Ли пациент. Право пациентов на информацию, врачебная тайна. На выбор врача и поликлиники, больницы

Вправе ли пациент на приеме у врача производить аудио- или видеозапись? Участковый врач-терапевт районной поликлиники получил вызов от пациента на дом. Перед началом осмотра пациент достал видеокамеру и предупредил врача о том, что будет вести видеосъемку приема. Доктор не стал препятствовать пациенту. Позже врач обратился с вопросами к юристу. Насколько законно такое поведение пациента? Должен ли пациент получить согласие врача на съемку? Не являются ли такие действия пациента посягательством на конституционную гарантию неприкосновенности частной жизни? Может ли пациент выложить эту запись в Интернет? Действует ли для таких случаев правило ст. 152.1 Гражданского кодекса РФ о том, что обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина, в т. ч. видеозаписи, допускаются только с согласия гражданина? В норме не говорится о допустимости самой съемки… Проблема Правовая неурегулированность в вопросе о допустимости ведения пациентом аудио- или видеозаписи на приеме у врача или при осмотре на дому; необоснованный отказ пациенту в проведении записи Чем грозит Разбирательства с участием медицинской организации в контролирующих органах и суде Как избежать Исходить из того, что законодательство не запрещает пациенту проводить запись своего визита к врачу, если это не мешает врачу проводить медицинские манипуляции и не влечет нарушения прав других пациентов На протяжении нескольких лет в ряде крупных медицинских клиник ход проводимых операций пациентов фиксируется на видеокамеру. Пациенты, давшие на это согласие, впоследствии при желании вместе с выпиской могут получить видеозапись проведенного хирургического вмешательства. Такая практика не имеет четкого правового регулирования. В январе 2013 г. депутат В. Селезнев внес в Госдуму проект федерального закона № 208118–6 «О внесении изменений в Федеральный закон „Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации“» . В законопроекте предлагалось закрепить за пациентом право на получение видеозаписи (или копии видеозаписи), фиксирующей любое проводимое в отношении него медицинское вмешательство. Производить и предоставлять такую видеозапись предполагалось только при наличии согласия пациента (его законного представителя). Медицинские организации обязаны были обеспечить возможность видеозаписи любого медицинского вмешательства, не только хирургического. В пояснительной записке к законопроекту говорилось, что врачи в силу объективных и субъективных обстоятельств допускают немало медицинских ошибок, следствием которых становится причинение вреда жизни и здоровью граждан. Это ошибки при обращении с медицинским оборудованием, вследствие пренебрежения санитарными нормами, несогласованности в действиях врачей. По замыслу автора законопроекта, видеозапись с фиксацией всех действий врачей облегчит работу экспертам, специалистам, правоохранительным органам, позволит решить проблему отсутствия достаточной доказательственной базы в делах, связанных с врачебными ошибками. Видеозапись станет доказательством наличия либо отсутствия вины врача. Пациенту же наличие видеозаписи даст возможность претендовать на возмещение причиненного вреда. Видеодокументирование работы врачей предлагалось использовать и в образовательных целях, для сохранения уникального опыта. Отзывы на законопроект должны были поступить в Госдуму к апрелю 2013 г. Однако уже в феврале 2013 г. Совет Госдумы принял решение снять законопроект с рассмотрения. Его отозвал автор. Нам неизвестны мотивы отзыва, хотя очевидно, что документ имел ряд уязвимых моментов. Как представляется, это относится к идее законодательно закрепить ничем не регламентированное право пациента не только получать видеозапись медицинского вмешательства, изготовленную медицинской организацией, но и самому производить съемку всех без исключения проводимых в отношении него медицинских манипуляций. Между тем разумное начало в концепции законопроекта присутствует. Практика свидетельствует о явной потребности в специальном правовом регулировании данного вопроса. Все чаще пациенты изъявляют желание зафиксировать на диктофон или видеокамеру свой визит в медицинскую организацию, а администрация и врачи ищут основания (поводы) для отказа в этом. Если медицинская организация не убедится в законности своих требований и налагаемых запретов, она рискует вступить с пациентом в длительный конфликт. На практике далеко не все медицинские работники относятся к таким намерениям пациентов негативно. Мы провели блицопрос преимущественно врачей-психиатров по поводу их реакции на то, что пациент станет записывать их разговор во время приема. Получили несколько вариантов ответов. Вариант 1 Не знаю, как правильно поступить. Вероятно: приму решение в зависимости от обстоятельств без участия руководства; попрошу пациента подождать и посоветуюсь с начальством, пусть оно решает. Вариант 2 Потребую, чтобы пациент выключил аппаратуру. Сошлюсь на то, что: буду вынужден передать пациента под наблюдение другого врача; производить запись неэтично, это повредит доверительным отношениям между врачом и пациентом; как врач я не даю согласие на фиксацию и использование моего изображения и/или голоса, демонстрацию применяемой мною методики осмотра и лечения; согласие на фиксацию должно быть испрошено у руководителя медицинской организации, к которому и направлю пациента; любая фото- и видеосъемка в медицинской организации запрещена правилами внутреннего распорядка. Вариант 3 Не буду возражать против включения диктофона или видеокамеры: ведь пациент мог не предупредить врача о ведении записи. Не нужно вынуждать пациента производить запись скрытно, это может привести к негативным последствиям и для врача, и для медицинской организации; лучше не отказывать пациенту. Тогда у него, возможно, не возникнет или иссякнет стремление «засудить» врача; при этом на всякий случай поинтересуюсь, с какой целью пациент намерен производить запись, как он собирается ею распорядиться. Эти сведения отражу в медицинской карте. Вариант 4 Буду приветствовать такую инициативу: если у пациента нет «злого умысла», ведение записей может положительно влиять на организацию лечебного процесса. Можно будет вернуть пациента к рекомендациям, данным на прошлом приеме, при необходимости вместе с пациентом прослушивать прошлые записи; при этом буду обязан предупредить пациента, что ознакомление посторонних лиц с этими записями приведет к раскрытию конфиденциальной информации о его состоянии здоровья. Несмотря на специфику такой отрасли медицины, как психиатрия, чаще звучали ответы по вариантам 3 и 4. Эти ответы давали опытные специалисты с большим врачебным стажем, уверенные в своих методах и результатах работы. По итогам дискуссии по правовым аспектам данной проблемы количество врачей, не приемлющих фиксацию пациентом визита к специалисту, заметно убавилось. Обычные пациенты, не имеющие медицинского образования, как правило, запоминают лишь часть информации, полученной на приеме у доктора. По окончании приема пациенту часто выдаются разрозненные листочки с названиями и дозировкой лекарственных средств, которые нужно принимать в настоящее время или в будущем. Пациент редко получает заключение с указанием диагноза и развернутыми рекомендациями. Запись визита пациента к доктору или доктора к пациенту при вызове на дом поможет пациенту вспомнить важные моменты. С другой стороны, фиксация приема, если врач о ней информирован, позволяет дисциплинировать врача, в т. ч. в отношении полноты записей о жалобах пациента в его медицинской карте. ПРИМЕР По свидетельству одного из пациентов , который лечился по поводу перелома надколенника, после отмены костылей он испытывал сильные боли в суставах при ходьбе. На его жалобы врач отвечал, что с суставами все нормально. Однако позже оказалось, что врач не записывал в карту жалобы пациента. Доказать, что пациент жаловался по этому поводу, было невозможно. По словам пациента, если бы у него на руках были видеозаписи приемов врача, он вместе с заявлением отнес бы их в прокуратуру. Законодательство не предусматривает каких-либо препятствий для аудио- или видеофиксации пациентом своего визита к врачу. Врач, когда он ведет прием пациента, находится при исполнении своих профессиональных и служебных обязанностей. Получать согласие врача или руководства медицинской организации на запись либо информировать их о записи необязательно, хотя с этической точки зрения и с учетом сложившихся в обществе правил поведения желательно. Врач, администратор, сотрудник службы безопасности медицинской организации может пресечь ведение видеозаписи в интересах других пациентов, например, в целях сохранения врачебной тайны. При этом запрет на проведение фото-, видеосъемки посетителей (пациентов), а также порядок действий сотрудников медицинской организации по пресечению такой съемки должен быть отражен в локальном акте медицинской организации. Выдержки из документа следует разместить в доступном для ознакомления месте. При несоблюдении этих условий суд может отказать в признании неправомерной видеосъемки, которую пациент производил, например, в холле поликлиники или у кабинета врача. Так, Ногинский городской суд Московской области (решение от 13.01.2014 по делу № 2–80/2014) удовлетворил иск Ноздрякова И.А. к МУЗ «Ногинская центральная районная больница» и взыскал с больницы в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 7000 руб. . Ноздряков, пациент поликлиники № 1 МУЗ «НЦРБ», вел с больницей переписку по поводу качества предоставленного ему лечения. Чтобы обезопасить себя от якобы неправомерного поведения сотрудников поликлиники, Ноздряков решил вести видеосъемку при каждом посещении поликлиники. В очередной раз он пришел в поликлинику для получения физиопроцедур и начал съемку в холле у гардероба, затем у кабинета физиотерапии. Администратор поликлиники посчитала, что нарушаются права пациентов на врачебную тайну, и вызвала начальника службы безопасности поликлиники с охранником, чтобы они прекратили противоправные, по мнению администратора, действия Ноздрякова. В ходе конфликта истцу заламывали руки. Начальник службы безопасности силой выхватил камеру из рук истца и изъял ее. Суд установил, что действиями сотрудников МУЗ «НЦРБ» при исполнении ими должностных обязанностей были нарушены личные неимущественные права Ноздрякова, а именно право на неприкосновенность частной собственности и право на свободу и личную неприкосновенность. Эти права гарантированы соответственно ст. 35 и 22 Конституции РФ. В результате истец перенес физические и нравственные страдания, подтверждающиеся справкой из травмпункта Ногинской ЦРБ. Суд не принял доводы ответчика о противоправности действий Ноздрякова, а также о том, что произведенные истцом видеозаписи содержат сведения о факте обращения граждан за оказанием медицинской помощи, которые составляют врачебную тайну. КОММЕНТАРИЙ АВТОРА По данному делу истец утверждал также, что врачи предъявляли ему требование прекратить видеозапись при его медосмотре в кабинете завполиклиникой. Поэтому он был вынужден не производить съемку, что повлекло нарушение его права на свободное получение информации. Поскольку истец не представил суду доказательств, достоверно подтверждающих факт таких требований и факт того, что съемка истцом не велась, суд посчитал, что факт нарушения прав истца не доказан. Из этого вывода суда можно заключить, что, если бы истец представил такие факты, т. е. в ответ на требования врачей действительно прекратил съемку, суд признал бы действия врачей неправомерными. Из данной позиции суда вытекает логический вывод о том, что пациент вправе производить видеосъемку на приеме у врача и разрешения на это не требуется. Суд не усмотрел в действиях истца нарушения общественного порядка, а также состава какого-либо правонарушения. Ведь истец не относится к лицам, на которых распространяется запрет разглашения сведений, составляющих врачебную тайну. Кроме того, в здании поликлиники отсутствуют правила поведения, которые запрещали бы ведение видеосъемки посетителями. Как пояснил представитель ответчика, «правила поведения в поликлинике имеются, но они не выставлены на всеобщее обозрение и представить их в суд затруднительно». Несколько месяцев спустя, когда истец прибыл в поликлинику для продления листка нетрудоспособности, его пригласили в кабинет заведующего поликлиникой, где находились также врач-терапевт и заместитель главного врача по клинико-экспертной работе. Несмотря на просьбу врачей прекратить видеозапись медосмотра, Ноздряков ее не прекратил, и медицинский осмотр фиксировался на видеокамеру. Один из врачей запомнил, что истец навел на него камеру, и сказал, что будет снимать осмотр на видео. По его словам, после безрезультатных уговоров прекратить видеозапись медосмотр был произведен, пациента признали трудоспособным. Судебная коллегия по гражданским делам Мособлсуда (апелляционное определение от 25.06.2014 № 33–13614/2014 ) оставила решение суда первой инстанции без изменения, а апелляционную жалобу представителя МУЗ «НЦРБ» без удовлетворения. Определенную сложность представляет вопрос о допустимости обнародования и правилах дальнейшего использования произведенной пациентом видеозаписи с изображением врача. Если пациент производит запись в личных интересах (для себя), то, исходя из положений подп. 1 п. 1 ст. 152.1 Гражданского кодекса РФ, обнародовать ее он может только с согласия врача. Если же в контексте подп. 2 п. 1 ст. 152.1 кабинет врача считать «местом, открытым для свободного посещения», то изображение врача, полученное при съемке, может быть обнародовано без его согласия. СПРАВКА Согласно п. 1 ст. 152.1 Гражданского кодекса РФ согласия гражданина на использование его изображения не требуется, если: изображение используется в государственных, общественных или иных публичных интересах; изображение получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях, за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования; гражданин позировал за плату. Материальный носитель, содержащий изображение гражданина, которое получено или используется с нарушением п. 1 ст. 152.1 Гражданского кодекса РФ, подлежит на основании судебного решения изъятию из оборота и уничтожению. Какая-либо компенсация в связи с уничтожением носителя не предполагается. Если такое изображение распространено в сети Интернет, гражданин вправе требовать удалить его из сети, а также пресечь или запретить его дальнейшее распространение. Как представляется, в любом случае пациент, считающий, что его права при врачебном осмотре, консультации, консилиуме были нарушены либо ему оказали некачественную медицинскую помощь (услугу), может использовать произведенную им запись в качестве доказательства и представить ее в органы здравоохранения, прокуратуру или суд. Вопрос о возможности рассмотрения данной записи как доказательства будет решаться соответствующим органом с учетом содержания записи, данных, свидетельствующих о ее подлинности, и всех обстоятельств дела. Например, в приведенном деле Ногинский городской суд принял к рассмотрению видеозапись истца, на которой записан диалог истца с медсестрой процедурного кабинета. Однако при этом суд не признал видеозапись надлежащим доказательством, поскольку из записи не следовало, что медработник, действия которого оспаривались, совершил именно эти действия. Медицинским организациям, как и пациентам, следует исходить из правила, предусмотренного ст. 14 Гражданского кодекса РФ: способы самозащиты гражданских прав должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения. Юлия Николаевна Аргунова, канд. юрид. наук, советник юстиции, член Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, руководитель юридической службы Независимой психиатрической ассоциации России. Портал

Случаются ситуации, при которых врач или иной медицинский работник отказывают в помощи нуждающемуся в ней человеку. Рассмотрим, может ли врач отказаться от пациента по закону, и каковы меры наказания предусмотрены законодательством при неправомерном отказе.

Законные и незаконные причины отказа

Федеральный Закон (ФЗ) РФ № 323-ФЗ от 21.11.2011 года «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» статьей № 11 утверждает следующее:

• государственные и муниципальные мед. учреждения, участвующие в программе обязательного медицинского страхования (ОМС), не вправе отказывать гражданам в бесплатной мед. помощи или требовать за нее оплату;
• скорая помощь должна оказываться любому гражданину бесплатно в момент обращения;
• нарушение данных положений влечет ответственность мед. работников по действующему законодательству РФ.

Отказ врача в приеме пациента, за исключением некоторых случаев, классифицируется как уголовно наказуемое деяние. Объективной стороной данного преступления является бездействие лица, обязанного оказывать медицинскую помощь в силу своих профессиональных обязанностей, в результате которого последовало ухудшение физического состояния человека или его смерть.

Существуют уважительные причины, по которым медицинская помощь может быть не оказана:

Дополнительно

На сегодняшний день отказаться от предоставления помощи пациенту можно исключительно по ч. 3 ст. 70 №323-ФЗ. При несоответствии положениям статьи медицинскому учреждению грозят административные штрафы и гражданские иски. Так, Роспотребнадзор может привлечь медицинскую организацию за отказ в оказании медпомощи к ответственности по КоАП РФ (ч. 3 ст. 14.1) .

• наличие непреодолимых обстоятельств, например, стихийное бедствие или военное действие, в результате которых врач не может добраться до больного или пострадавшего;
• болезнь самого медицинского работника;
• физическое или психологическое принуждение;
• отсутствие условий для оказания помощи, например, недоступность необходимого спец. инструмента или фармакологических препаратов;
• отсутствие согласия больного (потерпевшего) или его близких родственников на оказание помощи. В такой ситуации есть важный нюанс: если необходима экстренная помощь, а больной (или пострадавший) находится в бессознательном состоянии, и рядом нет законных представителей этого гражданина, то помощь должна быть оказана и без получения чьего-либо согласия;
• неадекватное поведение пациента или регулярное несоблюдение им врачебных предписаний. Отказ возможен, только если пациент не нуждается в экстренной помощи или его состояние не угрожает окружающим (ст. 70 ФЗ №323). Подобная ситуация предполагает подачу докладной записки лечащего врача на имя руководителя мед. организации, где он трудится. Если главврач утвердит это заявление, то лечение больного передается другому врачу.

Меры наказания за незаконный отказ

Неоказание медицинской помощи лицом, обязанным по долгу службы ее оказывать, рассматривается несколькими законодательными сводами:

• Уголовным Кодексом (УК) РФ:
  • ст. 124 ,
  • ст. 293 ;
• Гражданским Кодексом (ГК) РФ в гл. 39 .

Статья 293 УК рассматривает ситуацию неоказания помощи в аспекте ненадлежащего выполнения служебных обязанностей (халатность). Более подробно об этом можно узнать из другой статьи нашего интернет-ресурса о врачебной халатности — .

Проанализируем меры ответственности, предусмотренные 124 статьей УК.

Стоит отметить: преследование по статье 124 УК РФ наступает при бездействии виновного. Если же имеет место такое при диагностировании и лечении, то она не может служить основанием для наступления уголовной ответственности по данной статье. Неоказание медицинской помощи тут является следствием халатного отношения врача к своим должностным обязанностям, выполнение которых необходимо для спасения жизни больного.

Алгоритм действий при привлечении к ответственности

Если гражданин уверен, что ухудшение его физического самочувствия произошло вследствие бездействия мед. работника, то ему или его законному представителю необходимо предпринять следующие шаги:

• обратиться за проведением независимой экспертизы. Это можно сделать в компании, специализирующейся на предоставлении подобных услуг и имеющей соответствующую лицензию, либо в государственном экспертном бюро;
• далее можно сделать попытку досудебного урегулирования проблемы, т. е. написать претензию в мед. учреждение, где произошел инцидент, и выставить иск на возмещение причиненного вреда здоровью и компенсацию морального ущерба (читайте , как подать иск в суд о возмещении морального вреда);
• если же в требованиях, предъявленных пострадавшим, будет отказано, тогда необходимо обратиться в суд с исковым заявлением, к которому нужно приложить результаты проведенной экспертизы. Если же экспертиза потерпевшим (или его законным представителем) самостоятельно не проводилась, то суд должен назначить проведение судебно-медицинской экспертизы для установления наличия причинно-следственной связи между бездействием мед. работника и ухудшением здоровья пациента;
• после проведения исследований, при необходимости будет возбуждено уголовное дело по ст. 124 или другой статье, в зависимости от сделанных экспертами выводов.

В видео — суд над врачом, которую обвиняют в умышленном неоказании медпомощи

Пример из судебной практики

Гр. Лазарев, находясь на своем садовом участке в состоянии похмельного синдрома, поскользнулся и упал на груду приготовленных для строительства кирпичей. Из-за боли в грудной клетке обратился в поликлинику по месту жительства. Врач, гр. Сидоров, определив состояние похмелья, без осмотра назначил пациенту болеутоляющий препарат и отправил его домой. Вечером состояние больного резко ухудшилось, и жена вызвала бригаду скорой помощи. С подозрением на разрыв селезенки гр. Лазарев был госпитализирован в больницу. По пути в стационар пациент скончался. Суд, рассмотрев дело, обвинил врача Сидорова в , приведшей к смерти пациента, и приговорил подсудимого к 2 годам лишения свободы и запрету заниматься врачебной деятельностью в течение 3 лет.

Мы готовы ответить на возникшие вопросы - спрашивайте в комментариях

Пациенты, пережившее оперативное вмешательство, в последнее время стали часто требовать от медучреждений, выдать им видеозапись операции, которая была проведена. Во многих больницах техническая возможность проведения видеозаписи возможна, однако не всегда работает.

В статье мы разберемся – обязательны ли для исполнения требования пациента по выполнению видеозаписи операции, и может ли впоследствии пациент требовать эту запись от медучреждения?

Какую информацию вправе потребовать пациент

В ч. 1 ст. 22. ФЗ « Об охране здоровья граждан» сказано, что каждый пациент имеет право получать от медучреждения информацию о состоянии своего здоровья в доступной для него форме. Это вполне соответствует требованиям ч. 7 ст. 14 ФЗ « О персональных данных», в которой сказано, что носитель персональных данных имеет право на получение всей информации, которая имеет отношение к обработке его персональных данных, в том числе и обрабатываемые персональные данные, а также источник их получения. Так как видеозапись проведения операции пациенту содержит, в том числе, и информацию о состоянии его здоровья и представляет его персональные данные, то на основании названных правовых норм, больной может обратиться в больницу с заявлением о предоставлении ему копии произведенной видеозаписи. При этом у медучреждения возникает соответствующая обязанность – предоставить больному информацию о состоянии его здоровья и информацию, которая касается обработки его персональных данных, а том числе и ту, которая содержится в обработанной видеозаписи. Однако четко установленной обязанности медучреждения по видеосъемке операций у медицинских учреждений на данный момент нет. Обязанность по технологической съемке операции может быть установлена в локальном акте больницы. Если такой акт в больнице планируется принять, то рекомендуем включить в него и порядок ознакомления пациентов с полученными видеозаписями, а также снятия с них копий.

Может ли пациент вести в больнице видеозапись

В ст. 3 ФЗ «Об информации» № 149 от 27.06.2006 года сказано, что в основе регулирования отношений, связанных с информацией, информационными технологиями и защитой информации, лежат следующие принципы: свободы получения, передачи, получения, поиска и распространения информации всеми не запрещенными законом способами; ограничение доступа к информации и информационным технологиям допускается только на основании федерального закона. В ч. 1 ст. 8 этого же закона сказано, что все физические и юридические лица имеют право осуществлять получение и поиск любой формы информации и их любых источников при условиях, что ими соблюдаются требования, установленные законодательством РФ об информации. Ограничение информации допускается в соответствующих федеральных законах в целях: защиты конституционного строя страны и ее безопасности; защиты здоровья, нравственности и законных прав и интересов третьих лиц; обеспечения обороноспособности страны. Если доступ к определенной информации ограничен, обязательно соблюдать ее конфиденциальность, об этом сказано в ч. 2 ст. 9 ФЗ «Об информации». Теперь вернемся к рассматриваемому вопросу. Аудиозапись и видеозапись являются самостоятельными формами и способами получения и фиксации информации. Решая вопрос о возможности проведения видео- и аудиозаписи в посещениях больницы, следует учитывать, с одной стороны, интересы и права каждого участника на получение информации, а с другой стороны – помнить об установленных законом ограничений доступа к определенной информации. В ФЗ «Об охране здоровья» содержится одно из таких ограничений, о которых мы говорили выше – в п. 4 ст. 79 сказано об обязанности медучреждений хранить врачебную тайну, а также конфиденциальности персональных данных, которые используются в медицинских информационных программах.

Какие сведения входят в понятие «врачебная тайна»

(ч. 1 ст. 13 ФЗ «Об охране здоровья граждан»): сведения о факте обращения пациента в больницу за оказанием медпомощи; сведения о состоянии здоровья пациента и о поставленном ему диагнозе; другие сведения, которые получены при медицинском обследовании и лечении пациента. Поэтому, если во время осуществления аудиозаписи и видеозаписи пациентом или третьим лицом фиксируется информация, которая составляет охраняемую законом тайну – врачебную тайну, в том числе и других пациентов без получения их согласия, то такая видео- и аудиозапись будет считаться незаконной. Напомним, что существуют и другие охраняемые законом виды информацит, которые также могут случайно стать объектом видеозаписи и аудиозаписи: коммерческая тайна, государственная тайна, персональные данные о пациенте. Медучреждение, как обладатель этой информации, в соответствии с ч. 4 ст. 16 ФЗ «Об информации», должна следить: за предотвращением неправомерного и несанкционированного доступа посторонних лиц к информации и передачи ее другим лицам, которые не имеют права на доступ к такой информации; за своевременным обнаружением фактов неправомерного доступа к охраняемой информации; за предупреждением неблагоприятных последствий нарушения порядка доступа к охраняемой информации; за обеспечением постоянного контроля уровня защищенности охраняемой информации.

Действия медучреждения

Если проведение видеозаписи пациентом в больнице законом прямо не запрещено, но при этом законом предусмотрены основания для ограничения доступа к той или иной информации, то целесообразным представляется разработать локальный акт, в котором будет регламентирован порядок проведения в больнице видеозаписей и аудиозаписей пациентами. Считаем, что в локальном акте больницы следует прописать следующие обязательные положения: необходимо указать, что граждане и организации имеют право на получение и использование информации любым законным способом, в том числе и путем проведения аудиозаписи и видеозаписи (цитата из ФЗ «Об информации»); нужно разработать порядок реализации в больнице данного права с учетом содержащихся в законе ограничений. Например, пациент должен предупредить всех присутствующих во время съемки лиц о том, что их разговоры и действия фиксируются им на видеоноситель (аудионоситель). не лишним будет указать то, что пациент должен предварительно согласовать проведение видеозаписи (аудиозаписи) с администрацией медучреждения; в локальном акте также необходимо указать перечень сведений, которые гражданами не могут фиксироваться свободно, в силу установленных законодательством ограничений и запретов.

Законопроект об эвтаназии недавно одобрили австралийские парламентарии. Теперь медики в этой стране, руководствуясь правом, могут умертвить смертельно больного человека, жить которому остается меньше года. Еще не утихла история о британском младенце Чарли с редким генетическим синдромом. Маленькому англичанину прервали жизнь по решению суда, вызвав бурю негодования по всему миру.

Каждый имеет право на обезболивание и уход.
фото pulsetime.ru

Эвтаназия шагает по планете. Нидерланды, Бельгия, Люксембург, Албания, Швейцария, США, Канада – все эти страны практикуют противоестественную смерть у неизлечимых страдальцев. Должны ли и наши пациенты иметь право на эвтаназию. Если да, то кто и как будет приводить в исполнение «приговор»?

Вопросы эвтаназии с корреспондентом «Р» обсудили участники круглого стола: главный внештатный специалист Минздрава по паллиативной медицинской помощи, главврач ГУ «Больница паллиативного ухода «Хоспис» Наталья НАРКЕВИЧ, председатель ОО «Белорусская ассоциация помощи детям-инвалидам и молодым инвалидам» Елена ТИТОВА и депутат Палаты представителей Национального собрания Дмитрий ШЕВЦОВ.

«Если просят отключить, значит, медики недорабатывают»

«Р»: К легализации эвтаназии подключается все больше стран. Как вы считаете, должно ли быть и у белорусов такое право?

Наталья НАРКЕВИЧ: Каждый день я вижу людей, страдающих от неизлечимых заболеваний, в основном онкологических, но при этом я не приемлю эвтаназию. Жизнь подарена человеку. К нам попадают, когда все методы лечения уже исчерпаны. Часто пациентов привозят в таком состоянии, когда, с их слов, они не хотят жить. Просят: «Уколите чем-нибудь, чтобы все закончилось». Выматывает именно боль. Но как только мы обезболим, появляются позитивные мысли. Пациенты понимают, что любое состояние можно облегчить. Есть препараты, снимающие тошноту, рвоту или одышку, вызывающую страх смерти. Специалисты паллиативной медицины умеют с этим справляться. Мы проводим семинары для коллег по купированию патологических симптомов, которые как раз и доводят до отчаяния.

Елена ТИТОВА: Год назад в хосписе умирала моя коллега. Я разговаривала с ней в последние дни. Она до конца не верила, что все так плохо, хотя уже задыхалась.

Дмитрий ШЕВЦОВ: Никто не имеет на это права. Эвтаназия не поддерживается церковью и врачами. Целые медицинские комплексы помогают умирающим нормально доживать отпущенные дни. Лично меня пациенты не просили отключить их. Я врач-реаниматолог. А если кого-то просят, значит, медики недорабатывают. Доктор должен оперативно реагировать на симптомы и купировать их. В наше время это нонсенс. Любую боль можно угасить. Есть, например, пластыри, содержащие очень мощные анальгезирующие вещества. Психологи помогают пережить потерю здоровья. Мы должны оказывать комплексную помощь, а не дай бог говорить про эвтаназию.

«Р»: Например, в Бельгии прерывание жизни применимо к пациентам, находящимся в «безвыходной медицинской ситуации». Получается, что этот тезис опровергает паллиативную помощь, которая и есть выход на этапе умирания ?

Наталья НАРКЕВИЧ: Специалисты службы хосписа понимают умирание как естественное окончание жизни. Мы не отдаляем смерть и не ускоряем, а создаем комфортные условия для пациента в последний час.

Опекаем пациентов и на дому. Их посещает патронажная бригада: врач, медсестра, психолог. Уделяем внимание родственникам, чтобы приняли ситуацию и правильно вели себя с умирающим.

«Р»: Как долго может продолжаться тяжелая стадия умирания, когда невыносимые симптомы наиболее выражены?

Наталья НАРКЕВИЧ: По-разному. Мы работаем, чтобы не допускать мучений. В основном это пациенты с хроническим болевым синдромом на последней стадии онкологического заболевания. Рост опухоли и метастазов остановить уже нельзя. Но благодаря помощи пациент не испытывает такого физического страдания. И окружению легче, когда близкий спокоен.

«Р»: А насколько в хосписе способны облегчить психологические муки от ожидания смерти?

Наталья НАРКЕВИЧ: В обществе не принято говорить о смерти. Любому тяжело принять неизбежность конца. В нас заложена вера в бессмертие. Обычно не задумываемся о смерти. В хосписе работают психологи. Они придерживаются того, что человек должен принять и встретить свой исход. Такие пациенты успокаиваются и успевают завершить дела, на которые не хватало времени при активной жизни. Есть возможность последние дни посвятить общению с родственниками.

В хосписе справляются с болью физической и психологической.
Фото РЕЙТЕР

«Агония - кратковременное состояние»

«Р»: Доктор Каверин из США, известный как доктор Смерть, пропагандировал эвтаназию, аргументируя, что человеку нужно позволить уйти, когда страдания не стоят того, чтобы продолжать жить. Вспомните, пожалуйста, истории, когда муки все же того стоили. И будь эвтаназия, она лишила бы их ценного опыта .

Наталья НАРКЕВИЧ: У меня самой на работе в хосписе перевернулось отношение к жизни. Ты видишь молодых, очень молодых, пожилых - от смерти не застрахован никто. И вот тогда начинаешь ценить жизнь как высшее благо. Я не могу рассуждать о том, чтобы эту ценность просто взять и отнять.

Елена ТИТОВА: Боль и страдания детей сделали жизнь родителей нашей организации более полноценной. Мы помогаем огромному количеству людей. А не во взаимопомощи ли смысл жизни? Помню, как у коллеги на руках умирал шестилетний сын-сердечник. Незадолго до его смерти у женщины родился второй ребенок. Врачи уверяли, что бояться нечего. Все ждали здорового малыша. Но и этот ребенок родился с такой же патологией. Страшная трагедия. Если бы была эвтаназия, зачем мучиться? Но. Второму сыну повезло: сделали операцию в США. Сегодня такие операции делают деткам и у нас. Ему уже тридцать лет. Он - мамина радость. Коллега 26 лет посвятила организации и помогла стольким людям! Ее знают как человека, к которому всегда можно обратиться. Она поможет.

«Р»: А что если бы эвтаназия применялась хотя бы на пике страданий, в агонии?

Наталья НАРКЕВИЧ: Нет. Вы обратили внимание, что об этом, в отличие от Европы, не говорят в Азии, Африке. Наверное, другое отношение к жизни и смерти, ценен каждый.

Елена ТИТОВА: Тут я с вами не соглашусь. В Европе хорошо относятся к людям с инвалидностью и пожилым. И как раз там можно рассуждать об эвтаназии. У нас же опасно. Некоторые категории имеют права лишь на бумаге. 22 тысячи людей в инвалидных колясках. Где они? 8 тысяч слабовидящих. Они вместе с нами?

Наталья НАРКЕВИЧ: Да, у нас, к сожалению, до сих пор отдельные граждане не могут принять инвалидов как равных.

Дмитрий ШЕВЦОВ: Агония - кратковременное состояние. Организм сам себя защищает. Снижает кровоснабжение. Выводит мозг в бессознательное состояние, чтобы не чувствовалась боль. В медучреждении это все контролируется.

Эвтаназия больше возникает в тех странах, где либеральные стремления в массах. Где-то разрешены однополые браки, курительные смеси. Каждый сходит с ума по-своему. Сам сталкивался с тяжелыми пациентами, поверьте, ни один врач не выключит аппарат, когда на нем пусть и уходящий пациент, но еще живой.

Эвтаназия противоречит всем канонам медицины. Кто из врачей возьмется убить пациента? Если он это сделает, то больше не врач.

Елена ТИТОВА: Я за то, чтобы право на эвтаназию у пациента было, но это должно происходить эволюционным путем. Не сейчас, в стране, где культура взаимоотношений и взаимодействия пациент - врач оставляет желать лучшего. За рубежом к эвтаназии шли очень долго.

Другой вопрос, кто будет делать смертельный укол? Ведь это надо поставить кого-то в положение убийцы.

Наталья НАРКЕВИЧ: Кто возьмет на себя ответственность? Какая мать согласится, чтобы умертвили ее ребенка? Не представляю такого родителя.

Елена ТИТОВА: Если мы сегодня допустим, то наши дети увидят в будущем страшную картину, когда это будут использовать в отношении тех, кто другого цвета кожи, неприятен из-за инвалидности. Гитлер тоже когда-то уничтожил неугодных в плане здоровья людей.

Наталья НАРКЕВИЧ: Знаете, это выглядит как «я не хочу совершать суицид, но чтобы кто-то убил меня за меня». Думаю, ни один здравомыслящий врач, который учился спасать, не сможет взять на себя такую ответственность.

«Надо переживать боль вместе с пациентом»

«Р»: Для одного мука – потерять зрение. Для другого - испытывать боль. Если предположить, что право избавиться от мучений у пациента все же есть, то как определить мерило его страданий, когда можно было бы угасить жизнь?

Елена ТИТОВА: Увы, где-то это как сходить в магазин. Я знала мальчика с миопатией. Растянутая смерть. Ему становилось постепенно хуже. В 15 лет он стал писать картины уже в кресле. Побеждал в творческих конкурсах, пока рука держала карандаш. В семнадцать к нему пришла любовь. Его всем сердцем полюбила обычная девушка. Они очень дружили. Она говорила мне, то, что дал ей Паша, было бесценно. Если бы существовала эвтаназия и Паша мог бы выбрать такую смерть, сколько бы людей осталось обделенных без его добра, тепла, любви к жизни, картин.

Наталья НАРКЕВИЧ: Этот человек ведь тоже получил от жизни положительные эмоции.

Елена ТИТОВА: Благодаря матери и окружению диагноз не был для него таким страшным, как со стороны. Он испытал много положительного. Умер от аллергической реакции.

Мне говорили, что мой ребенок умрет. Предлагали отказаться. Это до сих пор происходит в роддомах. Своего рода эвтаназия. Сыну сейчас 26 лет. Благодаря уходу он живет. Мы, конечно, не можем радоваться, что наши дети больные, но, облегчая им страдания, пытаемся находить радость в жизни.

Каждый страдает и радуется по-своему. Нельзя привести всех к одному знаменателю.

Важно информировать людей, оказавшихся в беде, что помощь есть. Порой люди просто не знают, куда обратиться. И от этого не видят выхода.

«Р»: Какие методы используют в хосписе для облегчения страданий?

Наталья НАРКЕВИЧ: Обезболивание проводим на мировом уровне. 80-90 процентов поддаются. Есть небольшое количество людей, когда стандартные протоколы не работают. Тогда применяем комбинированную терапию.

Закупили кислородные концентраторы. Продаются они уже и в нашей стране. Главное - не ждать, пока заболит. В идеале симптом надо упредить. Наших пациентов не надо жалеть. Надо пережить эту боль с ними.

«Р»: Наталья Георгиевна, вы замечали радость на лицах своих подопечных?

Наталья НАРКЕВИЧ: Конечно! Они живые люди! Радуются, когда увидят доктора, когда их навещают. Одна девушка своей маме сказала, когда та плакала: «Что же ты меня хоронишь, я пока живу».

«Р»: Часто эвтаназия определяется как «благая смерть», «достоинство», «выход». Тогда что есть паллиативная помощь?

Наталья НАРКЕВИЧ: Паллиативная помощь для того и служит, чтобы позволить пациенту умереть достойно. Каждый человек имеет право на обезболивание и уход.

Елена ТИТОВА: И не оставить страдать человека, который вынужден был бы совершать эвтаназию, не будь этой помощи.

«Выход есть всегда»

«Р»: Насколько наше общество вообще способно принять эвтаназию? И если такие заявления будут, как это должно решаться?

Дмитрий ШЕВЦОВ: Все обсуждается. На уровне закона предложения продвигаются через Палату представителей. Если путем референдума, то через мнения граждан. Когда возникает беседа на эту тему, я всегда спрашиваю, кто будет приводить этот смертный приговор в исполнение и как? Как потом с этим жить? Но я считаю, у нас в обществе все же царит здравомыслие. Население будет против эвтаназии, и исполнительная власть в том числе.

Елена ТИТОВА: Смотря как это подать. В обществе можно возбудить разное настроение.

Наталья НАРКЕВИЧ: Ведь то, что мы расцениваем как страдание, для другого не имеет такой силы. Он счастлив от возможности просто выехать на улицу, порадоваться солнцу. Нарисовать что-то, с кем-то пообщаться. И все-таки если ты получил право на жизнь, надо жить. Эта жизнь такая короткая.

За границей детей водят на ознакомление в хоспис. А у нас вы можете такое представить? Там это делают для того, чтобы показать волонтерскую работу, побудить к состраданию. Они, вырастая, потом идут помогать в хосписы. Понимают, что есть разные люди, а не только здоровые и благополучные. У нас же не всегда дети хотят приглядывать даже за своими родителями.

Елена ТИТОВА: Поэтому и опасно при таком отношении узаконивать эвтаназию.

«Р»: Так, может, эвтаназия от беспомощности и страха смерти, а не от гуманности и достоинства?

Наталья НАРКЕВИЧ: Мы не вправе осуждать. Наверное, у тех, кто пошел на это, имея возможность, не оказалось рядом того, кто смог бы поддержать и разделить боль, отвлечь от крайнего шага.

«Р»: Кроме того, известны случаи, когда после «приговора» некоторые излечивались. Предоставляя право на смерть, не отнимают ли у пациента, который впадает в отчаяние, не оценив ситуацию, право на жизнь?

Наталья НАРКЕВИЧ: Вспоминаю случай. Пациентку пятидесяти пяти лет после тяжелого второго инсульта перевели к нам с «нулевым потенциалом к реабилитации». У нас в штате нет ни реабилитологов, ни инструкторов ЛФК, кроме двух психологов и младшего медицинского персонала. Но спустя несколько недель она уже произносила отдельные слова, сидела, ела, что-то могла сама делать. Это произошло благодаря правильному уходу и простому человеческому общению.

Дмитрий ШЕВЦОВ: У меня было около десяти таких случаев. Один из них. Я в Жлобине тогда работал. Врач-кардиолог попал в аварию. Перелом черепа, костей таза, конечностей, повреждение внутренних органов. По идее, это конец. Около трех недель он находился на аппарате, состояние не улучшалось. Пробовали разные схемы лечения. И вот произошел перелом, состояние стало меняться в лучшую сторону. Еще несколько месяцев за него дышал аппарат, но он восстановился полностью и вернулся к врачебной практике. Нет такого, что списали и пошли. У врача бывает ощущение, что пациент может умереть в каждую минуту. Но над ним ходишь до последнего, пробуешь разные варианты. Современное оборудование показывает изменения на уровне клетки, и это позволяет вовремя компенсировать процесс. Доля чуда в этом обязательно есть. Многие верующие, священники в отделения приходят. Мы все под Богом ходим, и кто здесь помогает, очень сложно понять.

Наталья НАРКЕВИЧ: Каждый год появляются новые препараты. Разрабатываются новые методы лечения, и шансы на жизнь возрастают. Знаю пациента с четвертой степенью рака желудка. Живет уже три года. На химиотерапии. Отказался от инвалидности, ходит на работу. Я сама поражаюсь, то ли опухоль настолько чувствительная к лекарствам, то ли сила воли помогает. У него нет вообще желудка. Соединили пищевод с кишечником. Метастазы в печень. Семья поддерживает. На болезни не зацикливаются, а продолжают жить.

Человек, столкнувшийся с российской системой здравоохранения, зачастую ощущает полнейшую беспомощность. Равнодушие, бюрократические проволочки, безумные очереди у кабинетов… Со всем этим и здоровому непросто справиться - что уж говорить о больном. В таких ситуациях словосочетание «права пациентов» кажутся насмешкой. Однако эти права в нашей стране все же существуют, и за некоторые них можно побороться.

Материалы по теме:

Об этом же говорит и статья 16 Федерального закона «Об обязательном медицинском страховании в РФ», гарантирующая право застрахованного лица на выбор врача и выбор медицинской организации.

Речь идет именно о бесплатной медицинской помощи — по ОМС гражданина прикрепляют к одной конкретной поликлинике и больнице по месту жительства. Если же эти учреждения, или конкретный врач, к которому вы прикреплены, вас не устраивают, вы имеете полное право их поменять. Это делается так:

• если вы хотите сменить лечащего врача, обратитесь к тому доктору, у которого вы хотите лечиться. По закону, прикрепление новых больных допускается только с согласия самого врача. Как правило, медики заинтересованы в увеличении количества пациентов — ведь это отражается на их зарплате. Отказывают они редко — лишь тогда, когда у них слишком много пациентов. Если врач согласен принять вас «под свое крылышко», пишите заявление на имя главврача медицинского учреждения, в котором желательно указать причину смены врача и обязательно — согласие выбранного вами доктора.
• если вы хотите сменить медицинское учреждение, вам нужно первым делом позвонить в страховую компанию, выдавшую вам полис ОМС, и узнать, есть ли у нее договор с тем муниципальным или государственным медучреждением, в котором хотите лечиться. Если нет — можно либо поменять страховую компанию, либо выбрать другое медучреждение из тех, с которыми у вашей страховой заключены договоры на прием и обслуживание пациентов.

После этого вы можете самостоятельно написать заявление на имя главного врача выбранной или больницы. Однако на практике, особенно если речь идет о поликлинике, ваша попытка прикрепиться «не по адресу» может встретить активное сопротивление администрации выбранного медицинского учреждения. Поэтому лучше сразу действовать через страховую компанию. Попросите страховщиков помочь вам составить необходимое заявление и обратиться к главврачу соответствующей клиники.

Пункт 5.Облегчение боли, связанной с заболеванием и (или медицинским вмешательством, доступными способами и средствами.

В случае сильных болей, когда обычные обезболивающие средства не помогают, врач имеет право назначить наркотические обезболивающие препараты. Механизм их назначения регулируется методическими указаниями Минздрава РФ «Порядок и сроки назначения наркотических анальгетиков». Этот документ гласит: «Подразделение интенсивности боли на 4 ступени имеет большое значение для практического здравоохранения, так как показания к назначению сильнодействующих наркотических средств (препараты морфина, бупренорфин, пиритрамид, промедол, просидел, препараты фентанила и др.) должны устанавливаться только при сильном и очень сильном (3-4 балла) остром болевом синдроме (ОБС) или хроническом болевом синдроме (ХБС) ».

В теории это означает следующее: врач должен определить силу болевого синдрома и при необходимости назначить эффективное обезболивание.

На практике не существует четкой системы выраженности болевого синдрома — это слишком субъективное ощущение. Вопрос о сроках начала применения наркотических анальгетиков четко не прописан ни в одном законе. Это остается на усмотрение врача. А борьба с распространением наркотиков привела к тому, что для назначения наркотических анальгетиков врачу требуется получить разрешение в вышестоящих инстанциях, заполнить кучу бумажек, отчитаться за каждую ампулу. Мало того, что процесс получения разрешения и оформление занимает кучу времени, на протяжении которого пациент продолжает страдать от боли, так еще и большинство врачей с этим просто не хочется связываться. Поэтому чаще всего — за исключением совсем уж бесспорных случаев — врач «не считает» боль пациента достаточно сильной, и в ответ на просьбу об адекватном обезболивании родственники пациента вполне могут услышать грозное: «Вы что хотите — чтобы ваш дедушка наркоманом стал? Мы ему сейчас анальгинчика поколем, через недельку пройдет».

В данной ситуации вы можете обратиться за помощью в свою страховую компанию или написать жалобу главному врачу больницы или в департамент здравоохранения. Однако практика показывает, что шансов в этом случае ничтожно мало.

Пункт 6. Сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении.

Только пациент может решить — рассказывать ли родным о диагнозе, каким бы страшным он не был. Исключения:

• угроза общественной безопасности, например, при обнаружении у пациента серьезной инфекционной болезни. В этом случае врачи обязаны отыскать всех, с кем контактировал больной и обследовать их;
• информация о состоянии здоровья несовершеннолетних, которую врачи обязаны сообщить родителям или опекунам;
• необходимость срочного вмешательства при бессознательном состоянии пациента. В этом случае врачи могут спросить о согласии на вмешательство близких родственников больного.

Пункт 7. Информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство.

При бессознательном состоянии пациента и отсутствии рядом близких родственников, вопрос о срочном медицинском вмешательстве решает консилиум, а при невозможности его собрать — лечащий или дежурный врач, который в последствии обязан уведомить об этом руководство медицинского учреждения.

Если вопрос о вмешательстве решается про детей, не достигших возраста 15 лет, то решение о вмешательстве принимают его родители и также решение о недееспособных пациентах принимают их доверенные лица.

Пункт 8. Отказ от медицинского вмешательства.

Вы можете отказаться от любого метода лечения, обследования, процедуры, лекарства или операции, назначенных вам врачом. В этом случае вам должны быть понятным языком разъяснены возможные последствия. Если несмотря на это вы не даете согласия на медицинскую манипуляцию, врач не имеет права настаивать. Исключения:

• освидетельствование и госпитализация граждан, страдающих тяжелыми психическими расстройствами;
• принудительное обследование и лечение лиц, совершивших общественно опасные деяния;
• отказ родителей или опекунов от лечения своего ребенка или опекаемого — если речь идет о спасении его жизни. В этом случае больница имеет право оказать медицинскую помощь и в дальнейшем обратиться в суд для защиты интересов недееспособных граждан.

Но сделать это можно только в том случае, когда речь идет о спасении жизни ребенка или недееспособного лица. Поэтому, если педиатр в поликлинике пугает вас судом в случае отказа от , вы можете смело сказать ему, что необходимость прививки не связана со спасением жизни.

Иногда в поликлиниках пациентов вынуждают согласиться на какие-либо обследования, «план» которых спущен из департамента или министерства. Особенно часто это случается с беременными. Нередко доходит до откровенного запугивания, когда врач в женской консультации отказывается выдать обменную карту без всех положенных анализов и пугает «грязным роддомом» — так на языке медиков именуются заведения, куда принимают рожениц, не имеющих документов, не обследованных или больных заразными заболеваниями. На самом деле, далеко не все обследования требуются в обязательном порядке. Для обменной карты достаточно вовремя сдавать необходимый минимум, особенно на инфекции, а все остальное — дело добровольное. Но руководство требует от врачей обследовать пациентов по полному списку, а врач в свою очередь, давит на пациента, чтобы не получить выговор. Чтобы не переживать по этому поводу, заранее узнайте в выбранном родильном доме, какие обследования обязательны, а от всех остальных можете смело отказываться. Не выдать вам обменную карту в женской консультации не имеют права. Кстати, если врач ведет себя некорректно, на прием стоит ходить с мужем или другим близким мужчиной — причем, чем крупнее этот мужчина, тем вежливее ведет себя врач.

Итак, если вы не хотите того или иного медицинского вмешательства, вам нужно подписать документ под названием «информированный отказ», который ваш доктор подшивает к вашей карте и подробно перечисляет в ней все то, от чего вы отказались.

Пункт 11. Возмещение ущерба в случае причинения вреда его здоровью при оказании медицинской помощи.

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса РФ, «вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред ».

Возмещение вреда — это компенсация потерпевшему средств, потраченных на восстановление нарушенного здоровья в связи с оказанием ему некачественной медицинской помощи, а также возмещением упущенной выгоды. Кроме того, суд может присудить и компенсацию морального ущерба.

Однако вредом признается лишь причинение ущерба здоровью пациента вследствие халатности врача. То есть, говоря простыми словами, если врач назначил неправильное лечение — это вред, а если все сделал правильно, но не помогло — то это судьба такая. Человеческий организм — слишком сложная конструкция, и зачастую невозможно дать четкий ответ на вопрос «кто виноват?»

Поэтому можно жаловаться и подавать в суд. И даже нужно — чем больше будет таких судов, тем больше шансов, что эта мертвая система когда-нибудь сдвинется с места. На данный момент в нашей стране степень виновности врача определяет медицинская экспертиза. Понятие «цеховая солидарность» вам о чем-нибудь говорит?

Фактически выиграть иск о причинении вреда здоровью можно только в совсем уж бесспорных случаях. Например, если до поступления в больницу у пациента не было гепатита С, а в момент выписки он появился. Или если в животе во время операции забыли салфетку.

Пункт 14. Непосредственное знакомство с медицинской документацией, отражающей состояние его здоровья, и получение консультации по ней у других специалистов.

Пациент имеет полное право потребовать для ознакомления и снятия копии свою медицинскую карту. В медицинских учреждениях часто противятся снятию копии, ссылаясь на внутренние инструкции — это противоречит законодательству РФ.

Ели лечащий врач отказывается объяснять вам, почему вас лечат так, а не иначе, или объясняет, но так, что понять его человеку без высшего медицинского образования невозможно — вы имеете право обратиться к заведующему отделением, к начмеду, к главному врачу поликлиники или больницы.

Права пациента: как себя защитить

Теоретически, с жалобой на качество лечения и поведение медицинского персонала больницы или поликлиники вы можете обращаться:

1. К руководству данного лечебного заведения.
2. В страховую компанию, которая обязана не только организовывать вам медицинскую помощь, но и контролировать ее качество. Телефон страховой указан на вашем полисе ОМС. Страховая компания в случае вашей жалобы обязана провести экспертизу качества медицинской помощи, организовать для вас консультацию независимого специалиста, дать вам направление в другую больницу или поликлинику.
3. Если страховая компания пытается замять вашу жалобу и ничем вам не помогает, обращайтесь в территориальный Фонд ОМС или в Департамент здравоохранения.
4. Если же эти действия не принесли результата, вы можете обратиться «в соответствующие профессиональные медицинские ассоциации либо .

На практике все стоит делать несколько иначе. Как ни печально, но ваше главное оружие — это крепкий скандал. К вежливым тихим пациентам в больницах относятся не то, чтобы хуже — их просто не замечают. Скандальных — не любят, но побаиваются. В конце концов, людей, способных постоять за себя, не так много — поэтому врачам проще пойти им на встречу, чем потом расхлебывать последствия многочисленных жалоб. Особенно эффективно — звонить с жалобой в страховую в непосредственно в присутствии лечащего врача или завотделением. Как правило, после этого ситуация резко меняется в лучшую сторону.

Не бойтесь жаловаться — сейчас в системе здравоохранения периодически проходят плановые чистки, и врачи их очень боятся.

Не умеете или не можете скандалить сами — привлекайте родственников. Вообще, родственники, особенно громогласные, дотошные, постоянно интересующиеся у врача вашим здоровьем — это реальная сила. Особенно если пациент серьезно болен и беспомощен.

Однако, затевая скандал, хорошенько подумайте: действительно ли врач не выполняет своих обязанностей? Или вам просто так показалось? Не придирайтесь по мелочам — вот это как раз даст обратный эффект. Но если речь идет о вещах серьезных — не бойтесь постоять за себя!