериться в том, что залог залогодателем был внесен на депозитный счет согласно ст. 106 УПК РФ; во-вторых, ч. 10 ст. 106 УПК РФ обязывает следователя, дознавателя возвращать залог залогодателю при прекращении уголовного дела. Как это должен был делать следователь, дознаватель - не совсем было ясно. Вероятно, залогодатель с копией постановления о прекращении уголовного дела должен был обратиться в суд с целью получения своих средств, что также осложняло применение меры пресечения в виде залога .

Возможность нахождения средств, внесенных в качестве залога, только на депозитном счете суда выступала фактором, препятствующим своевременной отмене либо изменению анализируемой меры пресечения на более мягкую, что предусматривается ч. 1 ст. 110 УПК РФ. Это проявлялось в том, что следователь, дознаватель должны были уведомлять суд об отмене либо изменении меры пресечения в виде залога с тем, чтобы залогодатель мог получить внесенные в качестве залога средства. Указанное обстоятельство не соответствовало законоположению, закрепленному в ч. 3 ст. 110 УГ1К РФ, согласно которому отмена или изменение меры пресечения в виде залога производится следователем, дознавателем с согласия соответственно руководителя следственного органа либо прокурора, при этом согласие суда либо его уведомление не требуется. Данная проблема снимается новой редакцией статьи 106 УПК РФ, согласно которой залог вносится на стадии предварительного расследования в орган, в производстве которого находится уголовное дело (ч. 1 ст. 106 УПК РФ).

Однако современная правовая регламентация применения залога не разрешила ряд прежних проблем и одновременно инициировала появление новых. В частности, уголовно-процессуальная норма ст. 106 УПК РФ регламентирует только низший предел размера залога в зависимости от тяжести совершенного деяния. Вполне логичным с точки зрения законодателя было бы в отсутствие методики определения размера залога установить допускаемый в рассматриваемом случае высший предел. Исходя из содержания ч. 3 ст. 106 УПК РФ (в новой редакции) нерешенным остается вопрос о том, как следователь, дознаватель должны реализовывать законоположение относительно содержания недвижимого имущества и движимого в виде ценностей и допущенных к публичному обращению в Российской Федерации акций и облигаций, управления ими, а самое главное - обеспечения их сохранности. Отсылка к законодательству Российской Федерации ясности не вносит.

Часть 4 анализируемой нормы накладывает на следователя дополнительную обязанность - устанавливать отсутствие ограничений (обременений) прав на указанное выше имущество, которая, как считает автор, не является процессуальной, а носит скорее обеспечительный характер, поэтому не должно входить в компетенцию следователя. Кроме того, реализация данной обязанности следователем будет препятствовать расследованию преступления в возможно короткий срок, что актуализуется в связи с принятием федеральных законов № 68-ФЗ 1 и № 69-ФЗ , ориентирующих на необходимость обеспечения разумных сроков уголовного судопроизводства, включающего стадию предварительного расследования.

Рассматривая залог как возможную альтернативу мерам пресечения, существенно ограничивающих конституционные права личности - заключению под стражу, домашнему аресту, научный и практический интерес представляет анализ правовой нормы, определяющей порядок установления отсутствия ограничения на имущество, передаваемое в качестве залога и не подлежащее государственной регистрации или учету (ч. 4 с/г. 106 У КП К РФ). Автор юридическое значение расписки залогодателя об отсутствии указанных ограничений (обременений), которая, по мнению законодателя, является достаточным подтверждением отсутствия указанных ограничений (обременений) в отношении предмета залога, расценивает как ничтожное, поскольку отсутствуют процессуальные гарантии ее достоверности. Указанные факторы обусловили низкий показатель избрания меры пресечения в виде залога. Так, в 2008 г. залог был избран в отношении 538 подозреваемых, обвиняемых; в 2009 г. - в отношении 598 подозреваемых, обвиняемых; в 2010 г. - в отношении 629 подозреваемых, обвиняемых; в 2011 г. - в отношении 438 подозреваемых, обвиняемых; в 2012 г. - в отношении 275 подозреваемых, обвиняемых; в 2013 г. - в отношении 198 подозреваемых, обвиняемых; в 1 полугодии 2014 г. - в отношении 127 подозреваемых, обвиняемых . Приведенные статистические данные позволяют констатировать отсутствие сложившейся практики применения залога. На данное обстоятельство указали 40,4% следователей, 38,1% руководителей следственных органов, 50,1% должностных лиц подразделений дознания, 53,7% начальников подразделений дознания, мнения которых изучал автор (см. приложения № 1,2, 4, 5).

Изложенное позволяет сформулировать следующие выводы:

• 1) в последнее десятилетие, начиная с принятия Федерального закона от 09.03.2001 № 25-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации» , исключившего ч. 2 ст. 96 УПК РСФСР, предусматривающей заключение подозреваемого, обвиняемого под стражу но мотиву лишь одной опасности совершенных преступлений, в перечень которых входило значительное количество уголовно-наказуемых деяний, в том числе все виды краж с квалифицирующим составом, наблюдается тенденция к сокращению числа лиц, в отношении которых избирается мера пресечения в виде заключения под стражу (их число сократилось с 450-480 тыс. в 1998-1999 гг. до 133,3 тыс. в 2013 г.). Одновременно снижается число лиц, которые незаконно, необоснованно заключены под стражу в досудебном производстве (число незаконно, необоснованно содержавшихся под стражей по уголовным делам, расследованным следователями органов внутренних дел, сократилось с 919 лиц в 2001 году до 163 лиц в 2014 году, а по уголовным делам, расследованным следователями прокуратуры (в настоящее время - Следственного комитета Российской Федерации) с 1305 в 2001 году до 321 человека в 2014 г.;
• 2) принимаемые государством законодательные меры свидетельствуют о его стремлении гуманизировать сферу уголовно-процессуального принуждения, что заслуживает положительной оценки с позиции защиты конституционных прав подозреваемого, обвиняемого и одновременно требует принятие дополнительных мер, в том числе законодательного характера, обеспечивающих качественное расследование уголовных дел о преступлениях;
• 3) обеспечению неотвратимости наказания за совершенное преступление и соблюдению разумных сроков досудебного производства должно способствовать внесение в УПК РФ изменений, предоставляющих суду право на заочное избрание заключения под стражу в отношении подозреваемого, обвиняемого, объявленного в федеральный розыск, с соблюдением определенных правил, предусматривающих соблюдение конституционно- процессуальных гарантий защиты прав и основных свобод такого лица (проект федерального закона см. в приложении № 14);
• 4) в целях активизации применения меры пресечения в виде домашнего ареста необходимо возложить контроль за исполнением указанной меры пресечения на органы внутренних дел (полицию). Это позволит гуманизировать применение мер процессуального принуждения на стадии предварительного расследования, а в отношении подозреваемых, обвиняемых, заключенных под стражу по судебному решению, улучшить условия их содержания в следственных изоляторах, привести их в соответствии с международными правовыми актами в области обеспечения прав человека.

• Собрание законодательства РФ. 1999. № 4. Ст. 602.
• Лившиц 10. Д. Меры процессуального принуждения в уголовном процессе: автореф.дне. ... канд. юрид. наук. М., 1958; Цоколова О. И. Теория и практика задержания, арестаи содержания под стражей в уголовном процессе: дне. ... д-ра юрид. наук. М., 2007; Цоколова О. И. Применение органами предварительного следствия и дознания мер процессуального принуждения под судебным контролем: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995; Трунова Л. К. Современные проблемы применения мер пресечения в уголовном процессе: дис....д-ра юрид. наук. М., 2002; Булатов Б. Б. Государственное принуждение в уголовном судопроизводстве. Омск, 2003; Булатов Б. Б., Пиколюк В. В. Меры уголовно-процессуального принуждения (по главе 14 УГ1К России). М., 2003 и др.

Российское общество 12 декабря 1993 года, ратуя за демократический путь развития, приняло Конституцию, провозгласив в статье 2, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью.

Между тем, как и любое другое государство, РФ обладает таким признаком, как наличие аппарата принуждения, который подчас действует непосредственно на того самого человека, которого Конституция провозгласила высшей ценностью.

В связи с этим в современной литературе часто поднимается вопрос о допустимой мере вмешательства государства в права граждан, в том числе применяемое государством принудительное воздействие на участников уголовно-процессуального отношения и предложения по его минимизации. 1

Однако, следует разобраться в целесообразности таких призывов исходя из последствий приведения государственного принуждения к требуемому минимуму.

По своей природе уголовно – процессуальные отношения обладают властно-принудительным, императивным характером. Каждое из действий, совершённых в процессе судопроизводства чётко регламентировано, закреплено в определённом месте, относительно других, и его исполнение гарантируется силой государства в лице его органов. Причиной этому является сведение к минимуму возможности бесконтрольного совершения каких-либо действий, «открытость» для наблюдения, как специализированными органами, так и гражданами.

Несмотря на всю спорность современной уголовной процедуры, она обладает коррупционной устойчивостью, то есть уменьшает возможность совершения коррупционных действий в процессе, как между участниками, так и с присутствием постороннего элемента, что осуществляется по средствам обязательной мотивировки принимаемых решений, наличия права на обжалование решений, принимаемых в процессе и др.

В связи с этим, предложения по предоставлению большей самостоятельности участникам судопроизводства одевают людей в «белые одежды» – одежды врачей, которые никогда не сделают ничего дурного – то есть презюмируют, что каждый судья, следователь, прокурор и любой другой участник судопроизводства будет исполнять дух и букву закона и ни при каких условиях не отступит от этого. Никто и никогда не совершит коррупционных действий. Отступления от этого не должно будет произойти и при отсутствии «Дамоклова меча» над головой этих лиц, выражающийся в виде подкрепленной силой государства регламентации процесса и возможной ответственностью за его нарушения.

На наш взгляд данная позиция представляется преждевременной и в таком варианте идеалистичной, поскольку под одну гребёнку попадают все судьи, прокуроры и т.д., что неприемлемо. У назначения уголовного процесса [ст. 6 УПК РФ] фактически не остаётся шансов быть реализованными даже при одном недобросовестном участнике отношений. 2 Сохранение же фиксированной процедуры, с её системой «сдержек и противовесов», представляется напротив, в большей степени защитит граждан.

Если же законодателем будет поддержана идея минимального принуждения со стороны государства в судопроизводстве, то мы получим замкнутый круг: защищая человека от нарушения его прав со стороны государства, мы ограничиваем государство в применении им своей принудительной силы, что в свою очередь влечёт «расшатывание» процедуры, исчезновение антикоррупционных барьеров, и, как следствие этого, нарушение прав человека, через развитие коррупции.

Исходя из сказанного, следует заметить, что чрезмерная фиксация процесса также опасна, как и неограниченная свобода сторон: при тотальной регламентации любая система становится неповоротлива, теряет возможность приспособления к окружающей действительности и в итоге становится фиктивной и отмирает, «погребая» под собой граждан. Говорить о качестве производства здесь уже неуместно. Фактически такая жёсткая система имела место при установлении за доказательствами фиксированной силы. Последствия же «неограниченности», как было сказано, будут Тенью выглядывать из-за закона при каждом коррупционном действии участника уголовного судопроизводства.

Подводя итог, следует сделать следующий вывод по описанной проблеме: существует прямая зависимость между защитой прав и свобод человека и гражданина и государственного принуждения в уголовном судопроизводстве. Наличие второго обуславливает наличие первого, а уменьшение принуждения влечёт уменьшение гарантий прав человека в такой особой сфере жизни общества, как уголовно-процессуальные правоотношения.

PAGE 13

Государственное казенное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Российская таможенная академия»

Ростовский филиал

Юридический факультет

Кафедра уголовного процесса и криминалистики

УТВЕРЖДАЮ

Заведующий кафедрой

А.А. Подопригора

КОНСПЕКТ ЛЕКЦИИ

по теме 1.7: «Меры процессуального принуждения»

Модуль 1: Общая часть

Уголовный процесс

доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики, к.ю.н., доцент.

Ростов-на-Дону

2014

Тема 1.7.

Цель лекции

Рассмотрение особенностей мер уголовно-процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве России

План лекции

1.Понятие и виды мер уголовно-процессуального прину ж дения.

е ния.

е нения.

4. Иные меры процессуального принуждения.

Введение

Развитие уголовно-процессуального законодательства России характеризуется, в первую очередь, усилением внимания к гарантиям прав личности, расширением полномочий суда в д о судебном производстве, особенно там, где могут быть огранич е ны конституционные права граждан. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, вступивший в действие с 1 июля 2002 года, позволил реально осуществить закрепленное Конст и туцией Российской Федерации положение о том, что арест, з а ключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

Основные направления научных исследований в области правового регулирования мер принуждения в уголовном проце с се Российской Федерации состоят прежде всего в том, чтобы обосновать главные вопросы, связанные с формированием в н а шей стране правового государства, проведением судебно –правовой реформы, законодательным урегулированием уголовно – процессуальных институтов, обеспечивающих, с одной стор о ны, максимальную эффективность деятельности органов рассл е дования, прокуратуры и суда по борьбе с преступностью и, с др у гой стороны, оптимальные условия для защиты установле н ных Конституцией Российской Федерации и действующим законод а тельством прав, свобод и обязанностей российских, ин о странных граждан и лиц без гражданства, попадающих в орбиту уголовн о го судопрои з водства Российской Федерации.

В литературе по данной теме проявляется интерес к разработке вопросов уголовно – процессуального принуждения и такой их составной части, как меры пресечения.

Меры пр е сечения как вид мер уголовно – процессуального принуждения носят пр е вентивный характер. Это проявляется в том, что данные меры процессуального принуждения призваны предупредить, т.е. не допустить возможную в будущем неправ о мерную деятельность лиц, к которым они могут прим е няться.

И все же многие вопросы, связанные с проблемой мер принуждения, в уголовном судопроизводстве Российской Фед е рации до настоящего времени остаются не разрешенными. Нео б ходимы научные обоснования прежде всего: проблемы законод а тельного оснований применения мер принуждения, уточнения их видов; регламентации процессуального порядка избрания и пр и менения мер принуждения в каждой из статей уголовного пр о цесса и в его особых производствах; оснований и законодател ь ной регламентации процедуры продления сроков содержания о б виняемых под стражей; установления субъектов уголовного с у допроизводства, наделенных правом продления данных сроков. Нуждаются в разработке вопросы соблюдения прав и законных интересов обвиняемого при применении мер пресечения, в ос о бенн о сти такой тяжести, как заключение под стражу; необходимо научное обоснование проблемы развития законодательства, рег у лирующего порядок содержания арестованных и обвиняемых, помещенных в медицинские учреждения для стационарного о б следования их соматического и психического с о стояния.

1. Понятие и виды мер уголовно-процессуального пр и нуждения

Меры процессуального принуждения - это предусмо т ренные законом средства принудительного характера, применя е мые дознавателем, следователем и судом с целью воздействия на участников уголовного судопроизводства для обеспечения на д лежащего поведения его участников и для предотвращения пр о тиводействия с их стороны ходу расследования и судебного ра з бир а тельства.

Наиболее близкие по практической значимости меры пр о цессуального принуждения сведены законодателем в единый ра з дел IV УПК РФ (гл. 12–14).

Различают три вида мер уголовно-процессуального прин у ждения:

Задержание по подозрению в совершении престу п ления;

Меры пресечения;

Иные меры процессуального принуждения.

От других мер государственного принуждения они отлич а ются тем, что:

Применяются в период производства по уголовному делу и носят процессуальный характер;

Применяются полномочными органами государства в кр у гу их полномочий;

Применяются к участвующим в деле лицам, ненадлежащее поведение которых или возможность такого поведения создает или может создать препятствия для цельного хода уголовного с у допроизводства;

Имеют конкретные цели, вытекающие из общих задач уголовного судопроизводства; имеют особое содержание и х а рактер.

При применении мер уголовно-процессуального прину ж дения важно неукоснительно соблюдать положения ст. 21 Ко н ституции РФ, воплощающей в себе одновременно правовые и общепризнанные нравственные требования, которые зафиксир о ваны и в ряде международных документов, касающихся защиты прав человека и его о с новных свобод. К их числу можно отнести следующие пр я мые предписания:

1) о запрете действий и решений, унижающих честь учас т ников уголовного судопроизводства, их достоинство либо со з дающих опасность для их жизни и здоровья (ч. 1 ст. 9 УПК РФ);

2) о недопустимости принуждения к даче показаний путем применения пыток, насилия, издевательств, угроз, шантажа и других подобных действий (ч. 2 ст. 9 УПК РФ и ст. 302 УК РФ);

3) о том, что при производстве следственных действий н е допустимо применение к кому бы то ни было насилия, угроз и иных незаконных мер, а равно создание опасности для жизни и здоровья участвующих в таких действиях лиц (ч. 4 ст. 164 УПК РФ);

4) о том, что при освидетельствовании лица другого пола следователь не присутствует, если освидетельствование сопр о вождается обнажением данного лица, и что осв и детельствование в этом случае производится врачом (ч. 4 ст. 179 УПК РФ).

5) о том, что личный обыск производится только лицом о д ного с обыскиваемым пола и в присутствии понятых и специал и стов того же пола (ч. 3 ст. 184 УПК РФ);

2. Задержание по подозрению в совершении преступл е ния

Статья 22 Конституции России гарантирует каждому право на свободу и личную неприкосновенность. Однако часть вторая этой статьи Основного закона страны все же допускает возмо ж ность ограничения этого права в определенных случаях, в числе которых названо и задержание, представляющее собой лишение свободы сопряженное с правомерным применением физической силы и специальных средств.

При этом, в соответствии с ч. 2 ст. 21 Конституции РФ и ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года в ходе задержания подозреваемый не должен подвергаться пыткам либо другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению.

Задержание подозреваемого – мера процессуального пр и нуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, след о вателем на срок не более 48 часов с момента фактического з а держания лица по подозрению в совершении преступления (п. 11 ст. 5 УПК РФ).

Суть этой меры заключается в кратковременном лишении свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, в ц е лях выяснения его личности, причастности к преступлению и р е шения вопроса о применении к нему меры пресечения.

Основания для задержания по подозрению в соверш е нии преступления перечислены ч. 1 ст. 91 УПК РФ. Ими я в ляются о б стоятельства:

1) когда лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;

2) когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление;

3) когда на этом человеке или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступл е ния;

4) при наличии иных данных, дающих основание подозр е вать лицо в совершении преступления. Их исчерпывающий пер е чень дан в ч. 2 ст. 91 УПК РФ.

Непременным условием для применения задержания явл я ется наличие данных о том, что задерживаемое лицо подозрев а ется в совершении преступления, за которое может быть назн а чено наказание в виде лишения свободы.

Срок задержания не может превышать 48 ч. Продлить ук а занный срок вправе только судья путем вынесения решения о продлении срока задержания, но не более чем на 72 ч. По истеч е нии этого времени подозреваемый подлежит освобождению.

Срок задержания по подозрению в совершении преступл е ния начинает свое течение с момента фактического задержания.

Момент фактического задержания - момент производ и мого в порядке, установленном УПК РФ, фактического лишения св о боды передвижения лица, подозреваемого в совершении прест у пления (п.15 ст.5 УПК РФ).

Процессуальный порядок задержания по подозрению в с о вершении преступления в схематичном виде представлен в пр и ложении № 1.

Статья 92 УПК РФ обязывает орган дознания, дозн а вателя или следователя сообщить прокурору в письменном виде о пр о изведенном задержании до истечения 12 ч с м о мента задержания подозреваемого (с момента оформления протокола задержания), а также, статья 96 УПК РФ требует уведомить до истечения этого срока близких родственн и ков задержанного, а при их отсутствии - других родстве н ников или предоставляет возможность такого уведомления самому подозреваемому

Задержанный подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 ч с момента его фактического задержания. Однако е с ли не подтвердилось подозрение в совершении преступления л и бо отсутствуют основания применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, а также если задержание было пр о изведено с нарушением требований ст. 91 УПК РФ, то задержа н ный освобождается из-под стражи.

Для некоторых категорий лиц в УПК РФ предусмотрен особый порядок задержания. В соответствии со ст. 449 УПК РФ он установлен в отношении членов Совета Фед е рации, депутатов Государственной думы, судей, прокуроров, Председателя Сче т ной палаты РФ, его заместителя и аудиторов Счетной палаты РФ, Уполномоченного по пр а вам человека в Российской Федерации, Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий.

3. Меры пресечения: понятие, основания и условия прим е нения

Меры пресечения – наиболее строгие, ограничивающие права и свободы, меры процессуального принуждения, прим е няемые только к обвиняемому и в исключительных случаях к п о дозреваемому, которые пресекают возможность их неправоме р ного поведения с целью уклонения от возложенных на них зак о ном обязанностей.

К подозреваемому меры пресечения применяются лишь в исключительных случаях и, как правило, на срок до 10 суток. Е с ли в этот срок ему не будет предъявлено обвинение, то мера пр е сечения отменяется немедленно.

Законодатель в ст. 98 УПК РФ выделяет следующие в и ды мер пресечения:

1) подписка о невыезде (ст. 102 УПК РФ);

2) личное поручительство (ст. 103 УПК РФ);

3) наблюдение командования воинской части (ст. 104 УПК РФ);

4) присмотр за несовершеннолетним обвиняемым (ст. 105 УПК РФ);

5) залог (ст. 106 УПК РФ);

6) домашний арест (ст. 107 УПК РФ);

7) заключение под стражу (ст. 108, ст. 109 УПК РФ).

Указанный законодателем перечень является исчерпыва ю щим, и представлен в законе от самой легкой до самой строгой меры, которой является заключение под стражу.

В отношении подозреваемого или обвиняемого может быть и з брана только одна мера пресечения, а в последствие она может быть заменена другой либо вообще отменена (ст. 110 УПК РФ).

Основаниями для применения мер пресечения являю т ся подтвержденные достаточными доказательствами данные о том, что обвиняемый:

1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;

2) может продолжать заниматься преступной деятельн о стью;

3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовн о го судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным п у тем воспрепятствовать производству по уголовному делу, т. е. может совершать действия, мешающие у с тановлению истины;

4) в случае его осуждения и вынесения обвинительного приговора он будет уклоняться от исполнения пригов о ра (ст. 97 УПК РФ).

При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения и определении ее вида, помимо оснований, должны учитываться также тяжесть предъявленного обв и нения, данные о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состо я ние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обсто я тельства (ст. 99 УПК РФ).

Отмена или изменение меры пресечения производится по решению дознавателя, следователя или суда. Мера пресечения, избранная в ходе досудебного производства следователем с с о гласия руководителя следственного органа либо дознавателем с согласия прокурора, может быть отменена или изменена только с согласия этих лиц (ст. 110 УПК РФ).

От всех остальных мер процессуального принуждения меры пресечения отличаются рядом специфических призн а ков:

1) они применяются в отношении обвиняемых, а в искл ю чительных случаях – подозреваемых;

2) цели их применения – пресечение возможности сове р шения обвиняемым действий, препятствующих прои з водству по конкретному уголовному делу;

3) они имеют особые основания применения;

4) личный характер, они представляют собой ограничения личной свободы конкретного обвиняемого или п о дозреваемого.

Избрание меры пресечения оформляется постановлением, выносимым дознавателем, следователем, прокурором, или опр е делением, выносимым судом. Копия постановления или опред е ления вручается лицу, в отношении которого оно вынесено. О д новременно этому лицу разъясняется порядок обжалования р е шения об избрании меры пресечения, установленный ст. 123–127 УПК РФ.

Для более строгих мер пресечения требуются и другие сп е циальные гарантии их законного и обоснованного применения. Так, для применения залога следователем или дознавателем тр е буется согласие прокурора (ч. 2 ст. 106 УПК РФ); домашний арест и заключение под стражу пр и меняются по решению суда (ч. 2 ст. 107, ч. 1 ст. 108 УПК РФ).

4. Иные меры процессуального принуждения

Иные меры процессуального принуждения - это меры, посредством которых обеспечивается установленный законом порядок в ходе производства по делу, а также создаются условия для должного исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества.

Субъектами применения этих мер являются: дознаватель, следователь, или суд.

В соответствии с законом предусмотрены следующие виды иных мер процессуального принуждения (ст. 112—118 УПК): обязательство о явке, привод, временное отстранение от должн о сти, наложение ареста на имущество, наложение ареста на це н ные бумаги, денежное взыскание.

Иные меры процессуального принуждения в зависимости от объекта применения разделяют на:

Применяемые только к подозреваемому, обвиняемому: временное отстранение от должности, наложение ареста на им у щество;

Применяемые к свидетелю, потерпевшему, гражданск о му истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, перев о дчику, понятому — денежное взыскание;

Применяемые ко всем перечисленным выше субъектам - обязательство о явке, привод;

В зависимости от необходимости получения судебного р е шения для применения меры:

Применяемые по решению суда — временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество, денежное вз ы скание;

Применяемые по решению следователя, дознавателя - об я зательство о явке, привод.

Обязательство о явке - это письменное обязательство обв и няемого, подозреваемого, потерпевшего или свидетеля своевр е менно являться по вызовам дознавателя, следоват е ля, прокурора или в суд, а в случае перемены места жительства. Некоторые л и ца согласно ч. 6 ст. 113 УПК РФ не могут быть подвергнуты пр и воду.

Временное отстранение от должности (ст. 114 УПК РФ) – мера, которая может применяться по решению суда к обвиня е мому, являющемуся должностным лицом, если имеются обосн о ванные опасения, что обвиняемый может использовать свое должностное положение незамедлительно сообщать об этом. Указанные лица несут ответственность за нарушение обязател ь ства (ст. 112 УПК РФ).

Привод – осуществляемое по мотивированному постано в лению органа расследования, прокурора или судьи (либо по о п ределению суда) принудительное доставление лица к прокурору, органу расследования или в суд в случае неявки его по неуваж и тельным причинам. Такой мере могут быть подвергнуты: обв и няемый, подозреваемый, свид е тель или потерпевший (ч. 1 ст. 113 УПК РФ)., чтобы пом е шать нормальному ходу расследования, продолжать пр е ступную деятельность и т. п.

Наложение ареста на имущество (ст. 115 УПК РФ) – мера, применяемая в целях обеспечения гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущ е ства. Она состоит в запрете, адресованном собственнику или вл а дельцу такого имущества, распоряжаться и пользоваться им, а также в изъятии такого имущ е ства и передаче его на хранение. В данном случае прок у рор, а также дознаватель или следователь с согласия прокурора возбуждают перед судом ходатайство о н а ложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия. Суд выносит мотивированное постановление о разр е шении производства следственного действия или об отк а зе в нем.

Наложение ареста производится с участием понятых, об я зательно составляется протокол (ст. 166 и ст. 167 УПК РФ). В протокол должны вноситься сведения об арестованном имущ е стве с детальным описанием особенностей каждого предмета, а также сведения об изъятии этого имущ е ства и (или) о том, куда или кому оно передано на хран е ние.

Денежное взыскание – мера процессуального прину ж дения, которая состоит во взимании с лица по судебному решению д е нежных сумм, исчисляемых количеством м и нимальных размеров оплаты труда (ст. 117 УПК РФ).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Правовые ограничения - довольно жесткий способ достижения целей, однако это вызывается крайней необходимостью. В демократическом государстве всякое ограничение прав личности - вынужденное действие, обусловленное необходимостью обеспечить равновесие между этим правом, презумпцией невиновности и интересами общества и государства. Неосуществимой идеей явилась бы попытка обойтись без таких ограничений в деле борьбы с преступностью, а вот запрет всякого излишнего принуждения - обязанность правового государства по отношению к гражданскому обществу.

Правильность ограничения прав личности достигается, если нормы принуждения применяются только при наличии веских оснований (доводов) - соразмерных по статусу с доказательствами - под которыми правоприменителем понимаются данные, отвечающие требованиям достаточности, относимости и допустимости, способные убедить разумного и осторожного человека в том, что принуждение необходимо. Для обеспечения правомерности и эффективности ограничения прав личности не меньшую роль играет и безукоризненное соблюдение законодательно установленной процедуры. Однако сами нормы должны соответствовать не только международным стандартам в этой области, но и отвечать требованиям морали и нравственности.

Социально вреден и опасен неоправданный отказ от мер уголовно-процессуального принуждения в тех случаях, когда неприменение ограничений создает опасность вреда более приоритетным ценностям.

Обновление уголовно-процессуального законодательства принесло много положительных моментов в сфере применения мер принуждения. Сюда относится установление двухуровнего (прокурорско-судебного) порядка принятия решения о заключении под стражу, сокращение сроков предварительного содержания под стражей, отмена принудительного производства экспертизы в отношении свидетеля. Установлены и другие гарантии. Однако УПК РФ все еще нуждается в доработке: отсутствует механизм реализации обжалования судебных решений, помещение в психиатрический стационар обвиняемого (подозреваемого), находящегося под стражей, для проведения судебно-психиатрической экспертизы не требует решения суда, отсутствует регламентация "гражданского" задержания. УПК РФ не лишен и других недостатков, что далеко не положительно сказывается на практике.

Список источников

Нормативно-правовые документы

Конституция Российской Федерации: с поправками от 30.12.2008 № 6 КФЗ, от 30.12.2008 № 7-КФЗ. – Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс».

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Фед е ральный закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Собрание законодательства Ро с сийской Федерации. – 2001. № 52 (ч. I). - ст. 4921. (в ред. от 15.08.2014 г.).

Основная литература

Булатов, Б. Б. Уголовный процесс: учебник / Б. Б. Булатов, А. М. Баранов – М.: Высш. образование, 2010. – 610 с.

Подопригора, А.А Уголовный процесс: учеб. пособие / А.А. Пор о пригора – Ростов н/Д: Российская таможенная академия, Ростовский фил и ал, 2010. – 198 с.

Уголовный процесс: учебник / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ. ред. А.В. Смирнова. – 5-е изд., перераб. М.: Норма; ИНФРА-М, 2013. – 768 с.

Дополнительная литература:

Бажанов, С. В. Уголовно-процессуальная политика, экономика и право / С. В. Бажанов. - Владимир: ВлЮИ Минюста России, 2003.

Белохортов, И.И. Профессиональное правосознание и оценка доказательств судом // Актуальные проблемы права: теория и практика. Сб. науч. работ юридического факультета. Краснодар: КубГУ, 2005. Вып. 4. – с. 230 - 233.

Гаврилов, Б. Я Современная уголовная политика России: цифры и факты. / Б. Я Гаврилов - М. - 2008.